Этюд с бегающим тараканом. миниповесть

Мицуков Сергей Владимирович
Миниповесть.
Этюд с бегающим тараканом.
Мицуков Сергей Владимирович
"Закрытый институт закрыт!", - усмехаясь собственному каламбуру, я замкнул старый ржавый замок на дверях вестибюля.
В этом году у нас собирались делать капитальный ремонт, кто-то где-то "выбил" на это деньги, но всё осталось по-прежнему. Разве что директор с главным бугалтером купили по новенькому джипу... Впрочем, это меня не касается. Я не ревизор, а охранник.
Побродив по гулкому фойе, в тысячный раз осмотрев выцветшие фотографии "Доски почёта", я остановился у свежей стенгазеты. Среди привычной лобуды, сочиняемой редколлегией из лаборанток, бросилась в глаза отчаянно смелая карикатура под прямо-таки героическим двустишием:
Киль давно упёрся в берег, капитан кричит: "Вперёд!"
Кто ж такому идиоту доверяет параход!
Пузатый человечек с анекдотическим профилем, беснующийся в капитанской рубке, на карикатуре - вылитый директор института, профессор Кошинский, для особо непонятливых, по борту смешного колёсного параходика змеится надпись: "НИИ Микробиологии РАН".
Я покачал головой. Браво, конечно, но ТАКУЮ стенгазету с утра оборвут, а автора четвертуют. Или уволят. Не любит наше начальство критики.
Я опустился на продавленный диван, на котором днём восседала бабушка-вахтёрша, взялся листать журнал под нелепым названием "Занимательная биология". Я выудил его из мусорной корзины в прошлое дежурство и оставил на случай, когда делать будет абсолютно нечего. Сейчас этот случай наступил.
"Мутационные процессы", - прочитал я, стараясь побороть зевоту, - "делят на спонтанные и индуцированные. Спонтанные мутации происходят под влиянием обычных природных факторов внешней среды или в результате физических и биохимических изменений в самом организме. А под влиянием специальных воздействий - ионизирующей радиации, химических веществ - индуциро..."
Противное шелестящее шуршание отвлекло от "занимательного" чтения. Скользнув взглядом по противоположной стене, я невольно вздрогнул, разглядев огромного блестящего таракана, похожего на лакированный башмак сорок пятого размера. Почувствовав мой взгляд насекомое издало зловещее зашипение.
- Тебя как мутировали: спонтанно или индуцированно?
Ответа не последовало. Таракан внимательно таращился в мою сторону злобными фасеточными глазками, задумчиво шевелил усами. Осторожно, стараясь не спугнуть, я потянулся за веником. Почувствовав опасность, насекомое вновь скрежещуще зашипело, подняв хитиновые надкрылки, плюхнулось на пол и резво умчалось в сторону туалета.
Ругнув генетиков, которые вечно что-нибудь устроят - одно нашествие огромных чёрных мух в прошлом месяце чего стоит! - я вернулся на место и продолжил чтение.
Впрочем, углубиться в дебри мутогенеза мне не дали. Дробно цокая каблучками, из коридора выскочили две аспирантки отдела вирусологии - Ксюша и Карасюша. Запыхавшись, рухнули рядом, на диван, отчего меня подбросило на гнутых пружинах.
- Помираю - пить хочу! - Ксения Лестниченко, миниатюрная поджарая хохлушка, украшенная замечательной гривой тёмно-каштановых вьющихся волос, подчёркнуто фамильярно облокотилась о моё колено, пошарив в тумбочке, достала банку пива.
- Незаконное хранение спиртных напитков карается конфискацией! - прокомментировала она, сверкнув нахальными серо-зелёными глазами.
- У тебя что - папа мент?
- Если бы! - отмахнулась девушка. - Доктор наук. И зануда.
Маша Карасёва, полненькая широколицая блондинка, с маленьким носиком и большими очками, промокнув рукавом белого халата разгорячённый лоб, спросила:
- Здесь Марк Палыч не пробегал?
- Таракан? - уточнил я, давно привыкнув ничему не удивляться. Лаборант Вова, из серпентария, называл своих змей Алла Георгиена, а жаб Анатолий Степанович. В честь родителей жены, кажется.
Ксюша фыркнула, подавилась пивом, отчаянно взмахнула руками. Я несколько раз хлопнул её по узкой спине.
- Какой таракан! Зав лабораторией! - откашлявшись, воскликнула она. - Представь! Врывается к нам пять минут назад. Сам не свой. Волосёнки вокруг лысины дыбом. Глаза по пять копеек, горят, как у Дракулы. Как заорёт: "Где штамм культуры аш 18 эм 9?" Я говорю: "Вот, в холодильнике". Он хвать пробирку, сунул в карман пиджака и бежать. Мы с Машкой за ним. Кричим: "Стойте, распишитесь в журнале!" С нас ведь спросят! А он дёру. Мы бегом, он ещё быстрее. Так и смылся. Свернул куда-то. Зацени! Каково? Бегать за собственным шефом!
Ксения картинно развела руки в стороны.
- А что за штамм, сибирской язвы? - насторожился я.
- Ой, скажешь тоже! - отмахнулась девушка. - Палочка сибирской язвы - микроорганизм. А мы - вирусологи.
