Я считаю, что граждане Украины — это люди и,
простите за такое сравнение, точно не кролики ...
(В. Зеленский)
Страшнее кошки звери есть. Это люди и комары.
(Кроличья народная мудрость)
Эта история – про кроликов, чья жизнь немного похожа на нашу, только проще и примитивнее, ибо главную роль в ней играют еда, секс и борьба за лидерство. Ничего удивительного – на одной планете живём, бок о бок. Речь, разумеется, не идёт о различных домашних кроликах (бельгийском великане, венском голубом, советской шиншиле, калифорнийском кролике и т.п.), которые являются частью нашего мира. Автор ставил своей целью ознакомить вдумчивого читателя с политическим бытием абсолютно диких кроликов, что крайне редко выступает предметом глубокого анализа. Мы, во всяком случае, не нашли ни одной монографии или диссертации на данную тему. А в энциклопедическом словаре «Политология» нет ни намёка на объективную политическую реальность кроличьего мира. Также там отсутствуют как анализ их субъективной политической деятельности, так и характеристика образа политического мышления кроликов. Впрочем, то же самое можно сказать о политическом бытии кошек, собак, лошадей … Человеческое высокомерие не имеет границ! Естественно, кролики постоянно что-то заимствуют у людей. Но далеко не всё! Часто совпадения с событиями человеческой истории носят совершенно случайный характер. В других ситуациях имеет место подражание. Нам очень трудно отличить одного от другого, ибо мы давно привыкли считать, что кролики - это всего лишь ценный мех и несколько килограммов диетического мяса. Пора развеять это глупое заблуждение. Даже дикие кролики уже приобщились к горьким плодам Просвещения – и вкусили все радости современной им человеческой цивилизации. Но начнём по порядку.
Часто утверждают, что все кролики родом из Юго-Восточной Европы, а матерью кроличьих нор считается древний Кыиф. Легенды гласят, что немного восточнее когда-то жили зайцы-русаки, которые роднились с кроликами и давали потомство так называемых "заячьих" или "восточных" кроликов. Однако учёные кролики твердо установили, что, хотя зайцы и кролики имеют общих предков, в настоящее время они так далеко отстоят друг от друга, что скрещиваться никак не могут: в бесплодных экспериментах такого рода погиб не один учёный кролик. Есть еще версия, что бурые и черно-бурые кролики родом из Африки, а раскосые (словно зайцы) - из Азии. Это уже абсолютный бред. Доказано, что черно-бурые кролики выведены в Тартаре в 40-е годы ХХ века. А вот как они попали в Америку - совершенно непонятно. Вероятно, люди привезли. Что же касается раскосых, то все кролики на свете немного косые, как ни крути. Но речь сейчас не обо всех кроликах в мире, а только о центральных. И даже не обо всех центральных, а о самом что ни на есть центральном кролике по кличке Яйценюх.
Вы, вероятно, спросите: кто же такой этот Яйценюх? И почему он – самый центральный кролик, особенно – в нашем рассказе? Сейчас, по прошествии времени, про него рассказывают немало небылиц. Например, некоторые кролики искренне верят, что он основал для них Цивилизацию Каменного Века и обучил кидаться камнями. Это, разумеется, полный бред. Камнями кролики вполне успешно кидались и до Яйценюха. Другие кролики полагают, что Яйценюх умеет летать. Нет – и ещё раз нет. Наконец, третьи убеждены, что именно Яйценюх изобрёл Письменность. Но «письмена», под которыми кролики понимают следы фигурного мочеиспускания, оставленные особями мужского пола, существовали с незапамятных времён. Яйценюх всего лишь научился сохранять их на долгое время, прикрывая травой, сеном и мягкими листьями. А «открытие» его состояло именно в том, что он иногда открывал свои письмена, снимая слои травы, листьев да сена, и читал их – в то время, как другие кролики довольствовались «записями», которые они воспринимали исключительно на нюх. Таким образом, Яйценюх стал среди центральных кроликов первым настоящим Писателем – в чём, собственно, и состоит его творческое наследие. Но, на самом деле, величие Яйценюха вовсе не в этом. Кролики читать не любят – и любые письмена воспринимают крайне скептически. А Яйценюх стал таким популярным не в качестве Писателя, а как Политический Лидер, научивший кроликов ценить и использовать яйца.
И всё же начнём по порядку. Итак, в большой сухой норе по имени Кыиф, такой центральной, что посреди нее стоял глобус, на котором кроме Центрального холма не было изображено никаких других, жил да был тот самый Яйценюх. Его так прозвали за малопонятную любовь к птичьим гнездам: доберется до кладки – и давай яйца нюхать. С одной стороны, Яйценюху повезло гораздо больше, чем его совсем уж невыразительному другу с разбитым носом, которого вообще не удостоили особой клички - и звали просто Кличка. Но, с другой стороны, Яйценюху повезло не так сильно, как его бойкому товарищу, которого за игривый нрав прозвали Тянибок. Тот, бывало, ухватит кого из кроликов за бок – и давай тянуть, только почему-то все больше в западном направлении. Под влиянием Тянибока и Яйценюх приучился таскаться на запад от своей норы – попрошайничать. Сядет, бывало, на задние лапки, передние сложит умильно – ему и дают немного морковки. В раннем детстве, крольчонком, Яйценюх пытался подражать кролям (молодым людям), которые фигурно писали на снег. За эти ещё неумелые иероглифы Яйценюха дразнили «Писяем» - и не воспринимали всерьёз. Однако наш герой не сдавался, собирал на всех знакомых компромат – и «записывал» его, забегая за камни и деревья.
Долгое время в Центральном холме, где жили Яйценюх, Кличка да Тянибок, главным кроликом считался Янук, призывавший попрошайничать не только на западе, но и на востоке, а кушать не одни лишь овощи да фрукты, но и сено с травою. Янук, имя которого по-кроличьи обозначает "Кара Небесная", любил говорить, что разнообразное питание кроликов должно включать как сочные, так и грубые корма. Мол, это и есть залог отменного здоровья. Однако западная морковка казалась приятелям слаще - и они выгнали Янука из норы, а главным кроликом назначили Торчуна, который и без того вечно торчал на самом видном месте. В ходе переворота погибла целая сотня кроликов. Но разве это цена для настоящих революционеров? Новые власти объявили жертв революции своими "небесными покровителями" и возмущение кроликов направили на сбежавшего Янука. А тот пометался немного по окрестностям - да и переселился в норную систему огромного Восточного холма, где командовал кролик по прозвищу Путный, так как был он и дельным, и толковым. Здесь, на востоке, Янука по-прежнему называли вождем центральных, но за спиной - хихикали и строили рожи. Кстати, восточные норы тайным ходом соединялись с северными, не слишком просторными, где всем заправлял наглый кролик по кличке Лукаш, что значит по-кроличьи - Светлый. И начал Янук уговаривать Путного с Лукашем отомстить за свою обиду - и отобрать у Торчуна с Яйценюхом самую южную нору их Центральной системы.
В тех местах, на крайнем юге Центрального холма, жили родные Путному кролики. Более того, и Центральный холм, и Северный когда-то принадлежали предкам Путного. Поэтому он согласился сразу, привел всех своих кроликов в полную боевую готовность - и приказал рыть новый тайный ход в сторону юго-запада. А Лукаш стал упрашивать Путного захватить весь Центральный холм - и отдать ему, Лукашу, в управление, дабы принести туда свет и новый порядок. Ведь у Путного и так был самый большой из заселенных кроликами холм в мире, который граничил с Союзом западных нор не только на западе, но и на востоке, а с северными норами Лукаша - не только на севере, но и на юге. Однако Путный указал наглому Лукашу на его место - рядом с отхожим. И грустный Лукаш удалился на любезное ему картофельное поле.
Меж тем кролики из Центрального холма жили все хуже и хуже. Даже у запасливого Яйценюха морковки почти не осталось, а от капусты валялись одни кочерыжки. А у простых кроликов сено - и то заканчивалось. Разруха царила, уныние: еще когда Янука выгоняли - весь главный зал свой загадили и глобус сломали. Наступили погожие весенние деньки, а сил размножаться у кроликов не было. Раньше звали их - центральные, а теперь они стали - крайние. И соседи стали презрительно обзывать их холм, некогда великий, Окраиной. Вот от большой нужды и послали Яйценюха попрошайничать в западные норы. А тому не привыкать. Честно ходил он от норы к норе, но все, что собирал, сам же и съедал с голодухи, пока не наткнулся на большое поле брюссельской капусты. Ох и сочная была та капуста, ох и вкусная! Но контролировал поле важный кролик по кличке Барроз, что означает "Розовая Сделка". Он обещал Яйценюху много брюссельской капусты, но при условии - всем подряд не давать, только своим да нашим, а потом - вернуть с лихвой. У тех же кроликов, которые не согласятся, и последнее сено отнять. Вздохнул Яйценюх - и уткнулся всей мордой в капусту.
Добрался он после долгих странствий и до самого дальнего запада, где царил бурый кролик по кличке Буряк, что переводится как "Сладкая Свёкла", который любил вмешиваться в дела кроликов во всем мире. Ходят упорные слухи, что когда-то Буряка звали Барак, что означает "Жалкое Гнездо", ибо жил он не в норе, а в гнезде из старых веток, на поверхности. Но потом он занялся политикой, разбогател - и взял себе более благозвучную кличку. И правда, кому же называться Буряком, как не бурому кролику? К слову, на западе к бурым кроликам всегда относились, как к низшей касте. И Буряк стал первым среди бурых, кому удалось выбраться в вожаки - а все потому, что его мать была белой крольчихой. Пожаловался Яйценюх Буряку на Путного с Лукашем. Сказал, что подкоп готовят под его холм родной, собираются себе южную нору присвоить. Разгневался тут Буряк, пообещал Яйценюху еще капусты, а Путному с Лукашем - кары небесной. Но напомнил, что за Яйценюхом есть старый должок. Ведь Янука из норы выгоняли не за «здорово живешь», а за овощи от Буряка. Именно за сладкую свеклу Яйценюх с приятелями нанял бандитов, которые с поверхности холма кидали камни в норы - и били без разбору как сторонников Янука, так и его противников. Вздохнул Яйценюх снова - и опять уткнулся мордой в капусту. А Буряк, напротив, приободрился - и запел свою любимую песенку: «Ай эм э чоклит банни, э тэндэр скам энд фанни» (что примерно переводится как "Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец"). Да, да, именно заяц - явная примета мании величия. Американские кролики настолько страх потеряли, что отказались от нор совершенно и стали жить в простых гнездах на земле, в точности как зайцы. Куда только местные лисы с волками смотрят?
В Америке Яйценюх встретился со своей сестрой, которая давным-давно здесь поселилась и заняла высокое место в иерархии так называемого «наукознания», которое было ни чем иным, как религиозной сектой. Здесь требуются некоторые пояснения. Религиозные взгляды кроликов отличаются крайней толерантностью, которую сами они именуют «пофик», а мы, с научной точки зрения, определяем как индифферентность с элементами вульгарного христианства, неортодоксального ислама и чань-буддизма. Кролики верят в карму, но отрицают реинкарнацию (слов таких они, разумеется, не знают). Рядовые кролики полны мессианских ожиданий, однако совершенно не склонны приближать конец света. Священных книг у кроликов, естественно, нет, поэтому они в равной степени не начитаны относительно Библии, Корана и Трипитаки. Человека они воспринимают как кролика-мутанта, склонного к беспричинной агрессии. Ни крестить кроликов, ни делать им обрезание никто никогда не пытался. И слава Богу! При этом некоторые буддисты махаяны принимали кроликов в свои монашеские общины и селили их при монастырях. Однако из всех буддийских заповедей кроликам легко давалось лишь строгое вегетарианство. Для сравнения – кошкам хуже всего приходилось именно от этого обета, зато мурлыки гораздо лучше справлялись с медитацией. Говорят, что были отдельные случаи, когда кастрированные коты становились полноценными буддийскими монахами – и даже уходили в нирвану. Кстати, на Востоке люди часто путают кошек и кроликов: свидетельством этому является восточный календарь. Один и тот же год китайцы считают годом Кота, а японцы - годом Кролика.
