Кавказ и прилежащий к нему бескрайний степной край издавна был для Руси, а потом России беспокойным районом. Через эти края, во времена раннего средневековья проходили полчища гуннов, потом монголов, оставляя после себя, не только развалины, но и многочисленное пассионарное потомство. Да и бежавшее от самоуправства петровских чиновников русское крестьянством, слившееся с коренным, прилегавшим к Дону населением, образовали донское казачества на первых порах тоже доставляли российским властям немало хлопот.
Как писал Л.Н. Гумилёв: «В общем, буйное население юго- востока страны доставляло Москве массу хлопот, как это было в смуту.»
Особое внимание Кавказу российское правительство стало уделять после добровольного присоединения к России, теперь некоторые авторы называют это аннексией, христианской Восточной Грузии, бывшей до этого вассалом Иранских шахов. Путь на вновь присоединённые территории шёл, через территории северного Кавказа населёнными многочисленными горскими племенами, недавно принявшими ислам и закалёнными в партизанских войнах с войсками Турции и Персии. Давление России на кавказские племена, вызывало противодействие горских народов. Стратегическое положение Кавказа, с древних пор через Дербент шёл «Малый шёлковый путь», привлекало внимание Англии, настраивавших правительства Ирана и Турции против России.
При завоевание Кавказа ставились следующие цели:
- прекратить набеги горцев на русские транспорты идущие в Грузию. Общеизвестно, что кланы, жившие в труднодоступных местностях, во все времена и в разных частях света промышляли грабежами. Даже в Шотландии в XVIII веке проживали в горах кланы « горных шотландцев», промышлявших разбоем. Что же тогда говорить о Кавказе.
- не допустить Турцию, Иран, Англию на Кавказ.
Попытка введения военно – административного управления, попытка разоружить горцев, что являлось позором для мужчины, стало поводом к вооруженному сопротивлению горцев. Вначале выступления были неорганизованны и довольно легко подавлялись. Правивший на Кавказе с 1816 по 1827 годы генерал Ермолов действовал жестко, точнее жестоко: непокорные аулы сжигались, посевы вытаптывались, скот угонялся.
С 1834 года имам Шамиль сумел сплотить разрозненные кланы и стал полновластным повелителем Кавказа, ведя партизанскую войну против российских войск.
Российские генералы пытались применять в этих войнах опыт европейских войн, неприемлемый в условиях партизанской войны. В сороковые годы двухсоттысячная русская армия не могла противостоять отрядам горцев общей численностью в 20 тысяч.
Назначенный в 1845 году наместником на Кавказе граф М.С. Воронцов, считал, что для покорения Кавказа необходимо строительство крепостей, дорог, но не получил поддержки. Только после поражения при ауле Дарго, где из десятитысячного корпуса была потеряна одна треть, его план начал реализовываться.
В апреле 1859 Шамиль был взят в плен. В литературе встречаются сведения, что одним из факторов, убедивших Шамиля признать поражение был обыкновенный глобус.
Князь Барятинский, бывший в то время наместником на Кавказе, показал на глобусе Шамилю России и сравнил её с Дагестаном и Чечнёй, тот был поражен и понял, что сопротивление бесполезно.
В своем письме царю Шамиль писал, что он «тридцать лет дрался за религию, но теперь народы мои мне изменили, а наибы разбежались» он прекращает борьбу и «Поздравляю Вас с Владычеством над Дагестаном и желаю государю успехов в управлении горцами для блага их».
Кавказская война закончилась только в 1864 году.
Кавказские события, жизнь, нравы на Кавказе в эти времена великолепно описаны Л. Н. Толстым в кавказских повестях и рассказах.
Теперь мы обратимся к мирным делам России. Победив в европейских и азиатских войнах к началу тридцатых годов Россия стала могущественным государством Европы. Но на чём держалось это могущество. Насколько сильна была её экономика и как выглядела на фоне европейских держав.
« Самым наглядным признаком развития экономической страны служит сосредоточение её населения в городских центрах. В наиболее передовых в этом отношении странах Европы население быстро переходит от сельских занятий к городским.»
В европейских странах во Франции в середине XIX века городское население составляло 25 %, в Германии -36 %, в Англии 50,8 %, что характеризует развитие экономической жизни.