- Дело в том, - вмешалась Карасёва, - Что мы изучаем происхождение вирусов. Есть две теории. По одной, вирусы - выродившиеся потомки бактерий, по другой, нашей, они возникли из протобелковых частиц. Масштаб чуешь?
- Пока не очень, - я пожал плечами.
- Андрюша, не тупи, - Ксения допила пиво и ловко бросила опустевшую банку в мусорное ведро.
- Мы пытаемся доказать, что вирусы появились до клеточных форм, - неодобрительно глянув на подругу, продолжила Маша.
Судя по тому, с каким апломбом она произнесла последнюю фразу, полагалось ответить восхищённым: "О-о-о, неужели!" и замереть в почтительном благоговении.
Я постарался изобразить экстаз внезапного озарения, но ничего не вышло. Не клоун. Помолчав, для приличия, осмелился спросить:
- И в чём масштабность?
- В том, что вирусы древнейшие живые существа на Земле. Ясно? - Ксюша легонько постучала кулачком по моей голове. - Самые первые! Вот мы и колдуем второй год подряд - пытаемся вырастить из белкового материала вирусную культуру. Когда всё получится, ответим на вопрос вопросов- как и почему на нашей планете зародилась жизнь. А если этот процесс универсален, то и во всей Вселенной!
- Да, - лениво потянулся я, простирая к потолку руки, - на мелочи не размениваетесь.
- Тема на Нобелевку тянет, - кивнула Маша, тряхнув белобрысыми прядями.
- А этот сайгак лысый ускакал с наиболее удачной пробой! - передохнувшая Ксения бодро подскочила, готовая к борьбе. - Только куда он подевался? Не в Америку же удрал...
- На улицу ему не выйти, - я кивнул на входные двери. Замок такой, что ключом минут десять ковыряешься, пока откроешь. Проржавел. Друго выхода нету. На окнах решётки. Секретный объект, как никак.
- А люк в подвале? Который, грузовой? - вспомнила Карасёва.
- Там два замка, с улицы.
- Значит, где-то в институте бегает. Подём искать? - Ксюша, сделав умильное личико, посмотрела на меня.
- Океюшки, - я поднялся, демонстративно поправляя кобуру с газовым пистолетом. Пусть видит - мужчина в форме и при оружии, это, блин, не прыщавый очкастый лаборант. А объект сексуального влечения, для нормальных девушек.
Ксения Лестниченко мне давно нравилась. Как-то мы даже переспали, после институтской вечеринки, но к несчастью, я, как раз, увлёкся айкидо, а Ксения заезжим аспирантом, так что продолжения не случилось. А завязались несколько странные отношения, дружба - не дружба, любовь - не любовь.
Она ревновала меня к каждой, возникающей на моём жизненном горизонте, юбке, при любом, подходящем и не подходящем случае демонстрируя, что я - её; в свою очередь, мне удавалось отпугивать всех потенциальных Ксюшиных ухажёров, но оставаясь наедине, мы ограничивались лёгким флиртом, так и не делая шаг к серьёзным отношениям.
Немного рисуясь, я достал пистолет, повертел, сделав вид, что проверяю предохранитель, вернул в кабуру.
Я тоже вооружилась! - заметив мою возню, Ксения достала из глубокого кармана фарфоровый пестик.
- И кого ты им бить собралась? Нашего начальника? - здравомыслящая Маша покрутила пальцем у виска.
- Всех! - воинственно объявила Лестниченко, размахивая пестиком, как атоман запорожцев булавой. - Кого ждём? Вперёд, мои верные абреки!
Мы галопом промчались по коридору первого этажа, набегу дёргая ручки дверей. Всё заперто. Нигде никого.
Свернули в небольшой закуток. Из-под тяжёлой, оббитой жестью двери предательски выбивалась узкая полоска света.
- Ага! В компьютерной кто-то есть! - в охотничьем азарте выкрикнул я.
Реакция спутниц оказалась довольно странной. Ксюша хихикнула, прикрывая ладошкой рот, а Мария, с видом завзятой ханжи, осуждающе покачала головой:
- Кто - кто, Лёша, конечно. Порно смотрит.
- Извращенец! - с яростью добавила она.
- Он Карасюху послал подальше, вот бедняжка и бесится, - мягко касаясь губами моего уха, прошептала Ксения.
Действительно, Маша чересчур эмоционально тарабанила о жесть:
- Алексей, открой немедленно!
- Иди в баню! - послышалось в ответ.
- Открывай! - ярилась девушка.
- Давай, открой, блин. Охрана! - как можно более суровым голосом прорычал я.
- Одну минуту.
- Штаны наденет, ехидно хихикнула Ксюша.
- Сама такая, - обиженно тявкнули из-за двери.
Компьюторщик подозрительно долго возился с замками, наконец, дверь с противным скрежетом отворилась, являя миру высокого, очень тощего, бледного молодого человека в мятом спортивном костюме и всклоченными сосульками длинных светло-русых волос. С недовольной миной, он ворчливо спросил:
- Пожар, что ли? Атака терористов?
- У тебя Марк Палыча нету? - незапно растеряв воинственный пыл, застенчиво уставившись в пол, тихонько спросила Карасёва.
- Какой Марк? 3D Марк, что ли? Нафига вам эта программа, тестировать что-то собрались? - изумлялся Лёша, закатывая красные от перенапряжения глаза.
