Догорела последняя свеча.
Когда-то давным-давно штук двадцать чёрных восковых палочек поставила на этот стол моя наставница, да ещё и чушь какую-то сказала, что-то вроде «это — отметки твоей жизни, а когда догорит последняя, за твоей душой явится Дьявол». Я тогда ещё было юной, впечатлительной девушкой и очень серьёзно стала к ним относится. Через пару лет это, конечно прошло — а зачем волноваться за свою душу, если вокруг такое творится? Я-то и в ученицы к ней ушла потому, что спокойная жизнь благовоспитанной леди совершенно не вязалась с моими мечтами и целями. Да и вообще, похоже, когда-то на небесах ошибочка вышла — а почему иначе дочь графини будет мечтать о том, чтобы заниматься ведовством, помогать природе и людям (правда, только изредка, чтобы не надоедали), да жить в чаще леса? Это казалось мне не очень нормальным, так что до поры до времени я молчала, а когда настал светлый день побега, оставила матушке записку, мол, «простите меня, непутёвую, ничего не могу с собой делать, становлюсь лесной колдуньей». Стащила у нянюшки самую ужасную одежду, взяла с собой пару золотых (ну надо же чем-то за ученичество платить!), лошадь, которую благополучно отпустила в сторону, абсолютно противоположную месту, куда направлялась, да и заявилась к старухе. Скажу честно, она тогда она с первого же момента решила показать мне, что быть ведуньей — не лучшая работа в мире. Поэтому всю первую неделю пребывания в её доме мне пришлось таскать дрова, топить печь, готовить еду (правда, от этого она меня почти сразу освободила — как только отплевалась от заботливо сваренной похлёбки), да собирать ягоды. Причём каждый день приходилось вставать до рассвета — а к такому меня жизнь не готовила. Хорошо, хоть намётки нынешнего моего характера были уже тогда, так что неделю я вытерпела, а больше и не надо было — Тётушка (как мне пришлось звать старуху) поняла, что я не отцеплюсь и взялась меня обучать. Ещё пару лет я мучилась куда больше, чем многие крестьянки нашего государства. У ведуньи должно быть превосходное здоровье, говорила Тётушка и едва ли не силой заталкивала меня в кадку с ледяной водой, чтобы потом напоить каким-то гадким отваром; у ведуньи должно быть сильное тело, повторяла она и поднимала пораньше утром, заставляя бегать несколько кругов по лесу; у ведуньи должен быть здоровый разум, заявляла старуха, и продолжала ломать мои заклинания, доводя бедную, не ведающую ничего о жизни девушку чуть ли не до истерики.
В общем, помучиться пришлось. Но с каждым днём мне было всё легче выполнять её задания и спустя три года после начала обучения, от благовоспитанной леди Ханны не осталось ничего — её полностью заменила юная лесная колдунья Наина. Свечи уже тогда стали мне абсолютно безразличны, так что переместились в угол избушки и оказались задёрнуты плотной чёрной тканью. Я, правда, изредка на них поглядывала — просто по привычке, и совсем не из интереса, который появился много позже. Просто в какой-то момент в моей голове родился вопрос «А какой он, этот Дьявол?», но это случилось около года назад, так что каждый день просто начал выполняться новый ритуал: отдёргивание ткани, заинтересованный взгляд, задёргивание ткани. Тётушка в то время ещё изредка поматывала головой — у неё-то свечей, хоть и было больше, но последней оставалось от силы пару дней. Кстати, она тогда просто умерла ночью, и никого, пришедшего за её душой я не видела. Так что интерес мой становился с каждым днём всё основательнее, но удовлетворять его я не собиралась — дел по горло.
