Мамино варенье

Матвей Левин
Наташа стояла у раскаленной плиты и медленно помешивала бурлящее клубничное варенье. Веки слипались, будто намазанные клеем, спину ломило, а ноги распухли и налились свинцом. Она тяжело вздохнула и посмотрела на часы на микроволновке: бессердечный циферблат показывал два часа ночи. Вставать уже через четыре часа, чтобы не пропустить очередную 5840 серию набившего оскомину сериала «Жизнь обычной женщины». Печально было исполнять эту роль на совершенно безвозмездной основе, особенно, учитывая, что сюжет не менялся уже добрые четыре тысячи серий. Наташа уже даже забыла, когда начала воспринимать свою жизнь двойственно.  С одной стороны, она наблюдала за ней, как  скучающий зритель, которого раздражает  унылый сериал про глупую несчастную тетку, сорока пяти лет, растолстевшую и неухоженную, но он все никак не решается  переключить канал, поскольку посмотрел уже слишком много серий. С другой стороны, она чувствовала себя  апатичной потерянной жертвой злой воли сценариста, с ужасом ожидающей следующего трагического поворота сюжета. Женщина не понимала, какая из двух позиций ей ближе, но точно знала, что ни одна из них не сулит happy endа в конце.

Вся ее жизнь состояла из бесконечных ссор с сыном подростком, лентяем и балбесом, который совершенно не хотел учиться и бесчисленное количество раз прогуливал школу, ответов на нескончаемые «почему» младшей дочери и объяснений, что сейчас нельзя купить ей куклу-платье-домик-велосипед, редких разговоров с мужем о сосущей пустоте в семейном бюджете и отвратительном характере свекрови, кип отчетов и презентаций на работе, дебила-начальника и неизменно прибавляющихся килограммов. Стандартный комплект для маленького личного ада.

Конечно же, она как никто была уверена, что все это не имеет никакого значения, когда есть любящая заботящаяся семья, за благополучие которой Наташа отдала бы все на свете. Ведь у некоторых подруг, одиноких и покинутых, всего это не было. Слушая про ее заботы, они печально кивали, тяжело вздыхая и думая о том, какая она на самом деле счастливая.   Пожалуй, она даже сама назвала бы себя счастливой, если бы ее кто-то спросил.  Только иногда до слез хотелось немного тепла, ласки и понимания от самых близких. До судорог хотелось, чтобы кто-то из них прижал, сказал, что понимает, как ей тяжело, что он ей очень благодарен, и дал хотя бы на пятнадцать минут  возможность  побыть собой.

Но у всех была своя жизнь и свои заботы, а у нее целый список дел...

К примеру, сегодня дочка попросила сварить клубничное варенье, чтобы на грядущее празднование дня рождения накормить маленьких гостей мороженым с ее любимым клубничным вареньем. Наташа тяжело вздохнула, но после работы поехала в центр города, чтобы на рынке купить ягоды подешевле, еле дотащила их дома, обработала и уже третий час стояла снимала  пенки, чтобы потом закатать в банки, подать ягоды на праздничный стол и  надеяться, что оно хотя бы кому-то понравится. 

Чертово варенье...

Сняв пробу и убедившись, что сахара достаточно, Наташа завела кухонный таймер, налила себе чашку крепкого обжигающего кофе и включила аудиозапись книги «Алые паруса». Она любила эти редкие минуты  наедине с собой, кофе и прекрасной сказкой. Наташа иногда специально просыпалась пораньше, чтобы у нее был этот маленький  кусочек свободы, чудом уцелевший огарочек ее личности, который она берегла  и защищала от каких-либо посягательств. Слушая тихий мужественный голос диктора, она  мысленно уплывала в далекую страну на берегу моря, где живет добрая маленькая Ассоль, которая каждое утро здоровается с Богом и с замиранием сердца ждет парусник.

