Я уже собиралась идти домой, когда в дверях редакции появилась сухонькая старушенция в потрёпанной соломенной шляпке.
-- Вы журналист? А сможете тогда помочь, меня дочь из дому собирается выгнать, -- попросила она.
Я посмотрела на часы: четверть восьмого. Как бы и меня муж не попёр из дома за чрезмерную любовь к работе. Но как не помочь пожилому человеку? Я подвинула ей стул, сама села напротив и… чуть не задохнулась от удушающего зловония, исходившего от моей собеседницы. Она перехватила мой взгляд и виновато произнесла:
-- Извините, но вот уже два дня я лишена возможности принимать ванну.
Я сочувствующе кивнула ей, пересела на другой стул, что стоит подальше, включила кондиционер.
-- Вчера моя дочь вместе с соседками выбросила все мои вещи, -- продолжила тем временем бабулька. – Особенно жалко пластинки с двумя проигрывателями. Слушать песни советских лет, для меня было таким утешением. Это ведь песни моей молодости. Теперь я лишена этой маленькой радости. А платья! Боже мой, они выбросили мои платья!
В глазах пожилой женщины было столько боли и горечи, что я решила, что отложу материал про шахтёров и завтра же с утра займусь её проблемой.
-- Они ведь меня волоком потащили по земле, когда я попыталась было, спасти свои вещи. А квартиру эту я для сына берегу. Он ведь у сожительницы на птичьих правах живет, -- голос у женщины стал тише, взгляд совсем потух.
Мне стало так, её жаль, что если бы не медленно сгущавшиеся сумерки, я бы не выдержала и пошла тут же в бой за права бабули. Однако, на всякий случай, решила прощупать её на здравомыслие.
Женщина здраво отвечала на мои вопросы. Рассказала, что 26 лет она проработала крановщицей на локомотивном заводе. Получает неплохую пенсию, на жизнь хватает. Живет в двухкомнатной квартире. Когда-то ухаживала за одним беспомощным ветераном, а после его смерти выяснилось, что в благодарность он завещал ей свою однокомнатную квартиру. Теперь в этой квартире, двумя этажами выше, со своей семьей и живет та самая дочь, которая пытается ее выселить её.
На следующее утро, перед встречей с дочерью пенсионерки, я несколько волновалась, ожидая увидеть какого-то монстра. Однако меня встретила молодая, миловидная женщина.
-- У меня уже нервы сдают, -- сказала она, приглашая меня в дом. – В квартире у матери -- кошки, собаки, тараканы и мусор, который она
собирает со всех помоек города и называет добром. Возможно, только из уважения ко мне, соседи её до сих пор терпят.
Для убедительности она повела меня в квартиру своей матери. Мы спустились вниз, подошли к ободранным дверям, которые почему-то были приоткрыты, я с любопытством заглянула в квартиру и обомлела. Это было не помещение, а закрытый мусорный бачок, из которого только недавно удосужились вычистить скопившиеся за долгие годы зловонные отбросы. Я с ужасом смотрела на следы от помоев на стенах. Здесь мог жить только психически ненормальный человек.
-- Чтобы всё это вычистить, пришлось прибегнуть к помощи соседей, специалистов отдела ЖКХ, участкового, работников СЭС, КСК, пожарных, и всем идти на штурм, -- молодая женщина приоткрыла двери на кухню. – В течение трёх дней мы выносили отсюда всё гавно. Были и кастрюли с огромными жирными червями, и скелет разложившейся кошки.
Ушла я оттуда с двойственным чувством: в газету практический готов интересный эксклюзивный материал, а вот помочь бедной старушке я не могу. Этим должны были заняться её дети и соответствующие органы.
Жертва перестройки?
-- Это довольно серьёзное заболевание, которое в медицине называется Синдром Плюшкина, -- просветила меня знакомый психолог.-- Оно может проявляться у некоторых людей в пожилом возрасте. Спровоцировать болезнь, в данном случае, могло тяжёлое перестроечное время 90-х годов. Дефицит товаров, тревога, неуверенность в завтрашнем дне – всё это отразилось на образе мышления. Такие люди здраво рассуждают, они не признают того, что больны, обычно дееспособны и потому не подлежат принудительной изоляции. Помочь им может только врач-психиатр.
Захламление как правонарушение
-- По закону захламление жилого помещения можно будет привлечь к административной ответственности, -- прокомментировал данную ситуацию юрист. – Если человек не адекватен, можно обязать родственников, чтобы за ним и помещением, в котором он проживает, был надлежащий уход.