Пару раз помогла выбраться из лесу приблудившимся принцам, однажды подарила невесть как оказавшемуся в наших лесах дракону золотое кольцо, ну и лечила нуждающихся. Нуждающиеся, кстати, как прознали, что в лесу объявилась добрая девушка, оказывающая посильную помощь всем больным, стали толпами совершать паломничества к моему дому. Примерно на вторую неделю такого плотного графика мне надоело работать, так что вскоре на двери появилась табличка, гласящая «приёмное время: три дня в неделю, семь часов в день». Сначала люди приходили, стучались и задавали глупые вопросы, вроде «у вас сегодня приёмный день или мне завтра зайти?», но в итоге сами же составили график, когда мне работать, и с тех пор в лесу стало поспокойнее. Нет, это не значит, что я ленюсь помогать людям, как раз-таки, когда человеку нужна срочная помощь, я её спокойно оказываю: не давать же ему помирать только из-за того, что у меня, видите ли, выходной. Иногда даже сама в город хожу, когда за мной прибегает посыльный с криком «помогите, умирает!» Тогда приходится собирать всё, что нужно, в лукошко и тащиться довольно немаленькое расстояние до очередного умирающего, который несъедобные грибы от съедобных отличить не может. И заметьте, даже если оказывается, что у больного ничего страшного, я всё равно потом опять прибегу в город по первой же просьбе. Потому что душа у меня добрая.
А вообще, самое большое заблуждение насчёт ведьм — у них души нет. Скажу сразу: враньё всё это. Она есть, а если говорить про характер — так попробуй побыть доброй и вежливой девушкой, когда раз в две недели обязательно прибегает какая-нибудь психованная крестьянка и орёт что-нибудь на тему «у моих коров молоко из-за тебя пропало», «у меня муж из-за тебя ушёл» или даже «в этом году пшеница из-за тебя не уродилась»! Нет, ну разве это нормально? Я тут стараюсь, помогаю им, с духами природы договариваюсь, из леса вывожу, а они мне «всё плохое из-за тебя!» Так что да, никакой душевностью здесь и не пахнет.
Что касается свечей, весь подвох был именно в Тётушке, как она мне когда-то рассказала. Продала как-то душу, да не хватило, пришлось пообещать ещё и будущую ученицу в дополнение. Я, конечно, на неё за это не обиделась: каждый зарабатывает как умеет. А то, что ей все дороги лесные на следующий день спутала, так это настроение плохое виновато — ну с кем не бывает?
В общем, за пару десятков лет* я успела свыкнуться с мыслью, что однажды в мою уютную хижину заявится представитель Адовой канцелярии, сунет под нос договор и уволочёт под землю.
Самые что ни на есть радужные перспективы, вы не находите?
Так что пришлось закалять характер, чтобы в Аду хоть как-то после попадания туда прижиться. Гореть в одном котле с грешниками я не хотела, а если нужно, и с чертями можно договориться. Главное — знать, на что давить.
В общем, когда свеча догорела, я уже сидела на кровати и репетировала речь, которую, предполагалось, мне придётся произнести через считанные секунды.
— Помогите бедной благовоспитанной леди, которую силой из дома родительского вытащили, учиться магии заставили, да ещё и душу забрать обещали. Дяденьки, отведите меня домой, а? В какой стороне здесь графство Шотна?
Ещё были варианты «да у меня в друганах все лесные духи ходят, ты на кого батон крошишь?» и «мальчики, как насчёт познакомиться поближе?» Для последнего я тут же припомнила восхитительное заклинание оглушения, чтобы «мальчики» слишком далеко не заходили.
От репетиций меня отвлёк стук в дверь. Ходят тут, ходят, понимаете ли, спокойно к прогулке по Аду подготовиться не дают. Ну и кого там ещё черт на ночь глядя принёс?
— Опять простуда какая-нибудь? Вам городских лекарей мало? Парень, ты что, табличку не видишь? Читай: «сегодня выходной».
Главное — вовремя пробормотать заклинание для смены текста.
— Леди, прошу прощения, но... — а паренёк-то симпатичный. Будь я обычно девушкой, сразу бы заинтересовалась его семейным положением. Но увы — не положено. Мне скоро по Аду гулять.
Подождите, как он меня назвал?
— Парень, ты с ума сошёл? Какая из меня леди, Дьявол тебя побери?
— Извините, эм... мисс, но в данный момент это невозможно, — и с такой милой улыбочкой. Прости, дорогой, на меня это не действует. И что за чушь ты мелешь?
— Что именно невозможно?
— В данный момент Дьявол не может меня побрать. — Сумасшедший! Счастье-то какое!
Мне уже стало абсолютно всё равно, что меня вроде как чёрт должен навестить — перед практикой лечения душевных болезней меркнет даже Ад.