Женщина рисовала себе прекрасные воздушные картины, зыбкие, еле уловимые, но такие манящие. Конечно же, она бы и не посмела мечтать  о  принце под алыми парусами или представлять себя на месте Ассоль, ведь она уже давно была взрослой девочкой, избавившейся от всех лишних надежд, но ее завораживала легкость и свобода фантазии, которые наполняли душу Ассоль, делая ее мир таким волшебным.

Вдруг сидевшая спиной к двери Наташа, почувствовала, что повеяло корицей и в комнату кто-то вошел. Она быстро оглянулась, слегка испугавшись, но увидев, маму облегченно выдохнула:

- Ой, мама, ты меня так не пугай. Ты так тихо ходишь.

- Прости, дорогая, - мама улыбнулась теплой светлой улыбкой. Несмотря на поздний час, она выглядела бодрой и даже отдохнувшей. - Я не хотела тебя испугать? Как ты? Варенье варишь?

Мама беззвучно подошла к плите, осторожно помешала клубнику, зачерпнула ложкой и лизнула:

- Вкусно как, - улыбнулась она, - у меня никогда так не получается. Ты умница.

На душе у Наташи чуточку потеплело, она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, прижимающейся к теплой маме.

- Да, ладно, мам. Все просто, - отмахнулась Наташа, постепенно веселея.

- Ты ужасно устала, давай его пока отставим, завтра доваришь. Ночь постоит, - мама подняла тяжелую кастрюлю, переставила ее на не работающую конфорку и выключила плиту.

- Мам, немного осталось. Ты тоже устала. Не надо...- решила поспорить дочь.

Но мама проигнорировала  протест, отошла от плиты и села на стул напротив Наташи. Она внимательно посмотрела на дочь, от чего ее лицо почему-то стало печальным и озабоченным.

- Как ты, дочка?

- Хорошо, - отозвалась Наташа, глядя в пол.

- А если правда? Ты никогда не умела врать. Я же знаю...

Наташа почувствовала, что к горлу подступает комок, а глаза увлажняются.

- Все хорошо, - прошептала она дрожащим голосом, пряча вздрагивающий подбородок.

Мама грустно вздохнула и попыталась перехватить взгляд Наташи. Комок превратился в острого ежика.

- Мам, я устала очень, понимаешь? Я люблю мужа, детей, но так порой тяжело... Столько всего, столько всего на меня одну. Я просто боюсь не выдержать...- она закрыла ладонями лицо, боясь заплакать. - Они хорошие, любимые.... Но мне иногда кажется, что я не живу, а существую. Я уже не помню, когда делала что-то для себя. Это все круг какой-то бесконечный...Иногда мне даже кажется, что... что...

Чувствуя как сотни маленьких ледяных иголочек впиваются в сердце, вымораживая все чувства, Наташа скукожилась на стуле. Сдерживаться больше не было сил. Мокрые струйки побежали по щекам, по телу пронеслась крупная дрожь. Она почувствовала себя маленькой девочкой, потерявшейся в горах. Она забралась в какую-то маленькую расщелину, заснула в ней, а теперь проснулась от жуткого грохота надвигающейся лавины. Огромные пласты снега и льда, подгоняемые стихией, пришли в движение, чтобы заживо похоронить ее под своим весом. Дрожа всем телом, лишенная какой-либо помощи, она смотрела на неотвратимо приближающуюся рокочущую волну. Ужас парализовал ее движение, навеки приковав к каменному гробу и сделав ее главным зрителем сцены собственной смерти.

- Мам, я ужасная, понимаешь? Я не справлюсь?! Я слабая... - в отчаянии прошептала Наташа, ощущая, как с каждой секундой лавина становится все ближе. Она уже чувствовала  толчки под ногами  и видела разбегающихся в панике животных. - Я не могу, не могу... Понимаешь?

