Сезон приближался стремительно, как скорый поезд, быстро
и неотвратимо. Казалось бы, чего проще -
приготовь приваду и сиди, жди своего медведя... Но не тут то было.
Дождей не было с июня, сосны и лиственницы сыпали желтую хвою на потрескавшуюся, даже в лесной прохладе, землю. На всех лесных дорогах стояли предупредительные надписи о невозможности посещения леса охотниками, рыбаками и просто туристами. Разведение огня строго запрещено, под угрозой внушительных штрафов. Не было никакой возможности забросить в места охоты продукты и емкости для привады. Я регулярно звонил в conservation office (организация, регулирующая охоту), но ответ был один и тот же: «Ограничения по доступу в лес будут сняты после первых хороших дождей».
Я перепроверял оружие и снаряжение, рассматривал на карте новые места охоты, благо такую возможность дает нам сейчас карты гугл, но дождей всё не было.
Время улетало, и надежды на хорошую охоту таяли. Несколько раз я объезжал «мои» охотничьи места по автомагистралям, останавливаясь в местах предполагаемых охот, заходил в лес и убеждался в полном отсутствии ягод и орехов - основного медвежьего корма осенью. Лес был сух. Горячий воздух иссушивал оставшуюся зелень, мох на болотах повис пустотами над предполагаемой водой, которая ушла, и я, бродя по мшарникам, проваливался буквально по пояс. Кое где пересекал зверинные тропы- провалы во мхах, которые уходили к источникам воды и к фермерским полям, на которых уже наливались овёс, соя и созревали семена рапса.
В один из дней на водопое я наблюдал медвежью семейку. Пришли они не торопясь, это была мама и малыш этого года. Особо не таясь, самка подошла к водопою, несколько раз рыкнув перед этим, медвежонка я еще не видел и она, очевидно, предупреждала о своем приходе, всех кто мог находиться на воде в это время. Только после того, как она, рыкнув, начала пить, выкатился малыш, ростом со спаниэля. С ходу он подскочил к самке, не удержался на берегу, плюхнулся в воду, наделал шума и переполоха... Самка прекратила пить, подняла голову и пристально посмотрела в мою сторону, я сделал несколько фотоснимков, в этот же момент, она рыкнула и пошла на махах от воды, медвежонок с ней, наверху остановилась, повернулась, в мою сторону, и опять пошла на махах к лесу, метров через 20 еще раз остановилась, встала на задние ноги и опять посмотрела в мою сторону, пытаясь определить источник опасности, малыш уже был далеко впереди, возле кромки леса.
Что ее побеспокоило? Блеск объектива? Может быть...
Ветер? Который меняется каждую секунду? Более вероятно,.. хотя изначально я выбирал место и определял его направление - он дул не в их сторону…
Скорее всего, чувство опасности, которое я не раз наблюдал у медведей во время моих охот. Казалось бы, он тебя не чует, не слышит и не видит, но, тем не менее, очень быстро определяет, что охотник есть, и старается избежать опасного соседства. Порой же, когда ты не на охоте, а собираешь грибы или ягоды, проявляет элементы полной невнимательности, и ты можешь подойти чуть ли не вплотную к зверю.
…К воде были проторены не тропы даже, а дороги. Место охоты было определено и оставалось только дождаться сезона, который так и не приходил. Дождей не было.
Первый дождь прошел накануне открытия, и сразу же открыли лес. Но это никак не повлияло на результаты охоты. Лес был пуст. Медведи уходили кормиться на фермерские зерновые поля, дневали там же, невдалеке, в примыкающих к полям перелескам, в которые доступа мы не имели без разрешения хозяев. Еще можно было поставить в лесу привады, надеясь, что медведи найдут ее и будут посещать, но время на охоту было всего месяц, поэтому я выбрал другой путь - искать медведя в лесу во время переходов на кормовые поля.
Сэндилэндс(песчанные земли)...Уникальное место, недалеко от границы с US,куда мы с приятелем направились при первой же возможности. Песчанные дюны заросли светлыми сосняками. Янтарные, ровные стволы сосен, вырастая из песка, смыкаются кронами, создавая сплошной темно-зеленый купол. Рассеянный свет проникает к усыпанной опавшей хвоей земле, не давая развиться бурной лесной растительности внизу и, следовательно, видимость в борах - на дальность винтовочного выстрела. Обычно эти места изобиловали голубикой и другой лесной ягодой, но в этом году я встречаю только одиночные ягодки, на полузасохших кустиках. Однако, следы медведя есть, т.е. они не забывают наведываться в свои ежегодные столовые, а, значит, у нас есть надежда на встречу со зверем…
Тропы пробиты по зарослям малины, по голубичникам. Вся вырубка изрезана дорожками зверей. Я иду к воде.приятель же мой уходит в противоположную сторону ,вдоль вырубок ,туда ,где начинается смешанный лес ,где мы и должны встретиться.
