В пасмурный, осенний, субботний день я сидел у себя в квартире, удобно развалившись в кресле. Показывали какую-то передачу, но мне было не до неё: уставившись в телевизор взглядом, я по привычке думал о собственных финансовых вопросах; прикидывал - куда вложить выгоднее деньги, где найти ещё более эффективные способы их добычи; ну, и так далее.
Незаметно близилось время к обеду, но мне было не до него – меня одолевали раздумья о материальном; и как раз в этот самый момент в дверь кто-то позвонил. Я встал с кресла, прошёл в прихожую, пнув лежащий на моём пути теннисный мяч; думая о том – кто посмел меня побеспокоить в выходной день, я открыл дверь и увидел… Смерть! Да, да – Смерть: в чёрном саване, с косой! Она улыбалась мне своим оскалом, глядя мне в глаза пустыми глазницами!
Грудь мне сдавило что-то тяжёлое, и внутри появилась какая-то пустота. «Неужели – всё? Так рано, так рано!» - пронеслось у меня в голове. То тяжёлое, что давило меня изнутри – переместилось к сердцу, и сжало его. Я попытался поднять руку, и ударить Смерть, но только смог схватиться ею за грудь и, коснувшись спиной стены – сполз по ней, оказавшись сидя на полу. «За что? Почему?» - неслись мысли у меня в голове, и я почувствовал – теряю сознание.
Но в этот момент Смерть просунула к себе за пазуху савана костлявую руку и, улыбаясь, протянула мне блистер с таблетками валидола:
- На, держи – это тебе сейчас то, что нужно.
Мне как-то не хотелось из рук самой Смерти принимать что-либо.
- Нет, спасибо. Всё нормально, - почему-то успокоившись от того – что Смерть говорит со мной, сказал я.
- Да, чуть не забыла сказать: ты – живой, кстати.
- Ну, знаешь… Я вот как-то и не хочу отходить в мир иной, но какого чёрта ты – тут?
- Понимаешь ли… Что-то скучно мне сегодня – вот я и решила зайти в гости к первому попавшемуся человеку.
- Ага, и этим человеком оказался я. Так, чего тебе надо-то? – всё ещё опасаясь далеко необычную гостью, спросил я.
- А ты так и будешь меня на пороге держать, да? – вопросом на вопрос ответила гостья.
Мне было жутко вот так сказать: «Заходите, уважаемая Смерть, ко мне в гости», но я всё же решился:
- А ты думала – я вот тебя ждал, и сейчас с хлебом-солью встречу? Хотя бы… - тут я хотел сказать, по привычке: «… заранее предупреждать надо!», но вспомнил – с кем говорю, и просто махнул вглубь квартиры рукой, молча приглашая к себе страшную визитёршу, - обувь только снимай… Если она у тебя есть…
Гостья величественно прошагала в гостиную: гордо поднятый череп, длинная и острая коса на плече и чёрный саван. Саван без запаха, пыли – просто чистый, новенький чёрный плащ. Она прошла, и встала посреди комнаты.
- Ну, чего? Прошу! – я показал рукой на кресло, справа от журнального столика, - что пить будешь?
- Виски есть?
От такого вопроса я был несколько шокирован, и в удивлении слегка приподнял бровь:
- Виски?
- Да, да – виски. Ты удивлён? Я такая же, как и люди: тоже в саване – как покойники, коса есть – как у крестьянина, и есть скелет – как и у всех людей. Так что – плесни-ка мне полный стаканчик, а-то продрогла я, пока к тебе шла!
- Хм… Ну, ты даёшь! – удивлённо-восторженно сказал я, и налил виски себе и гостье.
- А сигарки есть у тебя? Сигарки? – моя визитёрша была, похоже, большая любительница изысканных вредностей организма.
- Ну, ты даёшь! – уже расслабившись, я засмеялся и достал из бара коробку с перуанскими сигарами; её и стаканы с виски поставил на стол, сам удобно уселся на второе кресло, слева от столика, - ну, за встречу, - сказал я, когда мы взяли в руки стаканы.
Выпили по глотку, закурили. Я посмотрел на гостью. Да, она была – скелетом, но почему-то казалось, что она была – во плоти: виски и дым сигары куда-то исчезали, хотя она была из одних костей. И чем больше я на неё смотрел – тем я больше был уверен, что у неё есть плоть, только – невидимая.
- Рассказывай, слушаю я тебя, - не правах хозяина решил вести беседу я.
