В А С И Л И Й
То, о чём я собираюсь рассказать, происходило ещё в восьмидесятые годы прошлого столетия. Поехали мы всей семьёй в моё родное село Букатинка и Вила-Яружские – родное село моего мужа, Николая. Два села, а колхоз один, да и родни – считать не пересчитать в обоих сёлах. Поехали мы летом, в отпуск, бабушек повидать, а заодно внуков (Гришу и Юру) показать. Самые близкие люди в тот же вечер в доме бабушки, Василисы Артёмовны, моей свекрови, собрались. До ночи мы говорили и наговориться не могли. Каждый из родственников к себе приглашает, так до него ж ещё дойти надо. Идёшь по улице, кого ни встретишь – «через седьмое колено» роднёй тебе приходится. Уваж родственника, каждому время удели, а если во двор зайдёшь, то и получасом не обойдёшься.
Мои дети в городе росли. Им и дела нет до бесчисленной родни в далёкой от Сибири Украине. Детям желательно посмотреть на цыплят, утят, хоть из-за маминого подола на сердитого индюка взглянуть, с котятами поиграть, козочку листиком акации покормить, свинке бочок почесать. Старшенького, Гришу, возница на коня посадил. Во, радости у парнишки было! Но больше всего детям запомнилось наше гостевание у дядьки Петра. У него всякой живности полон двор, а в придачу – сынок, трёхлетний Василий. Нет, не Васька, как обычно в селе говорили, а именно – Василий!
Мои дети немножко старше его были, но Василий – парень характера независимого. Именно он – главный на большом хозяйском дворе, а так же на огороде в двадцать соток. И что забавно смотреть: никакую одежду он не признавал.
В тот день, когда мы на их двор ступили, только-только летний дождь прошёл. Вот этот-то малец обул отцовские резиновые сапоги с загнутыми голенищами. Сапоги ему до самого паха достают. Мальчик еде ноги передвигает. Завалится на бок или сядет голой попой прямо в грязь. А папаша его, Петро, шутник из шутников, нет-нет, да и спросит сына: «Василий, петух свой часом не потерял?» Сынишка грязными ручонками тут же щупает свой «отросток», и от этого щупанья живот у него в грязных разводах, лицо и нос в грязи. Одни глазёнки, как непрочная небесная синева.
- Ах, ты ж горе моё! – сплеснула руками, вышедшая на порог хозяйка, Галя. – Василий, иди сюда! Сейчас мыться будем…
Мы только переглянулись, ожидая новой хохотайки. Мои же дети рты разинули, понять не могут, как это его мыть мама будет, ведь в доме ни ванны, ни душа нет. Оказалось, всё просто. Под яблоней, тётя Галя на траву поставила большое цинковое корыто. Только малыш, как увидел корыто, сердито замахал руками, тут же выскочил из сапог и задал такого стрекача по картофельному междурядью, только льняные волосёнки ветер на головке шевелил. Под общий смех, еле поймала его мама, принесла под мышкой, как поросёнка, ревущего, попой вперёд. С горем пополам усадила в корыто. Пока из бочки набирала в лейку воду, пацан вылез из корыта и, (сообразил же), залез в курятник.
- Вылезай, шельмец ты такой!..
- Неть!
- А он петух идёт! Вот он тебе сейчас за-да-аст…
Малыш тут же покинул своё укрытие и метнулся к воротам. Боясь, что сынок может выскочить на дорогу и там, ни приведи Бог, попадёт под колёса, за беглецом ринулся отец.
Как мыли его в корыте оба родителя, мы – гости, животы надорвали от хохота. Наконец, чистенького, расчёсанного мальчугана, мама приодела в голубенькую маечку и полосатенькие шортики. Чинно посадила своего отпрыска на низенькую скамеечку, дала в руку пирожок. Не он, так к нему потянулись три котёнка, подрастающие утята, а курица, вытянув шею, стрелой подбежала к мальцу и выхватила до половины съеденный пирожок. Мальчик по-мужски обозвал её нехорошим словом, чем ввёл в смущение своих родителей. Мои же дети покатывались от смеха и на вырвавшееся словечко просто внимания не обратили.
Тут из стада вернулась корова и хозяева пошли обихаживать кормилицу. Мои, городские детишки, с открытыми ртами смотрели на то, как хозяйка доила корову, цедила молоко, а потом ещё из кружки по очереди они пили парное молоко.
Мальца же на это время как-то в хлопотах выпустили из поля зрения.
- Мать ты моя! Да вся в саже! – развела руками хозяйка. – Пострелёнок! Штанишки ты где потерял? – изумлённо вопрошала тётя Галя.
- Там, - махнул рукой малец, в сторону свинячьей загородки. Майку он не сумел снять, но так захватал грязными ручонками, что только на спине и то кое-где остались голубые пятна. Мама, ворча, пошла искать шортики сына. Вернулась она уже с рваными на попе шортиками, донельзя грязными, а в другой руке несла пучок крапивы. Кому предназначался этот «букет», малыш сразу догадался и с криком: «Не-ет!», сиганул в заросли кукурузы за сараем.
- Вернись, шибеник ты такой! – вконец расстроилась хозяйка гостеприимного дома. – Вот так каждый день! Только и делаем, что ловим его… Ой, не знаю, кого мы из него вырастим…
- Десантник! – совсем неожиданно для меня и остальных взрослых ввернул словечко мой восьмилетний сын. Все приумолкли и как-то даже зауважали ловкость и находчивость своего проказника. Мы же, пользуясь моментом, стали прощаться с хозяевами.
Прошли годы. Малыш вырос и действительно стал человеком военным. А мои дети… до сих пор вспоминают, как Василий голышом в огромных резиновых сапогах по двору ходил…
2014 г.