Который день – пусто, который день – холодно,
Который день – грустно… Серебряным золотом,
Хрустальным дыханием, легкими пальцами,
Прозрачным касанием – на небе – на пяльцах
Она вышивает
морозные кружева.
А белая вьюга
над миром кружит.
Я молча – в трактире, в далеком холоде,
Спокойно и тихо
в заснеженном городе.
Я молча смотрю сквозь узоры в окно,
Сижу у камина и пью вино.
На стеклах – бриллиантовая олива,
За окнами – крики разносчиков пива,
Стук колес кэба и смех прохожих…
Век девятнадцатый? – Да, похоже.
Встречать Рождество собирается люд –
Хвалебные гимны повсюду поют.
Скажите мне, как это – в праздник быть вместе?
Со мной – одиночество,
Мне – не весело.
Зима-меланхолия в душу крадется,
За памятью, мыслями, сердцем охотится.
А я вспоминаю
ушедший день.
А я возвращаюсь
в забытый сад.
Розы, вьюнки, тень на плетень,
Года три, может, четыре назад.
Летом – смеяться! Летом – любить!
Сердцем – твою улыбку читать!
Пальцы мне в кудри твои запустить,
Поцеловать тебя – снова, опять!
Я тебя чувствую! И я люблю…
Но так же беснуется вьюга за дверью,
а я не держала ладонь твою,
а ты теперь – далеко, на Севере.
В безмолвии сумрака, в пустынном зале –
Белая тень-тишина. На ступенях
Снежного трона – она – кристальна! –
И рядом – ты.
Перед ней.
На коленях.
…………
Розу увядшую у сердца храню.
А на стекле – ледяные кружева.
Ценю я, трактирщик, заботу твою,
Но в камине огонь не рассеет стужу.