В России этот признак экономического развития – количество городского населения дает очень невыгодные показания.
Так П. Милюков в своих «Очерках по истории русской культуры» приводит следующие сведения о количестве городского населения в России:
1724 год 3% 328 тыс. человек.
1796 - 4,1 1.302 -«-
1812 - 4,4 1, 653 -«-
1835 - 5.8 3.025 -«-
1851 - 7.8 3,482 -«-
И из европейских государств по такому соотношению городского и сельского населения с Россией может сравниться только Шведция, бывшую до начала XIX века могущественной страной Европы.
Далее Милюков пишет:
« Приведённых пропорций городского населения, конечно далеко недостаточно для характеристики развития русской промышленности. Если цифры городского населения в стране так ничтожны, то прежде всего напрашивается предположение, что промышленность этой страны не ограничивается городскими стенами, что торгово- промышленный класс не успел ещё переселится окончательно в город, что разделение труда между добывающим и обрабатывающим классом не пошло, следовательно, далеко, и что мы должны искать начало русской промышленности вне русского города.»
Милюков пишет об отличии русского города от города европейского:
«В остальной Европе развитие города было последствием внутреннего развития экономической и промышленной жизни общества. Город выделялся из общего фона средневекового феодализма тогда, когда торгово – промышленное сословие почувствовало себя феодальными господами. Для борьбы со своими противниками город организовывал корпорацию, которая с течением времени впускала в свою среду всё более низкие слои городского населения. Внутри себя, в отношениях между своими членами, городской союз выработал начало свободы.
Развившись, таким образом, позднее средневекового дворянства, в XI – XIII веках, городское сословие приняло вместе с ним участие в выработке европейского государственного строя».
История возникновения и развития городов в России во времена средневековья были полной противоположностью городам европейским.
« Промыслы и торговля в России могли обходиться и без городской жизни, потому что долго сливались с сельскими занятиями. Раньше, чем город стал нужен населению, он понадобился правительству. Зачем он понадобился, показывает само название «город». Под «городом» в собственном смысле разумелся укреплённый, обведённый обыкновенно деревянной стеною, центр города. В этом центре помещалось начальство: стояла воеводская изба, тюрьма. Тут же помещались склады оборонительных средств – пороха , свинца и прочего казённого имущества. В «городе» жили приказные люди для управления и «ратные люди» на случай осады.
Настоящее, по нашему понятию, городское (т.е. торгово - промышленное) население жило вне «города», на «посаде», почему и назывались «посадскими» людьми. Ещё позже появлялось вокруг посада третье кольцо: «слободы», куда стекались промышленные люди и ремесленники. Итак, русский город был, прежде всего, правительственным и военным центром.
Государственная потребность в городах, как средоточиях управления и военной обороны, с древности и до нашего времени ( конец XIX века) опережала естественное развитие городской жизни.»
После рассмотрения образования городов и городского населения в Европе и и России, вернемся к вопросу развития промышленности в России.
«Домашняя», как называет Милюков эту первоначальную форму промышленности, в Европе скоро превратилась в капиталистическое производство, со всеми его атрибутами: хозяевами предприятий, наемными рабочими, машинным трудом.
«У нас же манафактура и фабрика не успела развиться органически, из домашнего производства, под влиянием внутренних потребностей населения Она создана была впервые правительством, которое руководилось как своими нуждами ( сукна для армии), так и теоретическими соображениями. Старинные русские кустари при этом были забыты, и новая форма производства перенесена с Запада готовой.»
Здесь следует заметить, что у правительства и времени уже не было, что бы пройти тот путь, который прошла Европа за четыре предыдущих века, а России предстояла пройти этот путь за 100 лет. Но Милюков был либерал и считал, что такую отсталость можно преодолеть рыночным путем.
«Рабочие были даны фабрикантам даровые, в лице приписанных к заводам крепостных. Покупатели даны обязательные, так как фабрики получили монополию на производств, а однородные иностранные продукты были ограждены таможенными пошлинами.
Но и нужные государству производства большей частью не сумели воспользоваться государственным покровительством.
Многие фабриканты оказались при проверке «подложными»: они держали фабрики только для вида, чтобы пользоваться привилегиями, предоставленных манафактуристам. Немало предприятий закрылось и само собой. В списке из 300 важнейших фабрик, существовавших в1780 году, мы находим только 22 уцелевших от петровского времени, между тем общее количество фабрик и заводов при Петре, доходило до сотни.
