Жара в этот день стояла неимоверная. Хотелось прохлады, хотелось дождя, хотелось снега. Хотя бы маленького белого островка возле подъезда.
Женя Грязнов закрыл глаза и ясно представил его себе: вот он выходит из дома, подбегает к этому белому чуду, мнет его в руках, подносит к лицу и – падает в это удивительное создание природы, в эту спасительную прохладу. Бр – р – р! Какое блаженство! Какое счастье! Эх! Жаль, что такое бывает только во сне! Женя вздохнул, открыл глаза, вытер пот со лба, сходил в ванную, умылся, намочил волосы и выпил квасу из холодильника. Жара! Десять дней сплошного пекла! С ума сойти!
Грязнов взял со стола книгу и плюхнулся на диван. В доме стояла тишина. Родители были на работе, младший брат Владька – в детском садике, в соседней комнате беспокойно спала больная бабушка.
«А. С. Пушкин «Евгений Онегин». Тезка!» – Грязнов раскрыл книгу и отложил в сторону закладку:
«Вот пять шагов еще ступили,
И Ленский, жмуря левый глаз,
Стал также целить – но как раз
Онегин выстрелил… Пробили
Часы урочные: поэт
Роняет молча пистолет…»
И в этот мгновение заиграла похоронная музыка. Грязнов вздрогнул, непроизвольно сжал голову в плечи, раскрыл рот и в ужасе подбежал к окну.
- Женя! Что, там на улице? – раздался дребезжащий бабушкин голос из соседней комнаты.
- Это бабу Клаву хоронят.
- А-а! Я и забыла! Отмучилась бедная! Все со своей собачкой гуляла. Ох- ох- ох! Все мы там будем. Наверное, скоро и моя очередь!
- Не говори ерунды! – Женька хотел еще добавить, что бабушка скоро поправится, что ее любят, и жить ей еще и жить, но в это время в дверь позвонили. Грязнов тихо чертыхнулся и пошел открывать.
- Женя! Это Нина пришла?
- Нет. Это ко мне. Толик пришел. То - лик! – и Женька провел гостя к себе в комнату.
- Вот! – Плюшкин с заговорщицким видом положил на стол открытку картинкой вниз, прямо на оргстекло. Стол у Грязнова был двух тумбовый, и содержал он его в идеальном порядке. В центре, под оргстоклом размещались две страницы из журнала за шестьдесят какой – то год, где сообщалось, что скоро на экраны страны выйдет новый фильм Леонида Гайдая «Кавказская пленница». Журнал этот Грязнову подарил Олег Языков. Сам Олег нашел его во время последнего сбора макулатуры. Тут же на столе лежала общая тетрадь с переписанным сценарием данного фильма. Еще под оргстеклом разместились фотографии Моргунова, Никулина и Вицина. Да, Грязнов был просто помешан на «Кавказской пленнице», а еще точнее – он по уши влюблен в главную героиню, в светлый образ «комсомолки, активистки, красавицы».
- Что это? И Женька перевернул открытку. На него глянула звезда советского кинематографа – Наталья Варлей.
- Толик! – Грязнов подскочил к Плюшкину и схватил его за плечи: - Подари мне ее!
- Не могу. Дареное – не дарят.
- Тогда продай!
- Знаешь… - и Плюшкин замялся: - дешево я тебе продать не могу, а дорого – совесть не позволяет.
- Меняемся! Чего бы тебе предложить?
- Еще один гипсовый профиль Ленина.
- Ты серьезно?
- Шучу. Зачем мне два?
- Так, так, чего бы тебе предложить? Книгу «Пятеро из звездолета»?
- Ага! Ты бы еще «Васю Куралесова» предложил или «Муму» Тургенева. Давай лучше сыграем!
- В «Сражение»! на Гренландию!
- Почему на Гренландию?
- Жара. Снега хочется! Прохлады. А тут – целый остров. Хоть сейчас коньки одевай или лыжи!
- Плюшкин поморщился. Гренландию он захватил в прошлой игре, и вот так, сразу отдавать ее не хотелось.
- Ладно. Уговорил. Победитель получает все: и Гренландию, и Варлей!
- По рукам!
Игра «Сражение» появилась у Плюшкина с Грязновым год назад. Это была игра – самоделка. Из бумаги выстригались и клеились две бумажные армии XVIII века: по два десятка пехотинцев, десяток кавалеристов, да две пушки с пушкарями в каждой армии. Еще имелись укрепления: заборы, брустверы, мосты. Была карта – игровое поле в клеточку и два кубика.
