Когда на тебя всей тяжестью наваливается болезнь так, что не успеваешь сделать глубокий вдох, первая мысль, что приходит тебе в голову: «За что?»
Обида и удивление - это первое, что посещает тебя. Ты чувствуешь, как болезнь ломает твою волю. Как обиженный за несправедливое наказание ребёнок, ты ищешь уединения.
Тебе не нужен участливый взгляд, требовательный надзор за приёмом лекарств. Ты один и слушаешь, как нарастает боль в твоём теле. Слаженные действия враждебных микробов делают тебя покорным, и ты смиряешься. Ты готов даже на крайнюю меру - смерть. Лишь бы не чувствовать невыносимую для тебя боль.
Со временем ты начинаешь привыкать. Ты высчитываешь ритмичность проявления симптомов и подстраиваешь под неё своё существование. То, что недавно интересовало тебя, становится пресным и лишним. Именно эта покорность и ослабляет твои болезненные ощущения. И ты теряешь счёт времени. Время отныне растягивается подобно резине для тебя.
Перед тобой в тумане твоего сознания выплывают родные лица. Но тебе невыносимо это общение. Покорность судьбе - твой удел. Ты упиваешься жалостью к себе и готовишь речь прощания со своим телом. Перед тобой проплывают значимые события твоей жизни. Они приукрашены и мелодраматичны. И боль становится ласковой и приятной. Ты принимаешь её порцию за порцией, становишься зависимым от этого приёма. Ты уже не чувствуешь своего тела, ты становишься сгустком этой боли. Ты в состоянии эйфории.
Но это состояние приходит к тебе одновременно с кризисом болезни. Жизнь понемногу начинает вытаскивать тебя из омута недуга.
Тебя отвлекают от сосредоточенного самолюбования резкие звуки, яркие вспышки света. Но ты не принимаешь помощь извне. Тебе она не нужна.
Однако жизнь шаг за шагом напоминает тебе о твоих обязательствах перед миром живых. И ты начинаешь неохотно выходить на берег из таких притягательных волн болезни.
Ты ещё слаб, движения твои неуверенные и наивные. И ты принимаешь эту действительность с любопытством и восхищением.
Ты принимаешь этот подарок с благодарностью.
И эхом раздаётся в пространстве твой шёпот: «За что?»