Это была Любовь. Не симпатия, не страсть. Нет. Это была самая настоящая Любовь. Не знаю, с первого, второго или третьего взгляда, но это была она. Естественно, влюбленным казалось, что весь мир создан ради них и принадлежит им, а они – частица друг друга. Но звали их не Адам и Ева, а Александр и Надежда.
Они познакомились на первой же лекции в медицинском университете, в который одновременно поступили. Разговорившись, Надежда призналась ладно сложенному сероглазому парню с насмешливой улыбкой, что, как себя помнит, всегда мечтала стать врачом и с детского сада носила с собой, пошитую мамой, санитарную сумочку. Правда, после того, как родители разукрашенных зелёнкой детей стали жаловаться воспитательнице, содержание сумочки было сведено к минимуму. В итоге в ней остались только бинты, вата и детский крем. Кроме того, с плохо скрываемой гордостью, Надежда рассказала Александру, что участвовала в городской, областной и республиканской олимпиадах по биологии, везде занимая призовые места. При этом её миловидное, немного скуластое лицо стало непреодолимо привлекательным, озарившись улыбкой, заставившей «проклюнуться» детские ямочки на щеках.
Александр невольно поймал себя на мысли, что ему нравится в этой девушке абсолютно всё: внешность, манера говорить и одеваться… Выяснилось даже, что у них одна и та же редкая, четвёртая, группа крови. И еще у него возникло ощущение того, что он знал ее всегда.
Перейдя на «ты», Александр, в свою очередь, неожиданно для себя поделился с Надеждой тем, как он попал на студенческую скамью. Из его рассказа следовало, что выбора будущей профессии он был лишен с самого раннего детства. Он должен был стать не кем иным как врачом. Династия длиной в четыре поколения ко многому обязывала. И любое посягательство на эту преемственность в его семье пресекалось на корню. В итоге кем он только не стал. Единственное, что ему не только было разрешено, но и вызвало редкое одобрение у отца, так это его желание пойти служить…
Александр улыбнулся, вспомнив разговор на проводах в армию.
«Та сделал правильный выбор, сынок. Каждый юноша должен стать мужчиной, а без мужской профессии сделать это проблематично. А какая профессия самая мужская?! Правильно, защищать Родину», - огласил силлогистический монолог отец и крепко обнял новобранца…
- Да, учитывая, что ты понимаешь, какие меня ждут сложности в обучении, ты должна стать моей… моей надеждой… - запнувшись, но делая акцент на слове «моей», неожиданно заявил Александр и добавил, заглушив смущение смешком, – и может не только в учёбе.
- Если так, то я умру последней, а не в один день с тобой, - смело парировала девушка, но, залившиеся румянцем щёки, выдали её волнение.
С этого разговора всё и началось: прогулки под луной, поцелуи длиной в века, сладкая грусть, горькая ревность, солёные переживания и прочие атрибуты Любви. Был и первый трогательный подарок. Накануне Дня Всех Влюблённых он нашёл золотой браслетик с золотым сердцем, которое должно было стать их Сердцем, одним на двоих. Но для этого на нём необходимо было выгравировать имена влюблённых. А вот с этим возникла настоящая проблема. Единственным ювелиром в городе был старый, мудрый еврей, к которому приходили не только заказать изделие, или гравировку, но и за советом. Видимо потому что ювелир был мудрым, он понял, что в стране назревает война и уехал к детям в Германию.
Но Александр не намерен был сдаваться. На одной из сторон их Сердца он умудрился иглой процарапать фразу: «Саша + Надя = Л».
- Просто наша любовь слишком велика, чтобы поместиться даже на нашем Сердце, - нашёлся, что ответить на шутливый упрёк Надежды, Александр.
Время летит, когда влюблённые парят в облаках. Но земное счастье хрупкое и его легко разрушить, тем более, когда приходит война.
Война! Это слово рождает героев, предателей и трусов. А ещё она становится испытанием для любви.
Уже несколько месяцев как война собирала свою жатву. Два месяца назад в город прибыл первый «двухсотый». Александр видел горе родных и близких. Он знал погибшего и его жену с грудным ребёнком на руках. Горе не сломило её, а уничтожило. Из красавицы она превратилась в старуху.
Вскоре вернулся его друг… без ноги. На грустном празднике была и его девушка. Она старалась изо всех сил не выдать своей боли и отчаяния, но потухшие глаза говорили сами за себя и друг всё понял. Потом был длинный разговор по душам.
- Санёк, - в конце беседы выдавил из себя друг, - я её слишком люблю, чтобы испортить ей жизнь. Я видел, что она никогда не смирится с тем, что я теперь калека. У неё есть право на счастье, а у меня его уже нет.
Александр в очередной раз хотел возразить, но понял, вспомнив глаза девушки, что поступил бы точно также. Он крепко обнял друга, а тот рвано, по-мужски, зарыдал. Несколько свинцовых слезинок выползли из его души и змеёй промчались по щекам.
Сегодня Александр принял решение, выпустив ураган чувств, которые, как ему казалось, решили судьбу Любви. Перед его глазами стояли безутешная вдова и потерявшая надежду на счастье невеста. Он не хотел… Он отчаянно не хотел, чтобы его Надежда стала одной из них.
Александр принял решение за двоих. Он не мог сказать ей, глядя в глаза, то, что написал в короткой записке: «Я тебя не люблю».