- Речь про их заведующего, - пояснил я, отпихнув компьюторщика плечом, прошёл в комнату.
- Чем ты тут занимаешься? - вытягивая шеи от любопытства, девушки ринулись за мной.
Судя по взрывам, крикам пехоты, мелькающим на мониторах танкам, Алексей, установив рядком четыре компьютера, рубился сам с собой в какую-то стратегию о Второй Мировой.
- Ты что, одновременно на четырёх компах играешь? - я не поверил собственным глазам.
- Да уж, - самодовольно похвалился Лёха, - есть ещё порох в проховнице.
- Ой-ой! - сразу возмутилась Карасёва. - Да твоя пороховница давно атрофировалась, как рудиментарный орган. Позорник!
- Индуцированная мутация от инного облучения, - прокомментировал я, вспомнив прочитанную статью.
Аспирантки с изумлением, пристально осмотрели меня с головы до подошв форменных берцев, а Алексей всерьёз обиделся.
- Кое-кто, между прочим, универ закончил. Магистратуру. Над кандидатской сейчас работает. А некоторые, - он указал небритым подбородком в мою сторону, - только и знают, что мышцы качать, да своей пороховницей груши околачивать! А в...
Внезапно, дверь со скрипом отворилась. В образовавшемся проёме возникла голова Марка Павловича. Обшарив помещение усталым взглядом, он хрипло вздохнул-всхлипнул, пробормотал навзрыд:
- Ах, Боже ж мой! И здесь его нет!
Дверь, взвизгнув петлями, закрылась, а в коридоре цокнули дробные шаги. Завлабораторией убежал.
Замерев от неожиданности, мы не сразу пришли в себя. Первой оживилась Ксения. Энергично воскликнув: "Скорее за ним!", метнулась из комнаты.
Но "скорее" не получилось. Лёша, понукаемый Карасёвой, решил пойти с нами. А пока он выключал свою аппаратуру, искал куртку, запирал дверь, прошло столько времени, что хватило бы удрать самой медлительной черепахе, не то, что перевозбуждённому учёному.
Как-то, само собой получилось, что мы продолжили поиски разбившись на пары. Лестниченко, подхватив меня под руку, бодро шагала вперёд. Карасёва с Лёхой шли далеко позади.
Ксения оглянулась на них, игриво прижалась ко мне плотнее, обжигая даже сквозь форменную куртку, упругим полушарием груди.
- Андрюша, ты с этим Лёхой в каких отношениях?
- Нету у меня с мужиками никаких отношений! - оскорбился я. - За кого ты меня принимаешь?
- Ой, извини, не так выразилась. Я к тому, что вы общаетесь, разговариваете?
- Пересекались иногда, а что?
- Отлично! - обрадовалась девушка. - Можешь с ним поговорить по-мужски?
- Морду набить?
- Зачем?! - Ксения закатила глаза и щёлкнула языком, изображая изумление, негодование и насмешку одновременно. - Разве ты не видишь - Машка по нему с ума сходит?
Я быстро оглянулся назад. Молодые люди остановились у окна. Маша что-то доказывала, отчаянно жестикулируя. Алексей уныло соглашался, по-лошадинному мотая головой.
- Поговори с ним, Андрейка, пожалуйста. А то пропадает девка, похудела, постервела. Жалко.
- Хорошо, - вздохнул я. - Покалякаем, о нашем, мальчуковом.
- Спасибочки! - девушка ткнулась упругими губами в мою щёку. - А в благодарность, я, так и быть, схожу с тобой в кафе или клуб. На твой выбор.
Ехидное "А разве я приглашал?", вертелось на языке, но я вовремя его прикусил. Хватит пикеровок. Единственное, что мне не особенно нравилось в Ксюше - это нахальство, как состояние души. Но, с другой стороны, это можно поставить ей в преимущество, назвав, для благозвучия, наивной непосредственностью или стойкостью натуры. К тому же ,этот темперамент в пост...
- Чего это у тебя глазки разгорелись?
- Представляю наш совместный поход в "ночник" и чем он может закончится.
- Ох, Андрейка, чем штанги поднимать, да "грушу" молотить с утра до вечера, книжку бы умную прочитал. А то одно на уме.
- Хорошо, буду представлять наш совместный поход в библиотеку и чем он может закончиться.
- Да ты опасный тип, Андрей Батькович, - улыбнулась девушка и игриво толкнула меня бедром. - И воображение у тебя богатое. Чересчур.
Под каким-то благовидным предлогом, Ксюша отозвала подругу в сторону, а я, ощущая себя то ли психологом на общественных началах, от ли сутенёром, подошёл к грустному компьюторщику. Помолчал с минуту, но так и не выдумав темы, что бы "начать издалека", перешёл к делу.
- Лёха, ты почему от Карасёвой бегаешь?
Он дёрнулся, как труп от электрошока, гневно сверкнул светло-голубыми глазами, но тут же сник, вздохнув печально, пробормотал:
- Видишь ли, я её люблю.
- Так в чём проблема?
- Их две. В интимной сфере и в технической.
- В технической? Это как? - изумился я.
- Тихо, не ори, - пробормотал Алексей, воровато оглядываясь на аспиранток. - Маша ненавидит компьютеры.
- И я её понимаю. Чем в монитор пялиться, ты б сводил её куда... хоть на скамейке в парке посидеть.