Автору сего текста повезло – он родился именно в год Кролика (Кота) и получил ряд важных сведений об этих животных по праву рождения. В принципе, понять психологию кроликов не сложно: она очень напоминает психологию малых, испорченных и не слишком разумных детей с той поправкой, что кролики зациклены на проблемах половой жизни. Поэтому каждый из читателей в силах, при определённой доле воображения, постичь все тайны удивительного мира этих наивных и сексуальных зверьков. В свою очередь, кролики переняли от людей великое множество сказок, легенд и преданий. В частности, им хорошо известны истории про Каина и Авеля, Винни-Пуха и Пятачка, пророка Мухаммеда и Али, Красную Шапочку и Волка, Будду Гаутаму и Тигрицу, Серафима Саровского и Медведя и, разумеется, про Волка по кличке «Ну погоди» и Храброго Зайца. Вы можете спросить: откуда у диких кроликов столько чисто человеческой информации? Всё очень просто: дикие кролики регулярно получают новые сведения от домашних. В наше время люди держат дома огромное количество самых разных кроликов, которые иногда сбегают в леса и поля, где и делятся своими обширными познаниями с сородичами.
Так вот, сестра Яйценюха вовлекла нашего героя в свою секту «наукознание», основанную Кролем Руном, изобретателем знаменитой рунической письменности западных кроликов. Американские кролики вечно пытались как-то связать науку и религию. А в результате всегда получался новый механизм для собирания капусты у населения. Наш Яйценюх заинтересовался сразу и искренне – как в силу нехватки овощей, так и в меру природного любопытства. Первую заповедь «наукознания» - «Заботься о себе!» - наш талантливый Писатель понял как «Возлюби Себя» (что и стало для него первым Священным Писанием). Другая заповедь «Не распутничай!» получила у Яйценюха новый смысл – не уподобляйся рядовым кроликам, не уделяй слишком много внимания сексу, ибо это сильно отвлекает от завоевания мирового господства. Наконец, еще одна заповедь Руна «Процветай и преуспевай!» была понята Яйценюхом так: тащи из общественных фондов к себе в нору всё, что можно унести, и наживайся на тупых рядовых кроликах, которые верят тебе и считают тебя Духовным Лидером. Так, незаметно для себя, Яйценюх стал не просто последователем Руна, но великим и неповторимым интерпретатором его бессмертных идей.
Вернулся Яйценюх домой без капусты, с одними обещаниями, но вполне просветлённый и довольный собой. Ещё одна радость была у Яйценюха - в народ пошел слух, что за океан летал он зайцем. Надо же - зайцем! Какая смелость! На самом-то деле он пробрался в Америку за свою кровную капусту, но признаваться открыто не хотел. А зачем? Начнутся расспросы лишние, например: откуда капуста? Тут-то и решил Яйценюх посоветоваться с мудрой крольчихой Тимошей, чье имя переводится с кроличьего как "Верующая". Вообще-то это имя мужское - и означает "Верный". Тимоша его получила по ошибке: когда маленькая была, пол ее неправильно определили. Вот и выросла с мужским именем и твердым характером. А куда деваться? При Януке ее надолго заперли в самом холодном и сыром месте норы за то, что она хотела платить за сено восточным кроликам. Сам Янук все любил получать на халяву, а соперников не терпел. А после изгнания Янука, когда пришло долгожданное освобождение, здоровье Тимоши оставляло желать лучшего. И ушла она лечиться в западные норы. Нашел Яйценюх Тимошу - и попросил совета. А та ему, болезная, плачется: половина наших центральных кроликов разговаривает на том же диалекте, что и Путный. Вот главная опасность. Сговорятся эти предатели с врагом - и добровольно отдадут Путному до половины Центрального холма, Родины нашей. Давай наказывать кроликов за восточный диалект, пока не поздно. Яйценюх собрал на срочный совет Торчуна, Кличку да Тянибока. Но пока они заседали да говор восточный запрещали, восстали с голодухи предатели на юге: объявили независимость - и пригласили к себе кроликов Путного.
Вообще-то восточные кролики жили в южной норе Центрального холма много веков. И база там была у Путного своя, за которую он честно платил Януку травою и сеном. А новые власти, Торчуна с Яйценюхом, восточные кролики не признали. И, тем более, от диалекта своего отказаться не захотели. Так и пришли они к полному предательству и отступничеству: закрыли коридор, ведущий к главному залу со сломанным глобусом, и создали свои боевые отряды. Ходили упорные слухи, что на базе Путного появились новые кролики с востока, а скоро они и подземный ход прокопают. Яйценюх испугался изрядно - и стал умолять представителей Путного не убивать центральных кроликов почем зря. Причем с испуга умолял он их на том восточном диалекте, который сам - со своими приятелями - совершенно запретил. Представители кивали одобрительно - мол, убивать не собираемся, молодец, хорошо говоришь, без акцента.
Тем временем центральные кролики почти смирились со своей горькой долей и запели хором народную песню: "Как умру - похороните. На Окрайне милой. Посреди широкой степи. Выройте могилу". Правда, нашлись среди них и бодрые боевые кролики. Они пели, что еще не умерла их Окраина (так теперь официально назывался Центральный холм), и собирали небольшие банды для борьбы с восточными кроликами до смертного конца. Одну такую банду возглавил лично наш знакомый Тянибок, другую - сильный кролик по кличке Яруш, что означает "Праведный", третью - жирный кролик по прозвищу Музычка, то есть "Музыкальный", большой любитель блатной музыки. Впрочем, Музычка ценил и настоящую классику. Например, он часто мурлыкал: «Ты меня любила. Съела всю малину. Так. Теперь маслину получай!». Крутой кролик Поруби, что значит "Палач", главный убийца и технический менеджер переворота, стал секретарем Совета безопасности и обороны Окраины. А вот наш герой Яйценюх предпочел заняться другой проблемой, более близкой ему: питанием бойцов. Он предложил свой фирменный способ условного насыщения: нюхать птичьи яйца, после чего несколько часов совершенно не хочется есть. И у него появились свои сторонники. А тут и дары от Буряка подоспели. Но каково было разочарование Яйценюха, когда вместо ароматной капусты он обнаружил заурядное сено! И какой смысл был тогда попрошайничать на западе, а не на востоке? Тут сено, там сено. Короче, что сено, что солома ...
Торчун меж тем призвал на помощь международный Совет кроликов. Только забыл, бедняга, что Восточный холм был там полноценным членом - и вносил больше всего сена в общий запас Совета. Поэтому кроме громких криков "Путный, стоп" и "Лапы прочь от Окраины" ничего Торчун не добился. Покричали кролики (преимущественно - западные) немного да и разошлись по своим норам - сено с овощами кушать. А южные кролики вообще были заняты своими делами - и в чужие не лезли. Что ж, собрались Яйценюх, Торчун, Тянибок, Поруби, Яруш, Кличка да Музычка на военный совет. Быстро выяснилось, что бандитов у них мало - и платить им, по сути, нечем, так как за обычное сено драться насмерть они отказались. Вот и решили приятели вести с восточными кроликами информационную войну, то есть распускать про них (а прежде всего - про Путного) грязные сплетни. Тут Яйценюх и блеснул умом: попросил Тянибока, Яруша, Поруби да Музычку рассказать самые мерзкие истории из своей жизни, соединил все их рассказы в одну небылицу, "героем" которой Путного и объявили. Небылица пошла в народ - и быстро стала популярной и в центральных, и в западных норах. Вскоре дошла сплетня и до восточных нор. Но Путный сделал вид, что не обижается. Он смолчал - и только лишь усилил тренировки своих бойцов.
Американские кролики хотели бы помочь центральным - да побаивались связываться с восточными, известными своей непредсказуемостью. В кои-то веки они изведали страх! Среди американских кроликов поползли упорные слухи, что у восточных "кроликозайцев" есть ручные волки, лисы, медведи и даже львы. Действительно, ужас. Нагрянут - мало не покажется. Тут одна американская бурая крольчиха с сильным комплексом неполноценности по кличке Лайс, что значит "Вшивая", предложила задавить восточных кроликов экономически. Она почему-то решила, они многие восточные держат морковку с капустой про запас в западных норах. И сильно просчиталась: Путный давно уже приказал своим никакие припасы на западе не держать. Так что под удар попали одни нарушители, что вышло Путному только на руку. Зато Лайс получила популярность на западе и смогла сменить свою неприличную кличку на более благозвучную - Кондомлиз, что означает "Прилизанная Тряпочка". Это ей Буряк посоветовал, чтобы прилизалась немного и помолчала в тряпочку (а были эти два бурых кролика из разных политических лагерей). Кондомлиз (Лайс) ответила: "Оба-на!" - и эта фраза приклеилась к Буряку как вторая кличка. Еще и "Барака" ему припомнили - так и звали недоброжелатели: Барак Обана. Стыд! Когда вся эта история дошла до длинных ушей Яйценюха, он совсем опечалился и упал было духом. Кондомлиз всегда ему нравилась, даже когда была еще Лайс. И правда, какая бы замечательная пара кроликов получилась: Яйценюх да Кондомлиз! А крольчат можно было бы назвать Яйцелиз, что значит "Прилизанный Яйцеголовый", и Кондомнюх, то есть "Ароматная Тряпочка". Сказка.
По законам информационной войны Путный вытащил на свет легенду о зайцах-русаках и повелел именовать свои восточные норы Русаков Федерацией, сокращенно - Рус. Но Лукаш его перещеголял. Во-первых, он предложил общее название для северных, центральных и восточных нор: Земля Русака, или Рус Великий, Малый и Белый. Во-вторых, договорился с Путным всех своих кроликов для устрашения противника именовать зайцами. И песню подходящую придумал боевую: "Вставайте, зайцы-русаки, на славный бой, на смертный бой, вставайте, зайцы вольные, за нашу землю честную!". В-третьих, для своей страны выдумал новую легенду - о зайце-беляке, который никогда никому не сдавался, вечно партизанил, ига над собой не терпел и дани никому не платил. На основании целых двух легенд Лукаш повелел именовать впредь свои северные норы Республикой Беляка-Русака, или Рус Белый, сокращенно - Белярус. Дополнительным доводом Лукаш считал тот факт, что почти все его кролики были белые - как на подбор - и только изредка встречались немного русые. Бурых же не было вовсе. Наконец, центральные норы Лукаш с Путным договорились именовать не иначе как Рус Малый - для умаления значения этой страны, или Окраиной - с тем же смыслом, а восточные норы в пропагандистских целях величать Рус Великий, сокращенно - Великорус. Когда узнал обо всех этих кознях Яйценюх, то схватился лапами за голову - и застонал. Но надо было придумать достойный ответ. И Яйценюху это удалось.
Во-первых, Яйценюх повелел трактовать свою кличку исключительно как "Ароматный Яйцеголовый", или "Сладкопахнущий Умник". Во-вторых, он проявил изворотливость: признал происхождение северных кроликов от зайцев-беляков. Но зайцы-русаки, по его мнению, тут были совершенно ни при чем. Поэтому название Белярус - незаконно. Никакой это не Белый Рус, а всего лишь Республика Беляка. В-третьих, Яйценюх нашел исторические основания именовать именно центральные норы Рус Изначальный. В-четвертых, чтобы вернуть Окраине южную нору Яйценюх придумал своей стране новое имя - Южный Рус. Наконец, ради пущего величия Центрального холма он дал ему имя Рус Чёрный и Красный (по-кроличьи - Червоный). Внесли свой посильный вклад и приятели Яйценюха. Тянибок, Поруби, Яруш и Музычка удумали на вершине Центрального холма провести две большие полосы - черного и красного цвета, причем черную полосу выложили самыми тёмными какашками, а красную намалевали якобы свежей кровью кроликов-мучеников, погибших в борьбе с врагами (на самом деле это была кровь кроликов, погибших еще во время изгнания Янука, пролитая по вине самих кровожадных приятелей). Получилось как бы большое чёрно-красное знамя - для устрашения восточных кроликов. Красная полоса, действительно, выглядела жутко. И приятелям показалось, что победа уже не за горами. Тем более, что настоящими зайцами-русаками приказано было считать именно центральных кроликов.
