НИГИЛИСТИЧЕСКИЙ РОМАН
ИСПОВЕДЬ НЕУСЛЫШАННОГО
Очередное произведение от автора "Эстет" и "Шесть дней до раскаяния..." Анатолия Симачинского. Все так же злостно, грубо, цинично, но правдиво о нашем мире глазами главного героя Алексея Галлера.
© Copyright: Анатолий Симачинский, 2014
Свидетельство о публикации №214092401870
Вместо предисловия
Нигилизм - мировоззренческая позиция, выражающаяся в отрицании осмысленности человеческого существования, значимости общепринятых нравственных и культурных ценностей, непризнании любых авторитетов.
(Википедия)
Нигилизм как психологическое состояние должен будет наступить, во-первых, после поисков во всем совершающемся «смысла», которого в нем нет: ищущий в конце концов падает духом.
(Фридрих Ницше)
Молодые люди обрадовались. И в самом деле, прежде они просто были болваны, а теперь они вдруг стали нигилисты.
(Иван Тургенев)
— Ты сказал «нигилизм»?
— Да, а что? Прочитал на коробке чая!
(Тайлер Ховкинс)
Нигилисты – это последний тип людей, который стоит уважать сейчас, ведь они не верят ни в одну чепуху в мире… Кроме себя.
(Анатолий Симачинский)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Такой ненатуральный мир
Мое сознание возвращает меня ровно в тот момент, когда мое тело еще сильнее вжимается в, чертов, диван. Вжимается с такой силой, что кажется, если бы не перегородка сзади, я бы просто нырнул вниз со всего маху…Что она творит?! Это просто невероятно! Это божественно! Это, как в сказке со счастливым концом! Это просто… В общем, это просто проститутка – ничего удивительного, и делает она все это чисто с материального интереса, стоит признать. Хотя, может я и ошибаюсь, и она испытывает любовь к своему делу, но меня это не волнует. Другое дело, что мое сознание опять начинает пропадать – слишком много было вина за сегодня. Вот, что действительно важно сейчас.
Пока она продолжает кружится над моим обездвиженным телом, в голову приходят только две мысли. Первая: я потратил почти все свои деньги на нее. Вторая: мир стал таким ненатуральным. Первое – заботит меня меньшего всего, а вот второе…
Кажется, что я проспал тот момент, когда этот мир стал не таким, каким я его помню. Все изменилось. Абсолютно все. Люди, понятия, отношения. Вместе с оболочкой мир стал меняться изнутри и рушить все вокруг: рушить нас с тобой. Жаль, что ты этого сейчас не замечаешь. Будь ты один или с девушкой, или может с женой, а возможно и любовницей. Будь ты в кругу друзей или в окружении врагов. Будь-то ты счастлив или потеряв последнюю надежду. Будь ты сказочно богат или убогим и бедным. Если ты не замечаешь, как изменился этот мир – значит, ты не понимаешь, о чем я говорю сейчас.
Все в этом мире стало таким ненатуральным. Начиная с молока, которое готовят на заводе с порошка, заканчивая улыбкой симпатичной девушки, которая растягивается шире при виде мужчины с значительным статусом или его навороченной тачкой, которой у меня нет. Ненатуральное общество, которое поглощает ненатуральные продукты, рождает ненатуральные отношения, идеи и детей, которые дарят следующее поколение ненатуральных людей.
Интересно, а я особенный в этом мире или такой же ненатуральный, как и все остальные? Где же я, черт побери, был, когда все вокруг менялось: в запое, в себе, анабиозе, спал, работал, страдал, ненавидел, может был влюблен?! Э-э-э-э, последнее точно нет! Все, как будто кануло в пропасть, живет теперь только в моем сознании, в котором по прежнему, все еще царит тот мир, к которому я так привык, и который мне был так дорог.
