С. БЫЛИЧ
СКАМЕЙКА В САДУ
Лирическая комедия в одном действии.
2014 г.
Действующие лица (в порядке появления на сцене):
ВИКТОР – мужчина лет сорока, главный герой пьесы.
МАЛЬЧИК – школьник лет десяти.
ЮНОША – старшеклассник лет шестнадцати
ДЕВУШКА-ПОДРОСТОК – старшеклассница, ровесница юноши.
ПАРЕНЬ – студент третьего курса
ДЕВУШКА-СТУДЕНТКА – однокурсница парня.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК – офисный сотрудник лет двадцати пяти.
МОЛОДАЯ ПАРА, ДЕВУШКА (без слов).
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА – меланхоличный молодой мужчина лет тридцати трёх.
ЗРЕЛЫЙ МУЖЧИНА – подтянутый и жизнерадостный пенсионер лет пятидесяти пяти.
ЖЕНЩИНА – жена зрелого мужчины, пенсионерка.
Скамейка в городском саду. Декорации простые. Тёплая золотая осень. На скамейке сидит мужчина лет сорока - Виктор. Выглядит достаточно молодо, опрятно, одет просто, но со вкусом. Ведёт себя несколько задумчиво, как бы, о чём-то глубоко размышляя.
На сцене появляется мальчик лет десяти. Он сначала бежит, потом спотыкается и падает на колени. Охая и потирая коленки, он садится на скамейку рядом с Виктором. Тот поначалу не замечает его, но мальчик, вдруг, начинает рассказывать ему историю.
МАЛЬЧИК. Когда вырасту, я этого Кирюху убью! И Женьку, этого предателя вместе с ним. И, вообще, зачем я из-за этой Аньки согласился драться, и без неё нормально жил! И драться-то толком не умею. Два раза успел руками махнуть и уже валяюсь. А эти ещё навалились толпой (резко поворачивается к Виктору)! А Анька стоит и хихикает! Смешно ей! Вот бы быть сейчас таким, как ты, я бы им!
ВИКТОР(отойдя от мыслей). Прости, ты мне, мальчик?
МАЛЬЧИК(глуповато). Ага.
Виктор, опешив, снова погружается в себя.
МАЛЬЧИК. Позавчера с Женькой шли со школы. Шли-шли и увидели ручей. Такой глубокий и широкий, как речка (восторженно показывает руками Виктору)! Я говорю, давай кораблики пускать. А он говорит – какие, из тетрадок? И полез в портфель, представляешь (смеётся), итак от родителей получает почти каждый день, дурак! Я ему говорю – да нет, из коры, вон её сколько везде. Там брёвна пилят и коры много. Она хорошо плавает (восторженно)! Запустили мы кораблики и побежали за ними. А потом Женька говорит – давай на этом ручье плотину построим, перекроем его, чтоб озеро стало! Я говорю – давай. Я-то знаю, ручей этот - не настоящая речка, а только ручей после дождя, а Женька, дурак, думал, что весь город затопит своей плотиной. Натаскали мы коры и сделали плотину, как в мультике про бобров! Сидим возле неё и смотрим, как воды в озере прибавляется. А тут откуда-то появился старшеклассник и начал нас ругать. Мы с Женькой вскочили и начали плотину ломать, чтобы вода опять дальше побежала. А старшик Женьке говорит – вы знаете, что перекрывать ручьи это преступление, и за это даже в милицию могут забрать? Женька говорит – нет, не знаем. Он так испугался. И я тоже. А старшик сказал опять Женьке – завтра я приведу в школу милиционера, и ты мне покажешь его. На меня кивнул. Я ещё больше испугался. Потом, когда старшик ушёл, я говорю Женьке – он пошутил или нет, как ты думаешь? Женька, дурак, говорит – нет, конечно, я его знаю, говорит, он точно приведёт. Я ему говорю – а ты не боишься что ли? А он – милицию что ли? Боюсь немножко, но мне не привыкать! Я пошёл домой, а Женька дальше гулять. Родителям я, конечно, ничего не рассказал, но на следующее утро в школу идти боялся. Эх, никакого милиционера, конечно, не было. А Женька предал меня. Лучше бы милиционер пришёл…
Пауза.
Виктор медленно повернул голову к мальчику, как бы что-то вспомнив, и уставился на него. Открыл рот, чтобы что-то произнести, но мальчик перебил.