С воцарением Екатерины II русская промышленность поднялась на высшую ступень развития. Екатерина покончила с системой личных монополий и очень последовательно проводила систему свободной внутренней конкуренции. Правительство перестало смотреть на занятие фабрикой, как на своего рода службу.»
Одним из екатерининских указов отмечается, что русская промышленность не нуждается в государственном понуждении, но будет правительственная поддержка, прежде всего в виде таможенных тарифов.
По мере развития машинного производства и расширения внутреннего потребления труд крепостных рабочих оказывается недешёвым. В 1839 году Государственный совет признает, что «ныне, когда и в простом народе распространился дух фабричной промышленности и число вольных рабочих и мастеровых быстро увеличивается, удобнее и едва ли не выгоднее иметь сих людей по найму, а не собственных и приписных». В 1840 году законом было разрешено отпускать на волю приписанных к заводам крестьян, чем фабриканты немедленно и воспользовались.
Благодаря тарифной политике, была создана хлопчатобумажная промышленность, наиболее значительная промышленность в России. Это был первый опыт русских предпринимателей с машинным производством в больших объемах. Но тогда же, в тридцатых годах, русские предприниматели на собственном опыте узнали, что такое перепроизводство и кризисы.
Русская металлургическое производство, уже в середине XVIII было уже достаточно развито. В 1750 году в России работали 42 доменные печи, их выплавка составляла 2 млн. пудов (33 тыс. т.) чугуна, заводы Англии выплавили 22 тыс. т. В этом же году Россия экспортировала 20 тыс. т. железа.
Но с первых десятилетий XIX века начинает отставать от металлургии стран Запада, как по объему продукции, так и по уровню техники. (3).
Причиной этого было господство крепостнических порядков в уральской горнозаводской промышленности, что мешало её переходу от ремесленной и манафактурной ступени к машинной.
Действовавший с 1822 протекционисткий таможенный тариф охранял высокими пошлинами русскую металлургию от иностранной конкуренции. Высокий тариф в условия крепостнического хозяйствования превращался в средство охраны технической отсталости Урала. Вот один из ярких примеров.
В 1837 -1838 гг. на Сысертском заводе Турчаниновых ( обратите внимание, что завод частный) было совершено с «попустительства» приставленного к заводу исправника «тяжкое служебное преступление». Там без разрешения начальства осмелились устроить 3 паровые машины. Дело об этом «преступлении» дошло до Николая I, результатом был «Указ его императорского величества» Владельцев Сысертского завода и исправника, не донесшего об их действиях в Екатеринбург, указ объявлял «подлежащими суду». На первый раз им делалось строгое внушение и предписывалось впредь « без разрешения горного правления никаких перемен в заводских и горных устройствах не делать».
Такие строгости на пути технического прогресса были обусловлены заботой петербургского горного начальства о сохранении лесов, при наличии дешёвой рабочей силе. В то время основным видом топливом было древесное. В качестве металлургического угля использовался древесный уголь. Хотя были открыты большие запасы каменного угля, но использование его было ничтожным. К этому времени в Англии доменные печи были усовершенствованы и переведены на минеральное топливо. (3)
Экономическое развитие страны тесно связано с улучшением путей сообщения. Как пишет П. Милюков: « что на всём протяжении своей истории до самого последнего времени Россия не знала искусственных путей сообщения. Только при Александре I, в 1816 году, начинается постройка шоссейных дорог, и только к 1830 году первая из них между Москвой и Петербургом была закончена. В следующее тридцатилетие шоссейное строительство развивалось ещё медленнее. Правда, в это же время интенсивно развивается железнодорожная сеть.»
Для подготовки специалистов по строительству путей сообщения в 1809 году по инициативе М.М. Сперанского в Петербурге был организован Петербургский институт путей сообщения. Молодые выпускники института П.П. Мельников, М.С. Волков, повели неравную борьбу с крепостническим руководством, которое считало, что строительство путей сообщения дело второстепенное, что бурлак стоит дешевле лошади, перевозящей подобный груз по суше.
