Пролог.
РОЗА: Что мы знаем о ниндзя? «Это воины средневековой Японии», - вероятно, ответите вы. Разумеется, вы правы.
Но ниндзя есть и в наши дни. И отнюдь не только в Японии. Конечно, они не ходят по улицам, закутанные в черное одеяние. Они выглядят, как обычные люди: смеются в шумных компаниях, тусуются в ночных клубах, ходят на работу…
Но они не обычные люди. Они, своего рода, разведчики, они знают все, они меняют этот мир, они являются движущей силой прогресса.
И они среди нас.
С самого детства я проходила специальное обучение, постоянно тренировалась. Из меня готовили воина, способного быть незаметным, быстрым, сильным, выносливым…. От меня требовалось умение работать с любым оружием, готовность в любую минуту отнять чью-то жизнь. От меня требовали одновременно и сжигающей страсти, и поражающего хладнокровия к своему делу.
Так было всю мою сознательную жизнь. Так было, есть, и будет. Потому, что я одна из них. Я – ниндзя.
Гл. 1.
РОЗА: Сердце учащенно бьется в груди от волнения. Никогда прежде такого со мной не было. Я убила десятки людей, но ни разу не испытывала такого волнения, как в эту секунду.
Я стою перед огромными дверьми «Музея Древнего японского искусства». На самом деле, здесь уже полвека не проводят экскурсий. Не привозят картины, здесь пусто. Музей, якобы, закрыт. Но на самом деле это большое, величественное, древнее здание – своего рода убежище для нас.
Конечно, мы не живем в музее– это было бы слишком странно. Мы живем, как самые обычные люди, в обычных домах и квартирах. Многие из нас строят карьеру и даже растят своих детей.
Но мы собираемся здесь, чтобы обсудить очередную задачу, цель. И сегодня, сюда пригласили меня. И я их не подведу.
Выдыхаю и вхожу. Большая просторная зала. Всюду мрамор малахитового цвета. У стен – армия таких же малахитовых стражей. В конце залы – трон. На нем восседает Лао, своего рода, наш предводитель, наш наставник и учитель. Мерзкий старик. Ему примерно девяносто восемь, но выглядит он на шестьдесят. Гладко выбритая ( или просто лысая) голова, и абсолютно белая, тонкая бородка, отросшие и такие же белые, совершенно седые виски.
Справа от Лао стоит Чан-Лонг – тоже учитель. У него черные, как смоль, коротко стриженые волосы, отросшие виски и тонкая редкая бородка с проседью. Ему около семидесяти. Когда я вхожу, он кротко мне улыбается. Лао сидит с хмурой и сосредоточенной физиономией. Слева от него стоит высокая сухощавая женщина, мисс Лун. Она никогда не учила меня ни боевым искусствам, ни дисциплине, но рассказывала, как ухаживать за растениями. Она дала мне много знаний и по другим темам, которые не связаны с борьбой и убийством: мы с ней много занимались живописью, правописанием. Можно сказать, она закладывала в меня базу культурных познаний, которые необходимы, чтобы быстро приспособиться к обстоятельствам.
Я подхожу к возвышению, на котором стоит трон, опускаюсь на одно колено, почтительно склоняю голову.
- Подними глаза, Роза,- мягким бархатным голосом говорит Чан-Лонг, его голос эхом разлетается по помещению.
Я поднимаю голову. Лао жестом подзывает к себе Чан-Лонга, тот наклоняется к нему, и Лао, с недовольным видом, что-то шепчет Чан-Лонгу в ухо. Потом Чан-Лонг пытается в чем-то его переубедить. Наконец, Лао переводит свои большие и пронзительные зеленые глаза на меня и говорит:
- Встань, Розалин.
Я послушно поднимаюсь с колен.
- Мы... Думаю, ты догадываешься, зачем тебя позвали.
Я киваю. Лао продолжает:
- Ты слышала легенды о тех, кто был до нас?
- Да, учитель.
- И ты, конечно, знаешь, что это были великие люди. Те, на кого следует равняться, но при этом нам не суждено встать в один ряд с ними.
Я недоуменно киваю.
- И, конечно, ты знаешь, что они искали сотни лет, но так и не смогли найти?
- Да, сэр. Алион, великий меч.
Лао встает с трона с такой ловкостью и прытью, как будто ему тридцать.
- Не просто меч, - говорит он, - Это меч холода. Меч льда. Он обладает неисчерпаемой силой, такой, какой не обладает ни одно оружие во Вселенной. Те, кто был до нас, знали это, и всеми силами хотели его достать, чтобы защитить бесценный артефакт от людей. К счастью, непосвященные не узнали ничего, но и наши великие предки ушли, не сумев оставить после себя достойной защиты оружию, не сумев его отыскать. Но это не значит, что сегодня, в век, когда непосвященные суют свой нос во все, что их не касается, Алион останется в безопасности. Нет, Роза. Алион нуждается в защите.
В голове не укладывается. Зачем оружию, которое обладает безграничной силой, защита?
- Но сэр…, - начинаю я, - я не совсем понимаю: зачем охранять столь могущественный меч от… непосвященных?