МАЛЬЧИК. Так ты понял, или нет, почему родители-то развелись?
Виктор опешил.
ВИКТОР. Чьи родители? Мои?
МАЛЬЧИК(глуповато). Ага.
ВИКТОР(задумчиво, опять возвращаясь в мысли). Нет, не понял. Я тогда маленьким был. Мало что понимал.
МАЛЬЧИК(как бы обидевшись, расстроенно). Ну, ты даёшь!
Мальчик встаёт, потирая коленки, и убегает. Виктор, непонимающе посмотрев ему вслед, снова погружается в мысли.
Пауза.
На сцене появляется юноша лет шестнадцати. Одет несколько неряшливо. Видно, что прилично одеваться он не умеет и не хочет. Он чем-то озадачен, держит руки в брюках, движения неловкие и неуверенные. Слегка побаивается Виктора и говорит неуверенно, но с вызовом.
ЮНОША. Почему старшие в тусе говорят, что они бывшие панки, что это всё временно, что мы повзрослеем и поменяемся во всём. В одежде, во взглядах! Что за бред! Я уже вырос и всё здраво осознаю! Если они поменялись, то они предали самих себя, свою идею! Я так никогда не поступлю, и не надо меня в этом убеждать! Убеждённый уже…
Юноша нервно ходит туда-сюда по сцене мимо Виктора, который отвлёкся от мыслей и пристально наблюдает за ним.
ЮНОША. Я не понимаю, как можно сейчас быть таким, а потом стать другим! У тебя что, мозг изменится что ли (как бы обращается к Виктору)? Если ты сейчас по-настоящему живёшь всем этим, значит, это никуда не денется! А, если ты думаешь, что изменишься потом, значит сейчас это всё не по-настоящему, это всё показуха, понты! Но я-то уверен, что это моё, это не показуха, я этим живу и буду жить! Что, моя жизнь это показуха, что ли, а (опять к Виктору)?
Виктор пожимает плечами, как бы отвечая «не знаю».
ЮНОША. Просто у вас взрослых не было этой свободы, а у нас есть! Я не буду вот таким как ты, в этих серых штанах и с этим унылым причесоном!
Юноша, как будто приходит в себя, останавливается.
ЮНОША. Подожди. Я загоняю.
Рукой делает движение, как бы сравнивая себя с Виктором.
ЮНОША(более спокойным голосом). Но ведь это предательство своих убеждений, своей индивидуальности, личности. Ведь личность в этом (достаёт из рюкзака неформальную одежду и облачается в неё). Я пойду в таком виде на выпускной, пусть эти старшие увидят, что я остаюсь самим собой всегда и везде. Что я никогда не стану «бывшим» (задумывается)!
ВИКТОР. По-моему, это глупо идти на выпускной в такой одежде. Дело ведь не в музыкальных вкусах и твоей индивидуальности, тебя её никто не лишает. Тут дело в какой-то культуре..
ЮНОША(перебивает). Это и есть моя культура!
ВИКТОР. Я имею ввиду культуру поведения в обществе и отношения к окружающим. Ведь для людей, которые будут на выпускном, это важное и торжественное событие. И вряд ли им будет приятно находиться в одном обществе с… (делает паузу и как бы указывает на внешний вид юноши) человеком, который так одет.
ЮНОША(надменно). Отец ещё обещал приехать по такому случаю. Вот и хочу показать ему, что я вырос и стал самостоятельным и независимым.
ВИКТОР(задумчиво посмотрев на юношу, как бы опять что-то вспоминая). Ну вот, тем более, если отец будет. Хочешь, чтоб им с матерью было стыдно за тебя.
ЮНОША(вспылив). А вот, что мне сейчас стыдно смотреть на тебя, это ничего? Это нормально? Лучше б я вообще о тебе не знал!
В это время из-за кулис показывается девушка-подросток, внешностью и манерами соответствующая юноше.
ДЕВУШКА-ПОДРОСТОК (жуя жвачку). Тор, ну долго тебя ждать?
Юноша быстро уходит, показывая Виктору средний палец. Виктор сидит в смятении, не понимая, что произошло. Затем задумчиво произносит – «Тор?..»
Пауза.
Виктор садится удобнее, откидываясь на спинку скамьи, сложив руки на груди. На сцене появляется парень, одетый в брюки и в рубаху, поверх которой старая джинсовая куртка. В одной руке чемодан, в другой бутылка пива. Парень чем-то угнетён и смотрит на Виктора, как на врага, с которым пришлось примириться.
