Снежана вынула из чехла блестящий черный планшет и нажала на кнопку пуска. Еще с вечера они договорились с сестрой, что в это время свяжутся по скайпу.
Снежана громко зевнула – сегодня девочкам совсем не дали выспаться, так как утром нужно ехать в медпункт, чтобы забрать результаты анализов. Снежане даже не верилось, что прошло уже три месяца ее пребывания в Турции, и осознала она это только тогда, когда Ильхами на очередной летучке в клубе сообщил девушкам о том, что они записаны на сдачу анализов. Снежана слышала, что каждые три месяца следует сдавать анализы на ВИЧ и всякие гепатиты, но ей все время казалось, что это будет еще очень нескоро. Несколько дней назад они сдали кровь, и вот сегодня на десять часов было назначено собраться в вестибюле гостиницы, откуда их заберет Осман - смешной официант с большими ушами.
Еще оставалось полчаса, и Тоня уже спустилась в холл, чтобы попить чай и поболтать с девчонками. Это было Снежане на руку – если бы Тоня осталась в номере, пришлось бы общаться с сестрой из коридора, и шепотом, чтобы никто не услышал.
- Танька, привет! – взволнованно воскликнула Снежана, увидев на экране физиономию сестры.
- Привет, Снежана, - поздоровалась Таня, выглядевшая устало и расстроенно.
- Ну как там? Получилось у тебя что-то? – нетерпеливо бросилась на сестру Снежана.
- Я сделала все, что могла, - призналась Таня и грустно покачала головой. – Пол ночи провела в Раю, снова и снова пытаясь договориться и с ангелами, и со святыми… Но все тщетно. Они не хотят тебя возвращать, и это их принципиальная позиция. Я даже пыталась откупиться, чтобы Михаил хоть немного смягчился, но и это не помогло.
- ****ь! – выругалась Снежана. Липкое чувство отчаяния и безысходности снова ползло по ней невидимыми щупальцами. – Я так надеялась на тебя! – Снежана жалобно всхлипнула. – Почти три месяца я чувствую себя, как в вакууме. Никто ко мне не приходит, никого не могу дозваться. А сама – как выжатый лимон, вообще сил нет.
- Они забрали у тебя магическую Силу, - тихо выговорила Таня, не глядя на Снежану. – Поэтому ты чувствуешь себя более слабой.
- Ты точно все методы использовала в своих уговорах? Вдруг чего-то не учла?- без всякой надежды произнесла Снежана, сама понимая, что сделать уже ничего нельзя.
- Я много пыталась, - оправдывающимся голосом сказала Таня. – Я все сделала. Мне больно, что Они тебя отвергли. Но может, еще что-то исправиться, правда? Ты ведь в это веришь?
- Верю, - буркнула Снежана, все больше убеждаясь, что теперь уже ничего не получится. – Ладно, Таня, мне уже пора спускаться в холл, нас скоро повезут забирать результаты анализов. Уф, на фиг это все надо, лучше бы поспать дали подольше.
- Снежок, ты там держись! Все наладится!– попыталась ободрить ее Таня, но это выглядело жалко и неуклюже. Снежана еле заметно кивнула и нажала на кнопку отключения видеозвонка.
Выключив планшет, Снежана вытащила из холодильника плитку шоколада и, прихватив ее с собой, отправилась в холл дожидаться, когда за ними приедет Осман.
Ехать в медпункт было меньше десяти минут, и вот девушки уже сидели в тесном и душном помещении, ожидая своей очереди. Как и в прошлые разы, в медпункте было битком набито людей разных национальностей, то и дело поглядывающих на часы, ругаясь по поводу длинной очереди.
Тоня быстро примостилась на свободное место и попыталась вздремнуть. Она уже давно не высыпалась, и готова была уснуть в любом месте и в любом положении. Даже Бёрн последнее время перестал помогать. Но сейчас заснуть прямо на стуле не получалось – в голову лезли всякие неприятные мысли.
