ЧАЙ.
"Который день мы чешем Грозный всем отрядом..."
Борис, ОМОН Московская обл
Мы познакомились с ним просто. "Генка!" - сказал он. "Сергей!" - сказал я. Просыпаться окончательно никакого желания не было, но я чувствовал, что это все просто так не закончится. "Ну и что дальше?" - спросил я, рывком сев на втором ярусе кроватей. "Надолго к нам?" - ехидно поинтересовался он. "Нет! Месяца на полтора! Раньше что-то возвращаться не хочется!" - в тон ему ответил я. Со сном приходилось явно расставаться на неопределенное время. " Тебя сюда кто положил?" - мой новый знакомый был явно озадачен создавшейся ситуацией. "Не меня, а нас!" - поправил я: "Да из ваших кто-то! Я у него что? Фамилию спрашивал? "Знакомый задумался. "Спальник мой отдай... А впрочем, спи! Я себе место найду", - наконец выдал он, но уходить, кажется, не спешил. "Ладно!" - успокоился я и спросил: "Чай есть?". "Чай???" - такой удивленной реакции на подобный вопрос я еще нигде не слышал. Возникла очередная пауза, чтобы она не была слишком долгой, я осторожно произнес: "Если сумку найдем мою, то у меня там еще спирт остался. "Он вздохнул, оглянулся через плечо и сказал: "Пошли! Сейчас все найдем", - потом рассмеялся и уточнил: "Может быть только кроме твоей сумки". Я приготовился оправдываться, но он предостерегающе поднял руку, прислушался...
Через пару секунд я услышал шорох, за спиной моего нового знакомого выросли несколько темных фигур. Еще секунд через пять послышались негромкие возбужденные голоса...
-Тихо! - почти в голос сказал он: "Это не гости, это к шефам замена приехала. Ищите свободные места и спать!"
- Саня! - наудачу толкнул я ногой одного из своих, по-моему занявшего соседнюю со мной койку.
-Я не сплю - послышался ответ.
-Сумка моя где? - перешел я на шепот.
-Да у меня тоже есть! - ответил Саня тоже шепотом, - Во фляжке!
-Вставай давай, - прошипел я, - а то сейчас и отсюда выкинут. Попытка искать новый ночлег в полной темноте, в новом для нас месте, среди совершенно не знакомых людей была схожа с попыткой храброго таракана прогуляться по полу троллейбуса в часы пик. Попадать в кандидаты в самоубийцы для первого дня командировки казалось несколько преждевременным не только мне. В районе Санькиной кровати что-то булькнуло. Врубившись в ситуацию, он явно нашел свою фляжку.
-Эй! - раздался чей-то голос, - Кто чай просил?
-Я! - ответил я громко и чуть тише добавил, - только не просил, а спрашивал!
-Кати сюда! - послышалось в ответ.
-Нас тут двое таких! - сказал я, начиная слезать с койки.
-А нас так вообще дохрена! - услышал я смех, здорово треснувшись обо что-то коленом. Следом за мной спрыгнул Сашка.
-Эй! Спичку зажгите!
В ответ зажглись три - четыре зажигалки. От некоторых из них прикуривали. Глаза к темноте привыкли, да и зажигалки давали какой-то свет. Рядом с железной печкой-буржуйкой сидели четверо. Я протянул руку: "Сергей". "Тезка, тезка, Саня, Шурик" - услышал я, по очереди пожимая руки. "Саня" - протянул после меня руку Сашка. "Серега, Серега, тезка, тезка" - перечислили голоса в обратном порядке.
-Тоже не плохо! А что? Других-то нет? А то хрен запомнишь вас, - проворчал я, - а Генка где?
-Генка нам кровати ищет, работа у него такая - сказал кто-то из Сашек и Сергеев.
-Что? По кроватям специалист? - снова проворчал я, делая вид что, хочу сесть, но не знаю куда.
-По всему специалист, - чуть помедлив, ответил мне кто-то из наших новых знакомых, двигаясь, - взводный наш, вот и все.
-Ребята, я стаканчик не взял, у кого есть? - раздался Сашкин голос.
-На! - кто-то посветил зажигалкой и в воздухе возник пластмассовый, такой помятый, что даже смотреть на него было больно, как на всю Россию, вместе взятую.
-А вода есть? - задал очередной вопрос Сашка.
-Вода? - реакция на Сашкин вопрос новых знакомых была схожа с реакцией Генки на мой вопрос насчет чая. "Да где-то была... Только где ее сейчас найдешь? Перебудим всех... А зачем тебе вода? "- забеспокоились наши тезки. "Да у меня...", - Сашка недоговорил.
-Спирт! - раздался за его спиной уже знакомый мне голос.
-Значит так! Спирт потом, сегодня мы угощаем. Триплекс! На! Зажги! Зажигалка уткнулась в свечку. Стало так светло, что вдруг стало видно всю нашу компанию...
-Во втором взводе кроватей десять свободно, - продолжил тот, который был Генка. По чуть командному тону чувствовалось, что обращается он не к нам. "Хм! Хм!" - закивали те четверо головами. Я присмотрелся. Я когда-то умру. Скорее всего, что в рай я не попаду точно. Но таких, с позволения сказать, рож, я до этого момента не ожидал увидеть даже после смерти.
-Ну, ребята, у вас и вид!!! - смог все-таки сказать я, непроизвольно показывая рукой на то, что меня так удивило. Рожи посмотрели друг на друга и начали сдавленно хихикать.
-Понятно! - сказал один из чертей, пошарив за спиной рукой. На свет появилась литровая бутылка водки. Водка полилась в подставляемые ладони. С четвертого или пятого наклона бутылки рожи превратились в обычные, хотя и бородатые, но мужские лица.