До появления более ли менее развитой сети железных дорог, по сути, единственным способом массового перемещения грузов был водный транспорт. По водным путям доставлялась значительная часть грузов из Колывано- Воскресенских заводов на Алтае где добывались медь, золото, серебро. Знаменитая «Царица ваз» весом в одиннадцать тонн, которую вы можете увидеть в Эрмитаже, доставлялась водным путем. Но в отличие от европейских стран, где водный транспорт мог использоваться почти круглый год ( обратите внимание, что на картинах голландских художников 18 века знаменитые каналы покрыты льдом), в России время перевозок было очень ограничено нашим климатом.
В стране велись работы по развитию водных транспортных систем. В тридцатых годах расширялись, построенные ещё в начале царствования Петра I, Вышне – Волоцкая шлюзовая система соединявшая Волгу с Невой; Мариинская водная система соединявшая Балтийское и Белые моря с Волжским бассейном.
По мнению П.П. Мельникова развитие транспорта в России должно идти в трех направлениях:
- постройка каналов, улучшение естественных водных путей и введение пароходства;
- прокладка шоссе и введение паровых повозок различного типа;
-третье и главное постройка сети железных дорог с паровозной тягой..
Первая железная дорога в мире была построена в Англии в 1825 году. Правда и на пути её создателей стояли серьёзные преграды. Четыре года пришлось убеждать парламент в необходимости строительства железной дороги. После начала эксплуатации первой железной дороги, в мире начался взрывной процесс строительства железных дорог. Интерес к железным дорогам был и в России, тем более, что в 1835 году на Демидовских заводах на Урале работал уже паровоз братьев Черепановых
В январе 1835 года австрийский подданный, чех, Гернстер, подал на имя Николая I записку о необходимости строительства железных дорог в России. В 1835 году Павел Петрович Мельников профессор Петербургского института путей сообщений опубликовал статью «О подвижных паровых машинах, употребляемых на простых дорогах».
Гернстер обладал хорошей инженерной подготовкой и организаторскими способностями, он пытался заинтересовать не только правительство, но и деловые круги, но основное внимание уделял военно- стратегическому значению железных дорог.
«Предложения Генстера поступили на рассмотрение специального комитета, фактическим руководителем которого был М.М. Сперанский. После долгих переговоров с Генстером Сперанский пришёл к выводу:
«Привилегия на предприятие, столь худо разочтённое, могла послужить только поводом к отважным спекуляциям. Но сии спекуляции, сия азартная игра в фонды не должна быть поощеряемая правительством, ибо она может погасить едва возникающий у нас дух правильных коммерческих сообществ».
Старания Генстера увенчались постройкой Царскосельской железной дороги, протяженностью в 26 километров, хозяйственного значения она не имела.»
Была создана комиссия, в которой работал П.П. Мельников, Для рассмотрения возможность строительства железных дорог в России, была создана комиссия, в которой работал П.П. Мельников. Николай I в 1842 году заявлял, что он поддерживает строительство дороги Петербург – Москва, но считает « ненужным пролагать теперь железные дороги в других местностях России». На пути реализации проекта было много сложностей, эта тема для отдельной статьи, но в 1843 году строительство началось. 1 ноября 1851 года движение по 650 километровой магистрали Петербург – Москва было открыто. На то время это была величайшая в мире двухколейная железная дорога. (3)
С начала 1848 года в Европе вспыхнули революции. Февральская революция во Франции, в результате которой король Луи – Филипп, привёденный к власти революцией 1830, отрекся от престола, закончилась кровавой расправой с восставшими рабочими, выступавшими под социалистическими лозунгами. Французский престол занял племянник Наполеона Боннапарта Луи Наполеон, принявший титул императора Наполеона III.
Революция во Франции послужило толчком к революциям в Италии, Австрии, в германских государствах. Они проходило под лозунгами объединения государств: Германия, Италия, национальной независимости Венгрия, Италия. Вот что пишет Н.К. Шильдер о реакции на революционные события Николая I: « Имея близких ему или из его семьи лиц почти во всех дворах Германии, а в одном из них и родную дочь, он принужден был оставаться в бездействии, смотреть как рушились вокруг него престолы и попирались священные предания прежних политических верований. Революции повсеместно торжествовали, а потому можно было быть уверенным, что молчание России не будет продолжительным.»