Я раскрываю глаза и вижу ее над собой. Она ведет мной в такт моему сердцу, которое бьется все быстрее и быстрее, сильнее и сильнее. Кажется, мое сердце делает это, скорее, по инерции и принуждению, нежели по собственному желанию, ощущая, при этом, что мир и, вправду, стал ненатуральным и натянутым. Секс с этой брюнеткой, тоже, стал ненатуральным – ощущения не те. Все уже утрачено… Даже ее внешность ненатуральна: силиконовая грудь – грубая на ощупь, силиконовые губы, пластика, косметика, одежда. Мне кажется, что даже ее мозг силиконовый. Но, честно, теперь мне уже не до этого. Мое тело просит выпустить все чувства на свободу, освободить себя полностью, опустошить и забыться. Я не сопротивляюсь, даже напротив – делаю все, чтобы это скорее закончилось.
Мгновение за мгновением, и вот он долгожданный миг такого блаженного счастья в этом ненатуральном мире…Одинокое счастливое тело в мире, наполненном до отказа ложью, фантазиями, иллюзиями и чем-то еще. Чем-то, что пахнет как она…Духами или смесью гормонов и пота. Вот, что действительно сейчас натурально…
Она поспешно слазит с меня, словно, ничего и не было. Делает одно ловкое движение и вот она уже быстро стягивает черную юбку на место, подходит к зеркалу и поправляет волосы. Смотрит на себя с какой-то странной похотью и медленно облизывает губы. У меня это, лично, вызывает чувство отвращения, я стараюсь не смотреть на нее – не получается: моя голова замерла ровно в том положении, в котором была несколько минут назад, и повернуть ее у меня нет ни единого шанса – приходится наблюдать за этой ужасной картиной. Слава богу, она закончила…Улыбаюсь и упираюсь глазами в потолок – все-таки я перебрал с вином…
- Деньги где?
- Ну, как «где»? – протягиваю я, пока еще членораздельно. – На месте деньги, у входа, на тумбочке. Там, это… Вся сумма.
- Хорошо, - медленно, но весьма строго отвечает проститутка.
- Ты может это… - не успеваю договорить я.
- Все давай, спи смирно!
После этой фразы я слышу только, как на тумбочке у входа зашуршали купюры в ее руках и открылась входная дверь.
- Тебя, это… Как зовут? - в ответ только успела хлопнуть дверь и послышались ее шаги на лестничной клетке - она ушла. Наверное, навсегда. Впрочем, как и все в моей жизни: все, что я люблю и ненавижу – все рано или поздно уходит. Она тоже ушла.
Все на что меня хватает в остаток этой ночи – это поднять со стола пачку сигарет, взять одну и затянуть. Затягивая во все легкие табачный дым, я смотрю в самое сердце этому городу. Смотрю в его черную бездну, сквозь окно своей квартиры. Черная бездна, которая лишь отбивает свет уличных фонарей и машин, несущихся одна за одной. Типичная картина ночного мегаполиса. Яд, дым и шум машин в темноте.
Кажется, я все больше проваливаюсь в неизвестность. Ужасно кружится голова и болят глаза. Нет сил сопротивляться тому, что неизбежно…Ухожу в неизвестность и мое сознание, которое было потрясено событиями последнего получаса даже не противится, чтобы остаться здесь…Темнота. Кромешная темнота и боль внутри напоследок. Заваливаюсь на диван, успевая только потушить сигарету…
В целом, неплохой был денек: напился непонятно с кем, заказал шлюху, потратил, в итоге, почти весь кэш и провалился в астрал. День прожит не зря, по гедонистическим меркам, этого гедонистического общества.
Гудбай, Америка!
Звонок. Еще звонок, а вот еще один…Череда звонков от моего мобильного, который, явно, невзлюбил меня в это утро, впрочем, как и в каждое, которое я начинаю на хмельную голову. Я не могу открыть глаза, тело затекло, а телефон, кажется, хочет меня добить окончательно, ввинчивая, словно дрелью, свой тонкий звук в мою грешную голову. Я делаю несколько нервных и безрезультатных попыток встать. Потом еще и еще. Утомительный процес поднять себя с этой позы…Наконец-то! Ура! Я начинаю понемногу подниматься, по телу постепенно циркулирует кровь, глаза начинают видеть определенную картину, а голова – соображать.
