13
Глава неудачная
Москвин прибывал в хорошем настроении в своем вагоне близь станции «Площадь Революции». Вагон находился в светлом тоннеле, где каждые 50 метров стоял часовой. Чистенький перегон не оставлял возможности крысам как-то жить и как-то питаться. Один из немногих перегонов, где до сих пор сохранились кабеля связи.
Москвин только что до отвалу наелся свиного гуляша с гречкой, из-за которой один из сталкеров полетел в путешествие в лапах птеродактиля, но он был спокоен по этому поводу - ему доложили, что улетевшего бойца удалось застрелить из СВДшки, дабы не мучился.
Зеленная сталинская настольная лампа придавала портрету Ленина болезненный вид… И несмотря на это Ленин живым взглядом смотрел прямо в глаза довольному Максиму Москвину, расстегнувшему 3 нижних пуговицы на кителе, обеспечив тем самым чревосвободие, сидя в кресле. Ничто не могло испортить его настроения: еще вчера ему доложили, что ищейки из ККБ (Комитета Красной Безопасности) нашли след метро паровоза и пообещали в скором будущем установить его местоположение - генсек был в предвкушении.
Еще 5 месяцев назад его благоговение провезти Ленина по красной ветке означало поднять энтузиазм всей ветке целиком, напомнить им о светлом будущем через наследия предков - метро паровоз, последний из могикан рельсо-шпаловых путей с самим отцом коммунизма на борту. Изможденные работой люди наверняка бы воспряли духом, увидев такое зрелище. Москвин уже видел, как с пандусов, сооруженных на скорую руку из ящиков под рпг, выступают партийные лидеры с зажигательными речами, заставляя народ стахановскими дозами оставлять здоровье на изнурительных работах на благо партии, на благо революции.
Москвин обронил даже скупую слезу, выворачиваясь из дымки мечтаний, он смотрел Ленину в глаза, казалось Ленин его поддерживает и даже слегка победно улыбается уголком рта на портрете.
Ох, уж и прохиндей этот Лысиков, и как бы он не был нагл и хитер, а идею подарил хорошую. Без него Москвин никогда бы не задумался о таком шикарном ходе в собственной политической карьере.
Ленин изменился в лице и теперь уголком рта давал понять, что он недоволен мыслями своего собеседника по отношению к Лысикову, и тот, видимо, окончательно поверив в то, что Ленин жил, Ленин жив и будет жить, Москвин заговорил с картиной:
- Товарищ Ленин, ну, а как жеш я мог знать? У него парт билет был без фотографии, но а при нынешней обстановке это нормально, и идеологически был подкован: видели бы Вы, какие он речи пьяный толкал на банкете в честь Первого Мая, а как бойцы вокруг него духом воспряли - серьезный мужчина с глубокой верой в светлое будущее? А, товарищ Ленин? - в оправдательной форме произнес Москвин.
- ККБ его пробили, как могли. Ну, да, ну, пришлый, но тактико-стратегическая подготовка налицо. Один только ход с перемирием с нашим идеологическим врагом, Рейхом чего стоил. А ведь и вправду, если бы не чегеваровцы, мы бы с Рейхом по плану Лысикова занялись бы аннексией библиотеки Вашего имени, товарищ Ленин. Там и подкуп, и бунт, революция, и все ведь почти без военных действий, так, с якобы миротворческой операцией. Я уверен, полис бы вздрогнул, если мы под руководством товарища Лысикова решились на это. Вы помните, помните ли Вы, отец народной революции, с какой легкостью он навербовал бойцов для опасной экспедиции по поверхности со всем этим богатством. Да, потеряли мы пару пулеметов и цинков 15. Патронов, что там получается, 1500 умножить на 15 = 32500, а как же не дать, он и танк ганзийский обещал пригнать, и паровоз и все за 15 цинков. И опять же разведка доложила, что танк реально существует. Видели они его. Издалека, но видели! А там ближе и не подберешься, черные да зимеры вокруг, а зачем жеш им еще 15 цинков и бронегазель, а? Ну, мы же не знали, что танк без двигателя, разведка, она же не танкисты. Отец народов, ну, вы мелочитесь, он скорее всего умер, ни один боец не вернулся из той экспедиции, и тела мы их, конечно, не нашли, дак это потому, что их сожрали. А газель то осталась целёхонькая правда возле входа в метро, но там и близко до танка зато. И опять же, ну, логично же, что метро паровоз находится в метро депо на окраине города, туда ж без танка да пулеметов то никак. Зато какую идею он подарил! Нее, товарищ Лысиков не мог быть обманщиком. Товарищ Лысиков погиб за идеи коммунизма. А патроны что... Патроны - это мусор, инструмент рабовладения для капиталистически настроенных империалистов. Скоро, товарищ Ленин, мы откопаем этот паровоз, и ничто больше не встанет у нас на пути к светлому будущему!