— Ты проходи, пожалуйста, — я пошире распахнула дверь, гостеприимно приглашая потенциального пациента посетить своё скромное жилище.
— Мисс, вы меня, видимо, не так поняли... — но я уже вежливо втаскивала его внутрь и запирала дверь. Усадила за стол и принялась перебирать травы в углу комнаты.
— Видишь ли, я слишком добрая, чтобы человека, который в такое время набрёл на мою хижину, не напоить мятным отваром, — с улыбочкой доброй тётушки произнесла я, стараясь казаться как можно более доброжелательной. А кто их знает, этих безумцев, один меня как-то чуть не убил, решив, что я его съесть собираюсь. Ну придёт же такое в голову!
Вообще, в самом отваре ничего такого не было, но в сочетании с несколькими заговорами он приобретал восхитительные лечебные способности. Теперь осталось дождаться, пока мята завариться, а заодно и поговорить с парнем, узнать, что он тут делает. Не просто так же пришёл!
— Так почему, ты говоришь, Дьявол не может тебя побрать в данный момент? — улыбнулась я, присаживаясь напротив гостя за стол.
— У меня здесь дело, — медленно, едва ли не по слогам произнёс, будто это я здесь душевнобольная, а не он.
— Какое же? — небось думает, что в городе умирает кто-то, а днём сказочек о доброй ведунье наслушался, хмыкнула про себя я.
— А я за вами пришёл, — ну вот, как я и предполагала.
Быстрее бы мята заварилась, пока он меня действительно в из хижины не уволок.
Незнакомец, видимо, понял, что я о нём думаю, да ещё и о своих словах вспомнил, потому что внезапно усмехнулся и покачал головой.
— Вы меня не так поняли. Я не сумасшедший, да и вообще не болен ничем. Я правда за вами пришёл, — и подмигнул, мол, «подумай-ка».
А мне тут же захотелось вскочить из-за стола. Сначала побиться головой о стену, а потом запереть за собой дверь в хижину. Со стороны улицы. Желательно заклинаниями.
Всё сходилось. И догоревшая свеча, и неожиданный гость на ночь глядя, и его слова насчёт дела и Дьявола. Он ведь правда за мной.
Я ведь даже почти не испугалась. Хотела уже спросить, весело ли у них там в Аду, надеясь на учтивый ответ, но этот, этот...
— Ну вот, раз до тебя дошло, пошли. Нас ждут, Наина, — имя моё он произнёс со смешком, и именно это стало последней каплей в чаше моего терпения.
Вот наглец!
— Сначала такой культурный был, на «вы» обращался, даже извинялся за что-то, а теперь мало того, что на «ты», так ещё и фамильярничает! Никуда я с тобой не пойду, грубиян! Хамло бессовестное! Я к нему по-доброму, а он...!
Чёрт, а это, как я поняла был именно он, опешил. Видимо, не разу ещё никто не возмущался его манерами. А что он думал, в сказку попал? Сначала грубит приличной девушке, а потом ещё и затащить её куда-то хочет? Нет уж, так дело не пойдёт.
— Чего уставился? Думаешь, испугаюсь, извинюсь, да и побегу за тобой следом, заискивающе заглядывая в глаза и надеясь на прощение? — фыркнула. — Как бы не так. Меня, между прочим, кое-чему тоже научили, так что чтобы вытащить меня из дома, придётся постараться.
Блефовала, конечно. Сил, чтобы противостоять чёрту у меня не было, но и добровольно за ним куда-то идти мне совсем не хотелось. Именно за ним. То есть, если бы он внезапно извинился, и культурненько пообещал со всеми удобствами довести до Ада, я бы, может, и согласилась прогуляться.
Но он и не собирался извиняться. Хмыкнул, откинулся на стуле, да посмотрел на меня с усмешкой.
— Ты не имеешь права отказаться. Твоя душа заложена, так что давай, пошевеливайся. Можешь взять с собой одну вещь, напоминающую о доме, так и быть. Я сегодня добрый.
Мне захотелось взять любимую сковороду и заехать по этой наглой, улыбающейся роже. Я бы, наверное, так и сделала, вот только чёрт ладонью в сторону провёл и столь необходимый сейчас предмет домашнего обихода рассыпался пеплом.