Вот что рассказывал князь П.М. Волконский, близкий в то время к императору.
Николай собирался через два месяца поставить на Рейн трехсоттысячное войско. На что Волконский сказал:
- А где деньги?
На что Николай сказал:
- Вы три года вели большую войну с Наполеоном.
На что Волконский ответил, что тогда война велась на английские деньги, «а теперь не дадут ни гроша» и Николай успокоился при таком доводе.
В марте 1848 года Николай издает манифест, появление этого манифеста привело к увеличению числа врагов России в Европе. Здесь же хочется заметить, что 11 июля 1848 года, был впервые опубликован «Манифест Коммунистической партии»», под редакцией К.Маркса и Ф. Энгельса.
Манифест Николая I от 14 Марта 1848 года
После благославений долголетнего мира запад Европы внезапно взволнован ныне смутами, грозящими ниспровержением законных властей и всякого общественного устройства .
Возникнув сперва во Франции, мятеж и безначалие скоро сообщились сопредельной Германии, и, разливаясь повсеместно снаглостью, возврастающей по мере уступчивости правительств, разрушительный поток сей прикоснулся , наконец, союзных нам империи Австрийской и королевства Прусского. Теперь, не зная пределов, дерзость угрожает в безумии своем и нашей Богом вверенной России.
Но да не будет так!
По заведённому примеру наших православных предков, призвав на помощь Бога Всемогущего, мы готовы встретить врагов наших, где бы они не предстали, и, не и щадя себя, будем в неразрывном союзе с святой нашей Русью защищать честь имени русского и неприкосновенность пределов наших.
Мы удостоверены, что всякий русский, всякий верноподданный наш, ответит радостно на призыв своего государя, что древний наш возглас: за веру, царя и отечество и ныне предскажет нам путь к победе, и тогда, в чувствах благоговейной признательности, как теперь в чувствах святого на него упования, мы все воскликнем:
«С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтесь, яко с нами Бог!
Журнал издававшийся МИДом России, пытаясь смягчить тон «Манифеста» опубликовав статью, в котором убеждали читателя, что Манифестом Россия не угрожает Европе « Пусть народы Запада ищут в революции то мнимое благоденствие, за которым они гоняются пусть каждый из этих народов выбирают себе тот образ правления, который ему более свойственен…»
Далее в статье пишется, что Россия не будет нападать, в том случае если на неё не будут нападать, или будут ущемляться её интересы.
Несмотря на попытки уговорить Николая не производит действий, 19 апреля 1848 года русские войска стали выдвигаться к западной границе. В июне 1848 года войска были введены в Молдавию и Валахию, чем было покончено с революционным брожением в этих районах. Тем временем, в марте 1848 года под влиянием революции в Австрии, произошло восстание в Пеште, что бы как-то снизить уровень недовольства, император Франц- Иосиф назначает в Венгрии венгерское правительство, но в июле была создана венгерская армия, выступившая против австрийских войск и поддерживающих австрийцев хорватов. Австрийский император обратился к Николаю за военной помощью. В июне 1849 года 150 тысячный русский корпус I под командование генерала Паскевича вошел в Венгрию и соединился со 100 тысячной австрийской армией. Венгерская армия капитулировала. В августе 1849 с венгерской революцией было покончено.
Австрийская империя сохранилась. Как писал один из авторов « Армия спасла империю. В силу одной только военной централизации и дисциплины чехи и немцы, поляки и кроаты и даже мадьяры (венгры) превращались просто в австрийских солдат, беспрекословно выполнявших приказы Императора»(4)
После подавления революций в Европе, отношения между европейскими державами и Россией осложнились.
К середине 19 века внимание европейских держав занимал «больной человек Европы»- Оттоманская Турция? На территории слабеющей Турции сплелись интересы европейских государств: Австрия противилась панславистской политике России на Балканах, Англия опасаясь выхода России к Индии, всячески настраивала Турцию и Иран против России, Франция преследовала свои коммерческие интересы, крепли мускулы у объединяющейся Германии, опоздавшей к разделу колониального пирога, Россию заботила возможность прохода кораблей через Босфор и Дарданеллы. Так, что все эти причины должны были привести к войне.