Ленин наверняка бы ответил, что на пути к свету в конце тоннеля, но в данный момент он был обычной картиной, которая разыграла в воображении Москвина этот монолог.
От воодушевления Москвин встал и хотел было продолжить ораторствовать, но тут он заметил в окошке, как часовой, охранявший вход в правительственный вагон, проверяет документы. Ничто не могло испортить настроения генсеку, поэтому он с трудом натянул суровое выражение лица.
Проверив документы, часовой пропустил человека, в котором Москвин узнал сотрудника, занимающегося секретным документооборотом в ККБ. Как его звали, он не помнил, потому что было незачем, но точно знал, что на него молится вся контора ККБ, дескать незаменимый человек, дюже испытывает любовь к бумажкам. У этого сотрудника был доступ ко всем уровням секретности, ибо он этот уровень и накладывал бережно на папки с делами по приказу начальника ККБ.
- Товарищ Москвин, Вы простите, что лично, просто тут такое дело - три агентурных доноса пришло, Берзин, куратор этих дел отсутствует, а по причине секретности никому другому передать их не могу, а сам решить эту ситуацию не имею полномочий, поэтому я к вам с этими доносами. Секретность 3 уровня, надо что-то решать.
- Доносы оставь и свободен! - рявкнул Москвин, и убедившись в одиночестве, начал миловидно напевать себе под нос: «Доносы, доносы, доносики…», - открывая первую бумажку.
«Уважаемые коллеги (уж очень размашистым почерком), зная про ваши проблемы, пишу вам в знак доброй воли и в ожидании дружбы. Случайно в поле моего зрения попался человек, которого вы знаете под фамилией Лысиков, на самом деле у него другая фамилия, но, думаю вы это самостоятельно у него уточните. Этот человек со дня на день появится на станции Павелецкая, будет в коротком плаще с капюшоном из свиной кожи, за место пуговиц патронные гильзы. На любом удобном для вас погранкардоне Ганзы ждут группу максимум из 4 человек для беспрепятственного прохода без документов, но по паролю. Пароль: серый король. Да, и кстати очень прошу сработать тихо и без стрельбы, мои люди будут рядом наблюдать со стороны. Имейте ввиду, этот человек мошенник (я думаю, вы это уже поняли), очень опасен, рекомендую, не верить ни единому его слову.
С уважением к коллегам,
Савелий Соломонович, Начальник оперативного отдела при службе безопасности Содружества кольцевых станций»
Для удержания суровости лица уже не требовалось сил. Москвин открыл следующую бумажку:
«Передать лично в руки Якову Берзину.
Вчера под вечер видел товарища Лысикова с ребенком на станции Павелецкая. К сожалению, к утру он растворился, его ребенок остался здесь и прибывает в лапах местной администрации. Сегодня видел на Павелецкой подконвойного ребенка, к сожалению, проследить за их перемещением не было возможности, шустрый.»
Он открыл третий листок:
«Все четверо!
Ищу остатки!
Кондрат»
Москвин подошел к телефонному аппарату, стоящему на довольно монументальном столе, поднял трубку, немного подождал:
- Яков где?? Как нет? Как только появится, срочно ко мне! Мне непонятен один документ, без него никак!
Москвин раздраженно положил телефон, потом, насупившись, ударил обеими руками по столу. Попытался нащупать хорошее настроение… Он уже почти улыбнулся, но тут осознание того, что его все-таки обманули, остро укололо его прямо в мозг, и он резким движением смел все, что стояло на столе. Полетел телефон, стоявший на краю стола, разбился стакан из подстаканника, весь пол был усыпан бумагами, папками, документами. Прибежавший на шум упавшего телефонного аппарата часовой испуганными глазами наблюдал за спокойным, но отчаянным Москвиным, уставившись в одну точку всего этого беспорядка и ни на что не обращая внимания.