Саги про Рабиновича
Как-то раз Рабинович завел себе последний раз любовницу Любу. А почему последний раз, об этом позже.
Он бы ее сто лет не заводил, но ему очень хотелось завести! Что Люба его любовница, Рабинович осознал после их второго свидания, когда его потянуло на третье. Не в смысле, что потянуло на компот, а в смысле, что на третью встречу. А первые две встречи проходили с такой конспирацией, что конспиратор Штирлиц по сравнению с Рабиновичем выглядел просто профессором Плейшнером!
У Рабиновича и раньше были встречи! Целых две! Но, по объективным причинам, все разового толка! Хотя, толка в них не было, потому что в обоих случаях, по какой-то фатальной случайности, на пути его романа вырастала тетя Эмма, двоюродная тетя его законной Люси, которая любила Люсю сильней, чем родная.
У тети Эммы, по словам ее мужа дяди Семы, только по чистой случайности не было справки, что она сумасшедшая! Это дядя Сема говорил, когда тетя Эмма ему кричала, что «как мне хочется вонзить тебе, Семка, кинжал в самое сэрцэ и крутить его там шесть раз!». Почему именно шесть, никто, включая саму тетю Эмму, объяснить бы не смог.
И вот эта тетя Эмма застукала Рабиновича дважды. Первый раз с одухотворенной Надей из Справочной службы ноль девять, с которой Рабинович познакомился по телефону, хотя Наде это было по инструкции категорически запрещено! Но она по голосу почувствовала в Рабиновиче родственную душу и пошла на нарушение. И вот, когда они на первом свидании сидели на берегу речки в таком глухом месте, где, практически не ступала еще нога человека, перед ними буквально выросла тетя Эмма, нога которой ступала везде! Тем более, что она уже вторую неделю икала свою вислоухою Нелли, эту гладкошерстную дрянь, которая удрала через форточку, потому что на дворе был разгар марта! Эта Нелли однажды нагадила Рабиновичу в чешские замшевые туфли, и только за то, что ей показалось, что Рабинович на нее посмотрел слишком косо, хотя, так оно и было, потому что, во-первых, он перед этим крепко выпивал, а во-вторых, он не терпел кошек, потому что они у него вызывали астму и сыпь.
И вот, Рабинович сидел с Надей на старом катере, который стоял тут лет сто на приколе, держал ее за ручку и читал наизусть Петрарку, которого специально выучил к этому свиданию. Вот такой у них начинался старомодный роман. И тут-то и появилась тетя Эмма с причитаниями: «Нелли, Нелли, кыс-кыс-кыс, моя крошка!». У Рабиновича сразу же потемнело в глазах, и он проглотил язык на замечательной строчке:
«Когда, возжаждав отличиться много,
Я ваше имя робко назову...»
Тетя Эмма же, увидев тут картину, типа, «Любовь и голуби», забыла про свою вислоухую Нелли и с места устроила Рабиновичу вырванные годы и желание застрелиться на месте! Она сходу сообщила Люсе, что Рабинович редкий проходимец и злостный неплательщик алиментов, что у него две судимости за совращение малолетних, а так же обширный геморрой и застарелый простатит третьей степени, потому что он, будучи еще на излечении в кожно-венерическом диспансере, не долечился, так как совмещал процедуры с приемом крепких спиртных напитков!..
Конечно, практически все, кроме геморроя, было чистой воды вранье! А вот как все это могла тетя Эмма сочинить на месте, просто не укладывается в голове. Но Надя, порядком разомлевшая от Петрарки, мгновенно опустилась на землю, вскочила, как ошпаренная, и больше ее Рабинович никогда не видел. А когда он звонил в ноль девять, Надя отвечала ему официальным тоном и только на вопросы, связанные с профессиональной деятельностью!
А второй его роман тетя Эмма подрубила уже на взлете! Но как она вдруг оказалась с Рабиновичем в одном самолете, одному Богу известно, хотя и Бог очень удивился, что такое может произойти. Рабинович летел в Кривой Рог на Курсы повышения квалификации работников очистных сооружений. И вместе с ним летела их технолог Лариса Валерьяновна, на которую Рабинович не ровно дышал уже две недели. Эта страсть ворвалась в его жизнь неожиданно, как шаровая молния, когда Лариса Валерьяновна надела на работу неформатную кофточку, которая имела полупрозрачные нюансы. Кто знает мужчин, тот знает, что такая мелочь... хотя, то, что чуть приоткрыла полупрозрачность, мелочью назвать было нельзя... что такая мелочь может переклинить мужчину, и он уже ни о чем другом думать не будет. Вот такое случилось и с Рабиновичем. И когда им выпало вместе лететь в Кривой Рог на симпозиум, Рабинович чуть не помер от счастья. Но его счастье было не долгим, так как третье место в самолете рядом с ним и с Ларисой заняла тетя Эмма, которая летела со своей Нелли в Кривой Рог на Международную выставку кошек. Стоит ли говорить, что у нее оказалась та же гостиница, что и у Рабиновича. И стоит ли доказывать, что все три дня командировки Рабинович вел праведный образ жизни, чем сильно озадачил Ларису Валерьяновну. И когда они летели обратно, и, естественно, вместе с тетей Эммой, Рабинович, по меткому тетиному выражению, все время молчал, точно наложил в штаны. Зато с Ларисой Валерьяновной тетя сошлась, как два матроса в поисках невесты на вечер. Они сорОчили всю дорогу и уже не было женских тем, которых бы они глубоко не коснулись!
А, когда они прощались, тетя Эмма очень просила Ларису Валерьяновну на работе присматривать за Рабиновичем, потому что тот очень беспутный и тот еще мартовский кот!
... А с третьей, с Любовью Рабинович тоже долго не продержался. И как бы это ни было смешно, но между ним и Любовью, точно Матросов на амбразуру, опять встала все та же тетя Эмма. Этим вставанием она дала Рабиновичу ясно понять, что так будет всегда и везде, пока тетя жива, а тетя, в отличие от Рабиновича, вела здоровый образ жизни и утром обливалась ледяной водой! И еще она пригрозила, что если Рабинович не укротит свои низменные инстинкты, его теневая жизнь станет достоянием его Люси, которую она не посвятила в похождения Рабиновича, потому что щадила ее, как не двоюродная, а как родная тетя!
Рабинович за это тетю Эмму даже зауважал, потому что посвящение Люси по последствиям было страшней, чем, когда банда ставит кого-то на счетчик. Ведь, от бандитов хоть можно откупиться!
Так простая двоюродная тетя Эмма сделала из ненадежного Рабиновича примерного семьянина. И он после этого даже не пытался заглядываться на полупрозрачные кофточки, а все свободное время посвящал сугубо семье. И от нечего делать даже стал пылесосить, делать на зиму закрутки и добровольно выносить мусорное ведро.
Но, Люся все равно была им недовольна, потому что, когда он ел бутерброд с сыром, у него крошки сыпались на пол!..
Аркадий Крумер