— Скотииииина, — прошипела я, готовясь мстить. Закатала рукава, да пульнула в него простеньким заклинанием уничтожения. Вообще, на людях я их не использую, да и колдовать не очень люблю, не моё это. Вот заговоры всякие, зелья — это да, это уже давно стало частью моей жизни. Но это же не человек! Это даже чёртом назвать нельзя! Это ужасное существо, уничтожившее мою любимую сковородку, должно умереть страшной, мучительной смертью.
У меня почти получилось. Почти — потому что парень только моргнул, а заклятие, остановившееся у самого его носа, отправилось к полке, на которой стояли мои самые ценные снадобья.
Убью.
— И кто здесь ещё хам, дорогуша? — усмехнулся этот идиот, не понимая, что сейчас сделал. — Душу свою, честно заложенную, отдавать не хочешь, да ещё и заклятиями такими швыряешься. За это и под трибунал попасть можно.
Пока он нёс эту околесицу и ещё что-то мне доказывал, я обдумала ситуацию и поняла, что так дело не пойдёт. Убить я его не убью, даже не покалечу, но и желания соваться в пекло, где, похоже, все такие, абсолютно не было.
— Ладно, — решилась я вставая из-за стола, — уговорил, противный. Но сначала мы выпьем чаю, напоследок. Любимого моего мятного чаю, без которого я не знаю как проживу в этом вашем Аду.
Чёрт, похоже, обрадовался.
— Только ты учти, что я не сумасшедший, а то шепнёшь свою заговор, а мне потом травиться, — с такой счастливой улыбкой, будто я ему только что все чудеса мира пообещала. Н-да, видимо, работа у него не ахти.
Но даже после этого замечания сдаваться я не собиралась.
Взяла чашки с отварами, да шепнула заговор. В обе, конечно, чтобы ничего не заподозрил. С собой-то я как-нибудь справлюсь, а вот этот наверняка услышал, да поставил защиту. От ядов, конечно.
Впрочем, я даже не думала о том, что именно сделала — а вдруг на телепата нарвалась?
Так что чашки уютно примостились на столе между печеньем, которое специально такой оказии уже полгода в шкафу дожидалось, и тарелкой с домашним хлебом и бужениной. Чёрт, как и предполагалось, потянулся ко второму блюду, так что и следующий заговор мимо него не пролетел.
Спустя полчаса до него, видимо, начало доходить, что я шепнула в чашки, но, глянув на меня и не заметив ни единой странности, хмыкнул и дальше присосался к отвару.
С опьяняющим-то заклинанием, ага!
Со своей чашки я его благополучно сняла после первого же глотка, а визитёр, видимо, решил, что раз никаких ядов нет, можно пить. Ну я и не уточняла, позволит ли ему захмелеть тройная доза алкоголя. Кто их знает, этих чертей, может они только такое и пьют? И только попробуйте вякнуть, что я сделала очень плохо да и вообще помешала его цели визита — у меня даже в мыслях такого не было! Да кто я такая, чтобы чёрту его задание помешать выполнять? Ну, решила облегчить тяжёлую долю, да. Но это ведь признак моего гостеприимства и добродушия!
Так что парень благополучно выпил одну чашку, потом вторую, а на третьей, наконец-то окончательно опьянев, принялся рассказывать мне о своей тяжкой судьбе. Ну и как не выслушать такие душевные речи?
— Ну вот мой отец и говорит мне: «Иди, да без души этой девчонки не возвращайся, а то прав наследства лишу». Это он, похоже, решил, что я только и делаю, что бездельничаю, но кто я такой, чтобы порочить тёмное имя отца? Я же целыми днями только и занимался, что людей на нехорошие поступки подбивал, ну и сам понемногу развлекался. А он мне: «Разгильдяй, все нормальные черти охапками души таскают, а ты только по земле шастаешь!» Ну и что делать? Пришлось сюда к тебе тащиться.
— Слушай, а батюшка твой кто? — поинтересовалась я, прихлёбывая чай. Ну интересно же!
— Так я ж в самом начале сказал? — чёрт глянул на меня, прикидывая, не издеваюсь ли, а потом, так и не разобравшись, махнул рукой. — Дьявол меня побрать-то потому не может что сам-то меня сюда и отправил!
