Тишина сдавливает мою грудь, выламывая рёбра. Она сжимает в своём медном кулаке моё сердце. Каждый день для меня, точно шаблон, написанный под диктовку. Обыденность убивает не меньше, чем холод. Он окутывает меня не только своим мерзким ветром, но и обнимает ледяными руками всю душу. Я знаю, что мне не суждено больше встретить тебя в этом мире. Но я научился с этим жить.
Я привык проводить вечера на свежем воздухе. Совсем один. Это перестало пугать меня уже давно. Ко всему можно привыкнуть, знаете. Со всем можно смириться. Прошлое оно на то и прошлое, чтобы оставлять всё плохое и не только позади. Так устроен этот мир. Мы вынуждены двигаться только вперёд, ибо, если мы сжалимся, выделим прошлому хотя бы крошечный уголок в нашем сердце и будем пытаться поддерживать в нём огонь, то оно, рано или поздно, безжалостно сожжёт нас. Испепелит. Превратит в горсть несчастной пыли, которую подхватит поток ветра и унесёт с собой в никуда.
И вот, я сижу, совсем один, холодным промозглым осенним вечером во дворе и смотрю, как всё вокруг угасает на моих глазах. Одинокий фонарь создаёт невероятную атмосферу компании меня и меня. Изо дня в день, из года в год, он стоит на том же месте, озаряя своим тусклым, полярным светом тупик проспекта. Меня никогда не покидала мысль, что весь этот холод исходит от него, от его ледяного металла и света. Он убивает своим видом всё вокруг. Но мне нравится коротать здесь свои затянутые унынием и бесконечной тоской вечера. Как обычно, после захода солнца, когда сумрак спускается на город и тьма топит его в своих объятиях, я выползаю из своей маленькой, уютной квартирки, под потолком которой, кажется, всё ещё витает лёгкий цветочный аромат её парфюма с едва уловимыми нотками корицы. Прохожу в конец улицы и сажусь на холодную скамью под фонарь. Иногда мне кажется, что вся моя жизнь проходит именно здесь. Мой иступленный взгляд ловит отдельные мгновения в разные времена года.
Зимой я наблюдаю, как на бездушный асфальт ложится снег: снежинки то медленно падают, зависая в потоках воздуха, то стремительно проносятся мимо, по пути сливаясь в один мощный поток, заметающий всё на своём пути. Дым изо рта мгновенно замерзает, вырвавшись из лёгких.
Весной мой взгляд устремлён на тени распускающихся деревьев в темноте, едва подсвечиваемые фонарным светом. Их силуэты наполняются жизнью буквально каждую минуту, изгибы распрямляются, становятся более прямыми и гладкими. Птицы сидят на их плечах и поют свои насыщенные теплом и любовью весенние песни, взывая всех наконец проснуться. Ветер со временем начинает теплеть, отогреваясь после своих путешествий по одиноким, холодным зимним улицам. Он приносит за собой странствующие запахи свежей, обновлённой, просыпающейся природы, в которых уловимы запахи расцветающей яблони, вишни, порой даже кажется наличие вкуса миндаля. Люди начинают выбираться из своих берлог на вечерние прогулки, солнце садится позже, дети играют во дворах, смех их разносится эхом среди близлежащих высоток.
Тёплым летом я готов просиживать здесь ночи напролёт. Особенно, когда идёт дождь. Я обожаю его, но не люблю зонты. Они создают мне совсем угнетающую обстановку, словно ты ограничен чем-то, заперт невидимыми стенами, которые опущены от краёв зонта, поэтому я предпочитаю мокнуть под горячим или холодным летним дождём и наблюдать за каплями, которые блестят, вбирая в себя свет фонаря.
Осенью всегда грустно, где бы и с кем бы ты не находился. Низкое небо, полуобнажённые деревья, сырость, слякоть, ветер, даже если он тёплый - всё это создаёт меланхоличную атмосферу, хотим мы этого или нет. Тоскливо ощущать дух смерти. Только представьте: ты сидишь на студёной старой скамье, смотришь в пустоту; мимо тебя пролетают листья: жёлтые, красные, оранжевые, пёстрые, даже зелёные, совсем живые, но если хорошенько подумать, то начинаешь осознавать, что они мертвы. В них больше нет ни капли жизни. Они пытаются падать настолько медленно, насколько это возможно, вальяжно покачиваясь из стороны в сторону, чтобы хоть на пару-тройку секунд побыть подольше в этом мире. Весной на их место придут другие, и заполнят собой пустоту на ветвях. В точности всё, как в жизни людей. Только осенью я изредка могу взять с собой на прогулку книгу любимых рассказов, дабы не умереть от грусти.