Но тут в самой южной норе Окраины (то есть центрального холма, который теперь звался также Рус Малый, Рус Южный, Рус Чёрный и Красный - на любой вкус и цвет) назначили референдум, то есть согнали всех местных кроликов голосовать. Кроличий референдум проводится по жёстким правилам. На него допускаются только половозрелые кролики, каждый из которых обязан заранее заготовить одну сушеную какашку среднего размера. Эти какашки складываются в две кучки – «за» и «против». Во время голосования все кролики отворачиваются от голосующего, дабы обеспечить тайну его волеизъявления. Затем проголосовавший кролик сбрасывается в грязную лужу, где пачкается в головы до лап. Это делается для того, чтобы избежать повторного голосования данного гражданина. Однако, поскольку в процессе голосования все постоянно отворачиваются, иногда подкупленные «засранцы» (на западном польском диалекте – «засранцэ») осуществляют массовый вброс какашек. Кроме того, считать кролики, в общем-то, не умеют. У них в ходу всего четыре «числительных»: «раз» (что означает – один, совсем один остался), «пара» (то есть - два, чаще всего – применительно к двум совокупляющимся кроликам), «много» (от трёх до десяти, большей частью – в отношении числа крольчат у какой-либо пары) и «дохрена» (то есть – «очень много», о больших запасах моркови, капусты, свёклы и прочего). Поэтому победа на референдуме определяется на глазок – какая куча дерьма кажется кроликам больше. И, соответственно, весь процесс называется «дерьмократией» (что можно перевести как «власть дерьма»), а сторонники постоянных референдумов по любому поводу – «дерьмократами» (то есть «дерьмовыми правителями»).
Впрочем, раньше было еще хуже. Победа определялась на нюх - откуда сильнее воняет. А принюхивался специально обученный Верховный Нюхач. Собственно, сам термин «голосование» остался с тех далёких времен. Кролики должны были выбрать одну из двух нор («за» или «против») – и нагадить туда, опустив (засунув) в нору только самую беззащитную, лишённую шерсти (голую) часть своего тела под хвостом. А потом в дело пускался ещё один обнажённый (лишённый шерсти) орган – нос, дабы определить победителя. И анус, и нос – голые – совались в норы, поэтому весь процесс и назывался «голо-сование». С тех пор остался только лозунг «Кроли, дружно голосуйте. Не пердите. Не блефуйте». Как вы, вероятно, чувствуете, звучит грубо, наивно и абсолютно несовременно. Теперь в ходу совершенно другие избирательные технологии – типа «Хочешь, сволочь, мирно спать? Так иди голосовать!». Да и сама манера старинного голосования постоянно подвергалась критике продвинутых кроликов: и негигиенично (норы потом долго-долго чистили), и тайна не соблюдается (кролики шли к норам у всех на виду), и не видно ничего, а нюх и подвести может (а еще бывали случаи, когда Верховного Нюхача откровенно подкупали).
Но вернёмся к нашему референдуму. Кролики Путного посоветовали местным властям оставить только два варианта. В результате, кроликам, жившим здесь постоянно, надо было положить свою какашку либо за то, чтобы остаться жить в Окраине, либо за то, чтобы войти в Рус Великий. Второе звучало явно привлекательнее. А еще Путный всем местным пообещал большие порции сена и соломы - даже тем, кто уже и прыгать толком не мог, лежал себе при смерти с голодухи. Явка на референдум получилась отменная. А результат - предсказуемым. Наблюдателей со стороны было достаточно. Правда, в основном - восточные да северные кролики. Американские отказались прибыть категорически - и далеко, и незачем. Они уже заранее решили результаты референдума не признавать, так Буряк приказал. А вот западноевропейские кролики сначала тоже отказались - а потом явились. Немного, не изо всех нор. Но всё же. Сказались три фактора: и близко, и любопытно, и прямого приказа ничего не признавать не поступало пока, только мягкие рекомендации. А кролики с запада - народец вольный: что не запрещено, то разрешено. Однако Барроз предупредил, что любой западный кролик, который признает законным незаконный - по его мнению - референдум, брюссельской капусты от него больше не получит никогда. А Торчун с Яйценюхом, напротив, получили от Барроза полную поддержку - и приглашение подкормиться на знаменитом капустном поле. Когда услышал про это Путный, то обозвал Барроза "Дураном", то есть и дураком, и бараном. Новая кличка прилипла - и стали все (даже на западе) именовать беднягу Дуран Барроз.
В западных норах настоящего единства не наблюдалось. Появились горячие кроличьи головы, которые призывали тоже поживиться за счет Окраины, прирезать себе пару нор. А чем западные кролики хуже восточных? Им можно - а нам нельзя? А ведь было время, вспоминали кролики с близкого запада (с Поля), когда почти вся Окраина им принадлежала. И западных (польских) кроликов там было - пруд пруди, особенно - среди местной знати. Но руководящие круги Союза западных нор призывали своих сидеть тихо и не высовываться - а то схлопочут по голове. Впрочем, правильно сделали. На ту же Окраину претендовали и кролики Поля, проживающие в широком поле сразу за центральным холмом, и кролики Угоры, живущие у ближайшей горы, и кролики Ромы, любящие не столько крепкий ром, сколько хорошее виноградное вино, да и сам виноград, и кролики Прусы, придумавшие бредовую теорию о своем происхождении от зайцев-прусаков (таковых просто нет в природе) и хранящие истинное предание о господстве их предка по кличке Остра Гат (то есть "Острозубый Гад") во всей Окраине, и кролики Остры (прозванные так опять же за свои острые зубки), давшие центральным их племенное самосознание, и кролики Летовы, особенно активные летом, покорившие когда-то - давным-давно - почти весь Центральный холм без единого удара камнем по голове ... Претендентов было - хоть отбавляй. Даже Остра Гата в свои предки записывали сразу и Прусы, и Остры. Только кролики-чихи (прозванные так за склонность к простудным заболеваниям) и соседние с ними кролики-соваки (любящие совать всюду свой нос) не выдвинули никаких претензий на Окраину. А могли бы! Вот Союз западных нор и решил сдерживать своих не в меру пылких кроликов, чтобы те не передрались между собой, и поддерживать Торчуна да Яйценюха. А южные кролики были так заняты своими домашними проблемами, что просили только об одном: не обижать тех южных кроликов, которые все еще живут на Окраине, и разрешить им свободно пользоваться своим диалектом. Не обижать их поклялись все стороны, вовлеченные в конфликт: и Торчун с Яйценюхом, и Путный с Лукашем, и даже восточные кролики Окраины.
Проблема состояла в том, что диалект южных кроликов, живших на юге Окраины, был совершенно чужд и центральным, и восточным кроликам (те довольно хорошо понимали друг друга без перевода). Этот диалект был ближе кроликам, живущим в Тартаре - поэтому, собственно, и тех, и других кроликов обычно называли "тартарами". Еще было расхожее кроличье выражение "провалиться в Тартар", что означало - "переселиться на юг". Тартары южной Окраины хотели бы остаться в Руси Чёрной и Красной, только кто же их слушал? Путный, с одной стороны, обещал им и овощи, и разные права, а с другой - грозил расправой за вольнодумство. А тартары Центрального холма помнили, как их разок уже согнали с родных мест - и насильно переселили в Срединный. Кому-то покажется: какая разница, что Центральный, что Срединный холм? Только вот Срединный был далеко-далеко на востоке. И пока тартары туда добрались, много кроликов полегло от голода да болезней. Повторить этот путь никому из тартар не хотелось. Поэтому они заранее искали защиты от виртуальной еще опасности у Торчуна с Яйценюхом. Но вот беда - Яйценюх в глубине своего сердца тартар недолюбливал. Он знал, что эти кролики в старину угоняли его сородичей на дальний юг и отдавали в рабство страшным Отаманским кроликам (Ота-ман означает по-кроличьи "Это Мужик"). Лишь из политических соображений пришлось Яйценюху объясняться тартарам в совершенной любви и симпатии. Собрал Яйценюх приличный хор из центральных зайчих, а те исполнили специально для тартар зажигательную песенку "Дам-тартарам-дарам" (это припев такой) с берущими за душу словами "Мы так любим тартар. Мы капусту не просим". Сердца тартарские тут же растаяли - и на референдум, ненавистный Яйценюху, они не пошли (видимо, предпочли развлечься с хористками).
Тут бы праздновать победу. Но Яйценюху все равно взгрустнулось, ибо вспомнился ему давний инцидент с "ядрёной морковкой". Подошел к нему как-то провокатор из малоизвестных средств массовой информации - и протянул сей незатейливый овощ. Яйценюх смертельно обиделся (видимо, подумал: что я, выгляжу как нищеброд изголодавшийся?) - и публично изъявил желание засунуть эту морковку представителю СМИ прямо в пятую точку. Интенцию эту реализовать сразу не удалось. И несколько недель подряд ходили любопытствующие кролики за Яйценюхом по пятам, мечтая запечатлеть для истории данный творческий акт. Но так ничего и не случилось. А, может, прошляпили? Вздохнул Яйценюх - и пошел послушать, что эти мерзкие СМИ бубнят про референдум. Оказалось, что тартарские голоса погоды не сделали - явка все равно высокая. А результаты волеизъявления местных кроликов - просто душераздирающие. Чёрно-красную Окраину возлюбило абсолютное меньшинство. А большинство захотело под руку Путного. Так, во всяком случае, болтали вездесущие кроличьи СМИ: за вхождение в Великорус высилась целая куча дерьма, а «против» - жалкая кучка. Никакие «засранцы» такого массового вброса какашек организовать не могли. Значит, всё было по-честному - настоящий триумф «дерьмократии». И еще некоторые особо информированные кролики разъясняли, что референдумов - целых два, хоть и проводятся они в одной норе. А другие с ними спорили - и доказывали, что это нор на юге Окраины две, а референдум для них - один. Совсем расстроился Яйценюх, запутался, заметался - и побежал советоваться с приятелями, Торчуном, Поруби, Ярушем, Кличкой да Музычкой. Жаль, Тимоша никак не поправится, думал на бегу Яйценюх, вот она бы всех построила, единственный настоящий заяц у нас - эта крольчиха!
Прибежал Яйценюх к Торчуну, а там уже и приятели все собрались - совет держать. Да вдруг как набросятся на Яйценюха: ты, что, к американским кроликам всю нашу художественно выгрызенную кукурузу увёз? Это ж наше главное историческое достояние, ее выгрызали в незапамятные времена еще кролики-скивы и кролики-сорматы! Кстати, первым скивом - согласно легенде - был один юный маг-недотёпа. А сорматы, жившие в Центральном холме немного позднее, делали из кукурузы удивительно художественные крепёжные изделия. Короче, досталось Яйценюху почем зря. Он ведь как лучше хотел - кукуруза-то старая, пыльная, невкусная. Еще с той эпохи, когда, по преданию, правил кроль Хрущ Красный. А Яйценюх ее на капусту свежую поменять планировал, причем - с условием: вернется когда-нибудь к американцам капуста - и можно будет получить обратно всю кукурузу. Объяснил ситуацию приятелям Яйценюх - те и успокоились немного. Стали опять референдум обсуждать. Решили с результатами не мириться - и требовать своего. А Яруш предложил в отместку Путному считать своими и ближайшие восточные норы - Белхарат, Курись, Брянись, Варониш, Растоф и, в особенности, Кубан. Музычка тоже был уверен, что кубанские кролики - это те же центральные. Стоит их подбить на бунт - и будет Путному крышка. А Поруби заявил, что необходимо пойти на Растоф, где укрылся Янук, вытащить его из норы - и порубить на куски диетического мяса. Собственно, рубить кроликам друг друга нечем (топоры в хозяйстве отсутствуют), да и навыками они таковыми не обладают. Но некоторые домашние кролики наблюдали за тем, как люди рубили их собратьев на куски. Было, действительно, очень страшно. Кое-кто спасся, сбежал, и поведал диким кроликам про этот ужас. Вот выражение и прижилось. На том приятели и порешили - срочно готовить провокаторов и засылать их на восток. "Слава Окраине!" - воскликнул Торчун. И в ответ услышал хоровой раскат: "Героям слава!".