— Стой, — едва сдерживая смех, — так твой отец — властелин Преисподней?
— Ага. А ты что, не поняла ещё? — на его лице было написано искреннее «ну и дура мне попалась».
Не хохотала в голос я только потому, что это было бы достаточно неприлично с моей стороны: а вдруг тот самый Дьявол за нами сейчас наблюдает, а я над его сыном издеваюсь? Нехорошо получилось бы.
— Так вот, — продолжил гость, — тут такааая ситуация. Мой отец не очень хочет, чтобы я был его преемником, вот только если его место займёт кто-нибудь другой, меня тут же сделают мальчиком на побегушках, а мне это, как ты понимаешь, совсем не нужно. Так что отец сказал, чтобы я брался за ум, ну, то есть души неверных начал таскать. И если я выполню план на этот год, он меня всё-таки преемником оставит. А если нет — добро пожаловать в рабочую касту. Ну а я, чтобы его порадовать, взял самое тяжёлое задание — тебя. Никто брать не хотел, а я решился.
Я даже загордилась — это же каким нужно быть человеком, чтобы за твоей душой только сынок Дьявола согласился прийти?
— Так что, отдашь душу? — он это так внезапно спросил, что я едва не согласилась.
Жалко его, конечно, было, не оставлять же парня без работы, вот только душу я ему не отдам. Разозлил он меня, а с такими я предпочитаю не договариваться, а серьёзно разбираться. Мстить, если простым языком.
— Неа, и не надейся, — я откинулась на спинку стула, ожидая просьб, угроз или, на крайний случай, торга.
Последнее и случилось.
— Год счастливой жизни взамен.
— Пффф, — я едва не расхохоталась. Уж на что взрослый мужик, лет-то за несколько сотен наверняка перевалило, должен понимать, что счастья в мире нет.
— Усиление магического дара.
— Ты же меня в Преисподнюю забрать хочешь, какая магия?
— Ладно. Уютное место в Аду.
— Что ты подразумеваешь под словом "уютное"? — мне уже интересно стало, тем более, что предлагать он начал по существу.
— Там почти не жарко и пытки только раз в неделю.
— Пффф. Дальше.
— Мой поцелуй.
Я едва со стула не упала. Это же как высоко нужно себя ценить, чтобы такое взамен на целую мою душу предлагать?
— Н-да, видимо, ошибочка вышла. Ты определённо душевнобольной. Надо было всё-таки заговор от сумасшествия шептать.
Теперь уже ошалел чёрт. От такого, видимо, на его памяти, никто не отказывался.
— Ладно, — кивнул, будто смиряясь с собственным решением и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалил:
— Я.
— Что?
— Я, — будто дурочке объясняя, — предлагаю себя. Точнее, своё тело.
Всё, теперь уже я не удержалась. Захохотала так что стёкла зазвенели, чуть со стула не упала. И минут пять бы ещё ржала, если бы не обиженный взгляд гостя. Он что, серьёзно?
Видимо да, учитывая этот сосредоточенный взор исподлобья.
Мне его даже жалко стала.
— Прости, парень, ты не в моём вкусе. Я, как бы тебе сказать, людей предпочитаю.
Посидел, подумал, успокоился даже.
— Ладно. Что ты хочешь?
Оу. Вот если бы недельку, да что там недельку — час назад он мне это сказал, я была бы счастлива и сразу начала бы перечислять.
Но увы, со временем он ошибся.
— Чтобы ты ушёл. И не возвращался. А в идеале — сказал там у себя в Аду, что я ужасный монстр, у которого нет души. Сможешь?
Чёрт задумался, а потом грустно покачал головой.
— Увы. Душа у тебя есть, а значит, если будут проверять, мне штраф дадут на пятьсот человек. А это много.
Ух ты, у меня, оказывается, всё-таки есть душа!
— А давай ты это напишешь, подпись поставишь и в рамочке на стену повесишь, чтобы все мои посетители уж точно знали и не сомневались?
Он, к сожалению, ответить не успел, потому что третья чашка почти чистого спирта сделала своё дело, и мне ещё минут пять пришлось выволакивать его на улицу, укладывать под кустик, запирать дверь на засов и ставить охранное заклинание.
А потом наконец-то можно было самой лечь спать. Что я и сделала.
