Тоня присела за обитый зеленым бархатом диванчик и жадно схватила с пиалы кусок зачерствевшего хлеба. Рядом с ней за столом сидели Кристина и Маша, возбужденно спорившие между собой и гадавшие, как у Снежаны сегодня прошло свидание с богатыми клиентами. Мнения разделились – Кристина уверяла, что Снежок их продинамила, а Маша ни чуть не сомневалась, что она трахалась с обоими. Сама Снежана не ужинала, а находилась за кулисами – переодевалась, готовилась к выступлению. Шоу как раз должно было начинаться с вокальных номеров Тони и Снежаны.
Официант среднего возраста в тяжелой гобеленовой ливрее поднес девочкам тарелки с ужином.
Каждой досталось по два блюда - на одной тарелке была жменька вареного риса, а на другой – пара кусочков картошки и немного фасоли, плавающих в красном соусе.
- Опять рис, - недовольно протянула Тоня. – Никак не могу привыкнуть к их пересоленной и переперченной еде. И порции такие мизерные – совсем не наешься!
- А тебе и не надо наедаться, - съехидничала Маша. – Надо, чтобы муштыри, то бишь, клиенты, кормили. Если здесь будут хорошо готовить, это не будет поощрять девок тянуть деньги с мужиков. Вот на Снежану посмотри – она сегодня пожрала в ресторане, и ей теперь этот конченый ужин в клубе ни к чему.
- Да реально – что есть еда, что нет – одно и то же, - согласилась Кристина. – Одна видимость.
- Эх, девочки, скорее бы и у нас были клиенты, - мечтательно проговорила Маша. – Хочу уже работать, деньги зарабатывать. Вообще, я считаю, женщина не должна работать, но в то же время именно такой вид заработка считаю для нас как раз подходящим. Все женщины хотят хорошо выглядеть, стильно одеваться, флиртовать с мужчинами – но в жизни мы обычно делаем это совершенно бескорыстно. А тут нам за это платят деньги!
- Кстати, Тонечка, - приторным тоном сказала Кристина. – А с кем это ты вчера в отеле была? Я видела твои чудесные новые фотки. Ты на них так хорошо выглядишь, настоящая фотомодель!
- Мне так приятно, что тебе понравилось, - в тон ответила ей Тоня. - Правда, шикарный отель?
- И кто же тебя туда пригласил? Ну расскажи, мы ведь твои подруги.
Тоня на минутку задумалась, говорить ли правду, но тут к их столику подошел официант и забрал у нее тарелку с недоеденным рисом и нетронутую порцию овощей.
- Эй! – крикнула она. – А ну верни, я не доела.
- Нам пора убирать со столов, скоро начнут приходить клиенты, все должно быть чисто, - скороговоркой выпалил официант и унесся в сторону кухни.
Тоня быстро встала со стола.
- Все, звезды, я ушла в гримерку, скоро мы со Снежаной будем петь.
«Нет ничего притягательнее неопределенности. Пусть лучше дольше помучаются, с кем это я была в отеле, - решила она. – Ореол загадочности всегда добавляет шарма, а недосказанность особенно привлекает внимание. Вот Снежана – о ней все знают, она и не скрывает, что подарки у нее от Ильхами. И все ее обсырают за это, потому что ясно – айфоны просто так не дарят».
Зайдя в гримерку, Тоня сразу направилась в кабинку звукооператора. Там как раз находилась Снежана – она сердито тыкала ему под нос микрофон и что-то пыталась объяснить. На безымянном пальце у нее сверкало и переливалось золотое кольцо, и Тоня тут же догадалась, что это подарок сегодняшних клиентов.
- Да настрой мне наконец микрофон нормально, сколько раз повторять! - чуть не кричала она. – У меня же сильный звонкий голос, а тут шипит, и тембр искажается. Фу! Ну конечно, тут же обычно выступают певички с маленькими голосами, им похуй, во что петь, их голосочки ничем не испортишь. Но я-то другое дело! У меня – особенный голос и ты должен немедленно мне все настроить. – Снежана подняла взгляд на Тоню. – Ну что, дорогая? Ты готова? – фыркнула она. – Знаешь, тут такой звук плохой. Может, под плюсовку будешь петь? Ну, я-то как-то выкручусь, а тебе лучше под фанеру.