«Как я устала от этой бесконечной круговерти, - вздохнула Тоня, стараясь пристоиться поудобнее. – Каждый день одно и то же. Просыпаешься, идешь на рандеву, трахаешься с муштырем, а потом – в газино. Немного спишь, а потом все повторяется заново. Разве это то, чего я хотела, когда приехала сюда? Но самое худшее, что больше нет никакой опоры, никакой помощи. После того ужасного разговора с Георгием никто ко мне больше не приходил. А я так и не поняла, что же сделала не то. Почему они меня бросили? Почему?! Что же произошло? Остается только продолжать надеятся, что Бог хочет испытывать меня. А меня всегда учили, что Он испытывает только самых сильных и любимых. Значит, все еще может наладиться, и мне снова будут помогать. Нужно только потерпеть и переждать. – Тоня слегка улыбнулась краем губ, рассматривая Снежану, вымученно пытающуюся строить глазки Осману. – Одно радует – наконец, я полностью рассчиталась с кредитом перед Ильхами. Вчера на летучке он сказал, что я, как и все остальные, кто со мной вместе прибыл в Турцию, теперь ничего ему не должны. Теперь я буду получать зарплату, а не только мелочь от консумации. Конечно, из зарплаты приходится отнимать деньги на гостиницу, к тому же, нас регулярно штрафуют, но это лучше, чем ничего. А то уже три месяца в Турции, а денег совсем не накопила. Эх, сейчас все такие дерганые в клубе – постоянно проверки, почти каждую ночь… Девочки говорят, что слышали, будто какой-то аноним подал в суд на газино, и теперь Ильхами угрожает тюрьма. А ещё агент Даша разбилась насмерть на машине. Вот ужас! Надеюсь, все обойдется, а то мне негде будет в Турции работать!»
- Все ко мне! – энергично махнул им рукой Осман и поспешил к узенькому маленькому коридорчику, по обеим сторонам которого распологались кабинеты – один для регистрации, а другой – для сдачи и забора анализов.
Девушки лениво повставали со своих мест и посеменили вслед за Османом, образовав очередь.
- Подождите, всех будут вызывать поименно, - засуетился турок, метавшийся по коридору из стороны в сторону.
Снежана, распихнув остальных локтями, все равно прорвалась в начало очереди, а Тоня остановилась немного поодаль от всех.
«По именам – так по именам, так даже удобнее», - подумала она, и прислонилась к холодной гладкой стенке, чувствуя вялость и слабость.
Процедура оказалась быстрой, девочки заходили и почти тут же выходили и из кабинета, держа в руках бумажки с отрицательными результатами анализов. Все сразу же выбегали на улицу, чтобы на свежем воздухе ждать такси, а в помещении остались только Снежана и Тоня.
- Что это мы как самые главные остались? – заерничала Снежана, смерив Тоню презрительным взглядом.
Из кабинета вышла тучная медсестра-турчанка и зачем-то позвала в кабинет Османа.
- Он что, тоже анализы сдавал? – в тон Снежане иронично предположила Тоня.
- Это уже реально смешно, - злобно хихикнула Снежана.
Тут вышел Осман – побледневший и еще более суетливый.
- Снежана, Тоня, заходите обе в кабинет, - преувеличенно вежливо проговорил он и прошел вслед за ними.
Жирная медсестра внимательно разглядывала две бумажки – результаты анализов и что-то бормотала себе под нос.
- Ваши паспорта,- буркнула она, не поднимая глаз на Снежану и Тоню.
Паспорта были уже наготове и они разом кинули их на стол прямо перед носом медсестры. Им обеим ужасно надоело ждать и хотелось как можно быстрее вернуться в гостиницу, тем более, и у Тони, и у Снежаны на сегодня были назначены рандеву.
Переписав на карточку имена и фамилии девочек, медсестра поставила по печати на справках и протянула их Снежане с Тоней.
- У вас обеих положительный результат на ВИЧ, - сухо бросила она, снова принявшись перекладывать бумаги на столе.