Ветра нет. Тихо. На небе ни облачка. Воздух прозрачен и чист.
Вода...Это громадное болото, образовавшееся в результате бобровой активности. Они запрудили небольшую речку, берущую начало в болоте, не далеко от Вайт Мауф Лэйк и, со временем, всю низменность, простирающуюся с востока на запад от истока, превратили в бесконечное болото. Местами не глубокое, можно идти бесконечно по колено в воде, а местами бездонное, с трясинами ,плавающими островами, на который ступаешь, как на твердую землю, но со временем это все начинает под тобой качаться, и ты понимаешь, что под тобой только тонкий слой болотной растительности, поросший тонкими деревцами, а под ним все то же болото. Хотя и на мелководье можно попасть в бобровую траншею и ухнуть по грудь в ледяную болотную жижу, еще и скверно пахнущую бобровым пометом.
Впереди справа небольшой островок невырубленых старых сосен. На одной из них вижу закрепленный тристанд. Кто-то выбрал очень удобное место. Пробую забраться.С тристанда открывается хорошая видимость во все стороны. Мне прекрасно видны звериные тропы, сбегающиеся к водопоям. Недалеко от тристанда - груда белых костей. Спускаюсь и подхожу. Кто-то, охотник или зверь, убил оленя. Весь костяк сохранился вместе с небольшими рожками на три отростка. Вероятнее всего, звери, хотя, возможно, и подранок, дошедший сюда и не найденный охотником.
Явно слышу голоса гончих, гонит стая. Откуда здесь собаки, да еще гончие? Охота на зверя с собаками в Манитобе запрещена. Стою слушаю. Ближе, ближе. Голоса отражаются от высокой стены сосен, летят вверх. Поднимаю глаза и высоко в небе вижу огромную стаю снежных гусей, спешащих на дневку. Они переговариваются. окликают друг друга, подгоняют молодых. Всё это очень похоже на голоса стаи гончих в осеннем лесу. Но это не гончие...
Защемило сердце от воспоминаний... Сколько осеней проведено с гончими. Сколько зверя добыто. Сколько прекрасных рабочих собак прошло через мои руки, оставив теплые воспоминания в моей душе...
Рассматриваю гусей в бинокль. Часть из них чисто белая, часть с голубыми отметинам на шее, крыльях, а часть почти полностью голубые, только подбрюшье белое. Они не похожи на канадского гуся. Они мельче, их голоса резче, пронзительнее и тоньше по тембру. Я ни разу не охотился на этого гуся в Канаде, хотя численность его во время перелета достаточно высока и норма добычи 20 птиц в день. Время идет, иду и я вдоль болота. Впереди, на изгибе, большущий бобровый дом. По берегу тропы от поваленных деревьев к воде. Иду по одной из них. Ружейным выстрелом прозвучал в тишине удар бобрового хвоста по воде. Я вздрогнул от неожиданности, но сразу же понял, что это. И тут же нарастающий шум поднимающихся на крыло гусей. Это уже канадские серые. Они сидели на дневке тихо, без разговоров и только испугавшийся бобр поднял их на крыло. И сразу же в лесу стало тесно от шума.
Гонг-гонг-кага-кага, - заговорила стая, набирая высоту над противоположной от меня стороне болота, над полузасохшим от воды, мрачным лесом, заваленным буреломом и заросшим лишайниками, сползающими в болото.
Невольно вспомнилась история, рассказанная мне моим приятелем Ллойдом, старым охотником, в котором текла кровь охотников-индейцев, населяющих эту землю. «Это был темный, пасмурный день на Вайт Мауф лэйк. Я безуспешно охотился на оленя в окружающих озеро болотах, с многочисленными небольшими островками леса среди бесконечных водных просторов, служивших надежными укрытиями для них от хищников и случайных охотников. Настроение было под стать дню: мрачным и темным, когда я почувствовал, что что-то происходит впереди, на сухом клочке земли, поросшем слева мелкой болотной порослью, переходящей справа от меня в высокоствольный лиственничный лес, непроходимый, с обломками поваленных стволов, повисшими лишайниками и острыми пиками старых, сухих сучьев.
