Под глазами туманы, пусто в речи,
За косою обманы. И тоска.
А чертовская сила каждый вечер
Ее манит и манит в чернь окна.
Отраженье лихое в тьму хохочет.
За улыбкой, оттянутою к вискам,
Не видать двусмысленного и точек,
Не читается боли по губам.
Ее друг без завета чернильный глянец,
Не страдает бессовестностью зеркал.
Взгляд хоронит послушно и к скулам тянет
Бесовского веселия оскал.
Ей бы крылья опять да яркость речи,
Но усеяна перьями тишина.
Ее манит и манит каждый вечер
Отраженье оскалившегося дна.