За стеной послышался визгливый, беспечный смех рыжей Юльки, и через мгновенье громко заиграла музыка.
-– Опять к ней хозяин пожаловал, -- раздражённо подумала Валя и выглянула в окно. Так и есть: у подъезда, под светом одинокого фонаря, тихо мерцал серебристым отливом ненавистный Мерседес-Бенц.
– Сегодня я им испорчу праздник. Ишь ты, как суббота, так сабантуй устраивают, на соседей им плевать... а я, между прочим, тоже человек. Сегодня этот делец-перекупщик, бизнесмен хренов, узнает, что не везде он является хозяином.
Валя надела свой длинный махровый халат, подарок на день рождения. Синий цвет шёл к её глазам, делал её неприступной и загадочной. А это сейчас и нужно было, чтобы осадить обнаглевших и удачливых коммерсантов.
На лестничной площадке, нажимая на звонок, Валя прокрутила в уме план своего действия – держаться надменно, говорить как можно медленней, чтобы каждое слово было весомым и обличающим. Как только показалась в проёме двери круглое наивное личико Юльки, Валя, следуя своему плану, решительно отстранила девушку и, высоко подняв голову, прошла в комнату.
На диване, небрежно развалившись, расположился ещё молодой, но уже полнеющий мужчина. Жёсткий, недовольный взгляд его чёрных глаз несколько смутил Валю, но она, решившись идти до конца, раздражаясь от собственного волнения, строго отчеканила:
– Чтобы выключили музыку и перестали визжать! Не то...
– Ой, лю-ля! Какая дама! – мужчина встал, демонстративно прошёлся вокруг Вали, оглядывая её. – Юлька! Почему молчала про симпатичную соседку? Фу ты, ну ты – это класс!
– А вы не очень-то наезжайте, не на смотрины пришла... -- Валя поджала сухие губы, свела брови к переносице, припугнула, -- Если потребуется, участкового вызову.
Мужчина сощурился, чёрные его глаза насмешливо блестели.
– А вы улыбаться умеете? Улыбнитесь. Юлька! Мне же в магазин продавец нужен... но улыбчивый.
Валя опешила. Работать в его элитном торговом доме ей хотелось давно. И на тебе – неожиданное предложение. Да серьёзно ли это, или подвох? Если сейчас она переломит свою дурацкую, никому не нужную гордыню и подыграет ему, возможно, наконец-то, обретёт твёрдую почву под ногами. Каждый день она с завистью наблюдала, как разнаряженная, счастливая Юлька садилась в такси.
– Молчит, -- мужчина удовлетворённо усмехнулся. – А как говорится, молчание – знак согласия. Ну, Юлька, неси сюда ещё один бокал. Налей и ей вина.
Ещё было не поздно нагрубить этому самоуверенному, напыщенному дельцу. Но зачем? Чтобы на мгновение насладиться своей непреклонностью? А потом опять торговать мороженым в тесном киоске?
– Так будем пить за нового продавца? – понизив голос, вкрадчиво, наслаждаясь своим могуществом, спросил мужчина.
Валя не ответила, но отпила несколько глотков. Напряжение сменилось лёгким приятным головокружением. Она опустилась в кресло и чуть покачала головой в такт музыке.
Молчавшая до сих пор Юля ласково улыбнулась ей и протянула бутерброд – тонкий ломтик хлеба с колбасой и сыром.
Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, – мелькнула мысль в голове у Вали, и тут же её сменила другая, – а зачем усложнять жизнь?
Бутерброд был вкусным, вино заманчиво играло в бокале тёмно-красным цветом, и мужчина больше не вызывал былой неприязни. Валя почувствовала, как что-то надломилось в ней.
– Может, это гордость? – с грустью подумала она, но через мгновение лениво поёжилась: сейчас ей было хорошо, и загружать мозг проблемами не хотелось.