Россия, стремясь установить протекторат над православным населением Балкан, что позволяло бы России вмешиваться в балканские дела Турции, в обмен на это Россия обеспечивала бы союз с Турцией против Франции, чьи интересы простирались на Ближний Восток, вела секретные переговоры с Англией. Но план по протекторату стал известен Англии преждевременно и англичане заключили с Францией секретный договор о противостоянии интересам России на Балканах. (4).
Поводом же к началу войны послужил спор между православным и католическим духовенством о принадлежности святынь, Вифлеемского храма и храма «Гроба господня». До 1851 ключи от храмов находились у православных священников, подстрекаемый французами турецкий султан, под чьим управлением находилась территория Палестины, распорядился отобрать ключи у православных и передать католикам. Николай I выдвинул невыполнимые условия, (было бы желание, а повод всегда найдется), чем исключалось мирное соглашение. Россия оккупировала дунайские княжества, и Турция 4 октября объявила России войну.
30 ноября 1853 года адмирал Нахимов потопил в Синопской бухте 12 турецких кораблей, тогда соединённая англо-французская эскадра вошла в Чёрное море, что бы прекратить там плавание русских судов. (4)
На суше русские войска одерживали победу над турками, перейдя Дунай и в Закавказье. Опасаясь разгрома Турции, Англия и Франция в марте 1854 года объявили войну России.
В сентябре 1854 года у Севастополя был высажен 60 тысячный десант, началась героическая оборона Севастополя, продолжавшаяся одиннадцать месяцев. Штурм Севастополя продолжался с 5 августа по 24 августа 1855 года и 27 августа Севастополь был оставлен его защитниками. Оставшиеся орудия и форты были уничтожены Русский парусный флот не мог противостоять паровым кораблям союзников и по приказу адмирала Нахимова был потоплен.
Война велась не только на Крымской полуострове, противником был захвачен Новороссийск, Анапа, ещё ряд крепостей на черноморском побережье. Английский флот блокировал русские порты на Балтике, была попытка высадки десанта в Петропавловске – Камчатском, обстрелян Соловецкий монастырь.
В Закавказье, действия русской армии были успешны, была взята турецкая крепость Карс.
Я не ставлю себе целью подробно писать в этой публикации о Крымской войне, героической обороне Севастополя. Желающие, всегда могут найти много материалов, есть большая работа академика Е. Тарле « Крымская война», которую вы можете найти в интернете.
Об обороне Севастополя, писал Л. Н. Толстой в «Севастопольских рассказах», я только процитирую небольшой отрывок из произведения Великого писателя и участника той войны. Описывается перемирие для сбора трупов.
«Да, на бастионе и на траншее выставлены белые флаги, цветущая долина наполнена смрадными телами, прекрасное солнце спускается с прозрачного неба к синему морю, и синее море блестит на золотых лучах солнца. Тысячи людей толпятся, смотрят. Говорят и улыбаются друг другу. И эти люди – христиане, исповедующие один великий закон любви и самоотвержения, глядя на то, что они сделали, не упадут с великим раскаянием вдруг на колени перед тем, кто дав им жизнь, вложил в душу каждого, вместе со страхом смерти, любовь к добру и прекрасному, и со слезами радости и счастья не обнимутся, как братья?
Нет! Белые тряпки спрятаны – снова свистят орудия смерти и страданий. Снова льется честная, невинная кровь, и слышатся стоны и проклятия.»
Насколько пронизывающе звучат эти слова сегодня!
Поскольку воющие стороны несли большие потери, были предприняты попытки заключить мир. В феврале 1854 года состоялась конференция в Вене на уровне послов России, Англии, Франции и Австрии. Конференция не привела к миру, поскольку, Николай I 18 февраля 1855 года умер, а вступивший на трон Александр II не был готов принять какие- либо решения по условиям предполагаемого мира.
Мирный договор был заключён только в марте 1856 года в Париже и получил название Парижского мирного договора. По этому договору России было запрещено иметь военный флот и базы на Черном море, над Молдавией и Бессарабией установлен был установлен протекторат западных держав.
На подготовке к Парижской конференции 1856, о реакции на подготовку решения о прекращении войны и условий мира в русском обществе хочу остановиться более подробно. Думаю, что это будет интересно читателю, тем более, что эта сторона войны особенно нигде не обсуждалась. Материалы брались из труда академика Тарле. «Крымская война».