После этого исторического совещания Яйценюху и пришла в голову гениальная мысль. Точнее, сначала его просто преследовали слова Поруби "порубить на куски диетического мяса". Как кошмар. А потом он задумался: почему бы кроликам не перейти на мясную диету? И с голодухи, и для пущего ожесточения - дабы окончательно озвереть, чище пресловутых зайцев. Озвереть аки лисы. Стать настоящими хищниками, взойти на самую вершину пищевой пирамиды! Но ведь надо же постепенно как-то, так сразу - тяжеловато, размышлял по дороге к птичьему гнезду Яйценюх. И тут его как молнией поразило: яйца! Птичьи яйца! Желток! И не мясо еще, но и не овощи с фруктами! Так пришел Яйценюх с своему грандиозному открытию: боевым кроликам необходимо кушать яйца. И тогда они всех одолеют. Всех сметут со своего пути - и построят великий Рус Чёрный и Красный, от моря до моря. Побежал Яйценюх поделиться своим открытием с приятелями - но опоздал, все уже разошлись по норам. Один Яруш еще сидел в центральном зале в глубокой задумчивости. Он-то первым и оценил по достоинству великое открытие Яйценюха, вскочил с места - и собрался тут же, не теряя времени покончить с сеном: и самим его больше не есть, и транзит сена из проклятых восточных нор на запад полностью заблокировать. Одна беда была - Торчун нигде не торчал поблизости, а без него действовать было как-то не слишком легитимно. И решили приятели подождать до утра.
В это время в Америке бесился от бессильной злобы Буряк. Его рейтинг как вождя стремительно падал: все больше хорошо информированных американских кроликов обзывало его "Бараком Обаной" и ставило ему в пример сильного лидера Путного. Одновременно росла растерянность: судя по кроличьим СМИ на Окраине и в восточных норах вообще не осталось кроликов, одни зайцы да крысы. Ну, и пусть эти чуждые нам грызуны грызутся между собой, решили многие недалёкие кролики с дальнего запада. При этом старый политический оппонент Буряка кролик Мык-Каин (такая вот странная кличка: первая часть, вероятно, от "мыкать" - "заставлять бедствовать", а вторая - имя легендарного кроля, убившего своего брата) сравнивал Великорус с сеновалом - и призывал покончить с зависимостью западных кроликов от восточного сена. Так что тема сена постепенно становилась основной в политических дебатах кроликов по обе стороны океана. На самом деле, Союз западных нор без восточного сена пока обойтись не мог. Здесь многие вожди нор считали, подобно Януку, что рацион кроликов должен быть сбалансированным. А сена в Союзе было мало, одни фрукты да овощи. Так что с Великорусом предпочитали не враждовать, а договариваться. И Торчуну отправили указание: транзит сена охранять, а то еще какой-нибудь экстремист его остановит. Вот и получилась утром на заседании Совета безопасности и обороны Руси Чёрной и Красной глупая ситуация: Торчун схлестнулся с Ярушем. Один говорит: мы от транзита сена всегда свой клочок имеем. А другой ему: задушим транзит противника - и хана ему будет. Короче, так и не договорились. Но тут встрял Яйценюх - и поделился своим гениальным открытием. Приятели тут же забыли про дрязги - и обратились в слух. Яйца! Вот выход из ситуации! Было приказано всем боеспособным кроликам Окраины искать птичьи гнезда - и собирать яйца впрок. Так было положено начало созданию Великого резерва яиц.
Тут мы прервемся ненадолго - и порассуждаем о кроличьем языке. В принципе, как вы уже понимаете, он не сильно отличается от человеческого. Но здесь, в этой истории, мы его еще больше упрощаем - и приближаем к привычному для нашего слуха. Например, "король" (или "кроль") - звучит абсолютно нормально, но это - на восточном диалекте. На центральном может быть и "король", и "кроль", и даже "криль", на западном польском будет "круль", а на южном тартарском - "краль". Естественно, древнейшая форма этого слова - "кроль". И самое центральное понятие кроличьего языка "кролик" (западная польская форма - "крулик") когда-то означало "маленький кроль" ("ик" - уменьшительный суффикс). При этом в настоящее время смыслов у слова "король" ("кроль") множество. Первый, изначальный - огромный кролик-мутант, ростом более одного метра. Второй смысл - любой взрослый человек (не ребёнок). Наконец, третий - правитель, властелин. Но никогда нельзя полагаться на внешнее сходство. Например, слово "загадка" по-кроличьи означает "процесс дефекации", а "надпись" - "запах, идущий от любого предмета, помеченного сверху мочой". Соответственно "загадочной надписью" кролики называют вонь от предмета, на который попали и моча, и кал. Как уже говорилось, настоящей письменности у кроликов нет. Писать зверькам сложно – получается даже не как «курица лапой», а как «мальчишка на забор». И "письмена" по-кроличьи изначально, до реформы Яйценюха, обозначали всего лишь "мужскую мочу". А «записи» делались не для того, чтобы их читать, а чтобы нюхать – и вспоминать по запаху. «Гвардеец» на кроличьем языке звучит – «драчун» (от понятия «драка»). В целом, язык очень примитивный. Явно доминирует лексика, обозначающая еду и части тела. Основные ругательства связаны с дефекацией (но никогда - с сексом, ибо секс для кроликов - это святое). И, разумеется, понятия "революция", "референдум", "резерв", "глобус", "сепаратист", "легитимный", "диетический", "информационный", "дипломатический" и т.п. языку кроликов абсолютно чужды - здесь мы переводим смысл, абстрагируясь от формы. В частности, "глобусом" автор посмел назвать относительно круглый предмет со следами кроличьих лап - только потому, что следы эти отдаленно напоминали общий план Центрального холма.
Но возвратимся к нашей истории. Итак, референдум на юге Окраины благополучно состоялся (несмотря на все меры, принятые приятелями), и целых две норы объявили себя суверенной республикой. Путный эту новоявленное "государство" тут же признал, но с условием, что оно скоро станет частью его Великоруса. А Торчун выступил с пламенной речью, в которой обозвал сепаратистов крысами, бегущими с тонущего корабля. Фраза понравилась всем кроликам без исключения - и республику стали официально называть Крыс. Кстати, хотя крысы и состоят в отдаленном родстве с кроликами, но эти два вида грызунов всегда взаимно ненавидели друг друга. В связи с отделением Крыса от Окраины запад ввел персональные санкции против некоторых высокопоставленных восточных кроликов. Но им это было, похоже, по барабану - ибо они активно барабанили лапками, радуясь своей дипломатической победе. Только вот рано радовались. Первые группы регулярных бандформирований Руса Чёрного и Красного уже сели на яичную диету и стремительно зверели. Яруш с Музычкой потребовали для своих "красно-чёрных героев" новый статус - и Торчун объявил их "гвардейцами" (то есть «драчунами»). В целях тренировки эти бандитские гвардейцы (или гвардейские бандиты?) избивали своих же центральных кроликов, говорящих в быту на восточном диалекте (а таких на Окраине жило немало). Восточноязычные кролики Южного Руса пытались давать отпор - и кое-где это даже получалось. Так на Окраине постепенно назревала настоящая гражданская война. Все новые и новые норы, примыкающие к самозваной Республике Крыс, требовали референдума - если не об отделении от Окраины, то о федерализации Центрального холма. Однако Яйценюх с Торчуном не теряли оптимизма - ведь ни западные, ни южные норы независимость Республики Крыс признавать не собирались. Кролики соседних с Окраиной западных нор собирали для Руса Чёрного и Красного гуманитарную помощь, осуждая восточных захватчиков. Они пытались решить две противоречивые задачи: и сено из Великоруса получать по-прежнему, и Путного поставить на место хоть какими-то санкциями.
А вожди самозваной Республики Крыс уже прибыли в Маську, главную нору Руса Великого, и подписали договор о вхождении двух "крысиных" нор в состав державы Путного. Сам договор представлял собой большой камень, краеугольный, так сказать. А подписали его, конечно, по-кроличьи: помочились по очереди. Такие "подписи" хорошо различались всеми кроликами по запаху. Теперь оставалась процедура ратификации. Потомок южного тартарина Нарышка, руководитель Думы Великоруса, ратифицировал договор посредством всеобщего и тайного окропления уриной. То же самое сделала и крольчиха центрального происхождения по кличке Мат-Вий, что означает "Ругающееся Чудовище", которая руководила Советом нор Великоруса. Кстати, по мнению некоторых кроликов, один ее взгляд убивал наповал, поэтому Буряк категорически запретил ей приезжать в Америку. А Мат-Вий его в упор не видела – так и сказала: «Поднимите мне веки, не вижу». Наконец, камень подписал сам Путный – и договор вошёл в полную силу. Кстати, "подпись" для любого кролика принципиально отличается от "надписи" или «записи» своей трудоёмкостью: камень или другой предмет нужно сначала перевернуть, а потом, придерживая его в таком состоянии, помочиться именно на нижнюю, донную часть. Затем следует снова поставить камень (предмет) на место. Чаще всего это просто невозможно сделать в одиночку. Зато запах "подписантов" потом держится гораздо дольше - и любой кролик может в этом убедиться лично.
Чем же ответил на это Яйценюх? Ни за что не угадаете! Это был совершенно асимметричный ответ. Зато спортивный. Кролики, как известно, мало увлекаются спортом. Но держава Путного славилась как раз спортивными достижениями – и в беге по пересёченной местности, и в прыжках, и в мордобое. Один кролик-мордобоец по кличке Балуй (любивший фразу «Не балуй!») даже сидел в Думе Великоруса, хотя думать с сотрясением мозга ему было совсем не просто. Тем более героический поступок. И в Окраине, конечно, был свой известный мордобоец – Кличка. Но он, по слухам, отличался склонностью к однополой любви, что у мордобойцов отнюдь не приветствовалось. И вот Яйценюх, совершая очередное открытие, пришел к мысли, что для тренировки бойцов необходим командный вид спорта. Он вспомнил, как в ходе создания Великого резерва яиц центральные кролики часто роняли яйца в норы. От неуклюжести конечно, в процессе транспортировки. Но это всегда вызывало восторг у других кроликов. И вот Яйценюх изобрел новый спорт: разбил кроликов на две команды – и велел им катать одно-единственное яйцо с целью попасть в одну из двух нор. Каждую нору охранял самый упитанный кролик. Своё изобретение Яйценюх назвал «футболз» от западных заокеанских словечек «фут» (что значит – «лапа») и «болз» (что можно перевести как «яйца»). С зевак, собиравшихся поглазеть на игру, стали собирать капусту. А игроки не только стали сильнее и крепче телом, но и прилично подзаработали. Теперь они могли позволить себе все радости кроличьей жизни, включая самых красивых крольчих. Футболз прижился – и со временем стал любимой игрой всех кроликов, не только центральных. Правда, в похожую игру уже давно играли западные кролики. Например, хорошо известен был клуб «Уякс» - но там традиционно использовали круглый камень, который было трудно быстро катать. А вот яйцо ввел в игру именно Яйценюх – честь ему за это и хвала! При этом западным кроликам показалось, что название, данное Яйценюхом, не вполне отражает дух игры. «Лапой да по яйцам!», - ухмылялись они своими наглыми мордами, - «Ну и ну».
