(Дорожные заметки)
Вчера в прифронтовом Геническе у меня в машине с мёдом нечаянно оказался мешок огурцов.
- Не хочешь покупать - забери даром! - предложил его владелец, ошалевший от жары, который не успел к концу базарного дня продать огурцы немногочисленным курортникам. Я его прекрасно понимаю – мы, русские, не торговцы по сути. Иногда это занятие доводит до состояния тихого умопомешательства.
Приморский город наводнён военными и выглядит подавленным. Куда подевалась курортная лёгкость прежних лет, многочисленные фейерверки и летающие фонарики счастья!
Я выменял огурцы за баночку мёда, но оказалось, что вместе с огурцами приобрёл в нагрузку и проблему: что с ними делать? Два из них я съел с пшеничным хлебом и насытился на весь день - такими огромными и сочными они оказались.
Рядом на площади молодая семья цыган пытается продавать дыни:
- Сочные медовые дыни! Все по пять гривен!
Двое чумазых голых цыганят уплётывали дыню прямо на раскалённом асфальте. Я предложил огурцы цыганам, но они показались слишком большими для консервации цыганке - худенькой и совсем чёрной от солнца.
Наконец я отдал их проходившему мимо старику с тележкой, и он счастливый, обливаясь потом от жары, спросил, сочувственно посматривая на меня:
- Как ты работаешь на таком солнцепёке? Я возле тебя пару минут и уже готов упасть в обморок...
В августе жары в Приазовье и впрямь установились такие, что листья скручиваются в трубочки от лучевых ожогов, а цветы акации засохли на дереве и превратились в шуршащий гербарий.
Мои коллеги - полуголые торговцы дарами садов и огородов - выглядят индусами или арабами - до того обожжены солнцем.
Девушки не отстают от парней - их тела блистают оттенками чёрного эбонита, - но сбились в стайку возле уличной торговки парфюмами, такой же юной, как и они.
Меня подмывало подойти и сказать им:
- Вы такие знойные и прекрасные - вас отполировали жаркий ветер и полыхающее солнце над головой. Если попробовать написать Ваши портреты, то краски на холсте будут дымиться, столь вы горячи! Зачем вам парфюмы, если вы пахнете дынями и персиками?
Но я благоразумно промолчал, чтобы не лишить девушек удовольствия повертеть в руках заморские пузырьки с духами и тюбики каких-то втираний. На секунду они стали далеки от гор арбузов, картофеля и лука. Они были не в коротких выгоревших шортах и лёгких облегающих майках, а в декольтированных платьях где-то на виллах Лазурного берега.
К вечеру у моря появился знакомый художник, весь в белом, словно индийский сагиб с пробковым шлемом на голове.
Он разложил на поребрике у приморской гостиницы свои этюды и нервно попивал горячий кофе под косыми лучами плавящегося красного диска солнца в ожидании восторженных толп поклонников и покупателей.
Один из его этюдов долго не отпускал меня, и я то и дело возвращался взглянуть на него. Он назывался "Дорога к храму": средняя полоса России, судя по свежей зелени. Вверх по холму вьётся тропинка. А на вершине взметнулся к небу золотыми куполами храм. Небо необычайно чистое, и белые, как ангелы, облака проплывают в ясной голубизне над крестами...
Левитанским "Над вечным покоем" веяло от этого пейзажа, и я сказал об этом художнику по фамилии Гончаренко. Он член какого-то художественного общества, но признался, что это работа одного из современных молодых художников, которая зацепила его сделать копию.
Зной постепенно спадал. Лестница к морю заполнялась гуляющими. С верхних ступенек раздались гитарные аккорды. Это уличный музыкант, горловский беженец Сергей Зиборов, начал очередной ежевечерний концерт. Люди останавливались и бросали в шляпу на земле, кто сколько мог.
Он сказал мне, что его двухлетняя дочка ходила по горловской квартире в каске и бронежилете до того момента, пока он смог вывезти семью в Судак. Он вынул из своего бронежилета титановые пластины и вложил в дочкин по две. Всё обошлось, хотя на украинском блокпосте из озорства их обстреляли, и две пули всё-таки продырявили кузов, не причинив вреда пассажирам.
Слова одной из его песен поразили меня. Она называется «Боги» и выложена в сети:
http://muzozo.ru/music/
В храмах плачут боги, кто кровью, кто слезой...
Вы посмотрите люди, что мы сделали с собой?
Города дотла сжигаем, их виня, что, он другой,
За собой не замечая, что мы сделали с собой!
Я подарил ему баночку мёда, а он мне - диск со своими песнями.
Я, не веря своему счастью, отнёс диск в машину и в густых сумерках, почти засыпая за рулём от усталости, отправился на бивуак...
Фото автора. Геническ. Лестница к морю