- Ты что, с дуба упала? Я тут уже репетировала пару дней назад, мне ничего не мешало. Ну, есть немного шумов в микрофоне, если громко орать в него, но в зале не слышно. Если тебе так тяжело, может, это ты будешь открывать рот под фонограмму?
- Я тоже тут репетировала, - дернулась Снежана. – Просто звукооператор – лох, и никак не может запомнить мои требования. Еще тут ночью поет турецкая певица и все под себя перестраивает.
- Слушай, у меня клевая песня под начало, давай я буду первой выходить, - нагло заявила Тоня.
- Ты что, это у меня песня под начало. Ты вообще соображаешь – мы начинаем все шоу, это должно быть гран-ди-о-зо! Так, чтобы мужики ахнули! И еще – беспроводный микрофон забираю я себе, звукооператор его уже почти настроил под меня. А ты бери вон тот со шнуром. Неудобно, конечно, но тебе не привыкать. – Снежана нервно хихикнула. - Э, еще, Тонечка. Напоминаю – я являюсь лидером труппы и принимаю все решения касательно шоу. Поэтому здесь только я решаю, кому начинать шоу, кому в какой микрофон петь… У меня самой огромный опыт, я столько выступала, пела на площадках разных…
- Особенно у тебя большой опыт пения в кожаный микрофон, - съехидничала Тоня.
- Кто бы говорил, - парировала Снежана.
- Когда мы вообще должны начинать шоу?
- Скоро, - Снежана глянула на часы. – Вот настроим микрофон мой и начнем.
Тоня быстрым прыжком достигла компьютера, за которым сидел звукооператор, села ему на колени и, пока он ошалевающее переводил взгляд с одной девки на другую, быстро нашла папку со своими минусовками и нажала на «воспроизведение».
Снежана ринулась к оператору, чтобы он выключил песню, но Тоня как раз успела поставить ей подножку. Снежана грохнулась на пол, а Тоня быстро выхватила у нее из рук микрофон и кинулась на сцену. Надо было успеть вовремя вступить.
Снежана медленно встала, гневно поглядывая на Тоню, старательно вихляющей задом в лучах прожекторов.
- Чем выше любовь, тем ниже поцелуи, - томно пропевала она, то стреляя глазами в зал, то с умилением разглядывая себя в зеркале напротив сцены.
«Если я сейчас подорвусь выключать запись, то все поймут, что я ей пытаюсь навредить, - рассудила Снежана. – Этим я испорчу себе репутацию. Надо, чтобы все подумали, что это она лажает, а я тут не причем. Но как это сделать?»
Снежана внимательно пригляделась к Тоне.
«Что это значит? – вдруг вспыхнуло у нее в голове. – Неужто она сняла порчу на говно? Что-то не видно, чтобы на ней какой-то негатив был. Вот засранка, ****а вонючая».
Окончание первого номера было встречено бурными аплодисментами, и тут же зазвучало вступление второй песни.
-Валера! Валера! Любовь, надежда и вера! - сладко голосила Тоня
Тут Снежане в голову стрельнула мысль.
- Мы тут не успели плей-лист с Тоней составить, - обратилась она к звукооператору. – После этой песни нужно поставить номера из другой папки. Окей? – она ткнула длинным гелевым ногтем в папку с подписью «Минусовки Снежаны».
«Если зазвучит вступление моей песни, Тоне ничего не останется, как покинуть сцену. Я отберу у нее микрофон и по-настоящему зажгу зал. Ведь это я – звезда первой величины, а она – жалкая шестерка. Но раз она никак не хочет себе это уяснить, мне придется это вдолбить в ее голову не самым приятным способом».
После песни о прекрасном Валере зазвучали начальные звуки еще одного бессмертного шлягера, посвященного мужской половине человечества.
