(хроника)
В школу собирались торжественно. Первое сентября ушло в Лету, пятнадцатое туда же, куда и двадцать второе сентября. И вот – дождались. Белые колготы, блузочка, бантики, чёрная юбочка, туфельки и беззубая улыбка. Лизавете стукнуло шесть лет. Она давно рвётся в школу не потому, что не понимает, что это надолго, а потому, что готова читать, писать и считать. Вернее, всё это она давно умеет. Подготовка к школе прошла безболезненно. Она так и не поняла, что вот уже целый год трудится, как взрослая: занятия английским, чистописание, математика и чтение. А еще - зянятия каратэ. Наверное, это большая нагрузка, но если ребенок справляется, значит, и в школе будет не так трудно.
И вот - конец августа. Обстрелы, бомбежки, страшные сводки с фронтов, постоянные раскаты взрывов приостановили ход обычной мирной жизни. В срочном порядке выходит указ об отсрочке начала учебного года. Спустя неделю - еще отсрочка, затем еще... Из запланированных десяти первых классов с трудом набрали два. 30 сентября все родители, оставшиеся в Макеевке, были оповещены о школьной линейке.
Цветы решили покупать непосредственно перед школой, чтобы посвежее достались, не думая о том, что всё хорошее берут заранее. И действительно – разобрали. Лизавете достались белые хризантемы: прекрасное сочетание под белые колготы. Она всё время пыталась держать тяжёлый букет вверхтормашками, с интересом подметая прозрачным целлофаном асфальт. Таким образом, все коротали время у голубых елей под школой.
Родителей, как всегда, больше, чем первоклашек. Только на Лизавету нас было четверо. Праздник всей жизни, так сказать.
**
Праздник длился двадцать минут. Больше нельзя. В то время, когда детки выстраивались в шеренгу у порога школы, пошли залпы. Учительница с улыбкой тут же объяснила очень громко, что это салют. Самый настоящий школьный салют. Во время этих залпов детки задрали головы вверх.
- Бабушка, а это не фейерверк.
- Конечно, дорогая. Это салют.
- А почему я его не вижу?
- Его пускают за школой.
- А кому он там нужен, если мы не видим? Бабушка, а учительница не понимает, что это не салют, а взрывы? Я же это понимаю.
Ирина пальчиком прикрыла ребёнку ротик:
- Давай никого не будем пугать? Смотри, сколько маленьких деток вокруг. Сегодня такой большой праздник.
- Это не праздник. Праздник был первого сентября, а мы пропустили.
- Это, Лизонька, не мы пропустили. Это война не дала нам вовремя пойти в школу.
- Бабушка, война отняла у меня самую заветную мечту всей моей жизни.
- Какую, дорогая?
- Первое сентября.
- Зато у нас теперь есть первое октября.
- Такого праздника не бывает, - в сердцах выпалила малышка.
- Я Ренату всё равно в классе расскажу, что это не салют, что это не праздник, и что нас война обманула.Она украла нашу мечту.
- Думаю, что Ренат тоже знает эту правду.
**
Первой взяла слово директор школы. Свою речь она начала со слезами на глазах. Она говорила и плакала, осторожно поглядывая в небо. Ком в горле не давал Ирине сосредоточиться: думал ли кто, что дети пойдут в школу под взрывами снарядов? Директор изо всех сил привлекала к себе внимание, а справа от школы, над пожелтевшими берёзами, в полнеба двигался чёрный дым.
Родители прижимали к себе детей, чтобы в любую секунду успеть закрыть собой беззащитных малышей.
Обошлось. В сторону школы снаряды не прилетели. Детей быстренько пригласили по классам. Ритуала со старшеклассниками, которые важно и чинно ввели бы малышей в классы – не было. Родители сами схватили детей за руки и быстро повели в вестибюль школы. Там, внутри, было надёжнее. Там – дверь в бомбоубежище, но это на всякий случай.
Первым делом учителя повели детей именно в подвал. Это был первый взрослый урок для шестилеток. Малыши должны были запомнить дорогу в убежище и бежать туда при первой опасности.
**
Впереди – школьная жизнь. Какой она будет? Трудно предположить. Но, веря словам директора школы, будет радостной. Мы привыкли верить директору. И в этот раз поверили.Только бы оправдались её слова, только бы они оказались пророческими.
А справа от школы продолжались «салюты» в честь самого главного праздника для первоклашек.
01.10.14