Глава 4. Подслушанная исповедь.
- Брат Андрей, сегодня я пришел к тебе не как к другу, а как к слуге Божьему...
- Я же, в свою очередь, уверен, что могу быть и твоим другом, и слугой Божиим одновременно. Я надеюсь, ты ничего не натворил?
- Ничего, о чем бы ты уже не знал...
- Вот и славно! Что же привело тебя в молитвенный дом сегодня?
- Ты, как никто другой, знаешь об искреннем желании моего сердца: я очень хочу служить Господу... И я, наконец, нашел то, что так долго искал. Я нашел свой путь служения Господу. Я очень хочу стать уличным проповедником...
- Так в чем же дело? Что тебе мешает?
- Мне мешают ... мои грехи... Я уже не знаю, угодно ли будет Господу мое служение... не знаю...
- Господь сказал всем своим последователям: "идите и проповедуйте Царствие Небесное". Почему ты думаешь, что тебя это не касается? Или тебе нужно какое-то особое приглашение?
- Ты меня не слышишь, что ли? А как же мои грехи? Они многочисленны и им нет оправдания. Тебе хорошо об этом известно. Могу ли я? Смею ли? И потом, можно ли идти на служение Господу без особого, обращенного ко мне лично, призыва со стороны Господа?
Некоторое время оба собеседника молчали. Затем снова послышался голос одного из собеседников, Лешкиного посетителя, "брата Андрея":
- Часто человек сам должен сделать первый шаг, сам должен совершить поступок, прежде чем услышит призыв Господа. Вспомни о рабе Божием Моисее. Моисей сначала совершил поступок. Очень, очень смелый поступок. А уже после этого, увидав на деле искренность и смелость Моисея, его призвал Господь...
- Какой же поступок совершил Моисей?
- Моисей, защищая своего единоплеменника ... убил египтянина...
Снова беседа прервалась непродолжительным молчанием.
- Я, конечно же, не призываю тебя искать и убивать египтян или кого-то еще... Я призываю тебя совершить поступок, призываю тебя сделать самому первый шаг навстречу Господу. Ты боишься сделать ошибку? Боишься сделать что-то не так, что-то не то? Читай людям громко текст Библии, безо всяких дополнений и уточнений - при этом наверняка не согрешишь и не ошибешься. А по реакции людей ты наверняка определишь - угодно Господу твое служение или не угодно. Если люди прислушаются - значит, твое служение угодно Господу. Если возненавидят - значит тем более угодно…
- Когда же я должен думать, что мое служение не угодно Господу?
- Когда люди останутся безразличными...
И снова непродолжительное молчание.
- И все же... Мои грехи...
- Твои грехи - хороший повод оставить мысли о служении Господу. Хороший повод, но не причина! Если ты искал именно повод - ты его нашел. Если нет - снова вспомни о Моисее. Убийство египтянина - это был действительно очень смелый поступок со стороны Моисея. Но это был еще и страшный грех! Это было еще и убийство. Не думаю, что ты сделал что-то более ужасное, чем Моисей. Тем не менее, Господь призвал Моисея. А значит, призовет и тебя: просто сделай сам первый шаг навстречу Господу.
После этих слов беседа уже окончательно прервалась и собеседник "брата Андрея" покинул домик и удалился, не заметив притаившегося у окна Скворцова.
Скворцов незамедлительно вошел в домик и обратился к Лешкиному посетителю со следующими словами:
- Так-так! Как интересно!
- Приветствую вас. Кто вы и что вам угодно?
- Что мне угодно?! Мне угодно разбить тебе морду!
Брат Андрей поднялся со скамьи, на которой сидел доселе, выпрямился во весь свой богатырский рост и произнес с усмешкой:
- Ну, что ж! Попробуйте!
Баптистские проповедники всю свою жизнь ведут здоровый образ жизни и обычно зарабатывают на хлеб насущный тяжелым физическим трудом, работая плотниками, каменщиками, реже отделочниками. Потому, как правило, они здоровы, как быки. Надо отдать им должное.
Скворцов взглядом опытного профессионала оценил противника и понял, что вряд ли с ним справится. Потому, не мешкая ни секунды, Скворцов вынул из внутреннего кармана пиджака пистолет. С самой первой встречи с очкариком Скворцов постоянно носил с собой оружие:
- Колись, падла! На кого работаешь?! - закричал Скворцов в гневе и направил дуло пистолета на "брата Андрея".
- На Господа нашего, Иисуса Христа! - громко ответил "брат Андрей". Ни один мускул, ни один нерв на его лице не дрогнул, не выдал его волнения, - Вам меня не запугать. Я бывший военный. Так что в лицо смерти я смотреть, слава Богу, умею. Повторяю свой вопрос: что вам угодно? Это молитвенный дом. Здесь не место оружию...
- О как?! - перебил проповедника Скворцов, - Это тебя Христос учит делать из молодежи экстремистов?!
- Я не понимаю, о чем вы говорите. Кто вы?
- Не понимает он! А как же "убить египтянина"? Не отпирайся! Я все слышал!
- Ну, коли вы действительно все слышали, вы просто не могли не услышать, что я не призывал кого-то убивать. Я призывал совершить смелый поступок, чтобы быть услышанным Господом...
- Как мило! Пользуясь глупостью несчастных мальчишек, ты толкаешь их на преступления. А сам как бы и не при чем?! Из-за твоих бредовых проповедей бедный Лешка не сегодня-завтра загнется на вонючих нарах. На его месте должен быть ты! И я сделаю все, чтобы ты оказался на его месте...
Доселе спокойное лицо баптистского проповедника помрачнело, и он спросил:
- Вы знаете Алексея?
- Да, я знаю этого твоего ученика. Но я не знаю остальных. Кому ты еще промыл мозги? Признавайся!
- Прекратите хамить и угрожать! Плевал я на ваши угрозы! Ясно? Вы ошибаетесь. Лешка - не мой ученик. Лешка - мой герой.
После этих слов "брат Андрей" снова сел на скамейку, не обращая никакого внимания ни на Скворцова, ни на его оружие, дуло которого до сих пор было направлено в его сторону.
- Какое-то мифическое зазеркалье. Кругом одни герои... - произнес Скворцов с издевкой. Наконец-то у него появилась возможность использовать свой сарказм, и он не замедлил этим воспользоваться.
- Да, он мой герой... - устало ответил "брат Андрей" - Я изо всех сил пытался отвратить Алексея от его радикальных взглядов. И именно за это мне сегодня стыдно. Не за то, что не отвратил, а за то, что пытался отвратить... Я руководитель баптистской общины. Все мы, евангельские Христиане России, и баптисты, и пятидесятники, еще с советских времен - "несопротивленцы"...
... Говорят, Русские баптисты и пятидесятники несопротивленцы не потому, что они баптисты и пятидесятники, а потому что они ... Русские... За эти слова меня мои братья во Христе могут и отлучить, но я вам так скажу: будь оно проклято, это наше "несопротивление"! Я чувствую себя предателем. Это чувство, оно жжет меня вот здесь, у самого сердца...
"Брат Андрей" внезапно поднялся со скамьи, подошел к столу, вынул какую-то рукопись из верхней полки стола и протянул ее Скворцову:
- Вот. Читайте. Пусть и вам тоже будет стыдно…
Скворцов незамедлительно спрятал свое оружие и с жадностью схватил несколько листов, исписанных так знакомым ему мелким, убористым подчерком.