- Что? Не поняла? – растерялась Снежана, подумав, что неправильно расслышала. – Что она сказала? Переведи! – обратилась она к Осману.
- У вас положительный ВИЧ, - неуверенно пробормотал он. – Подпишитесь. Потом мы с вами должны будем поговорить.
Тоня схватила справку и приблизила ее в глазам. Несмотря на то, что она еще не в совершенстве владела турецким, ей стало совершенно понятно, что там было написано.
- Это бред, - возмутилась Тоня. – Анализы перепутали. Не может такого быть, чтобы и Снежана, и я были больны ВИЧ. Не далее как три месяца назад все было окей.
- Она права, - насупилась Снежана. – Это не наши анализы.
Осман покачал головой и махнул рукой в сторону выхода. Тоня и Снежана не переставали возмущаться, просили Османа дать им возможность пересдать анализы прямо сейчас. Это казалось полностью невероятным, что у них действительно может быть ВИЧ! Уж что – а эта гадость точно не про них.
Втроем они вышли на улицу. Осман достал из кармана джинс мобильный и быстро нажал на кнопку набора номера Ильхами.
- Здравствуйте, это Осман, - вежливо поздоровался он.- У меня срочный разговор.
- Слушаю тебя, - раздраженно проговорил Ильхами, как раз возвращающийся со встречи с очередным адвокатом.
- Я сейчас в медпункте. У двух девочек положительный рельтат на ВИЧ. У Тони и Снежаны. Каковы будут ваши дальнейшие поручения?
- У Тони и Снежаны?! – словно опомнившись, вскрикнул Ильхами.
- Именно, - кратко кивнул Осман, оглядываясь по сторонам, стараясь следить за тем, чтобы все остальные девушки не разбежались, и он смог их потом без проблем увезти в гостиницу.
- Закажи им такси. Я сейчас подъезжаю в клуб, пусть едут сюда. А ты доставь остальных в гостиницу. Затем позвони в аэропорт и забронируй Снежане и Тоне
авиабилеты в Россию. И быстро вали в клуб, тут полно работы.
- Будет сделано! – бойко ответил Осман и нажал на кнопку сброса вызова.
Затем он вызвал такси к медпункту и подошел к Снежане с Тоней.
- Вас хочет видеть Ильхами, - деловито произнес он. – Вы сейчас поедете к нему в клуб.
Девушки озадаченно переглянулись.
- Но эти анализы – чепуха! – повторила Тоня, хотя сама она все больше теряла уверенность в этом. Впрочем, как она могла заразиться? Она же в презике трахалась! Или через минет можно заразиться?
- Я говорил с медсестрой до вас, - нетерпеливо произнес Осман. – Она еще раз при мне все перепроверила. Это ваша кровь, и ваш положительный ВИЧ! Если захотите, пересдавайте анализы у себя на родине. Кстати, вы скоро там будете.
- Не хочу в Рашу! Не хочу! Ты охуел! – Снежана затопала ногами. – Мы здоровы, пойми уже наконец!
Осман снисходительно пожал плечами и кинулся к подъехавшему такси. Открыв переднюю дверцу, он сказал водителю адрес и сунул ему деньги.
Снежана оглянулась на стайку злорадно улыбающихся девочек, крутившихся немного поодаль от них и понимала, что все они догадались, почему она и Тоня так долго беседовали с Османом, а теперь уезжают отдельно от них. Более того, услышать их разговор было совсем не сложно.
«Неужели это все правда?! – с ужасом думала Снежана, присаживаясь на переднее сидение. – Неужели у меня ВИЧ?! Неужели я должна возращаться на родину? На ненавистную нищую родину! Все равно, нужно обязательно пересдать анализы! Вот если я вернусь домой, и там окажется, что у меня все пучком, я обязательно позвоню самому Ильхами и засуну «положительный» анализ ему в зад! Образно говоря, конечно. И все-таки… - Снежана приспустила стекло, почувствовав резкую нехватку кислорода. – И все-таки страшно. Очень страшно. Просто не хочется в это верить, но ведь я сама понимаю, что это может оказаться правдой. А если так… Не знаю вообще, как жить дальше».