- Мы гуляли. И в кино ходили. Даже целовались, - он слегка покраснел. - Но всё изменилось. Мария стала раздражительной, обижается на мелочи... Эти вечные насмешки, придирки... Вот. Расстались мы, короче.
Он умолк, погружаясь в воспоминания, вздохнув, продолжил:
- Через пару дней она позвонила. "Привет, - говорит. - Как дела?" Мне бы, дураку, сказать: "Скучаю по тебе. Мечтаю о встрече". Ведь это правда. А я постеснялся. Стал объяснять, что вместо "Экспы" "Оперу" поставил и теперь "инет" в два раза быстрее бегает. Она сказала нехорошее слово и повесила трубку. С тех пор мы только ругаемся.
- Тебе сколько лет?
- Двадцать восемь, - ответил Алексей и покраснел гуще.
- Не должно ещё с "машинкой" проблем быть. Или как?
- Не в том суть. Просто я... Как это... Девственник.
Бедняга от вымученного признания вытаращил глаза и приоткрыл рот. Я сделал примерно тоже от изумления. Так мы простояли некоторое время, уставившись друг на друга, как два идиота. Я первым вышел из ступора и спросил:
- А она знает?
- Наверное... догадывается...
- Значит вы об этом не говорили?
- Я что - сумасшедший? - одна мысль о подобном разговоре вызывала у бедолаги шок.
- Собственно - а что такого? Мария не школьница. Аспирантка, биолог, почти медик. Поняла бы, думаю.
- Ясно, ясно! - отмахнулся Алексей. - Знаешь, с одной стороны стыдно, столько лет прожил - и ни разу. А с другой, я чист, сохранил себя для высоких отношений, а она трепалась, с кем хотела!
- И с кем же?
- Ну, я за ней не шпионил...
- Тогда с чего ты взял про Машкину общедоступность?
- А я не дурак, видел, чем студентки занимаются!
- Ага, и свечки держал, - съязвил я, с трудом подавляя желание съездить нытику в ухо. - Насколько я знаю, Машка училась, училась и сейчас продолжает учиться. Сам думай, школа, институт, аспирантура. Скоро кандидатскую защищать. При том "этим заниматься"-то ей с кем? С Марк Палычем?
- Ты думаешь, она тоже... - слегка приободрился Алексей, - девственна? Ты уверен?
- Возьмись, да проверь. Иначе чего она так бесится? Тоже, почитай, за двадцать пять. Ещё чуток и волком взвоет!
После этих слов мы оба подпрыгнули от неожиданности. Гулкую пустоту ночного института наполнил истошный женский визг.


Выхватив газовый пистолет, я геройски рванулся к источнику жуткого воя. Леша, преданно семенил следом, стараясь держаться за моей спиной.
Резко свернув за угол, я проехал ногами по хрустким осколкам фарфора, не удержав равновесие, опрокинулся на спину. Громким "бабах" пистолет выстрелил в потолок. Глаза тут же заволокло слезами, нос заложило, а горло сдавили удушливые спазмы. Уколов пальцы об острые осколки, я поднялся, растирая кулаками слезящиеся глаза, с трудом осмотрелся.
Перепуганный Леша осторожно выглядывал из-за угла, хлюпая носом, утирал клетчатым платочком набегающие слезы. Услышав, что где-то рядом и чуть выше еще кто-то сопит, я поднял взгляд и обнаружил девушек, стоящих на подоконнике. Бледные подружки дружно плакали, судорожно цепляясь за пыльные шторы.
- Вы чего, кхе-кхе... так орали? - грубовато поинтересовался я, хватаясь рукой за гулко бухающее сердце, добавил: - Так и до инфаркта довести можно, я, кхе, думал - вас режут, кхе. Что случилось?
- Та-та-та-ракан! - щелкая зубами, еле выговорила Мария, оттерла рукавом халата набегающие слезы.
- И что с того? - не понял я.
Ксюша недовольно фыркнула, возмущаясь моей непонятливостью:
- Так огромный! Как собака. Апчхи. И страшный! Как бросился на нас, а я в него пестиком! Пестик -- вдребезги, тараканище смылся.  Чхи. Газ - "черемуха"?
- А то! Не фосгеном же мне палить. Спускайтесь, давайте...
Я по-джентельменски подал ей руку. Даже сквозь едкую пелену смешанных с газом слез, отметил, что белоснежный халатик короток, крепкие ножки - залюбуешься, а чулочки, между прочим, с кружевными резинками.
- Ног моих никогда не видел? - чуть смущенно улыбнулась девушка, прыгнула вниз, глядя при этом в мои глаза, а не вниз.
- Ай! - взвизгнула она, поскользнувшись на злополучном фарфоре.
Я едва успел подхватить ее, плотно прижав к себе. К моей великой радости, Ксюша вовсе не торопилась покинуть тесные объятья, наоборот, прижалась теснее, склонив голову на мое плечо.
- Вечером сходим куда-нибудь? - немного невпопад предложил я, - говорят в "Плазме" новый ди-джей объявился, потанцуем...
- Хорошо, - Ксения лукаво глянула сквозь мокрые ресницы, легонько вздохнула.
- Дышать невозможно - а они обнимаются! - завистливо проворчала Карасева. - Идемте, хоть глаза промоем, пока совсем не ослепли.
