Весна 1978...

Эмилия Минор
Ну вот, опять весна, а у меня новая напасть:  влюбилась как дура. И чего это у меня там в мозгах заклинило? Весь день про него думала. Сидела в школе на уроках и думала. Даже не услышала, как меня Натабрыська к доске вызвала. «Сидишь, мечтаешь?» «Ну что вы, Наталья Борисовна, про вашу химическую хрень думаю...» Нет, конечно, я ей так не сказала – зачем мне лишняя головная боль? Ещё с математичкой не всё уладила – это надо ж было так умудриться:  две пары подряд схватила, а до лета уже всего-ничего осталось... После урока из класса выходила, а скотина Быков (от ведь точная фамилия у придурка!) платье мне сзади задрал. Уж не знаю, кто там успел на мои трусы налюбоваться, но Быкову я тут же, прямо почти не отходя от кассы, отомстила. Сумка у него видите ли крутая, кожаная... Водонепроницаемая, говорит... Я проверила: пока он на перемене где-то мотался, я ему в туалете полную сумку воды налила и обратно к стеночке у класса поставила. Ох и крику было! Про меня он, естессно, и не подумал, а почему-то Зайцева бить начал. Прямо фольклор такой, народная сказка: как бык в коридоре зайца по полу валял... Потом была география... Географ – озабоченный. Стою у доски, а он тоже подскочил и, пока я там указкой из ГДР этот проклятый Айзенхюттенштад выковыривала и что-то там про восточногерманскую металлургию блеяла, он мне лапу так на спину положил: типа морально поддерживает... Ну это ещё ладно. Светка рассказывала, что ей химичка как-то рукой по спинке провела и на попе закончила – вот где настоящии дебри женской страсти...
А случилось всё это вчера... После уроков  у раздевалки меня Пашка и ещё один придурок из десятого класса выловили (не помню как его звали, а может и не знала никогда). Сказали, что поговорить надо... Затащили под лестницу и к стеночке так прижали... Пашка и спрашивает: «А ты, правда, Лёхе дрочила?» Вот ведь гад – всем раззвонил! «Нет!»  говорю, «Врёт он всё!». Уж не знаю, поверили ли, но пришлось мне у обоих там же под лестницей в рот взять. Пашка, сволочь, меня за голову попридержал, когда кончал, и не отпускал пока не проглотила. А тот второй почти сразу всё спустил и мне на платье. Ну что ж, вытерла платочком и домой. Пообедала, по телеку днём всё равно мура одна идёт типа повтора «Сельского часа». Уроки решила вечером делать... Потом к репетитору поехала. У мамани с отчимом идея фикс: чтобы я в медицинский поступала. Репетитор – старичок профессор, типа пенсионер, но своего не упускает. Как он меня уламывал... «Никто не узнает», «это наш маленький секрет» - ей богу, как в детском саду... Я сидела тогда, голову опустила и молчала и слушала... Он-то, простофиля, наверное до сих пор думает, что я девственница...  Уломал, короче, но решил так меня девочкой и оставить: делал всё исключительно в попу. Смазывал там чем-то, ставил на четвереньки и по спинке поглаживал, пока дело своё вершил. Первый раз было жутко больно и стыдно, боялась, что он там кое-чем перепачкается... Но нет, всё всегда чисто получалось, так что я потом спокойнее стала относиться. Хотя больно бывало... Иногда аж плакала... Зато профессор великодушно оставлял мне все деньги, которые мои предки ему за занятия со мной платили. Очень порядочный оказался старичок... Поэтому деньги у меня водились. Я не топталась, как Сёмина какая-нибудь в школьном буфете, а покупала, что хотела, да и девчонок иногда угощала. А эта Сёмина стоит в буфете и монетки свои считает: на одной ладошке десять копеек лежат, а на другой три. Вот и думает, купить пирожное за пятнадцать копеек или за двадцать две? А будет всё равно коржик с повидлом за семь копеек... Еду к репетитору в метро. Школьную форму дома оставила, понятно, поэтому клеиться начинают... Вообще, и когда в форме иногда клеются, но в форме я только из дома в школу и обратно... А вот в метро и лапают, и знакомиться пытаются... Один дядечка так солидно начал: не дошло до него, что ещё школьница перед ним. В Большой театр? Ты дядя, молодец, кто ж откажется? Я там на увертюре прямо и усну, или как там эта фигня называется? Вымру от скуки как мамонт. Конечно, так я не сказала. Говорю, вот уроки сделаю, и сразу! А то мне ещё таблицу умножения на восемь заучить надо... Что там у восьми с семью получается? Он там на платформе наверное до сих пор стоит, переваривает... Или сосчитать пытается... А ещё грузины бывают. Так те сразу в ресторан тащат, не кормят их дома что ли? Или у них девушки каким-то неведомым науке образом с едой связаны? Как собаки Павлова: видят юбку, и слюна сразу же выделяется с желудочным соком...