Власти Руса Чёрного и Красного решали в эти тревожные дни несколько задач. Во-первых, гнали и пинали тех представителей СМИ, которые осмеливались болтать о Республике Крыс. Во-вторых, усиленно кормили яйцами наличных гвардейцев - и отправляли их на юг. Один гвардеец уже забил камнями двух "крыс": одного своего, центрального, и одного местного, восточного. Расчёт был на большую драку, как та, что случилась во время изгнания Янука. Но что-то не срослось. Вероятно, у "крыс" просто не было при себе камней. Гвардеец благополучно сбежал с места своего "геройского подвига". В-третьих, всем жившим в Республике Крыс центральным кроликам официально разрешили бросаться камнями в восточных. А Яруш обратился к известному террористу по кличке Умора (по-кроличьи это слово обозначает вовсе не "смешно", "забавно", а "уморю", то есть "убью"), родом из восточных нор, с предложением напасть на Великорус с разных сторон - и уверял в своем обращении, что Путный вовсе не так силен, как кажется. Но вышла небольшая неувязка. Выяснилось, что Умора умер недавно, а с другими важными восточными террористами Яруш близко знаком не был. Наконец, приятели готовились к худшему: набирали в гвардейцы всё новых бандитов, перекатывали запасы камней поближе к границе с Великорусом, пополняли Великий резерв яиц. Яйценюх выступал с пламенными речами, в которых клеймил оккупантов последними словами (только что "какашками" не называл) - и тут же приглашал их на переговоры. Но Путный на слова Яйценюха не реагировал совсем, как будто и не было на свете самого центрального кролика. Обидно было Яйценюху до слёз, но он терпел и искал новые способы отомстить. А в плане мести Яйценюху равных на свете нет. Изощрённая мстительность - его визитная карточка (тем более, что других визитных карточек у кроликов и нет).
Тут пришли две новости – одна добрая, другая – смутная. Из западных нор возвратилась Тимоша, настоящий боец. Она даже придумала новый боевой клич: деепричастие от глагола «бить» - бья! – для большей экспрессивности и агрессивности. Так и заявила с ходу: «Бья, надо брать оружие. Идти мочить крыс чертовых. Я подниму весь мир. Бья, от Великоруса не останется ничего. Даже выжженного поля». «Ну, бья, ваще!», - ответили приятели, что переводится с кроличьего примерно как «Ну, ты даёшь!». Однако вторая новость разделила и поссорила руководящих центральных кроликов: тёмной ночью в норе Ровной убили толстого кроля Музычку. Яруш и Тянибок искренне опечалились, а Яйценюх с Торчуном тайно возрадовались: уж слишком много стал себе позволять этот Музычка в последнее время. Тут пришёл Поруби – и сразу стало ясно, чьих рук это дело. Так внезапно распалась приятельская компания. Торчун, Яйценюх и Поруби присягнули на верность Тимоше, а Яруш с Тянибоком стали замышлять против них недоброе. Впрочем, кролики плохо себе представляют, где добро, а где зло. А ещё они не имеют никакого представления о точном времени. Часов не наблюдают все кролики во всём мире, вот почему они обычно так счастливы. Но некоторые кролики пошли ещё дальше – и приняли решение не наблюдать ни дней недели, ни дат. Поэтому вместо «отлично», «превосходно», «замечательно» многие предпочитают говорить «без даты» (на восточном диалекте звучит как «биздаты», а на западном - «бэздаты»). Типичный разговор кроликов так и начинается. Один вопрошает: «Как поживаешь?». Другой отвечает: «Без даты». И верно – не жаловаться же на жизнь!
Пока приятели ссорились центральные крольчихи выступили с инициативой «снизу»: «Не дай русаку!». О том, что их Окраина – это тоже Рус, только Чёрный и Красный, в спешке как-то забылось. Месть была и страшной, и жестокой – ведь кроме секса у кроликов очень мало радостей в жизни. Яйценюх быстро понял, куда ветер дует – и решил придумать новую легенду, с нуля. На следующий же день он заявил при большой стечении кроликов, что они, кроли Окраины, не имеют ничего общего с восточными кроликами-русаками и происходят от кроля Окорока (или Окрика), который в предках имел самого Огра Шрэка, великого и ужасного. И зайцы-русаки, и зайцы-беляки были у этого Огра на побегушках. Питался Огр исключительно желтками яиц, а пил чистейшую родниковую воду. Поэтому символом его было жёлто-голубое знамя. Тут встрял один старый учёный кролик, который уверял, что раскопал ужасно древнюю запись с ещё более ужасным ароматом. На основании этой находки он твёрдо установил, что кроличий народец «окры» происходит от огров. Страна же, по его мнению, раньше называлась Окра Иная, где слово «иная» подчёркивало чуждость соседним народам. И только потом словосочетание «Окра Иная» стянулось в одно слово – «Окраина». Яйценюх выступление учёного оценил по заслугам, дал ему немного морковки и воскликнул: «Слава Окраине!». Старый кролик рявкнул «Героям слава!» - и пошёл себе грызть правительственную награду. А Яйценюх распорядился вырыть на пологом склоне холма канавку – размером с могилу для кроля – и наполнить ее чистой родниковой водой. Ниже канавки он сам начал было разбивать яйца, дабы выложить большую полосу одними желтками – но быстро одумался. Во-первых, желтки вытекали вместе с белками, а когда всё это высыхало на солнце – получалась бело-жёлтая яичница, совсем не тот цвет, на который рассчитывал Яйценюх. Во-вторых, яиц на композицию потратилось бы слишком много, а надо было кормить бойцов-гвардейцев. И Яйценюх нашёл выход – согнал к канавке кроликов, страдавших поносом. В результате получилась вполне приличная жёлтая полоса. Новое знамя Окраины было готово.
Впрочем, старое чёрно-красное тоже никуда не делось - оно теперь служило знаменем «правых» кроликов, Яруша да Тянибока. Эти «отщепенцы» обвинили новую элиту (Яйценюха, Торчуна, Поруби и Тимошу) в предательстве идеалов революции и устроили пышные похороны Музычке, где дружно спели заупокойную песню: «Айяйяйяйяйяйяй. Убили кроля. Убили кроля. Убили. Айяйяйяйяйяй. Ни за что. Ни про что. Замочили». А новое знамя они сознательно портили по ночам – и скоро вода в канавке стала грязно-серой, а жёлтая полоса – светло-коричневой. Однако и чёрная полоса на знамени «правых» тоже заметно потускнела – и выглядела тёмно-коричневой. Поэтому восточные кролики не видели особых различий между «правыми» и «самыми центральными», обзывая их всех «коричневой чумой». Отдельную позицию занял Кличка, больной на всю свою разбитую голову. Торчун с Яйценюхом давно уже издевались над ним (за спиной) и подтрунивали, что тот двух слов связать не может. Кстати, любой нормальный кролик в состоянии составить фразу из целых трёх слов, продвинутые – из четырёх, а особо талантливые, такие как Яйценюх и Тимоша, даже из пяти. Кличка же говорил фразами короткими, но ёмкими и сильными, как удар в мордобое, например: «Бья, на!» (что означало у него - «Пробьёмся и победим»). Конечно, это был профессиональный жаргон мордобойцов – и не все его понимали. А группу своих сторонников Кличка так и назвал – «Мордобой». Мы, с нашей человеческой точки зрения, можем условно считать такие группы «партиями». Но надо учитывать, что никаких серьезных политических программ у них не было. Группа Тянибока получила славное имя «Воля», а союзная с ней группа Яруша – «Правый майдан». Оба «правых» лидера выступали за свободу разбоя и разгул беззакония, а заодно - за борьбу с восточными кроликами до смертного конца (чьего – не уточняли, но судя по соотношению сил – своего собственного). А Яйценюх, Торчун и Поруби вошли в группу Тимоши под названием «Родина». Эти «самые центральные» кролики главным врагом объявили Путного, однако и Яруша с Тянибоком собирались поставить на место.
Кроме наших старых знакомых жил в Центральной норе и один очень богатый кролик по кличке Параша, который тоже набрал себе группу, окрестив её «Солидный майдан». У Параши было «дохрена» морковки и капусты, что нравилось оголодавшим центральным кроликам. А вот с именем вышла неувязочка – ситуация, похожая на тимошину, только с обратным знаком. Вообще-то это имя женское - и означает "Предпраздничная". Параша его получил по ошибке: когда маленький был, пол его неправильно определили, а тут как раз какой-то праздник приближался. Вот и вырос с женским именем и приторным характером. Яйценюх шутил: «Прямо шоколад какой-то». Кстати, рядовые кролики к человеческим кондитерским изделиям, в целом, равнодушны, предпочитая фрукты да овощи. А тут ещё некоторые недоброжелатели полагали, что «параша» означает не «канун праздника», а «отхожее место». И куда тут деваться? Программа у «Солидного майдана» была весьма консервативная: хорошо питаться, безопасно ходить в отхожее место, активно заниматься сексом и размножаться. А там демография сделает своё дело – и победа будет обеспечена. Параша очень рассчитывал на то, что кролики польстятся на его сладкие призывы, и, видимо, как и Буряк, воображал себя «шоколадным зайцем, ласковым мерзавцем».
Все наши герои – и старые, и новые – затеяли подготовку к выборам нового вождя Окраины. В давние времена этот вождь именовался «гетьман», что означает «настоящий мужик, изгоняющий вон врагов». Сохранился и старый боевой клич «Геть!», то есть «Пошёл вон!». Так в старину кролики кричали своим врагам – и те иногда уходили прочь. А иногда, напротив, наглели и оставались. Были гетьманы и у западных польских кроликов. Один из них, по кличке Брань (что значит «Ругань») славился своим умением так изругать врага, что тот от стыда и позора покидал поле битвы (то есть – поле брани). Что ж, всё лучше, чем камнями бросаться! Про кандидатов в гетьманы кроличий народ сочинял лирические песни: «Белеет ли в поле Параша? Параша, пороша. Параша, а может, пороша? Яруш с Тянибоком шумят. Над ними зависла Тимоша. Тимоша, Тимоша. Стоит исполином Тимоша. Торчун с Яйценюхом не спят». Последнюю фразу понимали не все кролики – только интеллектуалы, так как состояла она из целых пяти слов. И смысл улавливался с трудом. Одни думали, что это утверждение: Торчун с Яйценюхом не гомосексуалисты и не занимаются сексом друг с другом. Другие же уверяли, что приятели бдят круглосуточно, поскольку вместе стоят на страже и охраняют Тимошу как величайшее народное сокровище.
Да, Яйценюху спать теперь было некогда – он принимал заказы на предвыборные плакаты. Как лучший Писатель Окраины он обслуживал всех – и друзей, и врагов, но, разумеется, за приличные овощи. Параше в предвкушении груды сладкой морковки он написал длинный-предлинный лозунг «Кушай! Какай! Пей! Писай! Но главное - трахайся!». И забыл при этом, что рядовые кролики не воспринимают больше трёх-четырёх слов подряд. Параша, разумеется, не одобрил – и морковки не дал. Велел переписать заново, коротко и ёмко: «Больше секса, друзья!». Кличке по старой дружбе Яйценюх написал красиво и внятно (на мордобойском жаргоне): «Геть, бья, нах!». Пусть смысла немного, зато убойно. Кличке очень понравилось. Но он решил в гетьманы не рваться, а поддержать Парашу. Тем более, что Кличка почти сразу забыл, что именно Яйценюх ему написал - и «читал» по интуиции (скорее – припоминал). Получалось то «Бья, геть нах!», то «Геть нах, бья!» (в любом случае – гораздо менее экспрессивно). А Ярушу с Тянибоком сначала было отказал – для виду, чтобы Тимоша успокоилась, а потом втайне от неё создал следующие письмена: «Русака на кол!» и «Восточным – смерть!». Про кол подсказали сами «правые». Как это – «на кол» – Яйценюх до конца не понимал. И Яруш объяснил: берёшь острую палку, втыкаешь в землю (трудоёмкий процесс для кролика!), а потом сверху насаживаешь на эту палку врага, желательно – сквозь анальное отверстие. Прямо ноу-хау какое-то, изумился Яйценюх. Где это они научились таким мудрёным штукам? У людей, что ли, подглядели?