Парижской мирной конференции предшествовали два совещания Александра с высокопоставленными сановниками: М.С. Воронцовым, графом Орловым, канцлером Нессельроде, к тому времени сорок лет возглавлявшего МИД и других. На совещаниях решался вопрос о заключения мира и на каких условиях мир будет заключен.
Вот что пишет академик Тарле о реакции части русского общества о предлагаемом правительстве проекте условий заключении мира.
«Историческое заседание в Зимнем дворце стало тотчас же известно в широких кругах общества. Дознались, кто именно выступал и о чем говорил.
Славянофилы были раздражены до крайности. Они обвиняли уже не только Нессельроде, но и всю придворную аристократию в трусости и предательстве. И больше всего обрушивались на М. С. Воронцова.
«По Москве ходят письма князя Воронцова, который с чего-то вообразил, что он пользуется авторитетом в России, и особенно в Москве. Он поучает нас, как мы должны радоваться миру, и всех, недовольных им, заранее клеймит именем преступных глупцов. Письма писаны для распространения в публике, за что как следует публика порядочно его отделывает, вспоминая пророческие стихи поэта, и заканчивает их стихом: и вот он целый наконец... Говорят, что они умеют сочувствовать тяжкому положению и невольному согласию царя, но умеют также презирать подлецов, которые, валяясь в ногах, испрашивали согласия на мир. Продолжение войны угрожало их карману и в России и в Англии, родственной им по деньгам, духу и крови. Но черт с ними».
Против заключения мира выступали славянофилы, идеологами которых были Аксаковы, письмо одного из них и приводит Тарле.
( Славянофилы – представители этого направления считали, что у России принципиально отличный от Западной Европы путь развития на основе её самобытности: патриархальность, консерватизм, православие, были сторонниками объединения славянских народов, кроме Польши, на российской платформе.)
Вот что пишет Иван Аксаков: «...Ратники радовались известию о мире, но когда им объясняется, что он куплен ценою позорных уступок, так они говорят, что им и воротиться-то будет стыдно, что их в России на смех поднимут... Но все в порядке вещей: необходимо, чтоб позорилась правительственная Россия, чтобы обличилась вполне; было бы несправедливо и нелогично, если бы вышло иначе»»
Была оппозиция правительству и высшем свете, где многие разделяли взгляды славянофилов. «Вот что писала в своем дневнике очень влиятельная при новом дворе фрейлина Тютчева 6(18) января 1856 г. В те дни она была не одинока. «Уже вчера в городе разнесся слух, что мы соглашаемся на мир на унизительных основах австрийских предложений... Я не могу повторить всего, что я слышала в течение дня. Мужчины плакали от стыда». Тютчева не выдержала и пошла к императрице Марии Александровне, жене Александра II. «Она мне сказала, что им это тоже очень много стоит, но что Россия в настоящее время не в состоянии продолжать войну. Я ей возразила то, что повторяют все, что министр финансов и военный министр невежды, что нужно попробовать других людей, прежде чем отчаяться в чести России». Из этого разговора, происходившего 8(20) января, Тютчева вынесла лишь убеждение, что Мария Александровна «или святая, или деревяшка!». Поразмыслив, взволнованная фрейлина, очевидно, признала первый вариант, потому что решилась возобновить этот разговор с царицей. Тютчеву, впрочем, подбивал к такому настойчивому образу действий князь Петр Вяземский, который надеялся как-нибудь еще повлиять на императора. «Вы можете сослаться на мой авторитет; подо всем, что вы скажете, я подписываюсь», — так он напутствовал Тютчеву. «Наше несчастье в том, — сказала она Тютчевой, — что мы не можем сказать стране, что эта война была начата нелепым образом, благодаря бестактному и незаконному поступку, — занятию княжеств, что война велась дурно, что страна не была к ней подготовлена, что не было ни оружия, ни снарядов, что все отрасли администрации плохо организованы, что наши финансы истощены, что наша политика уже давно была на ложном пути и что все это привело нас к тому положению, в котором мы теперь находимся. Мы ничего не можем сказать, мы можем только молчать... Александр знал о борьбе двух настроений и не хотел занимать слишком вызывающей позиции. Ходили слухи, что граф Орлов советовал арестовать вожаков демонстрации в театре во время представления «Дмитрия Донского», но царь ответил: «За что бы вы их арестовали? разве только за то, что они пошли в театр в такое тяжелое время?»
