Я часто думаю и не могу найти ответа, принять какое-то решение. Мысли в голове потоком, как река в половодье, а я, как тогда в детстве на бе-регу, маленькая, с мокрыми ногами, несчастная и продрогшая…
Уплывала на льдине собака, не моя, чья-то деревенская. Она металась по этому куску льда, но броситься в воду так и не смогла. А я видела ее глаза, в них были ужас, мольба и слезы. А чем я могла помочь ей? Броситься в воду я не решилась, утонула бы просто, позвать на помощь было некого, а собака уплывала все дальше и дальше, тоненько подвывая, уже смирившись со сво-ей участью. Вот тогда я и дошла своим семилетним умишком, что надо самой уметь защитить себя. Драться, карабкаться, прыгать, но выживать, чтобы не остаться как та собака на льдине в одиночестве.
Много лет прошло с того злополучного дня, столько приключений бы-ло в моей жизни, но такой беспомощности я больше никогда не ощущала. Были ситуации, казалось, неразрешимые, но всегда я находила выход из ту-пика. А вот сейчас, в преклонном возрасте, во мне что-то сломалось… Я уже не дерусь, не прыгаю, я сдалась и потеряла что-то такое нужное и никогда уже не верну того моего состояния. Я – собака на льдине, и никто не придет ко мне на помощь.
Хочется порой, как в детстве, влезть под одеяло, прижать к себе кошку, свернуться калачиком, отгородиться от всего мира и просто пореветь всласть от души. Так было, а как сейчас мне решить свои проблемы? Теперь мамы нет, и никто не погладит по голове и не поговорит по душам.
Надо было прожить мне жизнь, чтобы придти к такому выводу: одино-чество – удел почти каждого из нас. К чему было рваться, достигать чего-то, гордиться чем-то, если в конце жизни эта беспомощность? Может, я что-то не понимаю, но вот иду в толпе и явно ощущаю, что никто никому здесь не нужен. Можешь сесть на скамейку и рыдать, и никто не подойдет. Это страшно, что равнодушие поработило наши души, а я все возвращаюсь назад в деревню, к истокам своего детства.
Да, это было давно, но там, в деревне, никто не прошел бы мимо пла-чущего ребенка или беспомощного старика, не оказав помощи. Эх, ты, наша власть, что же сделала с народом в послевоенные годы! Поставили людей в такие условия выживания, что вся молодежь покинула деревню, потянулись ребята и девчата в город на заработки – поднимать индустрию и хоронить деревню. То же было и со мной, и с моими сверстниками. А деревня так и ос-талась в моей душе, и я, как та собака на льдине, плыву в одиночестве и ти-хонько подвываю.