Глава из книги "Друг и враг в одном лице"
СЕКРЕТНЫЙ АГЕНТ
Он сразу обратил внимание, и несколько раз в этом убеждался, что взаимоотношения Фасолина Юры и мальчишек третьего отряда не всегда ровные. Дружеские отношения Юры в его отряде были только с Мишей, не считая, конечно вожатых. Мальчишки часто задирались к друзьям, недолюбливали их. Особенно Юрку, что он был сыном начальника из Москвы. Причина была ещё в том, Французов Миша и Фасолин Юра были "Дзержинцами", а все остальные мальчишки считали себя "водниками", в большинстве с Украины, и у них были свои порядки и свои командиры. Мальчишки не пропускали случая, чтобы насолить друзьям, «дзержинцам», или подставить подножку. Исходя из всего этого, он внимательно наблюдал (на расстоянии, незаметно) за Юрой и Мишей, подстраховывал их, как говорят некоторые взрослые. Его никто не просил этого делать, он самостоятельно принял такое решение, и ему это удавалось. Он, так же чётко выполнял все задания своего начальства. Он параллельно делал два дела. Одно официально (в то же время негласно), другое самостоятельное. Он умело сочетал все свои лучшие качества способно-го ученика.
Его радовало, его объект прикрытия - Фа-Фа, почти всегда обходился своими силами, своим умом. Фасолин Юра никогда не дрался, профессионально уходил из любых сложных ситуаций. Умел налаживать отношения в критические моменты, которые в любую мину-ту, могли закончиться дракой, мордобоем.
Сколько раз, он со своими "водниками" был на пределе, но дипломатические способности сына начальника, всегда выводила их из тупика, и ссора заканчивалась перемирием, в основном футболом. Он не выпускал из поля зрения Юрку и Мишку, опекал их, иногда выполняя мелкие поручения Фа-Фа. И ни разу не пришлось вмешиваться, чтобы защитить посланника от физического воздействия.
Вот, и сейчас он сидел в кустах у баскетбольной площадки, в сорока метрах от тех кустов на краю футбольного поля, где, затаившись, сидел Фасолин Юра.
Фа-Фа сам подстраховывал своего Вихрова, опасаясь нападения на вожатого нечистой силы, совсем не подозревая, что его самого «пасут».
На баскетбольной площадке, она была вдали от спальных корпусов, продолжался отдых персонала, поэтому здесь раздавался не громкий шум, смех, крики.
Продолжалось обкатка "гигантских шагов" уже персоналом. Фа-Фа сидел в дозоре, не сводя глаз с тёзки, который вместе с другими вожатыми бегал, и летал вокруг столба на качелях.
В других кустах, и тоже в дозоре, не сводя глаз с Фа-Фа, сидел он. То, что Фасолин Юра, от своей учёности, помешался на мании величия и борьбы с нечистой силой, вовлекая в неё всех и каждого, он относился с лёгкой иронией, потому, что сам не верил в эту чертовщину. Он всему находил чисто научное, или практическое объяснение. Еще ему очень нравилось, положение законспирированного тайного агента - отдыхающего. Для него это была не игра, а сама жизнь в лагере, как и всё его задание. Он ничем не отличался от других, был не заметным, не как Валентин. Тот и скромный, но все, же выделялся от других, своими занятиями самбо.
Про его задание, находиться в лагере, отдыхать, и быть секретным агентом, никто не знал, кроме троих: двух Фасолиных отца и сына, и полковника ОБХСС Акима Сергеевича. Поэтому агенту, приходилось очень умело нарушать лагерную дисциплину, для пользы дела, и уходить от своего вожатого (лейтенанта милиции) и ребят, особенно от старших мальчишек. До поры до времени всё шло гладко. Он сидел в ку-стах до тех пор пока Фа-Фа крадучись, направился назад к себе в корпус. Через некоторое время, он также, незаметно, проследовал за ним. Подойдя к корпусу, прячась в тени, он остановился у окна, прислушиваясь к звукам, которые доносились из спальни мальчиков третьего отряда. Шум и хлопки заставили его вскарабкаться на завалинку, держась одними пальцами за раму, заглянуть в окно. Он превосходно видел в темноте.
Почти все мальчишки, обступив двоих, дрались подушками и полотенцами. Те двое были Мишка и Юрка. Он быстро оценил обстановку, и ждал когда наступит момент вмешаться в события, не допустить слепой расправы большинства над Фасолиным и Французовым. Он знал, что это всего на всего мальчишеская шалость, безобидная битва на подушках поэтому и выжидал.
Когда до его слуха долетел вскрик, похожий на стон, и когда он увидел, что двое из большинства нападающих махаются не полотенцами и подушками, а ремнями, ударяя металлическими пряжками куда, придётся по двум друзьям, он понял - "пора".
В голове вертелась мысль, как помочь и самому не засветиться, здесь и пришла идея "всадника без головы". Быстро нашлась бурка, которую он закрепил на плечах и на голове, и казацкая двух хлёстка. Ему потребовалось всего полторы минуты, разогнать всех по местам, каждому нападающему достался заслуженный, хлёсткий, точный удар ниже спины. Кто был с ремнём, тем досталось больше других.
Не проронив ни слова «всадник без головы" под конец наведения порядка, ударом хлыста вспорол марлю на окне, и ловким акробатическим прыжком в два приёма - кровать, тумбочка, выпрыгнул в окно. В ку-стах, не снимая бурки, дождался, когда в окне зажегся свет.
Это в палату вошли, вернувшись с поля вожатые. Ещё через две минуты он, как ни чем, ни бывало, лежал в своей постели. Никто даже, и не заметил его получасового отсутствия.