Иногда синоптики всё же не лгут.
Это если тебе была обещана хорошая погода, то шансы 50/50. Но уж если они озвучили землетрясение, цунами в соседней луже и извержение вулкана из близлежащего канализационного люка – так и знай,сбудется обязательно. Они наверняка ещё что-то припрятали в рукаве и просто не хотят тебя пугать раньше времени. Они по натуре добрые и приветливые люди, просто первыми законами, через которые они прошли в жизни – были законы Мерфи, Чизхолма и Финэйгла, объединённые одной простой мыслью: Ситуация улучшается? Не спеши радоваться! Ты просто чего-то ещё не знаешь!
Услышав прогноз на последующие за этой пятницей выходные, в которых синоптики хором уверяли меня о последнем дне бабьего лета, недоверчиво взглянул в окно и таки да… Сегодня ещё светло, относительно тепло и даже местами солнечно. Короче, нужно хоть что-то успеть схватить от уходящего Лета. В последний раз подсмотреть в щёлочку закрывающейся за ним двери...
Заварив кофе, накинул на плечи куртку (сколько тепла может быть от узкой щёлочки?), выбрался в сад на мои любимые качели…
Знаете, что такое умиротворение? Квинтэссенция спокойствия и показатель удачного форматирования своей внутренней файловой системы. Это значит сидеть покачиваясь на мягком сидении качелей держа в руках кружку дымящегося ароматного кофе. Лицо повёрнуто к почти не греющему уже солнцу, глаза закрыты, но ты всё равно не выброшен от созерцания окружающего тебя танца вальсирующих Лета и Осени, в котором Лето становится из ведущего ведомым и ты вслушиваешься...В удаляющиеся его шаги...
Открывается какое-то внутреннее зрение и ты видишь не сами вещи, ты ощущаешь их присутствие, их запах, их волну…
Не контурно. Образно.
Предугадывая стук падающего яблока за миг до его касания земли, порыв ветра на мгновение раньше подхваченного им падающего листа клёна ты слушаешь музыку этого вальса. Слышишь пока ещё тёплый, но уже затухающий смех танцоров, наслаждаешься красотой самого действа. Представления, в которое тебе всего лишь разрешили заглянуть. Включается внутренний метроном и вот ты уже сам раскачиваешься в такт ему, вторя себе «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три».
Короток этот танец… Святое время. Не зря всё же итальянцы нарекли его «летом Святого Мартина», а французы - «летом Святого Дени».
В громыхании шагов по опавшей листве, ворвавшемуся в эту осень узнал походку своей таксы. Улыбнулся. Гошка как всегда бесцеремонен! И как он умудряется своим присутствием «украсить» всё и всюду? Мне часто приходит на ум мысль, что всё его существование можно обозначить одной фразой: «да воздастся вам!», причём за что именно – за грехи наши тяжкие либо за добрые деяния, его совершенно не интересует. Этот обормот умеет себя подать. Благосклонно решив принять моё приглашение разделить сиденье качелей, грациозно запрыгнул и усадил своё седалище рядом.
И вот нас уже двое, слушающих осень закрытыми глазами…
Хотя время от времени я чувствую его недовольный взгляд. Может, я слишком громко дышу? Или думаю о нём без должного пиетета? Иногда мне кажется, что эта рыжая бестия может на раз читать мои мысли. У него скверный характер как и подобает всем «венценосным особам» и он замечательно улавливает нотки издёвки в моём голосе, когда я в желании опустить его с высот на грешную землю первую часть слова в слове « венценосный» заменяю на «яйце…». Он искренне не понимает, как можно не трепетать перед его точёным экстерьером и не любит, когда я напоминаю ему о его мелких промахах, допущенный им в силу своей царственной, как он уверяет, прихоти…
«А помните, Вашство, эпохальную охоту за зайчонком, имевшего наглость забрести на Ваши, Вашство, владения? Да-да, ту самую, во время которой Вы кинулись за бедным крохой задавшим стрекача, дико лая на всю округу? Ту самую, во время которой зайчонок понявший тщетность своих попыток оторваться от лающей и брызжущей слюной яростной зверюги развернулся к Вам мордой и вдруг встал пред Вами на задние лапы? И как Вы, Вашство, подобно шарику от пинг-понга ударившемуся о твёрдую стену развернулись на 180 градусов и уже неслись кубарем домой под защиту твёрдых неприступных стен, издавая уже совсем другие звуки… И если бы зайцы умели смеяться, то их гомерический хохот ещё долго бы сотрясал нашу и соседние вселенные…»
Но сейчас я, конечно же, ему об этом не скажу…
Сейчас мы будем сидеть легонько раскачиваясь на качелях в яблоневом осеннем саду, пить горячий кофе и….
«Раз-два-три… Раз-два-три…»