Лао хмурится и бросает в воздух:
- Я говорил тебе, что эта грязнокровка ничего не поймет…
Вмешивается Чан-Лонг:
- Роза, этот меч… Если он окажется в их руках… Люди алчны. Они глупы. Они не осознают, что это не просто древнее оружие. А такая великая сила в руках непосвященных, охваченных жаждой безграничной власти людей, принесет только уничтожение. И я говорю о глобальных вещах, Роза. Этот меч способен натворить много нехорошего, окажись во власти хозяина, охваченного ореолом мрака.
- Неужели вы думаете, что все злы и беспощадны?
- Нет. Вернее, да, это так. Но не настолько утрированно. В каждом есть семя тьмы. В каждом, каким бы чистым не казался человек на первый взгляд. Сначала крошечное, незаметное, оно начинает расти, питаясь соками гнева, зависти, злобы, смятения. Конечно, ты знаешь, что все в природе уравновешенно. Если дано семя тьмы – дано и семя света. Но, непосвященные топчут его, уничтожают в себе зарождение чистоты еще в росточке.
- Не… не понимаю вас…
- Понимаешь, Роза. Все непосвященные стараются казаться, а не быть. Они демонстрируют обществу свои хорошие стороны, выставляют их вперед, выдергивают с корнем цветок доброты и света из своей души. А все гнилое они отчаянно пихают вглубь, как можно дальше, в самое ядро своего сердца.
И что ты думаешь? Конечно, все, что было хорошего в человеке, этот светлый цветок, его топчут, уничтожают, губят. Губят той же завистью, злобой, надменностью. А семя тьмы, получив свое, крепко закрепляется в сердце и прорастает, давая все новые и новые семена, и они пожирают все, что сумело уцелеть из чистого, доброго, истинно светлого семени.
Не понимаю, к чему он клонит. Мне всегда нравился Чан-Лонг, он прекрасный учитель. Частенько он отпускал нечто вроде такой философской фигни, но я никогда не придавала особого значения этому.
- И… Вы хотите, чтобы люди… непосвященные не узнали, где находится Алион, верно?, - осторожно спрашиваю я.
- Да,- отвечает мне мисс Лун, - Сейчас они все чаще тяготеют к новым исследованиям, раскопкам. Кто знает, может, сегодня-завтра великий меч будет в руках у этих…, - она смолкает, презрительно сморщившись.
- Но… Не понимаю, что мы можем сделать?
- Ты достанешь нам Алион, - твердо говорит Лао и садится на трон.
Ощущение такое, как будто мне сказали, что я выиграла приз в триста миллионов долларов, не участвуя в лотерее, и меня затопляет чувство глубокой осторожной радости, но и неприятное, звенящее в глубине души ощущение, что все это слишком странно, слишком подозрительно, чтобы быть правдой.
- Но… сэр. Как я достану Алион, если даже те, кто были до нас, не сумели этого сделать?
- Мы знаем, в каком направлении копать.
- Но почему я?
Просто не укладывается в голове. У них столько талантливых, действительно талантливых учеников. Чистокровных ниндзя. И они выбирают меня? Меня?
- Потому что ты – прекрасный воин, - говорит Чан-Лонг, - Ты сильна, и предана своему делу. Ты в него веришь. Веришь горячо, так же, как и мы. Для твоих еще довольно юных лет это редкость, Роза. Многие твои сверстники еще не понимают важность того, что делают.
Мне 21. На мой взгляд, довольно зрелый возраст, и мои сверстники не меньше меня ценят свое дело, так что все равно не понимаю, при чем тут я.
- Но…
- Роза, - твердо говорит Лао, - Чан-Лонг убедил меня, что ты справишься ( в голосе слышится некое презрение ко мне).
- … И, к тому же, ты зарекомендовала себя как отменного профессионала. Ты ни разу нас не подвела. Не подведи и сейчас, - добавляет Чан-Лонг и Лао недовольно косится на него.
Я, все еще ошарашенная, киваю. Я прекрасно осознаю, дело какой важности теперь на моих плечах. И это осознание пугает, но одновременно и доставляет удовольствие. Мои труды оценили. Меня оценили. У меня есть шанс доказать Лао, что не только чистокровные ниндзя способны добиваться успехов и быть полезными клану. И я это докажу.
- Мы порылись в источниках, и нашли кое-что. А именно, то, с чего, как нам кажется, следует начать,- говорит Чан-Лонг.
Я киваю. Он продолжает:
- Мы знаем не так уж много, Роза. Все, что нам известно – это то, что Алион не легенда, что он реален, и то, что этот меч необыкновенно могущественен. А еще мы знаем, что существует карта.
- Карта?
- Да. Мы полагаем, на ней отображено нахождение меча.
- Но… Почему тогда меч не нашли те, кто были до нас? Раз существует карта?
- Они не успели, - глухо говорит Лао, - Но у тебя есть шанс. Эта карта- картина Хиванука Харивато, « Дуновение ветра». Шифр. Тайна. Художник предусмотрел все, он сделал так, чтобы непосвященные не догадались.
Картина – карта. Невероятно. Невероятно.
- Роза?
Голос Чан-Лонга возвращает меня к реальности.
- Да, сэр.
- Картина находится в музее «Окл Ричардс». Не подведи нас.
Я киваю, бросаю взгляд на Лао, но он не смотрит на меня, угрюмо перешептываясь с мисс Лун. Еще раз почтительно им кланяюсь и ухожу.
Картина находится в музее «Окл Ричардс». «Окл Ричардс».
Я не подведу вас.