Сказать, что в Центральной России сейчас красиво, это не сказать ничего-ничего.
Не успел перевести дух от одного вида, промелькнувшего за окном электрички, как уже другой ослепительной своей красотой вытеснил из восприятия предыдущий.
И так по всему пути длиной в 30км от областной столицы до деревни, которую уже больше 30-ти лет называю своей. Завершающим аккордом в любую погоду бывает вид, открывающийся передо мной, стоит мне ступить на платформу.
Яркая жёлто-оранжевая лесополоса отделяет придорожное полотно от деревни, ее и не видно пока за посадками. Это клёны устроили здесь свой осенний карнавал.
Когда я только поселилась в этих местах, эта лесополоса была из взрослых очень белых берёз. Почему это "очень"? Потому что берёзы тоже бывают разные.
Те посадки были сделаны после войны, возможно, пионеры их посадили когда-то в два ровных длинных ряда. Так как в берёзах любят расти грибы, народ туда обязательно заглядывал и протоптал ровную тропинку, получилась светлая красивая аллея. К моему дому не надо по ней идти, но я часто делала приличный крюк, чтоб пройти этим путём.
А однажды, лет 20-25 назад, я вышла на платформу и ничего не поняла: наша деревня лежала передо мной, как на ладони, обычно ее от станции за берёзами было не видно.
Прошла всего несколько шагов и услышала звук пил и голоса. Потом я увидела настоящее кладбище из белых-белых берёз - они все были спилены.
Ещё несколько дней назад стояла моя любимая аллея, а сейчас была свалка из деревьев, которые наши деревенские разделывали на дрова.
Всё внутри сжалось почти от физической боли. Я стояла, смотрела, молчала. Вспоминала из детства: "плакала Маша, как лес вырубали..."
Теперь я понимала ту Машу и готова была разрыдаться.
Мужики видели моё состояние, утешали: "Не печалуйся, Николавна, посадки ещё краше вырастут. Смотри, какой подлесок!"
Я подумала тогда, глядя на жалкие деревца, почти кустарник, непонятной породы, что, может, и вырастет новая полоса и тоже будет красивой, только я этого уже не увижу...
Четверть века промчались ураганом не только по моей жизни, но и по истории моей страны.
Что говорить, сегодняшняя лесополоса действительно красива в любое время года, а сейчас она сказочно красива. Это уже не аллея, подлесок поднимался, как ему нравилось, это широкая полоса очень красивого, но неухоженного непролазного леса. В таком лесу не растут грибы и никто туда не заходит, тропинок там нет.
Сейчас я в который уже раз, ещё не сойдя с платформы, любуюсь красотой, которую не в состоянии передать ни художник, ни опытный фотограф с навороченной аппаратурой. Человеческий глаз видит гораздо больше.
Постояла, сделала несколько снимков и пошла по разбитой проселочной дороге к деревне.
Не спешу. Знаю, стоит мне войти в посадки, как моё настроение изменится и совсем другие мысли займут мою голову.
Кто прочитал в своей жизни хоть одну книгу о войне, даже если война эта человека никак не коснулась, прочитавший не мог не обратить внимание на часто встречащиеся в тексте немецкие слова, их все знают, даже не изучавшие немецкий никогда. Это "Хайль, Гитлер!", "Хенде хох!", " Руссише швайне"...
Вот это последнее слышать было не только обидно, но и не понятно. Почему свиньи? Чем мы хуже других? Почему фашисты так нас называют?
Понадобилась долгая жизнь, чтобы понять, почему мы так выглядим со стороны.
Вот эта наша красавица-полоса превращена людьми в огромную свалку. Сюда бросают по дороге на станцию всё. Зрелище не для слабонервных, если дорог тебе твой дом.
Леса вокруг нашей деревни все изрыты воронками. Здесь не долго стояли немцы, местные об особых зверствах не рассказывают, только уходя на рассвете, фашисты сожгли деревню почти дотла.
После войны кое-как отстроились, работали много, война забывалась по-тихоньку, только глубокие воронки каждый раз напоминали о ней.
Люди нашли практическое применение этим военным меткам, сюда сваливают мусор. На фото - один из "культурных" вариантов такой свалки, обычно же бросают прямо с дороги, как вдоль шоссейных дорог выбрасывают мусор из окон машин. Это наши новые культурные граждане, которым рядом со своим домом свалки уже неприятны. Можно сказать, есть некоторые подвижки.
Где-то в середине 70-х на семинаре по экологии в Риге я впервые услышала о проблеме бытовых отходов в Штатах. Перерабадывающие мощности не справляются, города задыхаются.
"Почему же у нас нет такой проблемы? " - спросила я в далеких 70-х. "Только потому, что у нас очень слабо развита химическая промышленность," - ответил молодой препод, только что вернувшийся со стажировки оттуда.
Можно порадоваться, что наша химическая промышленность за промелькнувшие десятилетия сделала гигантский рывок, породив новые проблемы, до которых руки у нас не доходят.
Есть ощущение, что проблема эта и проблемой не воспринимается.
Фото автора.