Холодный страх, как ледяная вода, в которой я находился, закрался под мою куртку и проник глубоко в душу от непонятного ощущения чужого взгляда на мне. Взгляда тяжелого и ощущаемого кожей и всеми моими внутренностями, поднимающего мой волос дыбом и делающего руки и ноги непослушными, а меня безвольным. Я покрепче запахнул полы своей куртки и нащупал спусковую скобу карабина, пытаясь освободиться от этого ощущения, но чувство животного ужаса начало заполнять меня изнутри в предчувствии какого-то действия...
Затем, без какого либо предупреждения, я был буквально оглушен громкими звуками ударов дерева о дерево. Не палкой о палку, а именно дерева о дерево. Звук был такой силы, что я чувствовал его дрожанием моих внутренних органов... Раз, два, три… Пауза. Раз, два, три... Еще пауза. Раз, два, три. Еще пауза! Потом тишина. Гробовая тишина. Ни дуновения ветра, ни голосов птиц, ни шелеста болотной травы. Ничего. Тишина...
Может, мое воображение играет надо мной злую шутку? Но нет! Справа-налево, из гущи листвянника в щетку поросли скользнула серая тень… Явно не волк. Вода доходила мне до колена, волк мог передвигаться здесь вплавь, тень же была явно выше меня, причем, в разы! Может, два моих роста! Вместе с тем, веса моего тела явно не хватило бы просочиться сквозь густую поросль, раздвигая ее. ЭТО же проскользнуло в секунды, обозначив свое движение легким покачиванием кустов. Потом опять я увидел движение и услышал треск ломающихся деревьев и звук движения, когда ЭТО проскользнуло через чистину в другой стороне и остановилось, изучая меня, спрятавшись за буреломом.
Вдруг тишина разорвалась ужасным звуком, проникшим в самую глубину моего тела и грозящим разорвать барабанные перепонки, звуком, парализовавшим меня, сделавшим не способным не только бежать, но и сделать шаг. Это был не рев, не рык, а что-то всё вместе взятое. Я готов был бежать в ледяной воде, не разбирая дороги, но не мог. Я был в панике, но недвижим. Если бы я побежал, я бы погиб в этом болоте, потеряв возможность ориентироваться. Я был во власти животного ужаса, пытаясь уловить движение на суше и ожидая чего-то страшного. Но все оставалось без изменений.
Я начал медленно отступать. Очень медленно, шаг за шагом пробуя надежную опору под ногами, стараясь не оступиться, не намочить одежду и не уронить карабина. Любое неверное движение может спровоцировать нападение, я это понимал. И был очень осторожен, отступая в направлении моего следа. Это были явно не волки. Чересчур мокро было вокруг для волков: сплошные болота, тянувшиеся на десятки километров, с редкими островками.
Лес, в который упиралось болото, был непролазный и темный. И до меня, наконец, стало доходить, что я получил предупреждение - НЕ входить! Не пересекать невидимую границу!
Между тем темнело. И без того темный день покидал болото, уступая место холодному вечеру. Я посмотрел на компас и не смог различить стрелки. Волосы зашевелились на голове, и тело покрылось гусиной кожей от одной мысли, что придется остаться в ледяном болоте на ночь в непосредственной близости от... непонятно кого, чьи две тени стояли на страже своего участка суши. Одна мысль о повторной попытке выбраться на землю к Ним повергла меня в ужас, обратный путь к моей избушке был долог и пролегал по болотам, залитым водой, становящейся к вечеру еще холодней.
Чувство направления никогда меня не обманывало. Я знал, куда нужно идти, и медленно пошел обратно, думая, почему оставил своих собак в избушке? Почему пошел один? Я обычно охочусь с товарищами. Почему именно сюда - и один? Почему? Не покидало чувство, что за мной кто-то охотится. Наверное, так ощущает присутствие человека в лесу дикий зверь. Я не видел и не слышал их, но знал, чувствовал, что они рядом.
Всю дорогу я шел, боясь оглянуться, и сжимал шейку приклада карабина мертвой хваткой, отпустил его, только толкнув дверь избушки. Две моих собаки, запертые внутри, с радостью бросились ко мне навстречу. Но тут же отпрянули от меня, нюхая воздух, пытаясь прихватить запах верхом и низко рыча и скаля клыки.
«Тихо, ребята, тихо. Молодцы, назад. Тихо», - сдавлено и испуганно прозвучал мой голос, и я прикрыл дверь за собой, но она, предательски скрипнув, приоткрылась опять.