Быстро оглянувшись, Снежана увидела, что Тоня скрючилась на заднем сидении, закрыв лицо руками – то ли плачет, то ли просто хочет сделать вид,будто ее здесь нет.
«Она тоже боится, - подумала Снежана. – Как тут не боятся. ВИЧ не лечится. Если мы действительно больны, то…»
Машина остановилась возле клуба и девочки быстро вышли, стараясь не встречаться друг с другом глазами.
Ильхами развалившись, сидел за письменным столом, невидящими глазами глядя в одну точку.
- А вот и мы,- мрачно заявила Тоня, заходя в кабинет и пропуская Снежану.
- Мне сообщили, что у вас проблемы с анализами,- помолчав, холодно протянул Ильхами.
- Да это подстава, - перебила его Снежана.
- Подстава или не подстава, но вы должны покинуть страну, - сказал Ильхами, рассеянно переводя взгляд с Тони на Снежану. - Таковы правила. Вы сдали кровь на анализы. Анализы плохие. У вас ВИЧ. Вы больше не имеете права работать в газино.
Не выдержав, Тоня разрыдалась.
- Пожалуйста, не увольняй нас, - сквозь слезы всхлипнула она.
Ильхами покачал головой.
- Слушай, я тебе классно бизнес делаю,- дерзко крикнула Снежана. – У меня каждый день клиенты, каждый день рандеву. Тебе невыгодно меня увольнять!
Раздался звонок мобильного Ильхами.
- Да, Осман! – воскликнул он. – Ты все решил? Окей, езжай побыстрее ко мне, заберешь Снежану и Тоню и отвезешь их в гостиницу.
Тоня уже давно замечала, что официантов гоняют как рабов, а еще создавалось впечатление, что они никогда не спят. Впрочем, именно сейчас ей уже не было до этого никакого дела.
- Так, девочки, - строго сказал Ильхами, закончив разговор. – Ваш рейс сегодня в час ночи. Вы помните, что в аэропорте нужно быть за два часа до вылета. Будете снова лететь через Стамбул. Кто-нибудь из официантов или Фаритин приедет за вами в гостиницу в пол десятого вечера. Вы должны быть полностью собранными к этому времени. Стоимость авиабилета – 550 долларов. У вас будут деньги рассчитаться в Турции?
- Конечно, нет, - разозлилась Снежана. – У меня вообще денег нет! Мог бы и сам заплатить за нас.
- Таковы правила, - Ильхами развел руками. – Авиаперелет в обе стороны оплачивается за свой счет.
- Слушай, у нас сегодня рандеву с клиентами. Мы же можем на него пойти? – спросила Снежана, надеясь, что напоследок можно будет содрать какой-нибудь подарок от турка.
- Осман позвонит вашим клиентом и отменит встречу. Я попрошу его предложить муштырям других девочек для рандеву, - безучастно произнес Ильхами.
- Нам нечем платить за билеты, - встряла Тоня. – Ты должен заплатить за нас.
- Я вышлю вам на мобилки номер своего банковского счета, вернете уже на родине. А если попытаетесь увернуться – у вас будут проблемы и очень большие. – Ильхами усмехнулся. – А теперь идите, попросите у официанта чай-кофе, посидите за столиком, пока Осман не приедет за вами.
Убедившись, что спорить с Ильхами бесполезно, Снежана и Тоня понуро вышли из кабинета.
Закрыв за ними дверь, Ильхами медленно прошелся по кабинету.
«И все-таки, не мог ведь я заразиться ВИЧ от них? – растерянно думал он. – Я спал с ними обеими, но разве такое возможно? Лучше об этом не думать, совсем не думать. Они уедут, и я забуду обо всем произошедшем. Не хочу забивать себе этим голову. Скорее всего, со мной все в порядке… Надеюсь…»
Ильхами словно мешок рухнул на кресло, и устало подпер голову руками.