-Черти. Опять от печки прикуривали? - прокомментировал стоящий сзади нас Генка.
Те вяло запротестовали, но другой версии в оправдание представить не смогли, не переставая хихикать и толкать друг друга локтями.
-Газопровод взорвали, газа нет, с неделю уже, - объяснял нам, больше некому, Генка - приловчились сворачивать тряпки, мочить в солярке и топить. Неплохо, в общем, только чадит сильно. А привычки остались прежние...
Тем временем наши тезки достали вторую такую бутылку. Пили по очереди, за знакомство. Закусывали чем-то из пластикового пакета. После второго захода бывшие черти тихо ушли, а он довел нас до места, где мы раньше спали, и ушел тоже. "А чай?" - подумал я укладываясь.
Второй раз мы встретились с ним также случайно, дня через три-четыре. Я узнал его по голосу. Он сидел, привалившись к стене, положив на колени автомат и что-то говоря в радиостанцию. Я подошел к нему, сел рядом на валявшуюся автомобильную покрышку и вежливо сказал: "Кто-то чай обещал?". "А кто-то спирт..."- ответил он, искоса взглянув на меня. Мы оба замолчали. Он поднялся, посмотрел на меня.
-Ты тоже едешь?
Я кивнул головой.
-С меня чай, с тебя спирт когда приедем.
-Идет, - согласился я.
Он протянул мне руку, я протянул свою, он помог мне встать. Мы приехали обратно. Нас даже ни разу не обстреляли. К слову сказать, что мы этого не сильно и просили. Ни чая, ни спирта в этот день не было.
Прошло еще сколько то содержательных и не очень дней.
-Ну. Как спирт?
-Да также как и чай, - ответил я.
-Сразу не попили, не стоит и начинать, - сказал он.
-Ага. Я понял, - кивнул я , - А предлагать это уже традиция?
Он рассмеялся.
-Ты тоже едешь?
-Тоже - ответил он, смеясь.
Мы опять уехали и приехали обратно. Еще через день, после обычного нашего приветствия его посадили на другой БТР по имени "Ленка". Едва успев тронуться с места, "Ленка" безнадежно заглохла, заводиться вновь категорически отказывалась. Прикрытие с "Ленки" пересело было к нам на "Светку", тоже БТР. "Что- то тут дохрена вас", - удивился комендант, увидев двойной состав прикрытия. "Ты, ты, ты!" - тыкал он в не успевших угнездиться на броне ОМОНовцев: "Слазь!". В Генку он ткнул первым. "Да и тебе сегодня там делать нечего. Завтра поедешь", - показал он последним на меня...
В этот день мы потеряли семь человек убитыми, еще троих ранеными. Мина МОН-100, направленный взрыв. Четверо от осколков погибли сразу, зажав своими телами пулеметную башню "Светки". Уже раненного пулеметчика, сидевшего сзади, в два выстрела добили снайпера. Еще двое прожили чуть дольше. Один минут сорок, второй до вечера.
Генка и я поехали на следующий день. Мы уже не смеялись, спрашивая друг друга о чае и спирте, а, приехав, старательно делали вид, что снова забыли об уговоре...
Он нашел меня сам. "Привет!" - поздоровался он по новому: "Мы меняемся послезавтра, завтра будет некогда. Пора менять традицию".
Мы сидели у врачей в санчасти, пили и пели. Нас было человек семь-восемь. Все из нас кое-что повидали в этой жизни, но слушали все в основном его. Оказалось, что он неплохо владеет гитарой и у него хороший голос. Что мы только не пели: "Мерцал закат как блеск клинка", "Пошли мне господь второго", "Группа крови". Что мы только не пили: водка, спирт из Сашкиной фляжки, забравшегося внутрь БТРа за пять минут до подрыва из-за начавшегося дождя. Был даже коньяк не из обычных трехлитровых банок, а из бутылки! Когда мы уже чувствовали себя достаточно хорошо, в дверь негромко постучали. Генкины подчиненные принесли аж два чайника чая и сели вместе с нами.
-Ну что? Сдержал я все-таки слово? - обратился он ко мне.
Я не успел ответить. Он встал и, указав на вновь прибывших, обратился ко всем сразу.
- Вот свидетели. Из-за него я эту песенку написал, - он показал на меня и запел...
Дым костра и огонь сигарет
В котелке закипает чай
Жизни нет, но и смерти нет
Только чай, только крепкий чай...
Забываемся мы от войны
Кто с гитарой, а кто с вином
Перестрелка и шум стрельбы
Это завтра, это потом...
Не пугают разрывы нас
Не услышишь, когда в тебя
Каждый час, как последний час
Проживи его как всегда...
Всем нам еще предстояло многое. Им меньше, завтра приезжала их замена. Нам больше, так как они уже прошли то, что, может быть, предстояло пройти нам. Он уехал со своим отрядом, живой и здоровый. Мы остались. Потом уехали и мы, пожав на прощание руки тем, кто пришел вместо нас. Некоторым не довелось ТАК пожимать руки... Их могилы разбросаны от Москвы до самых глухих деревень. Их хоронили по-разному. Кого-то под троекратный залп воинского салюта, кого-то только под причитание родственников, плач невесты или даже бормотание приходского попа. Некоторых все еще ждут. Ждут, не теряя последней надежды, упрямо ставя "за здравие" свечи в церквях...
Когда-нибудь я встречу его. Я подойду и спрошу: "Ну и как же чай?". "А как же спирт?" - может быть ответит он мне. Конечно ответит. Ответит при условии, что не побывает больше ни на какой другой войне...
2000 г.