Мое сердце бабахалось о грудную клетку, готовое выскочить, но холод, панцирем объявший меня, не давал этого сделать. Я увидел серую тень, проплывшую за окном. Собаки следили за ее движением, медленно поворачиваясь по ходу, скалясь и рыча, но не двигались с места, не бросались, как это они обычно делают за любым зверем. Ощетинившись, они медленно отслеживали движение Кого-то за стенами избушки, поворачиваясь вслед за Этим. Они были готовы биться насмерть, злоба клокотала в их горле, и клыки были в страшном оскале, мускулистые тела припадали к земле, готовые к броску в любой момент...
Три пары наших глаз и ушей напряженно следили за происходящим. Все мы смотрели сначала на окошко возле печи, где был прислонен мой карабин, потом медленно повернулись на шум у входной двери, затем треск раздался за стеной в районе кровати, где висело на стене второе заряженное ружье. У меня был еще и пистолет, в ящике, полностью снаряжен и готов к действию, но мысли применить все это у меня не было. Мы были словно загипнотизированы этим застенным движением и, в немом оцепенении, только поворачивались вслед за ним.
Треск раздался перед входной дверью, и сердце вновь замерло. Собаки, готовые к нападению, припали к полу, вонзив свои взгляды в дверь: они захлебывались от тихого утробного рыка. И тогда я почувствовал запах... Он заполнил избушку - тяжелый запах сильного и мокрого зверя. Опять сильно затрещало справа от входной двери, и сквозь щель я увидел громадный темный силуэт, выплывший из темени леса на освещенный лунным светом проход к избушке. Он медленно приближался к двери, вырастая в размерах, и, когда подошел, я смог видеть только его ноги, обросшие длинной коричневой шерстью. Мы отпрянули к дальней стене и тут же услышали за стеной громкий треск ломающегося дерева. Совершенно очевидно, что это был второй зверь, слышавший наши перемещения.
Громом прозвучал удар деревом по крыше моей избушки, потом второй, третий... Собаки шарахнулись из-под моих ног, чудом не сбив меня, а с потолка посыпалась деревянная труха... Дикий крик разорвал ночную тишину, полукрик, полурык, я уже слышал его на болоте. Кровь заледенела в моих жилах от этого крика. Я не слышал собак, они сжались у меня в ногах, пытаясь найти защиту и спасение.
Я увидел удаляющуюся тень зверя от двери... Ноги не держали меня, и тело, как плавленый воск, медленно стекло на пол. Я понял, что произошло. Я вторгся на чужую территорию, и Хозяева, а это были именно они, болотные люди или, по-местному, Саскваш, предупредили меня держаться подальше от болота на Вайт Мауф Лэйк…»
...Перейти на противоположную сторону болота нет возможности, да и надобности тоже. Пошел влево, вдоль берега. Густая прибрежная растительность не дает хода. Все переплетено, запутано, еще и бобровые порубки под ногами, которые невозможно рассмотреть. Здесь можно не только ноги поломать, но и шею. Выбираюсь ближе к чистому и попадаю в светлый пихтач, размешанный осинками и березками. Почти сразу же выхожу на хорошую звериную тропу.
Что делать? Дальше облазить болото, по этим дебрям, в поисках водопоя или попытать счастья взять зверя где-то на подходе? Рассудок победил! Ухожу в лес! Если пойду влево, то, сделав большой крюк, в итоге выйду к машине, проверив заодно большой участок смешанного леса и возможно встречу моего,ушедшего в этом направлении друга. Почти сразу же выхожу еще на одну тропу. Она пробита тысячами лап и копыт и идет в нужном мне направлении. Здесь сосны перемешаны с березами и осинами, видимость метров 5-10, неудобно.
Ветра нет по-прежнему, лишь еле уловимое движение воздуха, которое я ощущаю на лице. Все хорошо. Иду медленно, внимательно просматривая плешины среди леса и останавливаясь перед буйными кустарниковыми зарослями. Со стороны воды примыкает еще одна хорошая тропа, потом еще одна... Значит, я нашел нужное место. Вдруг впереди, за участком плотной растительности - топот..Я его явно слышу, топот убегающего зверя. Но видимость нулевая. Как бы было хорошо встретиться с ним в начале моего пути, в светлом сосняке!