Поднимаюсь с дивана, оглядываюсь по сторонам: пустая бутылка вина на полу, презерватив со вчерашней ночи, пачка сигарет, тоже на полу – телефона нет. Ну, боже, где ты, мать твою? А звонков меньше не становится. Приходится хаотично крутить головой, которая явно еще не совсем отошла от вчерашнего и вернулась в данный момент времени. Рядом с этим внутри, как эхо прошлого гудит: «Такой ненатуральный мир…Такой ненатуральный мир». Как все сложно!
Делаю последнюю попытку найти в этом «бермудском треугольнике» телефон. В противном случае - хватаю шмотки и убегаю, нахер, с квартиры.
Да! Да! Да! Вот он! Вот он, мой родной…Лежит под джинсами и зовет меня. Поднимаю его и тут же выключаю звук. Какое же облегчение наступает после этого. Весьма своеобразное удовольствие, да и, к сожалению, не длительное. Откидываю голову назад на спинку дивана, а перед глазами слайд-шоу вчерашней ночи: брюнетка, ее хаотичные движения, ее руки, глаза и запах, финал.
Я не успеваю насладиться всеми прелестями той ночи – в руке вновь начинает разрываться телефон. Хочется запустить его в стену и увидеть в слоумоушн как куски пластмассы проделают кульбиты по моей комнате, но приходится сдержать себя – на новый нет денег. Наклоняю глаза к дисплею и… Не могу поверить в это – Гена! Еще раз всматриваюсь в телефон – не ошибся, Гена звонит. Какого черта ему надо-то?! Напился, что ли? Звонить из заграницы мне, сейчас. Может он уже в миллионера превратился? Давно его не слышал, не видел – еще больше. С чего вдруг? Пока прокручивал варианты в голове, мобильный по второму кругу начал вибрировать в руке…Что делать?! Приходится ответить. Может просто пьяный и все:
- Алло, Гена, ты что ли?
- Хвала украинским небесам! Они меня услышали, а ты, я вижу, разучился трубку брать – отупел в край, Леша!
- Из нас двоих отупел только ты – звонить по роумингу! Дебил, одним словом! – заключаю я.
- Это ты, Лешенька у нас дебил, если не понял смс-ки!
- Смс? Какое еще смс? – мысли у меня окончательно разбежались по углам и как-то не желали сходиться в одном месте.
- Так, ладно. Я вижу, что это длинная история. Ты сейчас берешь, одеваешься и спускаешься вниз – я жду в машине.
- Ты здесь, в Киеве, что ли?
- Дошло! – радостно орет Гена.
- Что «дошло»? – все еще теряюсь я.
- Да, видимо, мое смс до тебя дошло, - посмеивается он. – Ладно, хватай вещи и выходи – жду внизу.
Черт, то ли разыгрывает, то ли реально ждет внизу? Подхожу к окну, смотрю вниз – у подъезда стоит только серебристый «Кайен». Неужели он? Не верю сам себе, но, тем не менее, начинаю выполнять запрограммированный алгоритм действий: умываюсь, чищу зубы, укладываю волосы, далее бросаю на тело футболку, пиджак, вскакиваю в джинсы, раскладываю по карманам всякую мелочь, иду на выход. Похоже, что все…
Через минуту, выходя с парадного, в мое нутро попадает глоток свежего городского воздуха. Хотя со «свежим» это я явно поторопился. Правда, он не такой затхлый, как у меня в квартире. Медленным шагом подхожу к серебристому Порше, оттуда доносятся звуки музыки, но внутри ноль реакции. Делаю небольшую паузу, перед тем как открыть дверцу машины, делаю последний глоток воздуха и аккуратно пальцами щелкаю дверной замок. Одним движением проваливаюсь в салон машины – лицо Гены растягивается от радости:
- Леха! – орет он.
- Генка! – подхватываю я. – Мы оба замираем в крепких объятиях друг друга. Тех самых, дружеских объятиях, которых уже не было столько времени.
- Чего не ожидал, того не ожидал! Каким ветром ты здесь? Чего ты меня не предупредил, что будешь здесь, я бы…
- Леха, вообще-то, я отправлял тебе смс неделю назад, но это ладно – вижу, что она затерялась где-то по пути к тебе. Так, поехали. Отметим нашу встречу, заодно все обмозгуем – дел у нас с тобой много.