***
Когда далеко за полдень я отпаивала брусничным отваром очередную старушку, дверь резко отворилась и на пороге появился чёрт — такой, каким его обычно малюют: с горящими огнём глазами, рогами, хвостом и вставшими дыбом волосами. Н-да.
Я приподняла одну бровь и указала взглядом на дверь, мол «не видите, я занята, подождите в приёмной».
— Да ты!... — зарычало это нехорошее существо, отрывая меня от работы. Я уже подумала, что придётся опять в него заклинанием кидать, чтобы дал закончить хотя бы, но тут моя пациентка повернулась в сторону гостя. Поджала губы как самая настоящая герцогиня, которой показывают нечто совершенно неприличное и елейным голоском, не означающим ничего хорошего, пропела:
— Молодой человек, это вам не городская лечебница, здесь серьёзные люди работают, выйдите и подождите своей очереди.
Чёрт оторопел, а я едва не захохотала. Сдержалась, потому что ну нельзя показывать себя с настолько легкомысленной стороны перед такой женщиной, и с абсолютно серьёзным выражением лица добавила:
— Да-да, подождите, пожалуйста, своей очереди, — вот, какая я вежливая, даже таким неприятным чертям «пожалуйста» говорю.
И он, представьте себе, вышел! Даже дверь за собой аккуратненько закрыл, вместо того, чтобы, как все обиженные, хлопать ею.
Я решила, что подумаю над его поведением и тем, чтобы отдать свою душу. И даже подумала, целых две секунды, вот какая я добрая.
— Спасибо вам, Анна Петровна, не знаю, как бы я его без вашей помощи за порог выставила, — и улыбнулась так благодарно-благодарно, от всей души, которая пока при мне оставалась лишь благодаря этой милейшей женщине.
— Ой, да всё в порядке, Наинушка, — старушка сделала глоток своего отвара. — Я же при дворе как-то нянечкой была, уж знаю, как с такими обращаться нужно. Да и не люблю я их — а то, понимаешь ли, старалась ради того, чтобы к тебе сегодня попасть, вставала рано, а он пришёл и без очереди лезет. Хотя, конечно, проблемы, у парнишки есть. Не может же у нормального человека быть хвоста и рогов, правильно я говорю? Как думаешь, деточка, сглазили его али сам так вляпался?
Улыбку я уже сдержать не могла. Эта добрая женщина решила, что бедного парня сглазили и он ко мне лечиться пришёл! Хотя, конечно, всё может быть. Надо будет глянуть на всякий случай.
— Анна Петровна, да никакой это не человек был, — за старушку я не боялась, она только кажется хрупкой, а на самом-то деле службу у короля люди со слабыми нервами не выдерживают, — а самый настоящий чёрт.
— О как. И что же, Наинушка, чем нынче черти болеют?
Я всё-таки расхохоталась.
***
После того как за Анной Петровной закрылась дверь, он постучал. Серьёзно, постучал, я была шокирована. Хорошо, хоть на лавке сидела, а то так бы и упала на месте.
А тут — всего-то замолчала на несколько секунд, обдумывая информацию, пару раз вдохнула-выдохнула и пригласила черта войти.
Вообще, чем я тогда думала?
— Отдавай душу, смертная, — зарычал, едва переступив порог. Злобно так, сверкая глазами да извергая пламя изо рта.
В этот раз я всё-таки навернулась с лавки и теперь, потирая поясницу, смотрела, на него, прищурившись, прикидывая, чем бы таким пульнуть. Прикинула, решила не тратить пока на него энергию, села обратно на лавку, да уставилась в книгу. Книга мне досталась от Тётушки, и я изучила пока только чуть больше половины. Теперь вот читала про заклинание усыпления и думала: прокатит или нет? Снова глянула на черта, помотала головой и демонстративно перевернула страницу, показывая, что очень занята и отвлекать меня не стоит.
Он и не отвлекал, уставился всё тем же злобным взглядом, да потянулся эмпатически к моей душе.
— Ты что творишь, а? — я тут же взвизгнула и вскочила с лавки. Нет, такие дела творит, да посреди белого дня! — Извращенец! Ладно бы ещё просто приставать начал, так сразу к душе полез! Нет, вы видели наглеца?