ПАРЕНЬ(Виктору). Я всегда говорю то, что думаю. За это и попёрли. Не дали слова, собаки (достаёт зачётку и показывает Виктору на исписанные красной пастой страницы)! Тупо выперли с экзамена и всё. Ну, я, конечно, не готовился, занят был. Но хоть слово-то произнести я имею право (кричит)! Не судьба мне закончить институт!
ВИКТОР(хитро, как бы начиная понимать). Судьба-судьба…
ПАРЕНЬ(немного удивившись, но потом махнув рукой). А, ну да, точно…
Парень садится рядом с Виктором, чемодан ставит у своих ног.
ПАРЕНЬ. Самое хреновое, что в подтверждение прогнозов старших из тусы, я постепенно становлюсь «бывшим». Понимаешь (пристально смотрит на Виктора, как бы разглядывая самого себя)?
ВИКТОР. Понимаю.
Парень вскакивает и вытрясает из чемодана неформальную одежду, ту же самую, что была на юноше, но старую и потрёпанную.
ПАРЕНЬ(зло кричит). Нет на мне уже этих шмоток - и индивидуальности нет! Понимаешь? Вместе с ними она что ли уходит?!
Поднимает вещи, рассматривает их, затем с размаху бросает за кулисы, как бы вслед ушедшему туда юноше. Затем достаёт сигарету, закуривает и садится на скамейку.
ВИКТОР(пытаясь изобразить возмущение). Куришь?
ПАРЕНЬ(разводя руками). А что делать… Жизнь-то одна (запивает пивом из горла). Ой, только не надо мне за будущее. Я к общественной морали и к будущему ин-диф-фе-рен-тен, понятно? Здесь и сейчас – мой девиз. Сейчас подруга моя выкатится с экзамена, и поедем к ней на хату, пока предков нет. Завидуешь (вызывающе смотрит на Виктора)?
ВИКТОР(пожимая плечами и улыбаясь). Да нет, с чего бы…
ПАРЕНЬ(передразнивая). С чего-о бы-ы! Ладно, проехали…
ВИКТОР(пожимая плечами и улыбаясь). Проехали.
Пауза.
ПАРЕНЬ(откидываясь на скамейку). Вот ты никогда не мечтал отмотать свою жизнь, как плёнку, и вернуться на несколько лет назад?
ВИКТОР. По-моему, каждый из нас временами мечтает об этом.
ПАРЕНЬ(нетерпеливо). Да нет, я конкретно о нас с тобой говорю! Ну, о тебе, обо мне, ну (непонимающе смотрит на Виктора).
ВИКТОР. А зачем о чём-то конкретном говорить, её ведь не отмотаешь.
ПАРЕНЬ. Ну, а выпускной, а драка из-за Аньки?
Виктор задумчиво смотрит на парня, затем отводит глаза в другую сторону.
ВИКТОР. А ты бы что сделал?
Пауза.
ПАРЕНЬ(безразлично). Не знаю… Наверное, тоже самое.
На сцене появляется девушка-студентка. Подходит к сидящим на скамье.
ДЕВУШКА-СТУДЕНТКА (парню). Всё, отмучилась! Поехали скорее. У нас часа три, не больше! (Виктору смущённо) Здрасте.
Оба убегают. Виктор впадает в раздумье и несмело, неуверенно произносит – «Оксана?..». Затем встряхивает голову и откидывается на скамью.
Пауза.
Виктор сидит в том же положении в то время, как на сцене медленно появляется компания молодых семейных пар. Они прогуливаются. Одна из этих пар останавливается, увидев Виктора. Молодой человек просит спутницу последовать за остальными, пока он поговорит со старым знакомым. Девушка понимающе соглашается и догоняет компанию, которая вместе с ней не торопясь уходит за кулисы. Молодой человек деловито подходит к Виктору и присаживается рядом с ним. Он одет солидно, дорого, нарочито «по взрослому». Носит усы, как атрибут, по его мнению, неизменно отличающий его от юнцов, к коим он ещё вчера, безусловно, относился.
Молодой человек достаёт из кармана пиджака дорогой портсигар и предлагает Виктору закурить.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Угощайтесь. То есть угощайся, конечно (смущённо улыбается).