- У нас с тобой? – пытаюсь я уловить ход мысли Гены.
- Да, у нас с тобой! Короче, все уже обговорим в ресторане.
- Вот как.
- Да, именно так. Я приехал сюда дела делать.
- А в Штатах ты что делал? – не спуская давления с Гены, продолжаю я.
- В Штатах? В Штатах тоже были дела – ситуация там, просто, уже не та. Короче, я тебе все объясню, только позднее.
- Ладно, поехали, - даю я команду Гене, и тот неспешно и даже несколько элегантно поворачивает ключ в замке зажигания.
Пока ехали, Гена включил плеер в машине и оттуда начали, во все тяжкие, распевать «White Stripes» со своим хитом «Seven Nation army». От чего с виду мы стали больше похожи на, неких, хипстеров с далекого прошлого, которое превратило нас в солидных людей в этом настоящем. Большего пафоса этой картине добавлял наш прикид, манера Гены курить сигареты, которая осталась у него еще с его юношеского прошлого и наши томные взгляды рок-бунтарей, которые смотрят на все уже давно уставшим и пройденным взглядом. А тем временем, с динамиков протягивает тонкий голос вокала: «…A seven nation army couldn't hold me back». Я смотрю на Гену и начиню понемногу отматывать пленку назад, до той самой сцены, когда мы с ним первый раз увиделись и познакомились.
Как видимо, судьбе было благоугодно, чтобы два абсолютно диаметрально противоположных парня, которые мир не видели и жизнь на прочность не проверяли, встретились за одной университетской скамьей. Правда, университетская жизнь объединяла и держала нас вместе формально. Так как, из года в год Гена все реже появлялся на парах, а я как полностью отторгнутый человек социумом, находил свое утешение именно в стенах родного универа, и большую часть времени проводил именно там. Пересекались мы обычно вечером, и если не в барах и пивных, то на чьих-то квартирах, где царил дух свободы: пьяных девушек и парней, наркоты и музыки. Скажу прямо, что первым к «духу свободы» приснастился Гена, а вскоре и я. Вечер от вечера, день ото дня, да и вобщем год за годом, мы творили одну и ту же хрень, в один и тот же способ. На нашу судьбу выпало много всего – это нас и скрепило. Нас скрепил вместе алкоголь, наркотики и проблемы, которые обычно были в итоге после них. Короче, есть, что вспомнить! И теперь, глядя на Гену, я понимаю – мой препод по философии Нового времени был прав: «Лучшие друзья - собутыльники», - это его слова. И если бы теперь, спустя столько времени, сколько я знаю этого засранца, меня бы спросили, что из трех вещей я взял бы на необитаемый остров, не задумываясь ответил: Гену, спички и бутылку.
Гена, кстати, ни капли и не изменился с того времени, как укатил в Америку: тот же разговор, те же манеры, тот же внешний вид. Кривоватая искренняя улыбка, большие квадратные очки с роговой оправой и темные волосы зачесанные набок и много-много слов не впопад – это Гена. Я вообще, до сих пор недоумеваю, как он стал тем, кем стал. С него такой же агент и продюсер, как с меня японский самурай – ничего общего. А он взял и стал. Один из немногих, который после «духа свободы» смог не просто скатиться вниз по социальной лестнице, как большинство из тех, с кем он пил, а сделать нечто больше. Воротить дела, сшибать деньги, иметь важные, а главные нужные связи – короче, это идеальный человек нашей эпохи. Барыга, на рынке культуры, человек с многогранным лицом и чуйкой, когда нужно делать ноги в случае непредвиденных проблем. Сам Гена, конечно, не подарок, но чего скрывать – он меня не один раз спасал, хотя, наверное, столько же мог и потопить. Воротить с ним дела – это все равно, что проводить экспедицию на вулкане, никогда не знаешь, когда произойдет извержение. Именно, поэтому я и удивился сначала, когда он начал разговор с фразы: «…наши с тобой дела». А в целом, человек он неплохой… «And I'm Bleeding, and I'm Bleeding, and I'm Bleeding» - тянутся слова с песни.