- Маша! - неожиданно выкрикнул пунцовый от смущения Алексей, замялся на минуту, затем, собрав волю, или что там у него вместо нее, заявил: - В компьютерной умывальник есть... И вообще...
- Говорят, ты новую "операционку" поставил, покажешь, как с ней работать? - лопотала ошалевшая от нахлынувших чувств Карасева, бросилась к окончательно смутившемуся Алексею. Глядя круглыми от счастья глазам друг на друга, они почти бегом устремились прочь.
- Сработало! - удивилась Ксюша, - чего такого ты ему наговорил, этому придурку?! Пообещал голову оторвать?
- Не настолько уж я одноклеточный, даже обидно. Все гораздо тоньше. Я сказал, что Карасюха - девственница!
- Апчхи! Чего?! - закашлялась, стараясь подавить хохот Ксения. - Ой, я сейчас сдохну! Что, прям так и сказал?!
- Хотя, кто ее знает, может она и того... - попыталась выправить положение девушка, но не удержалась и снова глумливо захохотала: - Ну а он что?
- А он вот, пригласил ее, наконец.
Однако, газ действовал по-прежнему, пришлось срочно спасаться. Умыться было ближе всего в лаборантской вивария. Там, вдоль стены, располагалась огромная оцинкованная ванна и десяток кранов. к тому же, постоянно поддерживалась идеальная чистота, чего не скажешь об остальных умывальниках в институте.
Едва мы успели сполоснуть горящие от "черемухи" глаза и лица, как неожиданно  отключились электричество. Ксюша нашарила в темноте мою руку, вцепилась холодными тонкими пальцами.
- Слышал, шаги! Сюда кто-то идет! - прошептала она, вздрогнув от страха.
Я послушно прислушался, снисходительно улыбаясь девичьим переживаниям. Только хотел сказать: "Никого там нет", как действительно расслышал из черного провала коридора чью-то тяжелую шлепающую поступь. Неизвестный медленно брел в нашу сторону, издавая глухие шипящие звуки, похожие на шаманское бормотание.
- Может в институте маньяк завелся?! - пугала сама себя дрожащая Ксения.
- Угу, сексуальный. Где это, говорит, стройненькая сладенькая Ксюшенька... Сейчас я его поймаю, может, медаль дадут.
- С ума сошел?! - девушка повисла на моей руке, не давая идти.
- Так я ведь охранник, это моя работа - маньяков ловить.
- Твоя работа - на диване спать. Уйдешь и меня одну здесь оставишь? Ш-ш-ш, он уже близко, давай спрячемся.
Я старался не поддаваться ксюшиным страхам, но в готической обстановке полутемной лаборантской, даже мне, скептику и цинику, стало не по себе.
Призрачный свет, льющийся сквозь зарешеченное окно, отбрасывал лунные блики на стеклянные шкафчики и лежащие в них на прозрачных полках хромированные инструменты. Кафельные стены загадочно мерцали, а зеленый индикатор автоклава горел, как волчий глаз в таежной чаще.
Здесь и днем неуютно, а в предутреннем сумраке помещение и вовсе, походило на логово ученых-садистов, занятых жуткими запрещенными экспериментами для уничтожения человечества. Я, поневоле, тоже поежился, прислушался к странным шагам, что звучали ближе и отчетливее, шепотом предложил:
- Ладно, зайдем, от греха, за вытяжной шкаф.
Мне пришлось буквально на руках отнести перепуганную девушку в небольшой закуток, между железной глыбой вытяжного шкафа и тянущимися до потолка полками, уставленными пробирками, колбами, реактивами в жестяных коробочках. Достав из кобуры оружие, я, на этот раз, тщательно проверил предохранитель, что б не подстрелить с перепугу кого-нибудь из профессуры, страдающего бессонницей и заработавшегося до утра.
Скрипнула дверь. Огромная бесформенная фигура, натужно дыша и всхрапывая, направилась в нашу сторону. Ксения дрожала всем телом, я до боли сжал пистолет, горько сожалея, что он не боевой. Неизвестный подошел к нам почти вплотную, взялся шарить угольно-черными лапами над нашими головами.
- Ни хрена не вижу! - утробно прорычало чудовище, блеснул узкий луч фонарика.
- Ага, вот она! - неизвестный звякнул какой-то склянкой, луч фонарика сместился вниз, выхватил из темноты наши с Ксенией перекошенные от ужаса лица.
Жуткая тень с возгласом "Ох, вашу ж мать", подалась назад, отступая, разжала кривые когти, что-то вытянутое пролетело перед нами и с громким звоном разбилось о бетонный пол. Комнату моментально заполнило едким запахом вещества с формулой С2Н5ОН, в просторечии именуемого этиловым спиртом. Существо взревело от ярости, вздымая к потолку когтистые лапы, затем еще раз ослепило нас лучом фонаря.
- Андрей, это ты что ли?
- Дядя Вова?!
Темная фигура положила фонарик на одну из полок. Света стало достаточно, что б разглядеть институтского сантехника, по-совместительству электрика - двухметрового толстяка в широком парусиновом балахоне, калошах пятидесятого размера, в черных резиновых перчатках на руках.
- Уф, напугали, шалопаи, - тяжело вздохнул дядя Вова, - вы чего тут устроили?
- А вы? Чего бродите в темноте?
