Задушевные клептоманы

               

Лучшую цыганочку я слышал во дворе, где собиралась всякая шпана и жулики-рецидивисты. Они любили что-нибудь своровать: вырвать сумку у какой-нибудь гражданки, стибрить что-нибудь в магазине …

Играли на семиструнных гитарах. Солист вел мелодию и кто-нибудь подыгрывал. Некоторые участники представления ловко отбивали чечетку.
Булат Окуджава сказал, что на гитаре можно научиться играть за один вечер.
«В начале жизни я знал три аккорда, теперь знаю восемь»  - сказал он. Эту шутку я воспринял как юмористическое высказывание. Я видел Булата Окуджаву на концерте. Он не возил с собой гитару и просил принести на концерт – любую.
 
Мой друг Юрий Сергеевич изобрел гитару с подвижным нижним порожком для создания вибрации при помощи легкого движения правой руки. Другой гитары не нашлось, и я с тревогой думал о том, как мы подвели такого большого артиста. Я мог бы, как преподаватель классической 6-струнной гитары, предоставить ему свою немецкую гитару Музима. Но все происходило в наше рабочее конструкторское время и в другом районе.

Эту гитару настроить было нельзя. Она не строила по всей длине грифа.
Но Окуджава настроил её так, что аккорды, где берутся эти три общеупотребительные аккорды, строили безукоризненно. И концерт прошел прекрасно. Для настоящего артиста нет никаких преград и помех.

Можно воровать настроение или ситуацию. Можно своровать информацию.
Можно воровать рабочее время, занимаясь своими делами вместо выполнения задания. Нет смысла интенсивно работать при малой зарплате.
За работу надо держаться. А на фиг она нужна такая, когда высокое руководство получает, а ты им обеспечиваешь процветание. Бастовать? Да провались она эта всякая забастовка, пусть воруют наши деньги и дальше, когда можно столько интересного и полезного делать втихаря на рабочем месте.

Вот и пошли развиваться и плодиться жулики, карманники, мелкие воришки.
В трамвае девушка (поддатая) придвинулась ко мне вплотную и запустила руку в карман моего старого зимнего пальто. Карман был бесконечной глубины – там уже давно не было дна. Она шарила по бокам и гладила мою ногу. Я откровенно смеялся. Тогда она вставила свое колено между ног моему спутнику и стала искать, чем там у него в карманах  можно поживиться. Он прямо сказал ей, что ничего в карманах пальто не держит. На остановке она поспешила выйти, и тут мы поняли, что её нельзя было  задержать или как-то урезонить. За ней шли два амбала уголовной внешности …

Летом в автобусе солидный мужчина в костюме стального цвета с плащем, перекинутым  через левую руку,  вытащил кошелек у женщины. Она на выходе обнаружила отсутствие своего имущества и стала блажить.
- Вы у меня украли мой кошелек! – кричала она на этого мужика.
- Кто? Я?! – возмутился гражданин, бросив плащ на сумку сидевшей рядом женщины. Она берегла сумку и держала её  на коленях. И пользуясь суматохой, он расстегнул замочек и шарил в сумке левой рукой. Она во время обнаружила  это и тоже заблажила. Но тут остановка. И мужик вышел. За ним вышли ещё два парня уголовной внешности.

Преподаватель в институте лазил по карманам в раздевалке. Собирал мелачевку.

Эдик жил на частной квартире. Многие студенты приходили к нему, выпивали, играли в карты. Однажды он купил ботинки.  Оставил дома. Пошел на лекцию. А вечером ботинок дома не оказалось. Друзья предположили, что их свистнул Данилевич. Пустились за ним – он жил на улице Подлужной – в догонку. И точно! Отобрали ботинки. Набили ему морду.

В общежитии отмечали окончание института. Значок об окончании института погружали в стакан с  водкой. Человек выпивал, значок приятно бил по губам… У одного студента обнаружилась пропажа. Значка нет. Данилевич!
Его догнали около Москвы. Отобрали значок. Набили морду.

Через 10 лет Данилевич защитил  кандидатскую диссертацию.

Я возвращался из командировки. Пересадка в Минске. Трудно было  с билетами. В одну кассу стояли пять очередей на разные направления.
Несколько раз я открывал свою камеру хранения. От скуки выпивал там прямо из бутылки, закусывал – и обратно в очередь. Наконец купил билет на Москву. Камера хранения не открывается. Служители помогли и открыли. Она была пуста. Я побежал в милицию. Со мной занялся  человек в сером плаще и красивой шляпе. Шерлок Холмс! Он повел меня по перрону и велел искать жуликов. Как их искать не сказал. Не долго мы бродили. Вдруг навстречу идут двое – молодой и средних лет слегка потрепанный. Я обалдел  - у молодого моя рубашка и в нагрудном кармане пачка новеньких  моих сигарет.
Шерлок Холмс схватил их обоих за шиворот и энергично повел в отделение милиции. Пожилому он врезал так, что тот отлетел к стене в соседней комнате. Молодому стал задавать вопросы. Через некоторое время вещи принесли в милицию. А чемодана уже не было - они подбросили его в поезд, чтобы улика уехала.
Со своими вещами в базарной сетке я отправился домой. На последние деньги мы с Шерлок Холмсом выпили по 100 грамм. Он меня научил, как доехать без билета до Москвы.
- Вон, видишь студентка "спит" на входе, проверяя билеты. Ты пройдешь без труда. Я проник незамеченным. В поезде бросил свой узел на какую-то  верхнюю полку и пошел гулять. При проверках скрывался в туалете.

На работе после института я быстро сообразил, сколько благодати в бесконтрольной советской системе организации труда. Лозунгов красивых много, но жизнь идет по своим правильным, невыдуманным  законам.
Я придумал такой термин: неуголовная форма кражи. И пользовался этой формой всю жизнь. Эта форма никого не обворовывет, кроме самого себя. Но это плата за Свободу.