Услышав песню, которую без конца и края репетировала Снежана, Тоня едва сохранила на лице лучезарную улыбку. Она сделала кокетливый реверанс и покинула сцену, предварительно положив микрофон на пол, отчего раздался неприятный гулкий звук.
Модельной походкой Снежана вышла на сцену. Наклонившись, чтобы поднять микрофон, она намеренно не присела на корточки, а наклонилась так, чтобы зрители могли без труда увидеть ее красные трусы-стринги.
Снежана долго тренировалась эффектно держать микрофон, и теперь ее движения были действительно сексуальными и навевали ассоциацию, будто она делает микрофону минет.
- О Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына! – стонала Снежана, дергаясь из стороны сторону. То и дело она махала длинными волосами, томно ощупывала себя, а иногда не удерживалась и незаметно бросала взгляды на рассыпавшихся по залу девочек, желая увидеть их полные зависти лица.
Началась следующая песня и Снежана, закинув свободную руку за голову, принялась усердно крутить бедрами из стороны в сторону.
- Гуляй шальная императрица! – бойко пропела она. – И вся страна, которой правишь ты берет с тебя пример…
«Это прямо про меня песня, - мимоходом думала она, с наслаждением замечая, как плотоядно смотрят на нее постепенно собирающиеся в клубе клиенты. – Ведь я – настоящая императрица клуба «Монмартр»! У меня получилось это доказать абсолютно. Я добилась своего, ведь я – реально пробивная и знаю, чего хочу».
На последнем припеве Снежана заметила, что из своего кабинета в зал вышел Ильхами и скрестил руки, многозначительно глядя на нее. Это означало, что ей пора заканчивать и переходить к общению с клиентами. Наверное, кому-то уже не терпится видеть ее за своим столиком.
С сожалением покинув сцену, Снежана передала микрофон Тоне.
- Пой теперь, сколько влезет, - прошипела она. – А я иду к клиентам, деньги зарабатывать. Но не переживай, может, и ты кому-нибудь приглянешься.
Тоня пожала плечами и кинулась к звукооператору, чтобы снова поставить свой плей-лист.
У нее в репертуаре было много классных песен, а так как им со Снежаной выделили целый час на выступления, то у нее еще оставалось прилично времени, чтобы покрасоваться на сцене.
Снежана покинула гримерку, вошла в зал и оглянулась по сторонам. Никто из официантов не спешил ее подзывать и указывать, за какой столик садиться. Тогда Снежана решила пойти прямо в кабинет к Ильхами, чтобы спросить у него лично, зачем он прервал ее выступление.
От пения Тони ей хотелось закрыть уши, но она сдержалась, чтобы никто не заметил ее раздражения. Никто не должен подумать, будто она завидует Тоне.
Снежана без стука открыла дверь кабинета директора. Ильхами сидел за ноутбуком, рассеянно вглядываясь в экран.
- Ильхами, ты хотел меня видеть? – Вежливо произнесла она, подходя к письменному столу.
- Красотка моя, именно так, - ответил Ильхами, вставая с кресла. – Ты так прекрасно пела. Не знаю, как это правильно сказать по-русски, но… I see paradise in your eyes!
- Я стремлюсь к тому, чтобы стать бесценным украшением твоего прекрасного газино, - льстиво проговорила Снежана.
- Снежана, раздевайся, а я сейчас вернусь, - быстро сказал Ильхами и вышел из кабинета.
Снежана в гневе топнула ногой.
«Ну сколько можно, я устала, - злобно подумала она. – Днем меня эти клиенты, Дженгиз и Гюрхан, трахали в съемных апартаментах, а теперь еще и Ильхами будет. Конечно, богатые клиенты предоставили мне щедрый аванс – организовали обед в крутейшем ресторане, потом подарили золотое кольцо», - она с грустью сняла с пальца новое кольцо и принялась задумчиво крутить его в руке. – А теперь еще и выступление вымотало. Я так тщательно готовилась, столько репетировала, столько души отдала! Теперь бы только вернуться в номер и лечь спать… Но нет – ночь только начинается и надо продолжать оставаться на высоте!»