ВИКТОР. О, нет, спасибо! Не курю.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (деловито). Честно говоря, я и сам стараюсь редко курить. В юности об этом не задумывался, а сейчас многое осознал. Знаешь ли, университет остался за плечами, женился вот, устроился в банк. Мама помогла по старым связям. (Поспешно оправдываясь) Но я бы и сам, конечно, нашёл себе хорошую работу, просто обижать её не хотелось. Уже вот ведущий специалист. Через годик стану начальником отдела, если буду и дальше нравиться руководству. Наконец-то взрослая настоящая жизнь. Даже уехал от родительского дома подальше, (пауза) на другой конец города. Всё-таки теперь я взрослый, самостоятельный. (Убеждая) А родители больше ничего не дадут, только с навязчивыми советами своими будут лезть к нам, да пытаться нянчиться с нами, как с детьми. Они ж люди прошлого времени, понимаешь, отстали от жизни. Их удел это садик-огородик, да внуков нянчить. Детей, кстати, мы пока заводить не хотим. Сначала стабильность себе обеспечим, по карьере чуть-чуть продвинемся. Ну, чтобы задел, так сказать, на будущее создать, чтобы необходимыми атрибутами жизни нормального человека себя окружить. Понимаешь, родители ведь сами мне всё детство говорили, что я не по годам развитой и самостоятельный. Ну вот, а теперь не понимают! (Глядя вниз, ухмыльнувшись) Сам удивляюсь, мне всего-навсего двадцать пять лет, а я эту жизнь знаю, как облупленную. Ну, ничем меня не удивишь! Даже скучно как-то иногда становится. И что там люди ищут годами, десятилетиями… Я уже всё нашёл. (Отвлекаясь и пристально глядя на Виктора) Ты, кстати, как-то не очень одет, я смотрю. (Не даёт раскрыть рот) Только не говори мне ничего! Я всё делаю для своего будущего. Иногда, мне кажется, что приношу ему что-то в жертву. (Тише) Я начинаю бояться его. Впрочем, стоит ли? Оно зависит только от меня.
ВИКТОР. Мне кажется, самое главное в будущем это, чтобы оно было. Просто было у тебя. А каким оно будет, это уже не так важно.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (ухмыляясь). Эх, старичок. Ты совершенно на меня не похож. Наверное, какой-то сбой произошёл в этой программе (смеётся)!
За сценой слышны крики. Зовут молодого человека. Он встаёт, прощается с Виктором и с возгласами «Иду, иду!» убегает.
Пауза, заполняемая звуками сада. Поют птицы, шелестят листья под ногами у гуляющих, слышны отдалённые голоса, детский смех. Виктор принимает романтическую задумчивую позу – поджимает под себя одну ногу и опирается плечом на спинку скамьи.
Через несколько минут на сцену выходит молодой мужчина лет тридцати трёх. Одет просто, усов нет. Временами заметен отрешённый взгляд. Видно, что одинок. Идёт бесцельно, транжиря время. Проходя мимо скамейки, замечает Виктора, но, не останавливаясь, медленно проходит дальше.
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (серьёзно, грубовато). А… Живой ещё. Уже радует…
ВИКТОР(понимая, что говорят о нём). Простите…
Молодой мужчина поворачивается к Виктору и просит закурить. В то же мгновение он присаживается рядом, не дожидаясь ответа.
ВИКТОР. Я не курю.
Молодой мужчина разводит руками.
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА. Бывает…
Затем он достаёт из кармана потрёпанный картонный портсигар, извлекает оттуда «беломор» и отрешённо закуривает, уставившись в зал. Спустя пару минут, молодой мужчина принимается посматривать на Виктора и убедительно покачивать головой. Затем он не торопясь вынимает из внутреннего кармана куртки блокнот и начинает читать, написанное им эссе.
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (Виктору. Показывая на заголовок). «Омут-душа». Не против?
ВИКТОР(Учтиво). Нет, нет, пожалуйста!
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (Медленно, вдумчиво читает из блокнота).
