Давным-давно, когда мы с морским прибоем на пустынном берегу не спеша любовались друг другом и сентябрьским закатом, высокое синее небо, проведя по моему лицу прохладой осени, и не дождавшись от меня хотя бы улыбки, спросило:
- Ты не шевелишься, потому что печален, или ты помрачнел от своей неподвижности?
- Не отвлекай и не смеши меня, - отмахнулся я. - Я поджидаю смысл жизни.
Небо помолчало и добавило:
- Ты похож на одного из тех, которые молятся, чтобы смысл жизни пришёл к ним сам и сдался в плен, но ты явно не завоеватель.
- Мне уже надоело быстро бегать и высоко прыгать! - безразлично сказал я.
Небо задумчиво разгладило притихший прибой у моих ног, и разговорилось, щёлкая песчинками по моему горячему лбу:
- Смысл жизни не беседует с теми, кто соревнуется с ним в скорости бега, высоте прыжков, остроте зрения или неподвижности. Ты гонишься за ним, даже часами сидя на песке. Все мы, те, у кого есть в этом мире имена, приговорены пожизненно исполнять роли персонажей пьесы, сценарий которой пишется на ходу гениальным автором, предпочитающим быть неупомянутым и оставаться в тени. Перестань быть поименованным персонажем, очнись безымянным исполнителем. Автор пьесы сбросит перед тобой маску, только если ты изловчишься снять свою.
Сейчас мысли о жирных костях с королевского пира не заставляют блестеть мои глаза, и лоб мой давно уже прохладен, но если смысл жизни замечает меня затаившим дыхание на ступенях храма небесного, он властно зовёт меня на беседу, и если я в силах на время забыть своё имя, я вхожу внутрь, а он выходит в круг света и не говоря ни слова, вкладывает в мои уста те вопросы, на которые он хотел бы сегодня ответить.
И всё.
07.09.2014г.