Снежана устало стянула с себя платье с трусами и лифчиком, и села на край письменного стола. Тут дверь отворилась, и вошел Ильхами в компании Фаритина – менеджера клуба, своего заместителя.
- Я хочу, чтобы он смотрел, - небрежно произнес Ильхами, кивнув в сторону Фаритина, и пододвигая к нему кресло.
Фаритин никогда не изменял своему мрачному безэмоциональному выражению лица. И сейчас он лишь задумчиво потер лысину и опустился на предложенное кресло.
Ильхами схватил Снежану за руки и отвел в центр кабинета.
- Становись на колени, - приказал он.
Ильхами спустил с себя джинсы, которые на него еле налазили, и навис над Снежаной, не смевшей его ослушаться.
Снежана невольно зажмурилась, предвкушая, что сейчас опять придется делать минет. Но тут на ее голову начало литься что-то теплое. Снежана подняла на Ильхами глаза – тот мочился прямо на нее.
- Детка, меня это так заводит, - простонал он. – Подставь свое милое личико под мою струю!
Снежана оторопело уставилась на Ильхами – ее отчаянно мутило и хотелось сейчас же убежать куда-то подальше из этого клуба. Но тут же в ее голове промелькнула мысль, что возможно, директор как-то вознаградит ее за такие подвиги, и мучения Снежаны будут не напрасны.
Когда дурно пахнущая струя иссякла, Ильхами засунул свой член в рот Снежаны.
- А теперь сделай так, чтобы мой дружок стоял, - прохрипел он от удовольствия.
Фаритин, не смея шелохнуться, наблюдал за происходящим, привычным, в общем, зрелищем. Уже не раз Ильхами приводил его в свой кабинет смотреть на то, как тот ****ся с телками.
«Мой дорогой Ильхами, - с горечью думал Фаритин. – А ведь я помню тебя еще маленьким мальчиком, когда твой отец заправлял клубом «Монмартр», а я был старшим официантом. Я сразу полюбил тебя и поклялся, что буду всегда заботиться о тебе. И свое обещание я выполняю. Я так хочу тебя, но знаю, что никогда не получу. Но что же ты делаешь, Ильхами?! Как больно осознавать, что человек, которого ты любишь - полный ублюдок».
Тем временем, Ильхами навалился на залитую мочой Снежану и начал тыкать член ей в зад.
«Я всегда относился к тебе, как к любимому сыну, - продолжал свои раздумья Фаритин. – Но в то же время, испытывал к тебе желания отнюдь не отцовские. Глядя на то, как ты трахаешь девок, я всегда хотел быть на их месте. Но этого не будет никогда. Тем не менее, я всегда буду заботиться о тебе и никогда не дам тебя в обиду, мой милый Ильхами…»
Снежана еле слышно стонала от боли, и ей казалось, что она сейчас усрется. Тут Ильхами замер – из ануса показался жидкий кал, запачкавший его член и ковер.
- Детка, клизму нужно регулярно себе ставить, - недовольно проворчал Ильхами, вставая с пола. – Фаритин, позови официанта, пусть приберет здесь. А ты, Снежана, иди в душевую и приведи себя в порядок. Чтоб через пятнадцать минут ты уже была в зале. Сегодня много клиентов, ты должна работать.
Снежана медленно поднялась и отправилась в сторону душевой. Тут Ильхами ее снова окликнул:
- Завтра я заеду к тебе в гостиницу к четырем часам. Поедем покупать тебе самый модный планшет.
«Ну хоть что-то! – вздохнула Снежана. – Скорее бы отмыться и забыть про все это».
Она с трудом выдавила из себя широкую улыбку и быстро улизнула в душ.
Тем временем в клубе ни на минуту не прекращались суета, оглушительно-громкая музыка, стрельба глазами и декольте в сторону клиентов.
Покинув второго за вечер богатенького турка, Тоня, запыхавшись, вернулась к своему столику, за которым скучающие девочки вмиг захлопнули рты – ведь они как раз, что есть мочи, обсуждали Тоню в самых грязных выражениях.