- Работаю я. Заначка у меня здесь припрятана... была, блин. Взял, опустил глаза - едрить, призраки. Белые, рожи перекошенные, зубы оскалены, да еще и дуло под нос! Стыдно, уж сколько лет-то вам, недорослям, а все не нашутитесь никак, устроили, е мое, засаду!
- Какие шутки, сами в шоке. Нельзя так людей пугать, - я убрал оружие в кобуру.
- А чего меня бояться, я ж добрый?! Вот другой прибил бы вас за такие шуточки, а я нет. Потому как не зверь... но еще раз устроите такое -- прибью на месте, так и знайте. Приму грех на душу.
- А почему свет погас? - высунулась из-за моей спины расхрабрившаяся Ксюша.
- Почему - почему, выясню - почему. Почемучки. В щитовую идти надо, там и узнаю - почему. Будет мне всякая пигалица указывать... сами-то чего сюда залезли, места другого, что ли, любиться не нашли? Одни пакости у вас на уме.
- Ничего такого, мы Марк Палыча ищем, - отодвинулась от меня Ксения.
- А на кой он вам?
- Он взял вирусную культуру из холодильника...
- Не, вранье это. Нечего на рабочего человека наговаривать. Отродясь Палыч по чужим холодильникам не шарил, потом, он этих вирусов ваших, смерть, как боится. Взяли моду, чуть чего - сразу Палыч. Спит он в дворницкой своей, с самого обеда спит. Потому как перебрал. кум к нему заходил, вот они и...
- Мы другого Палыча ищем, заввирусологией, - перебила сантехника девушка,  заметив непонимание, добавила: - Шефа нашего. Не встречали?
- А, Плешивого, что ли? Как же, видел. За эту ночь, почитай, три раза уже видел. Мечется, гад, по институту, все закоулки обшаривает, даже в подвале. Как кот шкодливый, понагадил в углах, поналивал какой-то мерзости вонючей, зеленой такой, из стеклянной трубочки.
- Это и была культура Аш 18 Эм 9! - упавшим голосом произнесла Ксюша.
- А почему зеленая? - удивился я. - Мы ее выращивали на растительных клетках... Нет, ну на кой он это сделал, с ума что ли сбрендил!
- Во-во! - вмешался электрик. - Учитесь всю жизнь, а потом с ума сходите. Работали бы руками - голове легче.
- До свидания. - Зная любимую тему дяди, Вовы я счел за благо ретироваться. Ксюша подхватила меня под руку, с фальшивой доброжелательностью брякнула: "Всего хорошего", но не смогла удержаться от ехидства: - Счастливо поработать!
- Я-то поработаю! - тут же взорвался электрик-сантехник. - Я еще старой закалки, не чета вам, бездельникам. Шли бы на завод вкалывать, трутни. Так нет, каждый норовит в начальство пролезть. Или просто бить баклуши за деньги...
Мы, стараясь не перейти на бег, устремились прочь от гневной филиппики пожилого рабочего. Еще долго нам вслед гремели его обличения с разоблачениями. Вернувшись в сумрачное без электрического освещения фойе, мы еще издалека увидели две маячившие серые тени. Вялый Леша и растрепанная Карасева тихо переругивались, то отступая на пару шагов, то снова сближаясь.
- Что у них еще приключилось? - разозлилась Ксения, когда Мария, увидев подругу, разрыдавшись бабьими завываниями, бросилась к ней на шею.
Я, в свою очередь, сгреб Леху за воротник, оттащил в сторону.
- Ты что с ней сделал?
- Ничего.
- Как, ничего?! - заорал я, добавил потише: - Вы что, так и не... ?
- Ах, ты про это. Было все, - парень грустно вздохнув, обреченно взмахнул руками. - Так все обыденно и просто. А я-то думал... а оно на самом деле... И Маша нифига не девственница, не настолько уж я и тупой, читал кое-что и видео смотрел, так что...
- Хоть с этим разобрался, - съязвил я, борясь с настойчивым желанием заехать великовозрастному размазне кулаком в ухо, подумав, добавил: - А нафига тебе дева, ты ж не умеешь ни хрена? Ты читать-писать сколько учился, или на компах своих работать? Для чайника что лучше: чистый, без операционки и программ комп, или же со всеми прибамбасами, да еще настроенный профессионалом?
- Я на это с подобной стороны не смотрел, так оно, конечно, логично... - слегка оживился Алексей. - Выходит, тут тоже практика нужна, что б как надо получилось?
- А то. Баба не компьютер, ей еще и ласки хочется. А уж потом подход и умение.
- Ясно, а как...
- В книжках прочитай, - отрезал я. - Или у Марии своей спроси. Пусть научит. И, главное, практикуйтесь больше!
Заметив, что Мария, всхлипывая, протирая очки платочком, потерянно шествует по коридору, я развернул неудачливого "Казанову", поддал ему коленом под поясницу: -- Беги за ней, видишь, уходит. А на всю жизнь полудевственником и останешься.
Алексей, неуклюже топая, побежал за удаляющейся пассией, а я устало плюхнулся на диван. Прорычал сердито: - Если они еще раз вернутся - убью обоих!
- Да, ну и ночка, - Ксюша присела рядом, достала из тумбочки две банки пива, открыв, одну протянула мне.
- Угощайся.