- Так и получается, Леша. Прижали меня к стенке – серьезно так прижали. А самое «смешное», знаешь что? – он резко поворачивает голову ко мне и пристально смотрит в мои глаза. – А самое «смешное» Леша, что всему виной моя тупая курица – жена. Хотя, как оказалась, не такая она и тупая – все просчитала до последней мелочи. И теперь в суд на развод подает, зараза.
- И в чем проблема? Ты боишься бракоразводных процессов? – пытаюсь я немного смягчить наш диалог.
- Вот тебе смешно, а мне не до смеха сейчас, понимаешь?! Это же все грозит мне разделом имущества, моего имущества, понимаешь?! А она, я чувствую, справки навела и теперь знает, на что метит – хочет половину моего лейбла отобрать.
- А у тебя свой лейбл есть? – спрашиваю я у Гены, - Ты никогда не рассказывал…
- Ну, как у меня…Вообще-то, есть, но он не мой. Юридически он мой, а принадлежит другим людям – детройтской мафии.
- Круто! – резюмирую я его рассказ.
- На словах может и круто, а на деле…Короче, если будет развод, то эта дрянь – жена моя, - уточняет Гена, – эта дрянь, она же захочет часть с лейбла, понимаешь?! А меня за такой реверанс америкосы по голове не погладят и конфет не дадут, - на этой фразе лицо Гены сразу же побагровело от возможного исхода сия события.
- И? Что собираешься? Может, поговоришь с ней, по-человечески, и все, - пытаюсь я успокоить Гену.
- Ага, щас. Мне ее адвокат в Штаты звонил и уже намекнул, что он узнал приблизительную стоимость лейбла.
- Ого! Красавцы!
- Да, суки они – вот кто! Короче, оценили часть моего лейбла в 500 тысяч долларов. Представляешь?! 500 ТЫСЯЧ! Откуда у меня такие бабки, вот откуда? Хорошо, что они еще с сумой лохонулись - лейбл стоит гораздо дороже, - на этой фразе Гена немного успокоился и опять прикурил.
- Короче, теперь мне опять нужны 250 тысяч и дело, как бы закрыто и детройтцы меня не будут доставать.
- Так, стоп. А доходы от лейбла? У тебя, что их не было?
- Как не было? Были! Так все уже ушло давным-давно: что-то на раскрутку этих говнюков-рокеров, что-то на погашения кредитов в банке, а что-то мафии в карман. Вот, только на «Порш» и хватило, в конце концов, - после чего Гена поглаживает салон машины, пытаясь показать всю ее, действительно, внушительную красоту. - Хватило еще на переезд сюда и квартиру снять, а так все – пусто.
- Так, а что с рокерами? Они что убыточные?
- Парни они толковые, но рано начали «звездить»: райдеры, телки, наркота – все, теперь они могут только права качать, а не песни сочинять. Короче, они в творческом поиске, - отвечает Гена, немного посмеиваясь.
- Мда, печаль, Гена. Большая, огромная печаль! – тоскливо отвечаю я.
- Вот поэтому я и решил, что ты мне поможешь.
- Я?! Чем?! – чуть не вскрикиваю я, услышав заявление Гены.
- Погоди, денег мне от тебя не надо. Мы будем зарабатывать на твоем творчестве, на твоих книгах.
- Гена, к твоему сведению, я ничего в последнее время не писал, вообще, - наотрез отказываюсь я.
- Леша, ты погоди. Нам, пока не надо, чтобы ты что-то писал – давай возьмем твою старую роботу, она ведь круто зашла, когда-то.
- Гена, ее время уже прошло – нужен, как минимум, перезапуск. А за чьи деньги мы будем ее переиздавать, в таком количестве, чтобы получить, хоть десятую часть того, чтобы отбить твой долг перед женой, я уже не говорю о своей прибыли. Это нереально.
- Да никто полностью на твою книгу уповать не собирается – есть и свои способы заработать. Просто права от продажи книги ускорили бы поиск этой, гребанной, суммы.
- Блин, Гена, не дури. У тебя нет денег, даже на перезапуск – о чем мы вообще говорим, - уже не выдерживаю я.