Бреду дальше по тропе, карабин в руках, наперевес. Неожиданно выхожу на обширную поляну, всю истоптанную и изрытую. Но что это? К дереву прикреплена двухсотлитровая бочка с вырезанной дырой внизу. Конечно же, это медвежья привада. Кто-то пользовался ею по весне, и медведи до сегодняшнего дня ее проведывают. Явно слышен запах жареного масла, которым пропитана земля вокруг бочки, всё под ней изрыто. Остатки зерна смешаны с землей. Хорошо пожили!
Осматриваю окрестности и в 30 метрах, в хвое большой сосны, вижу засидку. Добротно сколоченная из плах, с заборчиком, предохраняющим от случайного падения. Размером таким, что способна вместить двоих, а то и троих людей. К сосне приколочена лестница из темных, неотесанных сосновых стволов. Замаскирована сплетенными хвойными лапами. Все классно! Остается только встетиться с моим приятелем и вернуться к месту засидки. Выхожу на недалекую вырубку и вижу его оранжевый жилет! Быстро возвращаемся к тристанду,решая перекусить там же.
Взбираюсь на засидку, приглашая присоединиться приятеля. Видимость ограничена кустарниковыми зарослям, но несколько достаточно глубоких проходов в лес просматриваются. Если же медведь выйдет к засидке, то будет вообще как на ладони.
Располагаемся с обедом, решив посидеть до вечера в ожидании. Достаем, что бог послал, и вдруг я обнаруживаю в своем рюкзаке банку сладкого арахисового масла, очень любимого канадцами за специфический сладкий запах. Решение созревает мгновенно. Оставляю приятеля на тристанде, сам же беру банку, не забыв прихватить и карабин, и ухожу в лес.
Я сделал большой крюк по лесу, оставляя на деревьях сладкие метки. Наносил мазки масла по спирали, приближаясь к засидке. Вот уже и приятеля наблюдаю, но странно, он смотрит на меня через прицел. Поднимаю обе руки в немом вопросе, что? Он мне громко отвечает: «Медведь за тобой ходит, я его только что видел! Черный!»
Приятель мой охотник азартный, но малоопытный. Да и, честно говоря, я не знаю, как он отстреляется, и как после этого поведет себя медведь. Иду не спеша. Остатки масла вымазал около бочки. Поднимаюсь на тристанд, приятель не отводит взгляд от прицела... Смотрю и вижу, как медленно медвежья голова выплыла из-за кустов и лижет масло. Я прошу не спешить с выстрелом, достаю камеру и делаю несколько снимков. Но, приятель мой уже в нервной лихорадке. Медведь вышел на чистое, к бочке. До него метров двадцать. Мне его жалко, останавливаю приятеля: «Не стреляй, не спеши, посидим еще, может, другой придет, побольше». Жалко, лук в машине.
Я не планировал охоту на засидке, поэтому взял карабин, а для лука это замечательная дистанция и великолепный зверь. Он суетится, спешит все съесть, видимо, привык к тому, что место посещается другими медведями. Самец, лет 3-4, не очень крупный и не очень жирный для этого времени года. Перевожу взгляд на приятеля, пытаясь сказать ему, что стрелять нужно в «глаз», но в этот момент он стреляет. И мажет! Вернее не мажет, а попадает медведю в живот! Я чуть не плачу…
«Перезаряжайся, стреляй», - буквально кричу приятелю. Он оторопело смотрит на уходящего в заросли медведя.
«Я же тебе уже говорил, что крупного зверя стреляй, пока не ляжет», - продолжаю в том же тоне.
Слетаю с лестницы и пытаюсь пересечь зверя на тропе, по которой он ушел. Вижу, как он сидит, полураскрыв пасть и мотает головой из стороны в сторону. Выстрелить в него у меня силы нет, хотя я понимаю, что таким образом я прекращу его мучения. Приятель уже тоже сошел с тристанда и идет по тропе вслед за медведем. Опять кричу ему: «Не ходи по следу раненого, ты же видел, куда я ушел! И не вздумай стрелять, я в створе с медведем, по нему попадешь или нет, а по мне - точно!»
Не могу сдержать своего раздражения из-за жалости к этому зверю. Не нужно было его стрелять! Приятель подходит и прекращает его мучения. На душе… непогода. Не знаю почему! Ведь я приехал охотиться, и медведя добыли, а удовольствия нет! Жалость к этому не очень опытному зверю съедала мою душу…
Пояснения:
Тристанд – лабаз ,изготовленный фабрично,в различных вариантах(с лестницей, самовзбирающийся, просто платформа, крепящаяся на дереве).
Демченко С.И.