В этот момент из темноты выпрыгнул Марк Павлович. Хрипло всхрапывая, как загнанный мерин, он подбежал к нам, выхватил пиво из моих ослабевших от изумления пальцев, залпом опорожнил всю банку, глубоко вздохнув, оттер усы рукавом пиджака.
- Извините. Жажда одолела, а у вас, Андрей, я знаю, - всегда запас есть.
Он встряхнул опустевшую жестянку - не осталось ли живительной влаги, разочарованно повел плечами, бросил ее в мусорное ведро.
-  Вы не поверите, сегодня самая ужасная ночь в моей жизни, - чуть закатывая красные от бессонницы глаза, заявил ученый. Его одутловатое лицо исказила плаксивая гримаса.
- Не только у вас, - нахмурился я. - Вы зачем из лаборатории культуру ... э-э-э...
- Аш 18 Эм 9, - подсказала лаборантка.
- Ее самую, на глазах персонала из холодильника стырили? Сами знаете, правила у нас строгие. Объект-то режимный.
- Да что культура, - отмахнулся Марк Павлович, жалобно вздыхая. Не дождавшись от нас сочувствия, достал из внутреннего кармана пиджака две пробирки. Одну с валидолом, таблетку которого тут же привычным движением отправил под язык, в другой на донышке плескалась темно-зеленая маслянистая жидкость. Завлабораторией поднял ее на уровень глаз, щелкнул по склянке ногтем.
-- Вот она. Осталось немного. Хватит, что б восстановить в прежнем объеме.
Он убрал пробирки обратно в карман и надменно взглянул на меня: - Как видите, ничего я не "тырил" И потом, что за лексика - "тырить"? Уважайте возраст! И должность. Не "стырил" - а взял на время. Теперь верну.
- Но зачем?! - всплеснула руками Ксюша. - Что вы с ней делали?
- В двух словах не расскажешь, - пробормотал Марк Павлович, внезапно оживился: - А что? Вы люди молодые, шустрые, глядишь - успеем.
- Случилось-то что? - сгорая от любопытства подгонял ученого я.
Потерев усталые глаза, завлабораторией с вожделением взглянул на ксюшино пиво: - У вас водички, или еще чего...
Девушка протянула банку. Ученый промочил горло и начал рассказ: - Наш директор страстный коллекционер, собирает со всего света тропических тараканов...
- Фу, гадость какая! - не удержалась Ксения, скорчив брезгливую гримасску.
- Серьезно?! - тут же взвился ее шеф. - Вы ведь биолог, Ксения Александровна, не кухарка. А настоящий натуралист есть не сядет, пока лягушку не вскроет или крысу не препарирует. Какие тут могут быть "фу"? - Так он их живыми коллекционирует? - вернул я Марка Павловича к теме рассказа.
- В том-то и дело, молодой человек, в этом вся соль! У меня с Юлианом Иннокентьевичем отношения довольно натянутые. Второй год тему мусолим, гранты "проедаем", а результатов пока - эта пресловутая культура Аш 18 Эм 9. И все. Маловато. А через месяц начнут бюджет на следующее полугодие обсуждать. Решил я директора задобрить. Есть у меня друзья - энтомологи. Через них удалось достать очень редкое насекомое - мадагаскарского таракана-шипуна. В Европе его цена до 800 евро доходит.
- Сколько? - крякнули мы с Ксюшей.
- Восемьсот. Говорю же - насекомое редкое. Ко всему, я нашел способ увеличить его вес и размеры. Опытным путем выяснил, что наш мадагаскарский гость весьма падок на культуру Аш 18 Эм 9. Она стимулирует в его организме обмен веществ.
- Спонтанная мутация, - решил поумничать я.
- Ничего подобного. Она для тараканов просто вкусная и мой питомец банально отожрался.
Ученый на минуту умолк, скорбно поджав губы, покачал головой и продолжил:
- Намедни сделал большую глупость. Доложил Юлиану Иннокентьевичу о своем подарке. И подробно описал. Профессор Кошинский в экстазе. Вечером звонил, сказал прямо с раннего утра подъедет, раз такой подарок, еще с год позволит нам поколдовать с культурами. Я от радости отвлекся, глядь, а "презент" выбрался из аквариума - и деру! Ужас! Я за ним, он от меня, так и скрылся. Тараканы, они шустрые.
- И что же теперь будет? - сочувственно спросила девушка.
- Да ничего благоприятного. Импульсивный характер нашего директора сами знаете. Иногда, выйдешь с совещания и думаешь: "чтоб ты сдох, изверг"! - Марк Павлович рассерженно бросил опустевшую банку в мусорное ведро.
За окнами, разрывая утреннюю тишину, хрипло прорычал мощный двигатель директорского джипа. Через минуту кратко вякнула включаемая сигнализация, а еще через пару мгновений входные двери содрогнулись от яростного стука. Я пошел открывать, а вирусолог заметался по фойе, театрально заламывая руки.
- Спрячьтесь пока, - посоветовала Ксюша. - Профессор пройдет, что-нибудь придумаем. Встаньте за шторку, в полумраке он вас не заметит.
Директор вихрем ворвался в институт. С подозрением глянул на меня, на лаборантку, недовольно надул губы. В ответ на наше "здрасьте" раздраженно произнес:
- Работать нужно, молодежь, а ее в "люблю" играть!
Принюхиваясь, как злой бульдог, сунул мясистый нос в мусорное ведро.