- Что, Оксаночка, уже третий час ночи, а не одного клиента не было? – широко улыбаясь «немецкой» улыбкой, обратилась Тоня к высокой статной блондинке, попивавшей Берн. Ничего не ответив, Оксана бросила на Тоню уничижительный взгляд. – Ну не переживай, угодить клиентам так тяжело. У них такие разные вкусы – кто-то любит новеньких, а кто-то – профессионалок. – Тоня оглянулась по сторонам. – А где Снежинка? Давненько ее не видать.
- Она уже полчаса как из кабинета Ильхами не высовывается, - процедила Маша, разозленная тем, что у нее до сих пор в кармане болталась только одна фишка, которую дают за 15 минут, проведенных за столиком клиента. – Знаешь, сегодня в гостинице видела вновь прибывших телок на консумацию. Одна из них спросила меня, как ей готовиться к работе в клубе, чтобы не наделать ошибок. Я ей ответила: «Растягивай челюсть»!
Оксана и Тоня натянуто рассмеялись, впрочем, возразить им было нечем.
Тут к столику подошел официант, и все девочки с надеждой уставились на него.
- Муштырь, - тихо сказал он Тоне на ухо, что по-турецки означало «клиент».
Тоня быстро вскочила с места, расправила юбку и поспешила за официантом. Он провел ее к столику, где сидели двое бритоголовых братков, тела которых украшало огромное количество татуировок.
- Сколько пожелаете с ней общаться? – вежливо обратился к мужчинам официант.
- Полчаса, - бросил один из них, более жирный. Казалось, голова у него сливалась с шеей.
- Нет, давай 45 минут, - возразил тот, что худее.
Официант сделал пометку в блокноте и бесшумно удалился.
- Как тебя зовут? – ткнул Тоню в бок жирный.
- Тоня. А тебя?
- Кадыш. Заказать тебе что-то? – рявкнул он, пытаясь перекричать музыку.
Его сосед даже не обращал на Тоню внимания. Покуривая сигарету, он смотрел на сцену, где сейчас выступала турецкая певица со своим бендом. Турчанки работали в газино на особом счету – консумацией они не занимались.
Тоня хотела было что-то сказать, но закашлялась от обилия сигаретного дыма – после двенадцати ночи, несмотря на запреты на курение в общественных местах, в клубе выставляли пепельницы, и разрешалось курить. Но вытяжку никогда не включали, чтобы сэкономить на электричестве.
- Кадыш, я очень хотела бы выпить джин-тоник, - льстиво улыбаясь, попросила Тоня.
Клиент грубо схватил Тоню за колено и оскалил свои золотые зубы.
- Без проблем, - хрюкнул Кадыш, наклонившись так низко над ее декольте, что казалось, сейчас он нырнет под платье.
К столику вернулся официант и поставил перед Тоней два стакана с апельсиновым соком – большой и маленький. Количество сока всегда определялось временем, которое девушка должна провести за столиком. Если клиент оплачивает 15 минут – официант приносит маленький стакан, если полчаса – большой. За время, проведенное за столиком, консуматорша должна весь сок выпить, потому что, унося пустой стакан, официант, согласно правилам, должен спросить, не хочет ли клиент еще посидеть именно с этой девушкой. Если клиент соглашается, официант снова приносит полный стакан апельсинового сока согласно указанному времени. Для девочек каждые 15 минут стоили 1 фишку, равняющуюся трем турецким лирам (примерно полтора доллара). В конце каждого рабочего дня фишки можно обменять на деньги у официанта на кассе.
- Гарсон, она хочет джин-тоник, - Кадыш ткнул свой палец-сосиску в Тоню.
Тоня подмигнула официанту и тот, еле заметно кивнув, поспешил в сторону бара.
Почти все девочки предварительно договаривались с официантами, чтобы в коктейли им не наливали алкоголя. Это было выгодно обеим сторонам – девочкам, чтобы не спиться на работе, а работникам клуба – чтобы наваривать деньги, ведь спрайт стоит куда дешевле, чем джин.