- А что – рассказывать, - Смерть отпила немного виски, и затянулась сигарой, - скажу для начала тебе, что в смертях людей я – не виновата.
- О, а кто же тогда?
- Они сами или природа, гостья посмотрела на меня в ожидании вопроса, но я промолчал, и она продолжила: - Понимаешь… Кто-то не следит за здоровьем – умирает, кто-то не соблюдает технику безопасности – тоже покидает этот миp.
- А дети маленькие? – спросил я.
- А дети… Знаешь, мне про них больно говорить на такие темы, но тебе скажу – например, родители виноваты: не следили за своим здоровьем – родились калеки. Или уже при жизни этих детей – не учили их уму-разуму. А если глобально брать… Вы, люди – загубили экологию, а теперь бьёте в набат, и кричите о продлении жизни. Вы, люди – каждый думаете только о себе, и забыли – что есть в этом мире много нуждающихся. Кого-то спасёт кусок хлеба, а вы этот же кусок хлеба можете выкинуть в мусорное ведро, - гостья отпила виски, поставила стакан на столик, и посмотрела на меня, - в общем, ты – понял мою мысль.
- Да, собственно. Ну, а почему же ты – есть? В смысле – в таком обличье?
- О, это всё просто. Человек сам придумал меня, этот образ. Надо же на кого-то сваливать все невзгоды: кто-то покинул мир иной от болезни – Смерть виновата; кто-то дорогу переходил в неположенном месте, и его задавила машина – тоже виновата я, - тут моя визитёрша устремила свой взор на середину гостиной и, водя костлявой рукой из стороны - в сторону, продолжила: - Ну, неужели нельзя быть аккуратнее, а? Не бояться, но быть внимательнее к себе, в плане безопасности?
- Это получается – тебя совсем и не надо бояться?
- Ну, это – неправильно. Страх смерти – нужен, это же фундамент безопасности. Вот, например – ты, - визитёрша ткнула в мою сторону костлявым пальцем: - Tы бы сейчас жил, если бы во многих своих ситуациях меня не боялся? Если бы не боялся умереть?
Я задумался… Вспомнил много случаев, где страх смерти меня спасал от необдуманных поступков. Именно – не трусость, а инстинкт самосохранения.
- Вижу – вспомнил ты кое-что, и согласен со мной, - не дожидаясь от меня ответа, сказала гостья, - я даже знаю примерно – что ты думал, когда меня увидел в дверях: ты боялся умереть.
- Конечно, ещё бы! – согласился я.
- Та-а-ак, - гостья оголила до локтя оголила левую руку, на которой красовались часы «Командирские», - один из таких, как ты – подарил, - сказала она, заметив мой заинтересованный взгляд, - я к нему так же от скуки пришла, как и к тебе, и он решил от меня откупиться часами. Чего только человек не учудит в критических ситуациях, - гостья хихикнула и, посмотрев на часы, продолжила: - Ну, мне пора. Э-э-эх-х-х, хорошо посидели. Спасибо тебе, - сказала она, вставая с кресла.
- Может – поешь? У меня пельмешки есть…
- Ой, не… Спасибо, я сыта. Пойду я, пока дождь не начался: а-то я без зонта, - визитёрша направилась в сторону прихожей, покачиваясь, - а хороший у тебя виски, знатный – вон, как мягко в голову вдарило. Ничего, если я к тебе ещё… Хм… Ну, это самое…
- Да говори уже открыто, ты меня уже ничем не испугаешь. Ещё наведаться хочешь, да?
- Ага… Ик! – дама была уже изрядно хмельна.
- Давай, забегай – если что. Ты только предупреди заранее, - я продиктовал свой номер, и гостья записала его в своём мобильном телефоне.
- Это уже – другой человечишка пытался откупиться, - заметив мой взгляд, пояснила моя гостья. - Мелочный какой, так свою жизнь ценит. Трус. Э-хе-хе… - зловеще усмехнулась хмельная Смерть, - ну, бывай! – уже у порога она махнула мне рукой, и пошла в сторону лестничного пролёта.
- Ты это, слушай…
- Чего тебе, мил человек? – Смерть повернулась ко мне, уставившись пустыми глазницами на меня.
- Не напугай там никого.
- Да, конечно – люди меня не увидят, ведь я – в их воображении.
При этих словах она исчезла, растворившись в воздухе. Её – не стало.
Астана, 27.09.2014
Музыка: Atticus Ross