- Кто пил пиво? Полная корзина банок! Отвечайте.
- Я, - тихо пробормотал я, выгораживая Ксюшу.
- Палыч! - громогласно объявила девушка, выгораживая меня.
- Какой Палыч - вирусолог?! - удивился профессор.
- Нет. Палыч - дворник, -- не моргнув глазом, нахально соврала лаборантка, выгораживая трясущегося от страха начальника, который прятался в нескольких шагах за широкой портьерой.
- Ясно, - поморщился директор. - Все равно - не порядок! Вынесу предупреждение. А почему темно ?
- Электричество вырубилось, - пояснил я.
- Прямо само по себе выключилось? - не поверил профессор. – Значит, чинить надо, а не диван просиживать. Где электрик? О, вон электрик. Владимир Иванович, подойдите сюда.
- Иду иду, бегу бегу, -- нараспев отозвался дядя Вова, неторопливо приближаясь.
- Случилось чего?
- А то не видите - электричества нет! - рявкнул директор. -Рабочий день начинается, а институт во мраке, как пещера. А мы не неандертальцы. У нас холодильники, компьютеры в серверной, Сами знаете, некоторые эксперименты идут непрерывно, круглые сутки. А у вас электричества нет. Вот, стенгазета. А букв не разобрать! Зачем ей висеть, если прочитать невозможно.
Толстый, как сарделька, холеный палец профессора ткнулся в белое полотнище на стене. От ярости директорский баритон перешел на визг, лицо в полумраке фойе казалось не красным, как на самом деле, а черным, глаза сверкали, подобно вурдолачьим. Однако, на дядю Вову директорская ярость не произвела не малейшего впечатления. Его жизненная сметка давно подсказала простую народную мудрость: " В директора все лезут - а вот на оклад институтского электрика-сантехника кто сунется? Да еще с ночными дежурствами". Понимая собственную незаменимость, пожилой пролетарий спокойно ответил: - Починил я уже, есть свет, сейчас включу. А что в щитовой замкнуло - сами виноваты, расплодили нечисть. Туда таракан залез, огромный, что моя калоша.
- Неужели?! - оживился профессор. - Огромный, говорите. А какого вида?
- Самого мерзопакостного. Еще шипел на меня, гад, пока я его молотком не угомонил. Пять раз долбать пришлось, живучий оказался, погань.
- Что ж вы так, погорячились, - недовольно поморщился заядлый коллекционер.
- Мне что, целовать его, проклятого, нужно было? Зато электричество есть, включаю, - дядя Вова щелкнул переключателем и все присутствующие зажмурились от потоков яркого света.
- Жаль. Интересно, что это был за в... - задумчиво бормоча, директор направился было к себе, но резко остановился, разглядывая стенгазету. Его лицо сначала покраснело, затем побелело, наконец, налилось синевой, становясь темно-лиловым.
- Что?! Кто посмел?! - прошипел он, хватаясь за сердце. Сделав несколько нетвердых шагов, трясущейся рукой ухватил злополучный ватман с карикатурой, обрывая его, сполз по стенке и рухнул на холодный бетон.
- Андрей, скорую! - крикнула Ксения, бросаясь к хрипящему на полу профессору.
- Апоплексия, - поставила диагноз она.
- Сейчас, сейчас! - как чертик из табакерки, вынырнул из укрытия Марк Павлович, спеша начальнику на выручку. - У меня валидол есть.
- Что вы наделали?! - ужаснулась девушка, отступаясь от вирусолога, как ангел от Сатаны.
- Лекарство дал... О, Господи! - ужаснулся Марк Павлович, хватаясь за лысину. Выпучив глаза, он какое-то время разглядывал пустую пробирку, затем, судорожно полез во внутренний карман, извлек другую, с белыми таблетками валидола.
- Два года работы псу под хв... то есть директору в рот! Это катастрофа !
- С профессором-то что будет? - побледнела Ксения.
- Уволит он нас с тобой, когда очухается, вот что будет, - упавшим голосом ответил вирусолог. - Да так уволит, что ни один институт нас не возьмет. Придется в мне в аптекари идти, а тебе в бутик какой-нибудь, колготками торговать. После такого скандала даже в школу не примут.
- А все оттого, что сильно умными себя считаете, - прокомментировал дядя Вова, повернулся ко мне: -- Вот, Андрейка, бездельничай дальше, таким же будешь!
Скорая приехала на удивление быстро, благо, больница была недалеко. Двое здоровенных санитаров с натужным "эть" подняли носилки с массивным директором, пыхтя от напряжения унесли. Марк Павлович увязался следом, то ли помогая, то ли хотел проверить воздействие своей вирусной культуры на организм чиновника от науки.
Слегка сутулясь, зябко поводя плечами, от утренней прохлады, в институт потянулись сотрудники. Вскоре появился мой сменщик - пожилой вахтер. Передав ключи, оставив автограф в журнале дежурств, я подошел к Ксюше.
- Я на сегодня свободен. А ты ?
- И я... - пристально посмотрев мне в глаза, ответила девушка.
- Я провожу?
- Проводи.
- К тебе, или ко мне? Хочешь? - ломая в душе некий барьер, немного смущенно спросил-предложил я.
- Хочу, - просто ответила девушка, сверкнув зелеными глазами. Не говоря больше не слова, мы взялись за руки и пошли. К ней. А может ко мне.