Ночной разговор с собой по душам
Мне, похоже, так и не представится возможности понять, кто я и зачем пришёл на этот свет. Гадать уже надоело. Спросить не у кого. Мама и папа давно обменяли свои годы на этом свете на крошки памяти о них у тех, кто всем обязан, но ничего не дал взамен. И не даст. Никогда. Разве, что родители встретят меня там, куда уже совсем скоро отправится моё неистребимое любопытство, оставив здесь, за собой ещё не старое, но уже такое потрёпанное тело. У друзей тоже не спросишь. Ибо их нет и, не было никогда. Хотя вру, наверное. Почти четверть века считал своим другом жену. В её багаже было на целых полдюжины лет больше опыта, разума, житейской мудрости и прочая, прочая, прочая… Странно, но и она ни на йоту не приблизила меня к разгадке моей сущности. Сущности… или «сучности»? Уже и на это не могу сам себе ответить.
Странная тишина внутри меня. Никто не плачет. Никто не требует лучшей доли. Никто не жалуется на скудность ресурсов и резервов. Довольно необычное ощущение комплектности и полноценности. Полной ценности. Совсем новое чувство. Да и всё во мне новое. Прежним остался только предмартовский «заёб». Он всегда начинался после 20го февраля и заканчивался каким-нибудь вывертом прямо в день рождения 11го марта. Он и сегодня замучил меня неприятным ощущением, что завтра моя казнь, а я беспомощно не могу отгадать – как и за что? И единственно осмысленное свербит неустанно: вроде как выходом из патовой ситуации – беги! Куда и зачем – не понятно. Но определённо нужно куда-то срочно «****овать». Да. Вы не ослышались – не идти, а именно «****овать!» Ну, уж точно – «шило в жопе». Вот ведь занудливые привычки вечной непоседливости.
Поднялся из-за стола, где живёт вечно мерцающий голубым «ноут», и побрёл в комнату, где спит мой единственный ДРУГ – бывшая жена – встал в проёме двери и почти спросил её, проснувшуюся от безумного, наверняка, взгляда, о маме.
Только не решил о чьей спрашивать – и её, и моя уже давно благополучно почили, не мучаясь долго. И ведь сам на свой вопрос знаю ответ, и слёзы внутри меня, почти настоящие, уже обожгли и схлынули, и… Всё равно внутри меня словно плакатик захлопал «крыльями»: «Где мама?» Вот ведь «****ь» привязалась. Гдемама, гдемама… Там! Где нет неблагодарных детей и мужа алкоголика! Мама-то тебе зачем, придурок? Разве не помнишь её холодные чёрные лодыжки в твоих ладонях в реанимации местечковой иногородней клиники? Разве забыл свои слёзы (то ли облегчения, то ли горести) когда понял, что её неслышное дыхание – это всего лишь отзвук уже прошедшей грозы. Прошедшей… Прошумело её время и затихло…
Едва заставил себя молчком развернуться, прошлёпать неслышно до своей спальни и сесть снова за стол. Зачем пугать бывшую любовь своим полунапускным безумием. Пиши уже. Не бегай по ночной квартире. Пишешь? Ну и умничка. Так глядишь и проедешь все ухабы ежегодного весеннего плохого настроения (читай – безумия). Да и тишина внутри тебя уже почти все стены твоей камеры-сознания исписала словами про «Проехали! Не напрягайся!».
Почти три часа ночи. Совсем скоро сработает твой простатитный будильник и погонит тебя в новый день. Точнее в туалет. Ложись уже. Кровать так давно распахнула свои объятия, что и «руки» у неё уже затекли наверно ожидаючи. Баю-бай. Баю-бай. Да, уж, поговорили. Ладно, хоть, не видит никто…
20.02.2014
Белёнов Андрей
г. Пермь