Но нет, на этот раз обошлось: только один у эскалатора тыльной стороной ладони мне поперёк попы поводил, вроде как случайно дотронулся...
У репетитора: как обычно, сначала занятия, а потом он книжки там многозначительно убирает со стола, я свою тетрадку тоже в сумку кладу, и мы идёт в спальню. Раздеваюсь, ложусь так на бок. Он сзади пристраивается, смазывает, пальчиком пробует, а потом вставляет... Что-то больно в этот раз получилось: хотела рвануться в сторону, а он навалился, придавил и начал... Прямо животное какое-то... Я в подушку уткнулась, а больнооо.... И слёзы сами текут... Наконец-то, кончилось... Оделась, собралась,  и на улицу...
Уже от метро домои иду, и тут появляется он! Стоит лохматик такой. В руке бумажка, видимо, с адресом, на плече сумка с «Ладой». Головой крутит, как собачка потерявшаяся... Я мимо так прохожу, а он совсем по-пёсьи взгляд мой ловит и говорит: «Извините, пожалуйста...» Ну, я остановилась, смотрю так вежливо, а у него в глазах вдруг счастье такое... «Вы не знаете, где здесь тридцать пятый трамвай останавливается?» Ну, не здесь, а тут, или, если честно, вообще, вон там... Я ему улыбаюсь и отвечаю: «Пойдёмте, я вам покажу». Так и пошли. Трамвайную остановку от метро не видно, хотя она и совсем рядом... Он мне что-то рассказать пытался... Студент, оказывается... Хорооошенький! Через улицу перейти надо, а у бордюра дыра, и в неё два шлакоблока положили, чтобы народ  уж не совсем сразу проваливался. А он сам чуть впереди пошёл, а мне руку подал... Ладошка такая... Даже подержалась немножко. Хорошо, что тут ещё в феврале асфальт раскурочили – вроде как и поближе познакомились. Пришли на остановку, а он вдруг спрашивает: «А можно вам как-нибудь позвонить?» «Можно!» - говорю и телефон ему свой на его бумажке написала. Хорошо, что как раз от репетитора ехала: ручка с собой была! А тут и трамвай подошёл... Уехал мой лохматик, а я домой пошла:  всем улыбаюсь, в голове туман, во всём теле лёгкость такая, будто по облакам иду... Влюбилась, наверное... В лохматика этого с пёсьими глазками...
Уже ночью лежу под одеалом, про лохматика моего думаю. Вот он мне позвонит, и... Отчим припёрся в мою комнату и сразу ко мне в постель полез. Ну да, маманя ведь на ночном дежурстве сегодня... Знаю, с как она там дежурит. Я к ней как-то за ключами в больницу заходила. Она вышла: всё как положено, белый халатик, шапочка... А потом, когда уходила,  повернулась, и  халатик чуть приоткрылся...А она там совсем голая... Вот такая маманя на ночном дежурстве. Выскочила на минуточку... Отчим первый раз на меня года два назад залез. Я и не поняла тогда, чего это он такое делал... Я всё думала:  «ночь любви», а это оказывается всего-то пара минут чего-то непонятного...  И глупо так получилось: он уже и штаны свои снова натянул, а я всё лежала и ждала чего-то...  Зато в следующий раз получилось просто здорово – ух, как меня тогда чуть крышу начисто не сдёрнуло... Понравилось... Потом он, правда, немного ко мне поостыл и уже так изредка до меня добирался. Хорошо, что спускать мне на живот стал, а то первые пару раз прямо по назначению всё отправил – повезло, что не залетела... Вот и вчера - подёргался на мне немного  и свалил – а мне опять в душ переться... Ну, ничего, мне, может, сегодня мой лохматик позвонит, всё-таки весна...