Самой же Тимоше лозунги Яйценюх писал каждый день – всё время что-то новое, без самодеятельности, под диктовку. Иногда получалось «Героям слава!», иногда «Позор Путному!», а иногда - «Слава Окраине!». Впрочем, и смерть восточным кроликам упоминалась не раз. Не уступать же «правым» такой прекрасный лозунг! Тимоша платила мало, зато постоянно. А Яйценюх любил надёжные заработки. Он заметно раздобрел – и завёл себе несколько новых крольчих. А вот Священное Писание совсем забросил. Очень редко подходил он теперь к своей самой первой великой фразе, делал открытие – и читал: «Возлюби Себя». А дальше и читать не хотелось - лень. Но Священное Писание уже сделало своё дело. Себя Яйценюх очень полюбил, больше всего остального: сильнее «Родины», Окраины, крольчих и друзей, даже – круче яиц. А Тимоша вела себя, действительно, странновато – все остальные кандидаты в гетьманы были довольны одним-единственным лозунгом, а она каждое утро требовала от Яйценюха снова приниматься за работу. И наш самый центральный кролик вспомнил, что сестра в Америке говорила ему про такое дело. Там это называлось то ли «магазин», то ли «пейпер». На самом видном месте лежал большой прямоугольный кусок бумаги (явно человеческого производства) с рисунком кролика и невразумительной надписью, а справа от него местные писатели каждый день что-нибудь да изображали. И решил Яйценюх создать свой «магазин» - специально для Тимоши. Сбегал за куском бумаги – правда, кролика на нём не оказалось, а наличное изображение было изрядно подпорчено проливными дождями. На человеческие письмена Яйценюх не обратил никакого внимания. И правильно сделал. На обрывке газеты можно было прочесть по-человечески «завтра», но течение времени лучше не наблюдать – в этом житейская мудрость кроликов. Вот если бы там был «завтрак» - совсем другое дело! В-общем, прикрепил Яйценюх этот кусочек бумаги к поверхности холма небольшими камнями, а площадку рядом разровнял и подготовил траву, сено и мягкие листья – чтобы сохранять письмена. «Магазин» он решил назвать на западный заокеанский манер – «Ё, банни, секс» (что переводится как «твоя, зайчик, половая жизнь»). Разумеется, Яйценюх мошенничал – его новое СМИ (с нашей точки зрения – подобие газеты) было вовсе не про секс, а про политику. Но ведь нужно как-то привлечь внимание читателей! Тимоше название сразу не понравилось – и она потребовала его срочно поменять. Яйценюх понял так, что необходимо вставить имя Тимоши, и покорно переписал: «Ё, банни, Тимоша» (то есть «твоя, зайчик, Тимоша»). Тут партийный лидер рассвирепела без всякой видимой причины, стёрла лапой всю фразу – и повелела озаглавить «магазин» на западный манер «Ежедневная половая жизнь». Яйценюх глубоко вздохнул – и аккуратно вывел слова «Дэйли секс». Только потом до него дошло, что западная фраза «Ё, банни, Тимоша» звучит очень похоже на ту, которая означает «удовлетворённый Тимоша» на восточном диалекте, который Яйценюх желал бы забыть навсегда. Ну и что тут такого? «Чем же плохо – быть удовлетворённой?», – недоумевал Яйценюх. И действительно, в кроличьем сообществе всегда ценились именно довольные жизнью особи.
Тут вскрылась одна важная проблема – центральные кролики совершенно не умели читать. Основная масса кроликов по-прежнему полагалась на нюх и довольствовалась надписями и записями. Иногда в отдельных норах устраивали переписи, чтобы определить, чья моча сильнее воняет. Победитель получал самую красивую крольчиху норы. Даже предвыборные лозунги кроликам читали сами кандидаты в гетьманы, которые хорошо знали смысл, заложенный в витиеватые письмена Яйценюха. Чего греха таить: только руководящие кролики и умели разбирать эти иероглифы, да и то – в разной степени. Так бы и читала «Дэйли секс» одна Тимоша – при помощи Яйценюха. Но в голову нашего героя пришла совершенно гениальная мысль: наладить народное просвещение. Да, да, для центральных кроликов близилась эпоха Просвещения, главным философом которой оказался наш Яйценюх. Торчун согнал всех половозрелых кроликов к «магазину» - и велел помалкивать да слушать. Крольчат не позвали – они всё равно не голосуют, зачем на них время терять. И Яйценюх при большом стечении публики совершил открытие первой страницы своего «магазина», где желтели два иероглифа, означавшие «Слава Окраине». Кролики вслед за Яйценюхом вяло повторили – «слава», «Окраине» - и попытались запомнить иероглифы. Но мало кому удалось это с первой попытки. Тогда Яйценюх организовал семинарское занятие – кролики оставляли на подготовленной площадке свои письмена, отдаленно напоминавшие чёткие иероглифы Великого Писателя. Особенно тяжело приходилось крольчихам – в силу их физиологии. Они очень старались – но письмена потому и зовутся письменами, что их творят без сверхусилий лишь мужские особи. Крольчихам хорошо удаются лишь надписи да записи. В конце концов, дело пошло – и Яйценюх сумел обучить чтению и письму несколько десятков продвинутых кроликов. А те уже взялись за остальных. Так, мало-помалу, почти все взрослые центральные кролики научились разбирать письмена Яйценюха. А «Дэйли секс» приобрёл определенную популярность. По утру многие грамотные кролики бежали к «магазину» – и пытались разобрать новый лозунг Тимоши, написанный Яйценюхом.
Но однажды утром страницы «магазина» не обновились. «Мочи нет», - объяснил Яйценюх. Что ж, на помощь к нему тут же пришли самые грамотные кролики, у которых и с силой, и с мочой всё было в полном порядке. С тех пор именно они и заполняли страницы «магазина» своими письменами, которые диктовала им Тимоша. В народе подручных Яйценюха прозвали «писаки» - и часто просили их самих прочесть написанное. Но капуста всё равно шла, как и прежде, Яйценюху – главному редактору. А уж он от щедрот своих уделял немного «рядовым писакам». «Дэйли секс» процветал – он насчитывал уже «много» страниц (от трёх до десяти), а рядом с письменами стали появляться изображения из какашек – «иллюстрации». Однако кролики довольно быстро сообразили, что их надувают – о сексе в «магазине» не было никакой информации. Тогда Яйценюх припомнил лозунг Параши «Больше секса, друзья!» - и стал сочинять иероглифы на заданную тему. У него получились прекрасные афоризмы «Дружбу сексом не испортишь» и «Быстро только крольчата родятся». Заинтриговала и заставила задуматься читательниц фраза: «Тому ли я дала?». А мужскую аудиторию привлекло сообщение «Неплохо иметь три жены». Сковывало творчество Яйценюха только досадное ограничение – больше четырёх слов подряд никто из читателей не мог ни прочесть, ни осознать. Правда, прогресс был налицо – раньше пределом считались три слова. Но для полёта фантазии требовались совершенно иные форматы. «Быдло тупое!», - возмущался про себя Яйценюх – и продолжал свою нелёгкую просветительскую деятельность. Тут появился первый конкурент. Параша нанял большую группу «писак» и основал «магазин» (или всё же – журнал?) под названием «Секс для всех». Начали новое дело прямо с какашек, то есть с иллюстраций. А текста было по минимуму, в основном фразы типа «Без секса – маета одна» и «Сделал крольчат – гуляй смело». Вместо клочка газетной бумаги закрепили камнями обёртку от шоколада «Рошен» - получилось гораздо наряднее. Зато живую мысль в журнале Параши найти было трудно. Поэтому Яйценюх не слишком переживал и рассчитывал сохранить свою аудиторию. Про конкурента он говорил: «Что там читать, дерьмо сплошное» (имелись в виду иллюстрации).
А в это время Буряк пересёк океан – и отправился в турне по Союзу западных нор. Для его охраны перекрыли все подземные переходы – и бедные западноевропейские кролики оказались на время запертыми по своим маленьким норкам. Но чего не сделаешь ради безопасности такого важного иностранного кроля? Некоторые, правда, пытались организовать что-то вроде митингов протеста, в том числе и в столице Союза, селе Брюс, на родине брюссельской капусты. А один отважный кролик из Рома (не из Ромы, не путайте: Ром - это одна из самых древних европейских нор, а Рома – сравнительно новая страна, член Союза западных нор со столицей Бухай-Режь) даже написал, что Барак Обана – нежелательный гость. Но Буряк местного диалекта не знал – и письмена непонятные просто проигнорировал. Переговоры ничем примечательным не завершились, ибо в Союзе никто не хотел окончательно портить отношения с Великорусом. А очень авторитетный европейский кролик американского происхождения по кличке Ромский подарил Буряку тыкву с художественно выгрызенным изображением Ангела Мира – и выразил надежду на мирное разрешение конфликта с Путным. В ответ Буряк преподнёс Ромскому, которого он считал Великим Духовным Отцом и прямо в глаза именовал «Папой», семена овощей и фруктов из огорода своей Белой хижины, дабы тот и дальше сеял «семена всеобщего мира для будущих поколений». Жест, конечно, красивый. Но полного понимания Ромский и Буряк не нашли. А как тут договоришься, если Бараку Обане милы однополая любовь кроликов и аборты крольчих? Ромский от такой гадости всегда активно открещивался – здесь он твёрдо стоял на одних позициях с Путным. Когда Яйценюху доложили о результатах визита Буряка в Европу, он сильно расстроился – но виду не подал и заявил: «Наше дело правое, победа будет за нами».
Тут ещё и новый внутренний враг объявился, который, как обычно бывает, оказался при ближайшем рассмотрении хорошо забытым старым. Некий кролик, который раньше был в команде Янука, со странною кличкою Дупка (что, вероятно, означает «небольшое дупло», хотя западные польские кролики, хихикая, уверяют, что это, в лучшем случае, «маленькая попка», а в худшем - «глупый кроль, причиняющий неприятности окружающим») стал официальным кандидатом в гетьманы. Дупка долгое время правил в большой норе Харькиф, претендовавшей когда-то на роль столицы всего Центрального холма. Но наши приятели-революционеры посадили его под домашний арест. И отлично сделали. Как пострадавший от революции Дупка быстро набирал очки по всей Юго-Восточной Окраине. И вот – выбился в кандидаты от политической группы «Норы». Лозунгов у Дупки не было никаких, ибо сам он их писать не умел, а Яйценюх с ним сотрудничать категорически отказался. При этом Дупка обладал хорошими способностями надувать щеки и строить из себя важного лидера. А что еще нужно избирателю? Яйценюх присмотрелся к Дупке внимательно – и успокоился: такой кандидат победить не сможет, к гадалке не ходи (кстати, у кроликов есть свои гадалки). Вообще-то желающих стать гетьманом с каждым днём становилось всё больше и больше. Объявился кроль Симон, призвавший объединяться всех самых нищих кроликов под красным знаменем (знамя так и не соорудили – не хватило свежей крови). Таки пошёл в гетьманы и шибко грамотный кроль Рабин – под лозунгом «Жидко не какать!». Что хотел он этим сказать – осталось большим секретом для маленькой компании. Кроль Дар Вейдер заявился в странном неземном облике – и объявил о своём желании стать императором Вселенной. Ну, и при чём здесь гетьман Окраины? – недоумевал кроличий народец. А при том, что пора уже начинать интеграцию Окраины в Космос, - отвечал Дар. Короче, выборы гетьмана грозили превратиться в настоящий цирк, только без львов и тигров.
Яйценюх меж тем занимался самыми важными проблемами страны. Дабы выклянчить у западных кроликов ещё больше капусты, он уменьшал нормы выдачи сена престарелому населению, вводил новые налоги, обирая дополнительно самых предприимчивых кроликов, и увольнял с работы часть своих помощников. Центральные кролики начинали постепенно роптать. Но бандиты-гвардейцы стояли начеку – и не давали разразиться новой революции, уже против предыдущих революционеров. Только горлопаны из «Правого майдана» - во главе с Ярушем - всё ещё орали в центральном зале столичного Кыифа: «Революция продолжается – значит, нам её продолжать». Но их дни уже были сочтены. Драчуны-гвардейцы из спецподразделения «Сокил» вовсю готовили острые камни, дабы поразбивать их горячие головы, напевая кто «хей, хей, хей», кто «гей, гей, гей» - в зависимости от своей сексуальной ориентации. Тех, кто пел «гей», подбадривали западные интеллектуалы. Но если Запад в целом был на стороне Торчуна с Яйценюхом, это не значило, что он готов был ввязаться в борьбу с Великорусом – и не только по причинам экономического свойства (в конце концов, сеном можно было на какое-то время запастись), но и по политическим мотивам. Гуляли по Западу самые невероятные сплетни про правящую в Русе Великом партию. Одни говорили, что она называется «Медвед» - и её реально возглавляет самый настоящий медведь, который одновременно служит председателем правительства Великоруса. Обращаться к нему полагается: «Привет, Медвед!». Другие же утверждали, что партия зовется «Единый Рус», а вот насчёт медведя – истинная правда. Только не слишком понятно: почему у этого медведя и кличка – Медвед? Ведь не зовут же каждого кролика – Кроль! Дошло до того, что всех восточных кроликов (поголовно!) на Западе недалёкие и простодушные обыватели стали считать потомками медведей. Бред, конечно, в который может поверить только наивный кролик, никогда в Великорусе не бывавший. Но с медвежьим племенем связываться никто не хотел.