Тоня сделала несколько глотков сока и с трудом сдержалась, чтобы не скривиться – тот был окончательно скисшим и не пригодным для пития. Но ничего не поделаешь – по правилам нельзя было просить заменить напиток, поэтому приходилось заставлять себя пить то, что принесли.
- Потанцуй мне, - потребовал Кадыш и столкнул Тоню с дивана.
Тоне ничего не оставалось, как начать дрыгаться под музыку перед их столиком, изображая сексуальные движения.
- Ничего так соска, - наконец, подал голос второй клиент.
- Это Ибрагим, мой брат, - проорал Кадыш Тоне. – Ты ему очень нравишься.
Тоня довольно улыбнулась, продолжая качаться из стороны в сторону.
- Кадыш, пригласим эту на рандеву? – тихо обратился к брату Ибрагим.
- Вроде новенькая, - задумался Кадыш. – Раньше не видел ее. Мне нравятся новенькие. Они не сразу начинают профессионально раскручивать на дорогие подарки.
- Да ты небось мало новеньких видел, братуха, - захохотал Ибрагим, снисходительно похлопывая Кадыша по плечу.
Тоня пыталась прислушиваться к их разговору, но ничего не понимала, так как начала учить турецкий всего несколько дней назад. Пришлось смириться с тем, что без знания языка хорошей клиентской базы не будет. Мало кто из турков владел русским или даже английским языками, а еще клиенты часто отказывались приглашать за свой столик девушек, не говорящих по-турецки.
К столику подбежал официант с бокалом джин-тоника, который конечно, был спрайт-тоником.
- Гарсон, эта девка на завтра еще не записана на рандеву? – прогремел Кадыш.
- Пока нет, - вежливо покачал головой официант. – Хотете пригласить девушку?
- Давай, запиши на завтра, - пробурчал Ибрагим.
Официант снова сделал пометку в блокноте и отправился к кассе за десятью фишками для Тони.
- Садись, тебе выпивку принесли, - небрежно бросил Ибрагим Тоне, доставая из пачки сигарету.
Тоня замерла, так как ее внимание привлекла Снежана, как раз выходившая из кабинета Ильхами. Нетрудно было заметить, что девушка была не в духе, что вызвало у Тони злорадостный смешок. Но Снежана быстро взяла в себя в руки и, как всегда, медленной царственной походкой прошла по залу и села за свободный столик.
- Садись! Сколько раз тебе повторять? Мне надоело смотреть, как ты танцуешь, - прорычал Кадыш.
Тоня вздохнула и быстро вернулась за столик. Кадыш отодвинулся, чтобы Тоня могла присесть между ними.
- Ибрагим, она скучная, давай еще кого-то за столик позовем, - пронудил Кадыш.
Они принялись внимательно оглядывать зал, обсуждая достоинства той или иной девочки.
- Давай вон ту в желтом позовем, - продложил Кадыш.
Ибрагим кивнул, снова подозвал официанта и попросил того сразу записать ту девушку на завтрашнее рандеву.
- Я бы посоветовал вам девушку Машу, - многозначительно проговорил официант. – Она очень хороша и вам обязательно понравится. Это та в розовом, - он указал пальцем на Машу, по-прежнему болтающую с Оксаной за столиком.
- Ну так гони ее сюда, - кивнул Ибрагим.
- С двумя будет веселее, - самодовольно протянул Кадыш, впиваясь глазами в Машу, быстро отреагировавшую на жест официанта и засеменившую к их столику.
Маша присела рядом с Ибрагимом, заискивающе глядя ему в глаза. Официант раздал девочкам по причитающимся им жетонам, записал Машу на получасовую консумацию и побежал к следующим клиентам.
- О, вы такой сильный, - простонала она. – Мне так приятно, что вы пригласили меня за столик.
- А завтра мы вчетвером пойдем туда, куда вы захотите, - проговорил Ибрагим.
- Ой, это будет так нагло с моей стороны, но я очень хочу на шопинг, - нарочито смущенно поморгала Маша.
- А я хочу в аква-парк, - вставила Тоня.
- Прекрасно! Сначала мы пойдем в «Кизилай» и купим вам купальники, и что там еще вы захотите, а потом поедем в аква-парк, - согласился Кадыш.