Чёрт опешил. Во второй раз, кстати. Это же он что, до меня ни разу с приличными девушками не сталкивался?
— Ну ты же не хочешь мне её отдавать, — о, злиться начал, нехорошо. — Так что я имею полное право эту самую душу у тебя отнять силой!
— Не нервничайте, молодой человек, сейчас ромашкового чая вам заварю, — усмехнулась я, подходя к столу с чайником. Злые черти мне здесь даром не нужны, снесут ещё избушку — живи потом в городе, пока не отстроят заново.
— Да засунь ты этот чай себе... сама знаешь куда, — не договорил, конечно. Да и никто бы не договорил, после того, как я на него глянула. Ругательства не люблю, а грозный взгляд уже отработала куда лучше ласкового. — Ну отдай душу, ну жалко, что ли?
— Да что ты прицепился со своей душой, а? Только и разговоров, что про неё! — разозлилась уже я. — Я ему тут свои услуги как ведуньи предлагаю, а он меня жизни лишить хочет!
— Да какой жизни? Захочешь — и без души проживёшь, это не вопрос. Не знала, что ли? — чёрт присел на лавку и, забрав у меня кружку, сделал глоток. — Вкусный у тебя чай, кстати.
— Ага, спасибо, — опешила теперь уже я, — а что ты там про жизнь без души говорил?
— Да можешь жить сколько угодно. Ну, как сколько угодно, десять лет. Но за это время обычно душа в Аду окончательно теряется, и умирать совершенно не страшно.
— Почему я тогда про такие случаи не слышала? — решила уже узнать всё на эту тему, так, на всякий случай. Однако отдавать свою родную душеньку какому-то чёрту-извращенцу всё равно не собиралась.
— Да потому что плохо без души жить. Зачем это вообще надо? — сказал и снова в чашку уткнулся. Видимо, напиток ему действительно понравился.
Да и выглядел он в тот момент прямо как настоящий человек. Сидел, весь такой счастливый, добрый, на вопросы отвечал и чай пил. Я только что слезу не проронила — знала, что мне такое счастье как парень, с удовольствием пьющий мои отвары, не светит. А что, может чёрта завести?
— Что там про себя говорил вчера? — вкрадчиво поинтересовалась я, подпирая щёку кулачком, и любовно глянула на чёрта.
Он икнул, уставился на меня так, будто первый раз видел, и на всякий случай оставил кружку. Чая в ней, правда, уже не оставалось.
— Так что, не хочешь по-хорошему? — поинтересовался так устало, будто это я его уже второй день достаю.
— Не хочу, — подтвердила. — И не по-хорошему тоже не хочу.
— Плохо, — вздохнул чёрт, вставая.
— Почему? — стало интересно мне. Что, уйдёт спокойно?
— Чай мне твой понравился, — сказал он это так горько, как если бы у него самое дорогое в жизни забрали. — А теперь, боюсь, ты больше такого не сделаешь.
— Почему это? — я успела возмутиться. Уставилась на него, требуя ответа, и только тогда почувствовала. Во время беседа сама не поняла как сняла щит. И теперь уже поздно его возвращать.
Потому что это дьяволово отродье выкачивало из меня дар.
***
Жить без целительства оказалось куда сложнее, чем я думала. В первые дни ещё пыталась как-то помочь людям, но потом поняла, что даже поесть приготовить себе нормально не могу, и в итоге повесила на дверь табличку «Ушла в бессрочный отпуск».
Чёрт как исчез после того случая, так и не появлялся. Это было, конечно, хорошо.
Потому что я бы расцарапала ему рожу, устроила истерику и отдала душу. Именно в таком порядке.
Примерно месяц я жила никак. Это можно было описать только таким словом, потому что не происходило вообще ничего. Я вставала с кровати по утрам, завтракала, уходила в лес, ревела в жилетку лешему, возвращалась, ужинала и ложилась спать.
И всё. Ничего из того, к чему привыкла: ни пробежек по лесу каждое утро за травами, ни счастливых пациентов, излечившихся от тяжёлой болезни, ни даже вкусной еды.
Только слёзы каждый день в подушку и обещания убить этого засранца как только увижу.
Жить без дара оказалось отвратительным занятием.