Листья… Слетающие с клёнов листья, уже настолько сухие и тяжёлые, что с шорохом проходя через всю крону, с хрустом валятся на мощёную серой плиткой аллею парка. Я люблю и ненавижу эти листья, также как люблю и ненавижу это время года. Мне доставляют удовольствие красно-жёлтые пятна на зелёном фоне, свежий, но ещё тёплый воздух и туманы по утрам. Но я ненавижу эту депрессию, эту меланхолию, которая меня накрывает! Это, как секс с нелюбимой женщиной. Получаешь неописуемое удовольствие, но не получаешь никакого удовлетворения, да ещё и осадок какой-то омерзительный. Тут ещё дело в возрасте. Когда тебе двадцать, то любой секс приносит удовлетворение, потому что оно измеряется количеством. А когда тридцать оно уже измеряется чем-то иным, и, что самое отвратительное, не понятным тебе. Совершенно непонятным! Как и вся твоя жизнь. К двадцати пяти я многое понимал в этой жизни, а к тридцати трём я прихожу к выводу, что не понимаю ровным счётом ничего. Не понимаю любви, не понимаю дружбы. Не понимаю многих движений, сознательно или бессознательно совершаемых людьми. И это цикличность, к которой уже начинаешь привыкать, а так не хочется. Привычка ведь это маленькое душевное самоубийство. А если их много? А если вся твоя жизнь, как оказывается, только из них и состоит?.. Можно сказать, что человек целиком и полностью живущий привычками, уже душевно мёртв. Он совершил душевное самоубийство.
Многие из людей, прочитав это, отрежут – кризис среднего возраста. Это у всех так – добавят они через две секунды. Вы думаете, я не размышлял об этом? Все мозги мне проели эти общественные устои и стереотипы. Вот, если у мужчины депрессия в тридцать или тридцать пять, значит, кризис среднего возраста. Пошутили, посмеялись и разошлись по своим делам. А человек остаётся наедине со своей депрессией, поглощающей его, мешающей ему. Она часть его, она родна ему, она знает его лучше других. И он доверяется ей… Она знает, что у него там внутри, и она поднимает сейчас на поверхность весь тот осадок, что оседал годами за его жизнь. Она тычет его носом в эту грязь, что уже, казалось, навсегда осела где-то на дне его озера-души. Она поднимает её, ворошит, закручивает воронками. И превращает озеро в омут. И тонет человек в себе, не проявляя это никак внешне, и не верят ему близкие, что можно вот так тонуть в себе, и нет у него единомышленников, потому что все они также не проявляют этого внешне. Конечно, можно не думать об этом, надеть на себя железную маску и железные доспехи, можно даже вставить железный мотор себе вместо сердца. Но чёрт возьми, не получается у меня этого!
И остаётся только тонуть в своём омуте-душе без надежды на спасение, хотя бы только потому, что мало кто может тебе туда, в этот грязный омут, протянуть свою руку. Пачкаться не хотят… А те, кто мог бы и целиком туда нырнуть, не видят твоего бедствия, ведь они самые близкие тебе люди и ты, конечно, не показываешь им этого, не хочешь их травмировать. И травмируешь себя…
Погружаясь всё глубже и глубже в омут-душу, я смотрю вверх, на поверхность и вижу там сквозь грязную тину, мерцающие иногда блики. Это солнце, какое-то далёкое и необъяснимое солнце, всё ещё пытается меня остановить, как бы показывая, что есть ещё свет, свет любви и свет надежды. Свет прозрения. Свет познания. Свет веры. И вижу я, опускаясь на холодное дно омута, что высоко-высоко на поверхность его, как на поверхность моей души, с шорохом проходя через кроны своих клёнов, тяжело падают сухие осенние листья…
Молодой мужчина захлопывает блокнот и опять уставляется в зал. Тишина. Герои сидят и обдумывают прочитанное. Каждый про себя. Затем Виктор разрывает тишину мыслью вслух.
ВИКТОР. А ведь как, в сущности, бездарно были потрачены годы. На что? На действия? (Молодому мужчине) На эти хаотичные импульсивные телодвижения, которые мы считали планомерными тактическими шагами на пути к обеспеченному будущему?
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (Медленно и вдумчиво). И ведь самое паскудное заключается в том, что всё, абсолютно всё мы делаем не вовремя. Всё делаем с опозданием. Всё понимаем с опозданием. Ведь, нет бы наперёд (поворачивается к Виктору), а! Наперёд бы думать, знать, проходить, делать выводы! Ан-нет… Всё после. Всё post factum. Уже тогда, когда и сделать-то ничего нельзя, да и не требуется. Когда поздно.