Друзья приобрели два комплекта, объединили их: получились две большие армии и огромное игровое поле. Склеив армии, друзья достали контурную карту Америки и честно поделили территорию: Грязнову досталась Северная Америка, а Плюшкину – Южная.
- Первыми из европейцев Гренландию посетили викинги, - как бы, между прочим, произнес Плюшкин.
- За 600 лет до Колумба, - уточнил Евгений, расставляя свои войска на игровом поле.
- Но никому из европейцев не приходилось устраивать сражений в Гренландии.
- Ага, особенно из - за женщины, - добавил Грязнов и прислонил к стене открытку с Варлей. (Игровое поле размещалось на полу): - Это будет наше знамя! Храбрые войны! Сегодня вам выпала великая честь – сражаться во славу прекрасной дамы! Вперед! Надерем задницы зеленобрюхим лягушатникам! (Плюшкин играл за зеленых) Ура!
- Женщина – друг человека! – буркнул Толик, процитировав Аркадия Райкина.
- Папрашу в маем доме не выражаться!
- Это нечестно! У тебя есть знамя, а у меня – нет!
- Извини, портретом Дин Рида не располагаю! (Плюшкин был яростный поклонник Д. Рида) Хотя, могу тебя выручить, - Женька порылся в столе и достал три открытки: Ленина, Маркса и Энгельса: - выбирай любую!
Лицо у Плюшкина пошло пятнами, ноздри раздулись, а кулаки непроизвольно сжались:
- Хочешь сказать, что ты против Советской власти? Против Ленина будешь сражаться? Да ты совсем на своей Варлей помешался!
- Да ладно, я пошутил. Будем играть на равных! – Евгений положил открытку на стол, подошел к проигрывателю и поставил пластинку с музыкой из «Кавказской пленницы»: - Погнали!
Первую атаку «синих» Толик отбил без потерь, и Грязнов тут же обрушил на позиции Плюшкина ураганный огонь из пушек. Через десять минут первый эшелон обороны был прорван, и боевые действия перенеслись вглубь карты.
Воодушевленный Грязнов поставил пластинку с концертом Леонида Утесова:
- Четыре капуцина однажды вышли в сад, - радостно промурлыкал Евгений.
- Ты бы лучше марш тевтонских рыцарей из кинофильма «Александр Невский» поставил.
- Хамите, медведюля!
- А почему твои офицеры задом к моим пушкам повернулись?
- Они презирают смерть. И твоих пушкарей! Ха – ха!
Но вскоре удача покинула «синих». «Зеленые» намертво засели в обороне.
- А давай дуэль! Штыковую атаку. Шесть на шесть! На открытом пространстве!
- Давай!
Да – а! удача отвернулась от Евгения. Проклятый кубик четырежды показал «1» (промах). Плюшкин потерял в этой схватке всего одного солдата. Через 10 минут «зеленые» перешли в наступление. Поняв, что сражение проиграно, Евгений поставил песню «О друге» из кинофильма «Путь к причалу».
- К чему это? – удивился Плюшкин.
- Я хочу пробудить твою совесть. Мог бы и проиграть!
- Мистер Джонс! Ваша карта бита! Сдавайтесь!
- Русские не сдаются! Предлагаю играть без пушек! И, без патрон! Только штыки. Четверо моих солдат против девяти твоих!
- Идет!
И тут фортуна улыбнулась Евгению. Еще немного и … После непродолжительной схватки у каждого осталось всего по одному солдату. Все решал последний поединок. Шестерка! Толику выпала шестерка! Победа!
Опечаленный Грязнов подошел к проигрывателю, порылся в кипе пластинок и поставил песню Дина Рида «Мы победим» на испанском языке.
- Да, мы проиграли! Но мы победим! В следующий раз! Наше дело правое, победа будет за нами!
- А наше дело левое, и Гренландия наша! Ладно, не расстраивайся! Забирай себе открытку.
- Не понял?
- Да все ты понял! Открытка твоя, Гренландия – моя. Ты представь: целый остров льда и снега! Приезжай ко мне, на коньках покатаемся! И песню поставь другую: «Мы скажем «Да!»
- Да!
Плюшкин пожал Женьке руку, надел сандалии и пошел домой. О том, что он уйдет от Грязнова без открытки, Толик знал еще утром. А разве мог он поступить по-другому, ведь его друг влюблен! Да, влюблен. И влюблен безнадежно.
А вечером черные тучи заволокли небо, и пошел спасительный дождь.
Через два дня Грязнов уехал в пионерский лагерь на вторую смену. И там он познакомился с удивительной девушкой Леной. Их дружба…
Впрочем, это совсем другая история, и если Евгений не будет против, то я ее обязательно расскажу.