И я сама не поняла, почему первым, что сказала, когда как-то вечером в дверь постучали, было:
— Всё равно не отдам.
Чёрт покачал головой, закрыл за собой дверь изнутри и сел напротив меня за стол. На столе как раз покоился пригоревший хлеб, а я как раз думала о том, хватит ли оставшихся денег на нормальный обед в корчме.
— Дура ты, Наина. Это я тебе от всей души говорю. Которой у меня нет так же, — тут он усмехнулся, — как и у тебя.
Чтобы добраться до кровати пришлось встать, но я не пожалела. Подушка прилетела этому поганцу прямо в нос, едва с лавки не скинув. Чёрт прищурился, хохотнул и отправил её в обратный полёт. Словить я не успела, зато по старой привычке пробормотала заклинание левитации.
И замерла, когда подушка остановилась в миллиметре от моего лица.
Чёрт выглядел жутко довольным.
— Ну а что, должна же ты угощать меня хорошим чаем, когда я в гости прихожу? Потому что ту бурду, которую ты готовишь без дара пить невозможно, я тебе как эксперт говорю.
— Ну, эксперт… — я качнула в руке малый боевой пульсар, который, что самое странное, в этот раз даже удался. — Ну держись. Сейчас тебе будет и чаёк и… Как там в сказке? «Накорми, напои, в баньке попарь да спать уложи»? И банька тебе тоже будет.
Чёрт ухмыльнулся.
***
— Ну ты скотииина, — протянула я, прижатая к стене и пытающаяся спокойно смотреть ему в глаза.
— Ага, может быть. А у тебя душа красивая, — он это так внезапно сказал, что я даже не поняла сначала.
— Прости, что?
— Думаешь, я её тебе просто так вернул? Да и не надо так смотреть, не мог же я дар без души забрать. Он с рождения к ней прикреплён, — я резко захотела дать ему в глаз. Не пульсаром, энергии уже не хватило бы, кулаком. Чтобы от всей души, которая у меня, оказывается, красивая. — Ну и решил понаблюдать. И за ней, и за тобой. И окончательно понял, что оставлять человека жить без души — издевательство. Даже для чертей. И хорошо, кстати, что наблюдал, а то потратила бы сейчас последние деньги на корчму и померла бы с голоду. Что было бы очень неплохо, меня бы тогда не лишили прав наследства…
— Ты, чертяка противный, ты про душу говорил! — рыкнула я, не понимая, к чему он всё это ведёт.
— А, да, — чёрт усмехнулся и, продолжая прижимать меня к стенке, как ни в чём не бывало продолжил: — В общем, понаблюдал я за твоей душой. И знаешь что? Она даже не пробовала сдаться, всё время боролась. В отличие от кое-кого, кто и не пытался жить даже. Не знаешь, про кого это я? — я снова рыкнула и он хмыкнул. — Так вот. Она яркая, пылающая… Твёрдая, как кремень. В общем, я таких до этого не видел ни разу. Закаляла ты её, что ли? — до меня начало доходить, где такой тон уже слышала, но мысли были настолько идиотскими, что я их тут же отодвинула на задний план. Отодвигались они плохо, норовили выбежать вперёд и кинуться на язык. Я боролась.
— И зачем тогда вернул? — огрызнулась, всё ещё ничего не понимая. — Себе бы оставил.
— Потому что без хозяйки душа - ничто. Дура ты, — ласково сказал, как если бы я была сумасшедшей.
— И повезло же тебе в такую дуру влюбиться... — ляпнула я ни с того ни с сего. И прикусила губу, понимая, что смолола абсолютную чушь.
И знаете, что он мне ответил?
— Повезло. Поэтому прав наследства я всё-таки лишён. Хотя и считаюсь важной персоной в семье. Ненадолго, правда, до тех пор, пока не узнают, что я в человеческую девушку влюбился. Но я опять не про то... — и потом он знаете что сделал?
Правильно, поцеловал. И минут пять не отпускал, в то время, как у меня в голове крутилась только одна мысль.
— Да не бойся ты. Раз однажды душу вернул, второй раз забирать не буду. Да и нужна ты мне без неё? — усмехнулся обворожительно и опять к моим губам полез.
Действительно, нарвалась-таки на телепата.
***
Целовался который, впрочем, отменно.