Разорванная цельность жаждет воссоединения, пытаясь регенерировать недостающие звенья из клочьев израненной плоти, воспаленной души, агонизирующего духа…
Чуда, чуда взыскуют страждующие члены некогда здорового организма, независимо и бодро плывущего в океане мирового водоворота, втянувшего в жерло гигантской воронки бунтующего хаоса многих и многих, когда-то отважных и свободных, ныне – связанных и плененных демоном всемирной унификации или обезличивания…
«Каток нивелировки», так назвал Александр Солженицын, в своей непопулярной книге «Россия в обвале», этот глобальный механизм или, стянутый в одну точку, процесс самоубийства живого человечества, превращения его уникального разнообразия в ранжированное по лекалам Бильдельбергского клуба – единообразие человекомашин или «пляшущих человечков»…
Сознательное и целенаправленное убийство в р о ж д е н н о й любви человека к человеку – поистине дьявольское дело, в настоящее время поставлено на поток, лукаво прячась под красочной словесной оболочкой, искажающей изначальный смысл первозданной Речи…
Всеми своими чувствующими, мыслящими, творящими органами человечество давно уже знает, ощущает, осязает опасность всемирной гибели: это дано ему в чистом языке Откровения, мистических прорывах одиноких, но любящих сердец, пророческих обличениях, философских трактатах, политических доктринах, художественном и поэтическом творчестве, сознательном юродстве безумных Христа ради…
Но воз и ныне там…
Мы не хотим признать то, что о ч е в и д н о массовой бессмысленностью нашей жизни в погоне за куском хлеба, отрекаемся от прошлого и не верим в будущее, которое давно уже зреет в настоящем.
В чем причина безмыслия, равнодушия, зашоренности и засоренности благодатной нивы отеческого наследства?
В неверии.
Мы не веруем в Бога и мир духовный, не верим людям и самим себе, наконец, не верим в изначальную целесообразность и красоту Жизни…
Зато мы верим дурным слухам, порочащим сведениям, суевериям, приметам, снам, ворожбе, привлечению денег из одного кармана в другой и тысячам других несуразностям и нелепостям, о которых и говорить бы не стоило, если бы они не несли за собой столь трагические последствия легковерия, политической инфантильности и прихода к власти людей, выбор которых нам навязан теми, интересы которых они в данный момент представляют…
Не наши интересы, и не наших детей, которые в результате такого равнодушного безучастия могут и не появиться, а, если уж и появятся, то будут зависеть от воли господствующего клана, владеющего п р а в о м, в любой удобный для него момент, лишить нас родительских прав, обосновав нашу законную несостоятельность.
И в чем-то они будут п р а в ы, ведь мы же не с о с т о я л и с ь, не правда ли, если позволяем такое с собою творить?
А может быть нас уже н е т, а вся наша призрачная жизнь – иллюзия или тот ад, о котором писал Шопенгауэр, что люди в нем или дьяволы, или мучимые души?