- Давайте тогда пораньше, чтобы все успеть, - протянул Ибрагим. – Кадыш, ты же помнишь, от аква-парка до отеля далековато.
- Мы за вами в час дня заедем в гостиницу, - сладко улыбнулся Кадыш.
- Супер! – Маша радостно потерла руки.
«М-да, - размышляла Тоня. – Участие в групповухе с Машей и этими двумя турецкими перцами – не сахар. Намного приятнее, когда все внимание достается мне одной. Впрочем, тут опытные говорят, что на рандеву часто заказывают несколько девочек. Пора привыкать к таким вещам. Правда, Машу, похоже, ничего не смущает. Вон как она заигрывает с турками».
Тоня так широко растянулась в улыбке, что глаз было не видать. Нельзя ведь, чтобы турки подумали, будто она неблагодарна им за приглашение на рандеву.
«Узнать бы, сколько времени я уже сижу с ними, - нетерпеливо подумала она. – Но по правилам клуба, мобильные нужно оставлять в гримерке, а часов у меня нет. Ясное дело, Ильхами так подстаховывается, чтобы девицы ничего не вздумали на диктофоны в мобилках записывать. Они тут столько всего продумывают, чтобы их не подловили на консумации. Например, им было бы гораздо удобнее держать комнаты для клиентов прямо при клубе. Но так легко спалиться, если придет проверка и будет тут все обыскивать. А говорят, проверки периодически случаются, и даже среди ночи. Тогда официанты вмиг убирают пепельницы, включают вытяжки, а девки прячут жетоны, чтобы можно было подумать, будто они просто так за столиками клиентов сидят. Проверяют все помещения, даже подсобные!»
Кадыш то и дело лапал Тоню, что-то бормоча по-турецки, но она лишь кивала, даже не пытаясь перевести, что он говорит. Тоня не переставала следить за Снежаной, которая до сих пор сидела одна за столиком неподалеку. Мимо нее прошел угрюмый Фаритин и, увидев, что Снежана не работает, сердито гаркнул на нее.
Из его слов Тоня поняла, что он недоволен тем, что Снежана мало старается, поэтому ее не приглашают за столик клиенты.
- В отличие от других новичков, я уже со вчерашнего дня здесь работала, - взвилась Снежана, заметив пристальный взгляд Тони.
- Не расслабляйся, - погрозил ей пальцем Фаритин. – Рандеву должно быть не меньше, чем пять раз в неделю. Иначе – стоп-контракт.
- Да ладно тебе, - отмахнулась Снежана. – У меня с этим проблем не будет.
Фаритин ушел отчитывать других девочек, а Снежана тихо встала с диванчика и, выйдя из зала, отправилась в гримерку. Там она достала из сумки косметичку и целеустремленно направилась с ней в туалет.
Присев на унитаз, Снежана тихо выругалась по поводу того, что двери в туалете не закрывались, и вытащила из косметички карты Таро.
«Уже почти три часа ночи, а у меня до сих пор – ни одного клиента. И это после моего блистательного выступления! Зато эта Тоня – при клиентах. Пусть они блатные хачи, но зато видно, что при деньгах. А мало ли кто как бизнес делает? – Снежана принялась задумчиво тасовать колоду. – Но что-то тут нечисто. Почему это вдруг у Тони пошла пруха? Если она сняла с себя порчу, она могла еще что-то сделать. Например, крадник – украсть с меня удачу. Или еще что-то. Только бы она не успела на меня порчу уже сделать, ****ь поганая!»
- Итак, мой первый вопрос: что Тоня уже успела сделать на меня? – тихо прошептала Снежана, продолжая нервно тасовать колоду.
«Люди, лишенные магических способностей, видят в картах Таро просто картинки! – самодовольно усмехнулась Снежана. – Но со мной карты разговаривают! Поэтому я могу выуживать из гадания по-настоящему достоверную информацию».
Снежана вытащила из колоды карту «Умеренность», на которой был изображен ангел, переливающий воду из одного кубка в другой. Внезапно ангел взмахнул крыльями и загадочно улыбнулся Снежане.