Виктор начинает понимать, что этот человек, как и все предыдущие люди – это он в прошлом. Он начинает понимать, что говорит сейчас с самим собой и от этого ему становится немного не по себе. Он встаёт со скамейки и начинает медленно прохаживаться возле неё.
ВИКТОР(глядя поверх зала). Как тебя зовут?
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (опешив, глядя на Виктора). Виктор..
ВИКТОР(перебивая). ..Сергеевич?
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (Не понимая глупости вопроса). Ну, конечно. Виктор Сергеевич Маевский. Ты что, забыл собственное имя?
ВИКТОР(уже не удивляясь происходящему). Да нет, просто убедиться. И те вот… остальные… (делает жесты рукой).
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (невозмутимо качает головой). Что, не узнал?
ВИКТОР. Нет, догадывался, конечно, но.. (тянет)
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (перебивая). Не верил?
ВИКТОР(пожимая плечами). А ты бы поверил?
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (поднимая глаза на Виктора). Ну, в тебя же верю (подчёркнуто вопрошающе, с надеждой).
Молчание. Непродолжительная пауза.
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (едва заметно улыбаясь). Ты, ну, то есть я, ну ты понял, чёрт (улыбается)… Ты, когда курить-то бросил?
ВИКТОР(возвращаясь из раздумья, улыбаясь). Лет пять назад, когда во второй раз женился.
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА (мысленно прикидывая годы). Хорошо, стало быть, ещё подымлю в своё удовольствие немного. Второй раз женился, говоришь?..
Оба тихо смеются, глядя друг на друга.
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА. Ты, главное, думать, размышлять не переставай. Это самая полезная из вредных привычек. Ну, бывай…
Молодой мужчина поднимается со скамейки. Обнимаются, как старые друзья, затем, попрощавшись, молодой мужчина медленно уходит. Виктор смотрит ему в след, после чего ностальгически вздохнув, возвращается на скамейку.
Пауза, заполняемая звуками сада.
ВИКТОР(философствуя наедине с собой). Думать, говоришь… А надо ли думать? Вот я всю жизнь думал, убеждался, убеждал других, старался держать свою жизнь в своих руках и в чужие её не пускать, а толку. Всё шло совершенно не по моему сценарию…
На последнем слоге выходит зрелый мужчина лет пятидесяти пяти, довольно бодрый и удовлетворённый жизнью. Хлопает в ладоши, как режиссёр, вышедший на сцену посреди репетиции.
ЗРЕЛЫЙ МУЖЧИНА (весело). Наверное, плохо думал, мыслитель.
Виктор приходит в себя и пытается понять, кто перед ним на этом раз.
ВИКТОР(автоматически). Простите…
ЗРЕЛЫЙ МУЖЧИНА (весело). Что «простите»? Ты не передо мной, а перед ними извиняйся (делает жест в сторону, ушедших за кулисы, предыдущих героев). Шутка (смеётся)! А теперь освободи-ка скамейку, друг. Засиделся!
Виктор поспешно встаёт со скамьи, подыгрывая. Зрелый мужчина располагается на ней, занимая место Виктора.
ЗРЕЛЫЙ МУЖЧИНА (радостно). О! Нагрел! Ну, спасибо! Мне будет комфортнее и легче досиживать (в глазах на мгновенье появляется лёгкая грусть). Ну, иди, иди, чего замер, щас, чего доброго, жена подойдёт (улыбается).
Виктор поспешно уходит, останавливаясь примерно на середине пути и оборачиваясь, обращается к зрелому мужчине.
ВИКТОР(игриво улыбаясь). Курить-то буду ещё?
ЗРЕЛЫЙ МУЖЧИНА (с теми же эмоциями). А что, ностальгия мучает?
ВИКТОР. Немного.
ЗРЕЛЫЙ МУЖЧИНА. Покуришь, покуришь… (пауза) Когда внук родится, тогда и бросишь.
Оба смеются. На сцене появляется женщина с коляской – жена зрелого мужчины. Зрелый мужчина указывает Виктору на неё глазами и хитро подмигивает. Виктор, стараясь не попасться ей на глаза, улыбается и убегает со сцены.
ЖЕНЩИНА. Вот ты где! (Внуку в коляску) Вот он где наш дедушка! (Зрелому мужчине) И что тебе эта скамейка так полюбилась, так и просидишь на ней всю жизнь!
Зрелый мужчина улыбается и подмигивает в зал. Возвращаются шум сада и лёгкая музыка.
Занавес.