За дверью звучали голоса официантов, готовившихся к вечернему открытию газино. Но сейчас ему не было дела ни до чего. Ильхами боялся признаваться себе, что боится за себя, за будущее своего газино, но неумолимая тревога все сильнее пожирала его, постоянно ставя вопросы, на которые он не хотел находить ответы.
***
Спустя 10 лет
Тоня медленно открыла глаза. «Снова не заметила, как отрубилась», - промелькнуло у нее в голове. От рук и ног, изуродованных черно-фиолетовыми пятнами и гнойниками, тянулись длинные нити капельниц, а к лицу была прикреплена маска искусственного дыхания.
Дверь больничной палаты отворилась – черноволосая медсестра в коротком белом халате и лаковых туфлях на шпильках осторожно вкатила койку на колесах, на которой возлежало нечто, что когда-то было похоже на человека. Ссохшуюся почти облысевшую женщину покрывало множество черных пятен – таких же, как у Тони. Женщина была в сознании – когда медсестра терпеливо принялась ставить ей капельницы и катетер, она попыталась было что-то сказать, но получался только невнятный хрип, после чего она еще долго сплевывала сгустки крови в салфетку, любезно предоставленную медсестрой.
«Это Снежана! – чуть не вскрикнула ошарашенная Тоня. Впрочем, она уже давно не могла ни разговаривать, ни ходить, поэтому сказать ничего не получалось. – Это же надо – попасть в одну палату… - Тоня с трудом повернула голову и встретилась глазами со Снежаной, которая, конечно, тут же ее узнала. – Мы так долго враждовали, а теперь умираем вместе! – с отчаянием подумала Тоня. – Нельзя больше тешить себя надеждами – это произойдет скоро, и очень скоро… Но так страшно! – Тоня тоскливо смотрела на медсестру, набирающую лекарство в шприц, чтобы сделать Снежане укол. – Почему лицо этой медсестрички кажется мне таким знакомым? – в который раз задавалась вопросом Тоня. – Где я ее могла видеть, где? Кажется, это кто-то из очень далекого прошлого, из другой жизни».
Снова обернувшись на Снежану, она увидела, что та едва ли не метает молнии в сторону медсестры, смеряя ее гневным взглядом, и силясь что-то сказать.
«Не может быть! – вдруг озарило Тоню. – Нет, но этого точно не может быть! Что делает здесь проститутка из Турции? Что вообще происходит на самом деле?!»
Дверь в палату снова отворилась, и вошел высокий сутулый мужчина в белом халате.
- Снежана, познакомься – это ваш лечащий врач, - ехидно произнесла Лилит, протягивая Вельзевулу медицинскую книжку Снежаны.
Вельзевул небрежно отмахнулся, и подошел поближе к больным, переводя проницательный взгляд с одной на другую.
- Их время пришло, - строго сказал Вельзевул, обернувшись к Лилит.
- Вот и славно, - кивнула Лилит.
- Что ж, эта операция оказалась вполне успешной, - слегка улыбнулся Вельзевул.
- Девочки, пришло время мне забирать вас к себе, - пояснила Лилит, обернувшись к больным. – Вы можете быть довольны – мы дали вам возможность прожить не так уж мало. Кстати, ваш бывший кавалер Ильхами умер пять лет назад в муках в тюрьме, а Вельзевул разорвал его дух. – Она хрипло рассмеялась.
Тоня почувствовала, что снова впадает в беспамятство, но усилием воли пыталась удержать себя в сознании. Она чувствовала, что если сейчас отключится – это будет навсегда.
- Мы с вами так давно знакомы и так близко… - продолжала Лилит, покручивая в руках использованный шприц, - А вы до сих пор не знаете, как меня зовут. Позвольте представиться. Я – Лилит, а ваш превосходный лечащий врач – Вельзевул.
Снежана непонимающе захлопала глазами, а Тоня испуганно вперилась в Лилит, никак не желая верить в ту правду, которая сейчас им открывалась.