- Понимаю, детка...- лицо мамы стало совсем печальным.- Тебе очень тяжело трудно, ты огромная молодец и умница, тащишь весь дом, делаешь огромное количество дел и даже не ждешь за это благодарности...

- Спа...сибо, мам...- уже рыдая, всхлипывала Наташа.

- Но ты кое-что так и не поняла, зайка, - мама сделала паузу, подбирая слова. - Понимаешь, нельзя ждать от людей помощи и благодарности, если ты этого не попросишь...

Наташа удивленно посмотрела на маму, громко всхлипывая и размазывая слезы по лицу.

- Зайчонок мой, дети, Павлик тебя очень любят и они готовы помочь. Но ты же никогда не просишь их об этом. Ты взяла на себя непосильный груз и тащишь его, страдая и мучаясь. Ты боишься показаться слабой, но сила как раз и состоит    в том, чтобы иногда  признать свою слабость, попросить о помощи. Они помогут. Не сразу... возможно. Но помогут.

- Но...но...но..- Наташа начала икать.

- Я все знаю, детка, - мама подняла ладонь, показывая, что стоит ее послушать. - Я знаю, ты боишься за них, хочешь уберечь, но они же другие люди. Тебе кажется, что ты их защищаешь, но на самом деле ты до ужаса боишься, что окажешься им просто не нужна...

Наташа удивленно застыла. Она не понимала, что происходит, но ощутила болезненное щемящее чувство в груди, как будто какое-то живое существо пытается вырваться наружу. Она хотела возразить, но язык рассохся и прилип к небу.

- Понимаешь, иногда самое тяжелое это отпустить детей и близких и признать, что у них своя жизнь, свой выбор и свои ошибки. Это страшно, но это так. Да, Игорь не любит школу, но он замечательно рисует и машины любит, это тоже профессия, уважаемая и прекрасная. А Полинка будет прекрасно танцевать... - мама мечтательно посмотрела в даль.- Понимаешь: ты сама о себе забыла, и  о тебе забыли окружающие. Ты себя не замечаешь и они тебя не замечают. Вспомни о себе, вспомни, какая ты была. Ты же у меня такая замечательная: красивая, умная, добрая. Мечта, а не дочка. Не жди, что кто-то или что-то сделает тебя счастливой. Счастье не получают, не добиваются, его находят, причем не где-то... а только в себе. Только ты можешь дать себе счастье и свободу... Понимаешь?

Наташа завороженно смотрела на маму, слушала ее слова, но до нее слабо доходил их смысл. От мамы шла настолько умиротворяющая теплая волна любви и понимания, что все проблемы, казавшиеся такими  важными и значимыми отступали куда-то на второй план. Впервые за долгие годы Наташа ощущала себя в безопасности.

Она почувствовала, как  постепенно сантиметр за сантиметром каменные своды рушатся, лавина постепенно замедляет движение, снег желтеет, становится более твердым и постепенно превращается в песок, лед тает, растекается и разливается бескрайним морем. В лицо подул мягкий морской бриз. Пронзительно закричали чайки, а домашний халат превратился в легкое летнее платье.

Наташа стояла на диком солнечном пляже в сказочной стране. Больше никого не было видно, солнце радостно приняло ее в свои теплые объятья, а прибой начал что-то ласково нашептывать на ухо. Она вдохнула полной грудью терпкий соленый воздух и закружилась  втанце


- Мама, как же хорошо...- сидя с закрытыми глазами, прошептала она.

- Я знаю, детка, я знаю. Счастье только внутри тебя. Я сама это только недавно поняла... Я люблю тебя, милая.

Вдруг раздался писклявый звук таймера и Наташа подняла голову. Она сидела за столом в пустой кухне. Рядом никого не было. Она потерла глаза, приходя в себя и возвращаясь в реальность. Бросила быстрый взгляд на плиту: та была выключена. Наташа ошарашенно огляделась по сторонам.

Только сейчас она вспомнила, что три года назад мамы не стало.