А предвыборная компания приносила свои сюрпризы. Кличка, который теперь поддерживал Парашу, предложил использовать свой – немного переиначенный – лозунг «Нах геть, бья» в дополнение к призыву «Больше секса, друзья». Получилось почти в рифму. Но Параша почему-то заупрямился – и категорически отказался. Тогда Кличка попросил Яйценюха изобразить следующий пассаж: «Больше секса, друзья! Жаль, шо нах-геть низзя. За Парашу мы, бья». Наш герой согласился – за капусту, конечно. А вот Параша, изучив новый лозунг, не просто обиделся – рассвирепел, набросился на Кличку лично – и чуть не избил. Это мордобойца-то! Чудеса. Настоящим украшением избирательной гонки стала живопись: живо писали не только кролики, но крольчихи, создавая время от времени настоящие шедевры. Возникла и современная скульптура. Кроли собирали разнообразный человеческий мусор – банки, бутылки, пробки, одноразовую посуду – и воздвигали из всего этого потрясающие величественные монументы. Чаще всего получались пирамиды и кубы, но иногда возникали совершенно неожиданные трёхмерные геометрические формы. Активно развивались различные художественные школы. Одни кролики специализировались на композициях из брошенных окурков, другие – на витражах из битого стекла, третьи – на объемных скульптурах из пластика (чаще всего в дело шли белые ложки, вилки, ножи, стаканчики и тарелочки). Чудесным образом преображалась вся жизнь кроликов, наполняясь творческим началом и стремлением к прогрессу. Постоянно росло потребление конопли и мака. Самые продвинутые кролики овладели искусством добывать огонь. Как всегда, помог случай – кто-то обнаружил забытую людьми зажигалку. Но потом в ход пошли и стеклянные линзы, и упорное трение. Так появились первые настоящие курильщики и даже - наркоманы (люди часто бросали бычки с марихуаной). Центральные кролики с наслаждением курили, чувствуя себя на одной волне с западными, которые уже давно освоили эту премудрость. Расцветала и однополая любовь - по Окраине пошли гей-парады веселых кроликов и крольчих, презревших консервативные моральные устои. И всё это – на фоне ужасающего экономического кризиса, всё возрастающей нищеты и приближающегося голодомора. Таковы парадоксы исторического развития.
Овладев огнем, дабы иметь возможность курить, центральные кролики совершили огромный скачок в своей эволюции. Началась настоящая гонка вооружений. Кролики поджигали всё, что могло гореть: сначала просто из любопытства, а потом – с целью устрашения и деморализации противника. Особенно страшно горели брошенные людьми химикаты – так кролики внезапно доросли до химического оружия. Одновременно развивались математические способности кроликов. Теперь, когда каждый овощ был «на счету», волей-неволей приходилось вести строгий учёт оставшейся в доме еды. К числительным 1 и 2 постепенно прибавились 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9. Термин «много» сохранили за десятком. А про «дохрена» и позабыть успели – уж больно социально опасное и политически неверное «числительное» в наступившие суровые времена. Яйценюх тоже способствовал математическому просвещению. Его реформа налоговой системы многим казалась слишком радикальной: раньше у кроликов отбирали по одной морковке всякий раз, когда хотелось начальству, а теперь были введены обязательные ежемесячные сборы. При появлении на небе молодой луны мощные кроли из вновь созданной налоговой инспекции обходили кроличьи семьи – и отбирали овощи по ситуации: у богатых – побольше, у бедных – поменьше. Так Яйценюх создавал систему социальной справедливости. Но центральные кролики в массе своей вовсе не радовались этому – и всё больше впадали в уныние, ибо ежемесячные платежи развивали у них чувство времени. Счастливая эра «без даты» безвозвратно ушла. Запасы даже самых богатых кроликов, таких как Параша, быстро таяли. Зато зверьки научились хорошо считать! Так Эпоха Просвещения окончательно вступила в свои права.
Тем временем «правые» кролики начали разборки с «самыми центральными» прямо в Кыифе, столичной норе: кидались камнями и ранили троих. За это Торчун приказал выселить всех «чёрно-красных» сторонников Яруша за пределы Кыифа и, по возможности, разоружить. Последнее, разумеется, осталось благим пожеланием, хотя к этому же призывали и многие важные западные кролики. Яруш, признанный кандидат в гетьманы, камни и щебень отдать Торчуну с Яйценюхом отказался категорически. Более того, он дал своим «правым» указание накапливать про запас любое оружие, в том числе – химическое. Впрочем, кролики-боевики кое-что сдали Яйценюху - смеха ради: пластиковые стаканчики да тарелочки. Так кролики под чёрно-красным знаменем всё больше противопоставляли себя тем, которым милее был жёлто-голубой стяг. И на западе Центрального холма Рус Чёрный и Красный восставал против официальной Окраины, супротив Кыифа - матери нор кроличьих. В такой ситуации Яйценюх хотел было вообще отдать несколько чёрно-красных нор западным польским кроликам, да те не взяли, сослались на дипломатические трудности. А «Дэйли секс» тем временем стал – исключительно ради привлечения читателей - всё больше писать о сексе (Тимоша сама разрешила). Такие сентенции, как «Меняться супругами модно», «Ревность – в парашу» и «Люби бобром – грызи деревья», действительно, вызвали значительный интерес в кроличьем сообществе. На их фоне центральные кролики «проглотили» и предвыборные лозунги «Тимоша – последняя надежда», «Крольчихи за Тимошу», «Дерьмократия тормозит – Тимоша рулит». Парашин «Секс для всех» ответил ассиметрично – выложил из какашек половые органы крольчихи. «Стыд! Действительно, ни ума, ни фантазии», - отреагировал Яйценюх и продолжил в своём стиле: «Любя - не теряй головы», «Меньше слов – больше секса», «Да лижите друг друга» (для затравки), «Параша – не наше», «За Парашку - лишь какашка», «Тимоша - это голова!» (по сути дела).
Внезапно Яйценюху пришла в голову блестящая мысль – размещать в своём «Дэйли сексе» разнообразные объявления, за овощи, конечно. Первый желающий объявился тут же – и попросил написать: «Лучшие окурки – у Хрина». Заплатил, правда, окурками. Но начало было положено. Так родилась кроличья реклама. Следующее объявление гласило: «Марихуану купишь у Мишы». И Яйценюх получил немного марихуаны. Дальше – больше: «Меняю стекляшки на бумажки», «Куплю часть сухой норы», «Ищу подругу на ночь» … Рекламный бизнес Яйценюха рос как на дрожжах. Но и «писаки» конкурента не спали. В «Сексе для всех» появились объявления «Гей - на одну ночь», «Женьшень – укрепи потенцию», «Пара натуралов – для крольчихи». Мало того – нашлись усердные «писаки», которые размещали рекламу где угодно: на перекрёстках дорог, у входов в норы, на водопоях … Обмен и торговля резко оживились. Возросло предложение различных услуг, весьма экзотических для кроликов: «Уничтожу блох на теле», «Вылижу уши и затылок», «Посижу с крольчатами», «Доставлю воду на дом», «Изготовлю постель из листьев» и даже – «Прочитаю объявление» (это, разумеется, для неграмотных; вопрос: как они могли понять смысл самой этой рекламы?). Вдоль дорог вытянулись длинные вереницы кроликов, торгующих чем попало, только не овощами и сеном. Один чудак притащил на продажу человеческий инструмент, найденный в лесу. Другой принёс продавать собственных детёнышей - для удовлетворения половых нужд престарелых кроликов. Так кроличья цивилизация вступала в новую эру Капитализма.
А предвыборная гонка шла своим чередом. Центральные кролики убрали из кандидатов в гетьманы Дара Вейдера, так как тот постоянно скрывал свою морду за пластиковой тарелкой и призывал овладевать Космосом и покорять иные планеты, что рядовым кроликам казалось чистой фантастикой. Выборы у кроликов весьма походят на референдумы, ибо вместе и составляют систему «дерьмократии». Основное отличие состоит в том, что кучек дерьма на выборах образуется больше – по числу кандидатов (а на референдуме, как мы помним, обычно всего две кучи, «за» и «против»). При этом на выборах часто бывает второй тур – это если ни одна кучка не превышает радикально все остальные. В следующий тур выходят всего два кандидата, обладающие наибольшим количеством собранного в первом туре дерьма. А дальше процедура почти копирует референдум. Кстати, кролики никогда не требуют «пересчета голосов», так как какашки никто никогда не считает. Зато зверьки могут признать недействительным всё мероприятие. Тогда приходится или начинать всё заново, или применять силу и, нарушая принципы «дерьмократии», вводить единоличное правление какого-либо кроля (диктатуру). Впрочем, иногда диктатор приходит к власти и с помощью механизма «дерьмократии». Так, в западных норах запомнился кроль Хит Лер (что, вероятно, означает «Нравящийся Многим Бог»; Лер или Лир упоминается в человеческой – ирландской – мифологии в качестве морского божества). По иронии судьбы, Хит Лер на море терпел одни неудачи, как и любой рядовой кролик, зато активно воевал на суше. Этот кроль захватил норы на огромном пространстве в пол-Европы, однако всё же был повержен большой коалицией самых различных кроликов, и западных, и восточных. Хит Лер был крайне жесток с отдельными категориями кроликов, пуская на шкурки мудрых и богатых зверьков ближневосточного происхождения, вечно кочующих кроликов индийского корня, а также всех убогих, больных и заразных. При этом «заразой» считалась и мысль о социальной справедливости. Хит Лер искренне верил в превосходство «нордических кроликов» над всеми другими. Но порода эта была, явно, мифической, да и сам Хит Лер к ней никак не принадлежал. Среди наших героев культ Хит Лера скрытно исповедовали Яруш и Тянибок. Хотя им ближе по духу был мелкий приспешник Хил Лера, кролик Бен Дера (что, возможно, означает «Блудный сын» или «Сбежавший от евреев кролик»).
Тем временем в кроличьей литературе тоже произошла революция – появились настоящие юмористы и сатирики. С нашей, человеческой, точки зрения кроличий юмор пошловат и примитивен. Но для зверьков это был огромный прогресс. Так, кролик под псевдонимом Рыжий написал вдохновенные строки: «Суньте палку в попу мне. Будет палка та в говне». Эти юмористические стихи так полюбились центральным кроликам, что стали настоящим хитом – их цитировали повсюду. Правда, кроличий народец вскоре заменил слово «попа» на более грубое, однако смысловой ряд был сохранён в полном объёме. Другой кролик с псевдонимом Нищий сочинил политическую сатиру на Парашу: «Я не жру. И оттого - не гажу. Но дай волю. Срал бы на Парашу». Эти строки сразу же запретила самозваная кроличья цензура, состоящая - на паритетных началах - из сторонников Тимоши и Параши. Развивалась и литературная пародия. Так, на мотив старинной лирической песни «Стань моей Вселенною», которую когда-то исполнял популярнейший у крольчих певец Маг О’Май (что означает «Волшебный месяц май»), некоторые кролики запели своим подругам: «Тварь обыкновенная! Верни мне овощи мои!». Впрочем, сочинялись и оригинальные юмористические песни, например: «Не хватай ежа за яйца. Не пытайся покрутить. Ёж способен оцарапать. Ёж способен укусить». Нам, людям, не слишком смешно. Но кролики просто катались по земле от смеха и били задними лапами воздух, представляя себе кусающегося ежа. А зря, между прочим. Ёж, конечно, не хищник, но он всеяден – и в ситуации сильного голода не побрезгает кроличьим мясом. Другое дело, что сцена охоты ежа на кролика выглядит весьма комично даже по человеческим меркам. А кролики, сидевшие на яичной диете, на глазах зверели и не дали бы спуску ни ежу, ни белке, ни даже – только представьте себе – настоящей крысе. Боевые кролики-гвардейцы пели «Убей мою подругу» и другие кровожадные песни.