Тут в дверь постучали. Не дожидаясь приглашения войти, в палату грациозно впорхнула изящная светловолосая девушка в белом халате.
- Моя дочь Лилиан помогает мне управляться в больничке, - обратилась Лилит к больным женщинам, снисходительно погладив Лилиан по голове.
«О нет! – с ужасом выдохнула Снежана, глядя в холодные и насмешливые голубые глаза Лилиан. – Не может быть! Это была подстава с самого начала! – Палата закружилась у нее перед глазами, а боли в теле усилились. Казалось, тысячи острых раскаленных ножей рубят ее на части. – Все было ложью, все… Все обман…»
Снежане казалось, она сейчас задохнется. Конечности то и дело охватывались судорогами, но пошевелиться у нее не было никаких сил. Она слегка приподняла голову и со страхом и отвращением увидела, как с тощих рук отслаивается кожа, покрытая черно-фиолетовыми пятнами.
Внезапно раздался писк датчиков – сначала возле койки Снежаны, затем и возле Тони. На экранах, отображающих сердцебиение и давление пациенток, зигзагообразные линии становились все более ровными, а показатели пульса и давления неуклонно снижались.
Когда обе линии на экранах стали одинаково ровными, Лилиан подошла к Снежане и аккуратно сняла с нее проводки капельниц. Затем проделала то же и с Тоней.
Вельзевул взглянул на круглые, мирно тикающие настенные часы.
- Лилит, отметь в журнале, что время смерти пациенток – 17.34, - спокойным будничным тоном произнес он и вышел из палаты.
Лилиан присела на койке Тони, а Лилит – у Снежаны. Теперь им нужно было дождаться, когда души их выйдут из тела.
- Довольна? – иронично спросила Лилиан, вприщур глядя на Лилит.
- Как видишь, моя армия злых и обиженных женщин никогда не уменьшится. А значит – я буду существовать вечно. – Она хитро усмехнулась. – Мой бренд бессмертен! Учись, деточка, как надо выстраивать имидж и раскручивать его.
Лилиан рассмеялась и протянула руку Лилит. Та ее крепко сжала, продолжая сосредоточенно вглядываться в тело Снежаны.
Из-за облака вышло золотистое предвечернее солнце, лучи которого заструились по палате, пуская множество веселых бликов. Из открытого окна подул легкий ветерок, принося в палату ароматы цветов и трав, смешивающихся с запахами гниения и разложения мертвых тел, и казалось, во всем этом была какая-то странная, омерзительная, но в то же время, притягательная красота – красота умирания и смерти, красота зла и коварства, красота вечного переплетения живого и мертвого в этом мире.
***
Шарль Бодлер
Гимн краосте*
Скажи, откуда ты приходишь, Красота?
Твой взор - лазурь небес иль порожденье ада?
Ты, как вино, пьянишь прильнувшие уста,
Равно ты радости и козни сеять рада.
Заря и гаснущий закат в твоих глазах,
Ты аромат струишь, как будто вечер бурный;
Героем отрок стал, великий пал во прах,
Упившись губ твоих чарующею урной.
Прислал ли ад тебя иль звездные края?
Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно;
Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,
И все в тебе - восторг, и все в тебе преступно!
С усмешкой гордою идешь по трупам ты,
Алмазы ужаса струят свой блеск жестокий,
Ты носишь с гордостью преступные мечты
На животе своем, как звонкие брелоки.
Вот мотылек, тобой мгновенно ослеплен,
Летит к тебе - горит, тебя благословляя;
Любовник трепетный, с возлюбленной сплетен,
Как с гробом бледный труп сливается, сгнивая.
Будь ты дитя небес иль порожденье ада,
Будь ты чудовище иль чистая мечта,
В тебе безвестная, ужасная отрада!
Ты отверзаешь нам к безбрежности врата.
Ты Бог иль Сатана? Ты Ангел иль Сирена?
Не все ль равно: лишь ты, царица Красота,
Освобождаешь мир от тягостного плена,
Шлешь благовония и звуки и цвета!
* перевод Эллиса