- У тебя есть, - радостно парирует Гена.
- Слушай, Гена, а не пошел бы ты в жопу?! – без колебаний отвечаю я.
- Да тебе чего, жалко вложить бабки в себя, что ли?
- У меня их просто нет! Это ты понимаешь?
- Как нет? – Генино лицо становится похожим на вопросительный знак.
- Вот так, нет. Ты пока был в Америке, я что, по-твоему, святым духом питался и жил в аскете.
- О-о-о-о! – протягивает от досады он. Кажется, мой ответ испортил ему не только настроение, но и планы на ближайшее будущее.
Ладно! – сделав глубокий вдох, отвечает Гена, - Будем начинать все с нуля. С полного нуля: с нас с тобой. Иначе ситуация с мертвой точки не сдвинется, а у тебя будет на одного покойного друга больше. Пошли, перекусим.
Последняя часть нашего с Геной диалога состоялась уже припаркованными у входа к ресторану, который находился, где-то загородом – я не особо вникал, куда мы едем. Пока выходили из машины, перед нами раскрылся чудесный весенний фасад заведения: белые колоны оплетенные плющом, большие огромные витрины с видом на озеро – не знал бы, что это ресторан, мог запросто перепутать с чьим-то загородным домом или дачей.
Внутри было не менее шикарно, нежели снаружи: красивый белый интерьер, мягкие диваны, изысканные столы, музыка лаунж и вышколенный персонал, который, при каждой удобной возможности, улыбается тебе. Честно, меня здесь все раздражает. Посетителей практически нет - время ранее, поэтому раствориться здесь не получится – вся порция взглядов персонала и посетителей, в любом случае, будет прикована к тебе. Впрочем, Гена абсолютно не растерялся и сразу занял место в глубине зала за огромным белым диваном:
- Садись. Что будешь?
- Не знаю. Сейчас полистаю меню, может что-то и выберу.
- Давай быстрее – официантка уже подходит.
- Бекон с яйцами – этого будет достаточно, - отвечаю я, спокойно откладывая меню в сторону.
Гена вальяжно поднимает голову в сторону официантки и заявляет:
- Нам, мадам, бекон с яйцами, порцию спагетти и…Ты вино будешь? – я молчу. – И бутылку вина нам, красного.
- Ну а что? За встречу, как-никак.
- Гена, я не против, - отвечаю я, чтобы сбить его напряжение…
Пока мы стреляли взглядами по залу ресторана и нашли несколько симпатичных особ за двумя столиками, нам принесли наш заказ. Гена, словно, уже несколько дней не ел, набросился на тарелку с карбонарой, проталкивая ее вином.
- Может тост, Гена?
- Да, да. Конечно, - пережевывая остатки еды, отвечает Гена, подхватив в этот момент бокал. - За что выпьем?
- За встречу, Гена! За нашу встречу и твой приезд.
- И за наши с тобой будущие дела, - резко добавляет Гена.
- Ну и за это тоже, - раздается резкий звон бокалов. Надпиваем вино, смотрим друг на друга в ожидании, кто первый начнет этот скучнейший диалог о наших делах - пальма первенства сразу же переходит к Гене и он заряжает уже знакомую мне пластинку:
- Нужно искать каналы, выходы, спонсоров. Нужно начинать все с начала – я пройдусь по своим связям. Может, конечно, что и выгорит, но я ничего обещать не могу. Подниму связи в издательстве, но все упирается в бабки, а где их искать – ума не приложу! Хотя у меня есть несколько ребят, которые знают, где деньгами пахнет лучше всего. Узнаю – скажу, и начнем просить. Потом сможем пойти в издательство и предложить им контракт от которого они не смогут отказаться. Если получится, можем еще фильм снять по мотивам книги…
- И как ты себе это представляешь? – сразу же перебиваю я Гену.
- Были бы бабки, дорогой, а там и не такое кино замутим – главное правило за бугром.
- И давно ты стал переносить американские правила игры в наши суровые реалии? – подшучиваю я над Геной.
- Суть не в этом, главное – быстро найти нужных людей с деньгами и быстро их раскручивать на проект.