А дальше был только ад. Ад вокруг Александра, ад в его душе. И, если ад войны имел свои перерывы, то ад в душе не засыпал ни днём, ни ночью. Александр был бесстрашен, но искал не славы, а смерти. Его позывной «Штрафбат» говорил сам за себя. Александра, находившего на самых опасных участках странной войны, не брали ни пули, ни осколки снарядов. Он стал легендой. О нём даже сложили песню. Но на войне, как на войне…
В тот день тоска была неуёмной. Такой, что он передёрнул затвор автомата, приставил его к подбородку и несколько секунд держал палец на спусковом крючке. Что его остановило? Надежда?! Любовь к матери?! Или бойцы, верившие в его счастливую звезду?! Для воинов, которые в отличие от него хотели выжить, он был примером того, что это возможно не только для труса или предателя, но даже для смельчака…
Снаряд разорвался рядом. Александр почувствовал, как ему обожгло глаза и руки. Затем он ударился головой о стену. Из раны на голове обильно потекла кровь.
- Вот и всё, - последнее, что подумал Александр перед тем, как потерял сознание и улыбнулся.
- А наш Штрафбат оптимист и, действительно, везунчик, - находясь в машине, услышал он знакомый голос и попытался открыть глаза.
Однако острая боль не позволила этого сделать. Тем более на глазах была повязка.
- Что с глазами? – отрешённо выдавил из себя Александр.
- Не знаю. Врачи разберутся, но тебе повезло.
«Да, особенно если я останусь калекой», - мрачно улыбнувшись, подумал Александр.
- Штрафбат, ты и не из таких передряг выбирался, - продолжил знакомый голос.
- Я – Штрафбат? - удивлённо переспросил Александр.
- О, видимо, с везунчиком я поторопился, - с нотками сочувствия ответил голос.
- А то, - прошептал Штрафбат.
Госпиталь, в который привезли Александра, расположился на окраине его родного города. Он был переполнен. Врачей и медсестёр не хватало. Госпиталь вынужден был прибегать к помощи волонтёров – студентов медицинского ВУЗа.
В это утро Надежда знала, что с Александром что-то случилось. Записка, с которой она никогда не расставалась, жгла ей руку. Девушка никогда не верила в написанное. Для Надежды четыре слова означали только три: «Я тебя люблю». Только благодаря этой вере она была жива.
Неожиданно, когда Надежда с врачом вошла в палату, где находился Александр, её сердце учащённо забилось.
- Так, снова эти прозвища, - пробурчал пожилой врач и начал осмотр пациента.
- А какое у него прозвище? – неожиданно для себя спросила девушка.
- А ты чего это интересуешься, дочка, - посмотрел на неё красными от недосыпания глазами врач и, как ему показалось, ласково пошутил. – Я бы подумал, что он тебе понравился, да только принц твой весь в бинтах.
Щёки Надежды залились краской от смущения.
- Меня зовут Штрафбат, - прошептал Александр. – А как Вас зовут?
- Надежда, - ответила девушка и с надежной в голосе продолжила. - А Ваше имя?
- Вот и познакомились. Пойдём, доченька. Мне надо с тобой поговорить, - прервал молчание Александра доктор.
В коридоре он сказал Надежде, что парень нуждается в срочной операции и что у него частичная потеря памяти.
С этого времени девушка ненадолго, но каждый день, приходила к Штрафбату, который за это время перенёс несколько операций. И её кровь была в нём. Она отдала её столько, сколько могла. Отдала, думая о том, кто не понял, что она будет любить его всегда и несмотря ни на что. Фактически её кровь, учитывая редкую группу крови, спасла Штрафбата.
Ранения на руках заживали быстро, и кончики пальцев были свободны от повязок. Но глаза…
Война войной, но даже она не сумела помешать началу учебного года. Правда, на месяц отстрочила его. Перед последним днём работы в госпитале Надежда пришла в палату к Александру, чтобы попрощаться. Неожиданно он схватил её руку, нащупав сердечко на браслете. Молния прожгла его мозг и тут же погасла.
- Кто тебе это подарил? – надломленным голосом спросил Александр.
- Мой… мой парень, - тихо ответила Надежда.
- Тогда понятно, - резко одёрнул руку Штрафбат.
Время шло и Александр шёл на поправку, но память к нему упорно не хотела возвращаться, как будто боялась боли. Врачи развели руками и выписали парня из госпиталя.
Тот самый врач, который первым обследовал Александра, посоветовал парню найти девушку, которая его спасла. Он сообщил ему только её имя, а также то, что она учится на втором курсе медицинского университета…
Это была Встреча. Та самая Встреча, ради которой стоит Любить и Жить.
Надежда вышла из дверей главного корпуса медицинского университета. Память преодолела боль и ожила. Он узнал её и на её руке его подарок - их Сердце. Александр подбежал к Надежде и обнял так, как обнимают только влюблённые.
- Так это была ты?! Прости меня! Теперь я знаю, почему меня прозвали Штрафбат.
- Да, ты проштрафился и у меня в неоплатном долгу, - улыбаясь сквозь слёзы, произнесла Надежда.
- В вечном долгу, любимая!
- А что делать с этим? - протянула руку с запиской Надежда.
- А вот что, - произнёс Александр и разорвал записку в клочья.
Отказаться от Любви невозможно. Она становится священным сосудом для тех двоих, кто её достоин. И у этих достойных нет иной миссии, как не разбить, не расплескать этот сосуд, из которого они будут черпать Радость, Счастье и Вдохновение, а взамен дарить друг другу Самопожертвование.