Впрочем, куда больше расплодилось кроликов-курильщиков и наркоманов. Стали появляться и кролики-алкоголики, допивавшие за человеком и пиво, и вино, и водку. Они прочёсывали весь лес в поисках заветных ста граммов. Когда напиться человеческим пойлом не удавалось, эти маргиналы ели мухоморы и прочие галлюциногенные грибы. А потом вопили хором несусветную чушь, типа «Если б было море пива. Я б дельфином стал красивым». Как выглядит настоящий дельфин – никто из центральных кроликов толком не знал. Но ходили упорные слухи, что люди строят для этих самых дельфинов прекрасные дворцы – дельфинарии - и служат им как потомкам своих вождей. Надо пояснить, что в кроличьей мифологии дельфины - это добрые и талантливые существа высшего порядка, не знающие войн и революций. Цивилизация дельфинов является для кроликов недосягаемым образцом, чего никак не скажешь о человеческой цивилизации. Однако вернёмся к нашим баранам, то бишь – кроликам. На востоке Окраины сразу несколько нор – Харькиф, Лухань и Данеть – объявили себя независимыми. Яйценюх назвал это положение «бьяха-мухой», что можно - весьма приблизительно - перевести как «осуществление врагами плана по дестабилизации ситуации». Собрали общее совещание руководящих центральных кроликов и политической элиты Окраины. Храбрая Тимоша настаивала на применении грубой силы – со всей жестокостью - против непослушных зверьков, подбиваемых на бунт врагами-соседями. Однако формально Тимоша не руководила страной, а её друзья - Яйценюх да Торчун – дали слабину и не решились взять на себя ответственность за гибель множества кроликов, пусть и восточноязычных. В результате Торчун приказал драчунам-гвардейцам идти в поход на непокорные норы – но камни пока в ход не пускать, бить местных слегка, ни в коем случае не до смерти. Впрочем, к эскалации конфликта тоже готовились – здесь надежда была на американских кроликов-консультантов, присланных в небольшом количестве Буряком по неофициальным каналам. Этих опытных драчунов уже успели замаскировать под центральных кроликов.
Яйценюху пришлось отменить очередную поездку в западные норы – и сосредоточиться на внутренних делах своей страны. Свежий номер «Дэйли секса» гласил: «Харькиф зачищен», «Задержано дохрена непослушных кроликов», «Лапа Маськи? Дали по лапе!». Но праздновать победу было рано. Активно сопротивлялись Лухань и Данеть, призывая на помощь армии Путного и разрисовывая холмы знаменем Великоруса (на белую полосу шёл птичий помёт). Кролики южной норы Миколай вовсю дрались с приезжими гвардейцами. Дело пахло керосином (старинное кроличье выражение, означающее крайнюю опасность; в смысле – скоро всё будет гореть ясным пламенем, спасайся, кто может). Передрались между собой даже кыифские - самые центральные - кролики. Один ренегат посмел заявить: «Кролики всех стран, совокупляйтесь!». На него, естественно, тут же набросились «вольные кролики» - и «родные» еле-еле всех успокоили. А Ярош собрал своих драчунов и отправился в Лухань для разборки с местными неслухами. Кстати, он тоже решил завести себе «магазин», назвав его «Ё, банни, рут» (то есть – «Твой, зайчик, путь»). Название, как вы, наверное, уже догадались, подсказал Яйценюх, который втихомолку – за приличные овощи - написал для Яроша и пару лозунгов: «Восточных - камнем по ушам», «Луханьских и данетьских – на кол». А ещё Ярош попросил как-то адаптировать старинную иностранную песенку «Дойчен зольдатен унд ди официрен» на центральный лад. Яйценюх как ни старался – ничего путного не выходило. Но внезапно его осенило – и он запел: «Красно-чёрный кролик - здорово дерётся. И врагам восточным - даром не сдаётся». Ярошу очень понравилось – несмотря на излишнюю длину второй фразы. Но центральные кролики уже могли спокойно воспринимать по пять-шесть слов подряд - явные плоды эпохи Просвещения.
Однако в Кыифе в моду входили совсем другие песни. Например: «Один раз в год сады цветут. Один раз в лоб бревном дают. Всего один лишь в жизни раз. Вас травит из баллона газ. Один лишь раз. Один лишь раз». Грустно, зато жизненно. Центральные кролики нашли на человеческой помойке почти целый детский барабан (оторвана была только лямка, а зверькам она без надобности) – и резко повысили свою музыкальную культуру. Теперь песни в столичной норе исполнялись под аккомпанемент настоящего ударного инструмента! А Яйценюх решил навестить Данеть с Днипопетью – оценить ситуацию на месте и провести переговоры с местными кроликами. На встрече с руководством данетьской норы он заявил, что провести местный референдум надо, говорить на восточном диалекте никому не возбраняется, а лично он – против кровопролития (похоже, к Яйценюху оперативно поступила информация, что драчуны-гвардейцы отказались штурмовать укрепления восточноязычных кроликов в Данете и Лухане). Самый центральный кролик всячески изображал уверенность в великолепном будущем Окраины, а также в том, что Республика крыс вернётся назад – и Великорус принесёт свои извинения за нехорошее поведение. Удовлетворенный своим красноречием, наш герой вернулся к семье. Кстати, элементарная ячейка общества у Яйценюха всегда была здоровая и крепкая: он никогда не изменял своей жене по кличке Трезва (что означает «непьющая»), ибо совершенно не пользовался популярностью среди крольчих. Обитательницы самой центральной норы считали его слишком вислоухим, вялым и не способным к активному производству потомства. Действительно, Трезва принесла Яйценюху в двух последних помётах всего по одному крольчонку (Крисю, то есть «крысёныша», и Соню, что значит «сонливая») - что крайне нетипично для кроликов. Зато уютная и просторная норка Яйценюха была расположена совсем близко от покинутого семейного гнезда Янука, в крайне престижном и экологически чистом районе.
Предвыборная кампания шла свои чередом – и Яйценюх успешно обслуживал все стороны сразу. Когда в моду вошла «социальная реклама», направленная на борьбу с врождённой трусостью кроликов, он одновременно разместил лозунг «Не бзди, дружок!» в «Дэйли сексе» и призыв «Не ссы, дружище!» в «Сексе для всех». Кстати, у восточных кроликов в это время «социальная реклама» была призвана бороться за экономию энергии – самым распространённым лозунгом там стал «Пасть закрой – тепло не трать». А в юго-восточных норах Окраины вообще было не до рекламы. Там объявился выносливый кроль по кличке Царь, который, с одной стороны, рвался в гетьманы, а с другой, пытался возглавить местный протест. Естественно, его часто били. Но он стоически терпел побои – и гнул свою линию. Стычки повстанцев с драчунами-гвардейцами стали регулярными. Появились первые жертвы. При этом часть драчунов перешла на сторону мятежников, а часть – ушла восвояси несолоно хлебавши. Руководящие центральные кролики обзывали повстанцев «колорадскими жуками» - и призывали их раздавить к грядущему светлому весеннему празднику. Яйценюх сильно страдал, так как по физической природе своей был тщедушен и слаб, а по характеру – воинственен и мстителен. Две половинки сознания Яйценюха непрерывно находились в борьбе, приводя к организованной шизофрении: то он стремился перебить всех восточных, то отчаянно трусил и мечтал сбежать за границу, в западные норы, вместе со своей семьёй и с остатками достояния страны - пока не стало слишком поздно. Чтобы немного успокоиться и прийти в себя Яйценюх обычно упражнялся в этимологии и иероглифистике, а также сравнивал варианты произношения одного и того же слова на разных диалектах. Так, нейтрально-литературное понятие «говно» превращалось его трудами в западное «гувно», центральное «гивно» и восточное «гавно».
Тут как раз Ромский организовал очередной праздник. Яйценюх решил его навестить и попросить заступиться за Окраину. Ромский, конечно же, пообещал сделать все, чтобы наступили мир и стабильность, и подарил Яйценюху гусиное перо. В ответ Яйценюх подарил Ромскому какашку, оставленную одним из центральных кроликов около сломанного глобуса в Кыифе, пояснив, что это презент с того места, где окраинцы боролись за свободу и свои права. Ромскому подарок не слишком понравился, но он благосклонно не подал виду – и угостил Яйценюха морковкой. С этих пор наш самый центральный герой зачастил в западные норы, где получал неизменную поддержку в виде добрых слов и вялых овощей. А тем временем в Данете и Лухане местные кролики провели референдумы и провозгласили независимые республики. Кыифские каратели тут же оживились – и стали забрасывать мятежные восточные норы особо крупными камнями, не жалея ни крольчих, ни крольчат. А в Адесе, на самом юго-западе Окраины, они сожгли живьём несколько десятков местных кроликов прямо в норе просто для профилактики – чтобы неповадно было восставать да республики объявлять. На этом фоне выборы гетьмана прошли весьма благополучно – большинство какашек, как и ожидалось, досталось Параше. Полубольная Тимоша получила в четыре раза меньше кроличьего дерьма и признала своё поражение. А Яйценюх - как ни в чём ни бывало - продолжил руководить страной и при новом гетьмане. Как говорится, кому война, а кому мать родна. Под боевые действия западные норы выделяли Яйценюху всё новые порции овощей, иногда – вполне сносных. Правда, простой кроличий народец на Западе стал встречать Яйценюха всё менее доброжелательно, часто обзывая и огорчая нашего высокопоставленного попрошайку.
Параша поначалу приказал именовать себя ласково – Парашенька. Благо центральные кролики уже стали привыкать и к длинным словам, и к массовым избиениям, и к образцово-показательным казням неслухов-безобразников. Кроличий народец жаждал мира и покоя. Но как-то не срослось. И, в результате, новый гетьман получил в народе грозное имя Пидар («Пи-дар» означает «дарящий иррациональное число тумаков»). Он то приказывал закидывать восточные норы камнями, то объявлял перемирие. А вот богатый кроль по кличке Каломой (что в прямом смысле означает «Мойщик какашек», а в переносном – «Отмыватель нечестно нажитого добра») был категорически против всяких перемирий. Он набрал собственные войска – и платил за головы восточных кроликов западной капустой. Еще Каломой придумал возвести земляной вал, дабы на веки вечные отделить Окраину от Великоруса. Тут Яйценюх окончательно отрекся от Тимоши и поклялся в вечной верности Пидару Параше. Затем наш герой объявил жителей восточных нор «недокроликами», призвал подавить их сопротивление любой ценой и – на всякий случай - нарыть защитную гряду на границе с Великорусом, куда началось массовое бегство кроликов Окраины. Последняя инициатива подозрительно напоминала план Каломоя, но Яйценюх искренне и глубоко верил в свою гениальность. Если правит Параша – наш герой на коне, придет к власти Каломой – Яйценюх опять при деле. Ну, а Тимошу он уже списал со счетов как непрерывно болящую и теряющую популярность в кроличьих массах.
Как только Параша объявил перемирие, Яйценюх предложил взыскать с Великоруса репарации на восстановление Окраины, что было на что ремонтировать в Данете и Лухане все, что успели разрушить. Однако Параша решил, что он победил окончательно и бесповоротно, посему прижал сначала Каломоя, отобрав у него почти все средства к безбедному существованию, а затем и нашего героя. Пришлось Яйценюху уйти в почетную отставку, распродать все свое немалое имущество и отправиться в дальние дали, к родной сестре.
(Окончание «Истории» утрачено –
вероятно, съедено оголодавшими кроликами Окраины)