В стане союзников происходили следующие события.
«В конце кампании 1855 г. английское правительство осаждало Наполеона III просьбами о новой, третьей кампании в предстоявшем 1856 г. «Наполеон сказал: хорошо, я согласен. Вы мне предлагаете продолжать войну. Я принимаю. Но она потребует огромных расходов, жертв людьми. Раньше, чем на это решиться, я хочу знать, какое возмещение вы мне предлагаете, чтобы компенсировать риск подобного предприятия». Тут Англия начала колебаться и бормотать. Она убоялась обязательств перед таким положительным, таким могущественным, таким ловким союзником. Она отступила. Тогда Наполеон сказал: вот мелочные люди. Они хотят, чтобы я делал их дела на наш собственный счет; чтобы я им помог сжечь Кронштадт для их удовольствия. И в ответ они мне ничего не предлагают. Так дело не пойдет»
«Наполеону «стали противны его союзники». И он решил заключить мир с Россией. А раз решившись на мир, он и повел дело с твердостью и поставил на своем. Так изображает дело двоюродный брат и министр Наполеона III, граф Валевский, доверенное лицо императора, сын Наполеона I от графини Валевской. Даже если Валевский умышленно хочет очернить Англию в глазах Бруннова, которому все это рассказывает, то все-таки это свидетельство заслуживает полного внимания.
При дворе знали о давнишней, относившейся еще к началу февраля 1854 г. и совершенно неудавшейся тогда попытке Орлова круто переменить курс русской внешней политики, разорвать узы мнимого «союза» с Австрией и заключить реальный союз или соглашение непосредственно с Наполеоном III. Теперь, когда по ряду признаков Александр II видел, что Наполеон со своей стороны хочет скорейшего прекращения войны и, может быть, сближения с Россией, царь, естественно, решил послать в Париж Орлова. «Государь брат мой! — писал царь Наполеону 24 января (5 февраля) 1856 г. — ваше императорское величество не могли ошибиться относительно мысли, руководившей мной, когда я предложил, чтобы мирные конференции состоялись в Париже. Эта мысль была мне внушена доверием к личному воздействию вашего императорского величества на ход переговоров. Миссия моего генерал-адъютанта графа Орлова ныне дополняет эту мысль. Он — более чем уполномоченный. Я могу сказать, что он друг и выразитель самых интимных моих взглядов. В этом качестве я и прошу ваше императорское величество благоволить принять его». По-видимому, этот первоначальный проект письма был видоизменен. Но письмо в точности выражает настроения царя в этот момент; это мы знаем из единогласных свидетельств всех других источников.
При отъезде графа Орлова в Париж ему была вручена одобренная царем инструкция, где канцлер и царь напоминают Орлову, что он должен пустить в ход в Париже всю свою общепризнанную ловкость, чтобы оградить на конгрессе, по возможности, интересы и достоинство России, — но, что во всяком случае, он должен привезти из Парижа подписанный мир.»
И Орлов привез из Парижа мир, но совсем ненадолго, в 1877 году началась Балканская война, об этом в следующей главе.
По мирному договору 1856 года России было запрещено иметь военный флот и базы на Чёрном море, запрещено укреплять Аландские острова на Балтике, отменен российский протекторат над Сербией, Валахией и Молдавией, часть Бессарабии была передана Молдавскому княжеству.
Парижский мирный договор явился прологом к следующей войне. И так в мировой истории и вращается это кровавое колесо: все войны кончаются миром, но порождают новые проблемы, которые пытаются разрешить новыми войнами.
А может быть это не историческая предопределённость? Может быть, всё-таки есть решение? Вот только времени остается всё меньше и меньше!
Библиография.
(2) П.П. Милюков.«Очерки по истории русской культуры». С- Петербург, 1909 год.
(3) В.С. Виргинский . «Творцы новой техники в крепостной России». Москва 1962 год.
(4) « История XIX века. Западная Европа и внеевропейские государства» под редакцией профессоров Лависа и Рамбо, 1906 г.
Продолжение следует.