- Тоня делала на тебя порчу с архангелом Гавриилом, - дружелюбно проговорил он и подмигнул Снежане.
«Так я и знала! – Снежана в гневе сжала кулаки. Ангел на картинке замер, и она вернула карту в колоду. – Но чего она добивается, эта сука? Какова ее цель?»
Снова тщательно перетасовав колоду, Снежана вытащила карту «10 мечей»: распластавшийся на земле человек был насквозь пронзён огромными мечами. Послышался зловещий лязг метала. Тут сквозь него раздалось глухое бормотание:
- Цель Антонины – твоя смерть…. твоя смерть… Остерегайся ее!
«Ну конечно, да! Карты не врут. Но с этим нужно что-то делать». – Снежана засунула карты обратно в косметичку и, сложив руки перед собой, принялась читать молитву архангелу Михаилу.
- Михаил, приди ко мне, не оставь меня в беде, - еле слышно бормотала она. – Колдунья Антонина хочет убить меня. Ты обещал, что будешь помогать мне. Так приди же! Сделай с ней что-то, угомони ее! Михаил, ну почему ты не приходишь?!
Не выдержав, Снежана злобно топнула ногой. По ушам по-прежнему била громкая музыка, в туалет кто-то зашел, но судя по дурному женскому смеху, это был явно не Михаил.
Снежана устало закрыла лицо руками.
«Похоже, я совсем замоталась, - передернулась она. – Даже не могу Михаила дозваться. Конечно, бывает, что он не приходит на зов. Но тогда он обязательно подает знак, что услышал меня. А сейчас… Как будто в пустоту кричу! Все эта Тоня виновата, действует мне на нервы постоянно! Но я обязательно что-нибудь придумаю, уж эта безмозглая корова у меня наплачется!»
- Снежана, ты тут? – услышала она стук в дверь. Похоже на голос Оксаны. – Тебя официант искал, пришли твои вчерашние быки из Стамбула. Даже в гримерке искал. Чего это ты так долго здесь торчишь? Прячешься? Смотри, официанты могут даже из-под земли достать, если жирный клиент пришел.
Снежана открыла дверь и с усмешкой уставилась на Оксану.
- Это ты походу про себя сейчас говорила, да? – разозлилась Снежана. – Это ты тут по туалетам шаришься, чтобы с мужиками не сидеть! Я тут макияж вообще-то поправляла, чтобы к козырным клиентам в лучшем виде прийти. И тебе того же советую. Сама не замечаешь, что у тебя помада размазалась. Не хорошо-то как! – Она крепко сжала косметичку и продефелировала из туалета в гримерку, чтобы вернуть в сумку карты Таро. Наконец, ей стало все ясно, и Снежана поняла, что делать дальше. Как же она раньше не подумала? Она завтра же попросит сестру заняться Тоней. Главное – дождаться завтрашнего дня.
«Еще два с половиной часа где-то осталось, - подсчитала Снежана, сверившись с настенными часами, – Надоело это все. Половина ночи впустую прошла. Эта Тоня мне работать не дает. Дура!»
Снежана натянула на себя хищную сексуальную улыбку и рванула в зал. Там ее быстро перехватил официант, схватил за руку и повел к столику, где сидели Дженгиз и Гюрхан.
Незаметно передав ей десять жетонов, официант поспешил удалиться, успев бросить на Снежану полный недовольства взгляд.
«****ь, опять завтра с ними встречаться, - разозлилась Снежана, но тут же одернула себя. – Зато уже второй день подряд у меня рандеву. Несмотря ни на что, я делаю успехи».
Снежана демонстративно приспустила бретельку на платье и села за столик, пытаясь сделать как можно более соблазнительное выражение лица.
«Теперь нужно изобразить, что я дико счастлива их видеть, и в полном восторге от их пристального внимания к себе. Надо бы теперь придумать, на что я завтра их, этих жлобов, раскручу. Может, еще ювелирку? Или они сочтут, что это уже слишком? Главное, не мелочиться, ведь настоящая женщина знает себе цену!»