- И кто на такой проект клюнет?
- Поищем и найдем, не переживай – я знаю, что делаю. Тут на кону моя шкура висит, а ты думаешь, где найти спонсора. Найдем и точка. Я тебя, хоть когда-то подводил, а?
- Тебе честно или так, чтобы ты не обиделся? – отвечаю я Гене, а затем делаю глоток вина.
- Перестань. Я за тобой буду стоять, как камень.
- Гена, не ****и, а! Или тебе напомнить твой «дружеский поступок», который ты совершил два года назад?! «Камень», блин, - в этот момент, Гена прячет глаза, поглядывая на дисплей своего смартфона. – Так что просто закроем эту тему.
Этот разговор, по поводу, того, что сотворил Гена со мной спустя это время, до сих пор не оставляет нас холодными – больные воспоминания. Все началось с того, что я написал ту самую книгу, на которую теперь этот засранец уповает. Он обещал, что сделает всё, чтобы раскрутить мое произведение, когда я его закончу, но ситуация повернулась очень кривым боком, прежде всего ко мне. На горизонте, кроме меня, появился скульптор, а точнее скульпторша, с которой Гена познакомился на одной из творческих тусовок. Я не знаю, что там было и к чему, но одним, не очень радостным утром, я остался без своей последней надежды на то, чтобы издаться, так как Гена просто включил идиота, отказавшись от моей книги. За то, он с радостью согласился помочь с раскруткой этой скульпторши и ее произведений. Не смотря на то, что Гену отговаривали абсолютно все, заявляя, что она полный провал - Гена своего решения не изменил, сказав мне, что моя очередь скоро подойдет. Полный мудак…Как же я его тогда ненавидел, но это ситуации не поменяло. Обидно было признавать, что единственная разница между мной и ею заключалась в ее вагине. Вот и все ее плюсы…Опускаться в детали не стоит: Гена прогорел на ней, скульпторша полностью вскочила на финозепам и умерла от передоза, а я таки нашел способ опубликоваться, правда, с меньшим понтом, нежели мне мог организовать Гена, но это было моей победой перед ним, который потом свалил в Штаты… Такая вот история.
- Ладно, Леша проехали, я тебя прошу! Сколько ты мне будешь еще вспоминать об этом? Там просто такие расклады были…
- Знаю я твои расклады – постель, - вновь я подстегиваю Гену. – Ладно, закрыли тему.
- Так бы и сразу. Сегодня вечером, у одной известной особы будет пати вечером: тусовка, все дела. Я несколько пригласительных пробил – вот держи, - Гена протягивает ко мне белый конверт и спокойно продолжает. - Тебе главное явиться, там будем искать ребят, которые нам помогут. Вот и весь наш план. А сегодня в два поедешь по этому адресу и переговоришь с главным редактором этого издательства - протягивая мне визитку, говорит Гена. – Нужно становиться в очередь.
- Ты серьезно? Ты думаешь, что мы просто поедем, накачаемся алкоголем, посветим фейсами и найдем человека, который не знает, куда бы спустить бабки, кроме как издать мою книгу?! Гена, это не план – это провал, как и ты.
- Леша, а у тебя есть, какой-нибудь другой план? Нет?! Вот и все! Тогда сегодня вечером едешь по этому адресу и будем там прощупывать почву. Может еще и с какими-то телками познакомимся – все же может быть. Убьем двух зайцев сразу!
- Убьем свой мозг сразу, - парирую я.
- Ты мой мозг, Алеша, убьешь. Все, не будь унылым и запасайся хорошим настроением к вечеру, я тебя прошу. На таких тусовках любят веселых ребят, как я.
- Ты хотел сказать «таких идиотов», как ты?!
- Заткнись! – спокойно отвечает мне Гена.
Потом он кидает неспешный взгляд на свой мобильный и спохватывается, как угорелый.
- Блин, блин, блин! Опаздываю, твою мать. ОПАЗДЫВАЮ! – кричит Гена.
- Что случилось?
- Все, полетел, - на этой фразе он достает несколько купюр со своего бумажника и кладет их на стол со словами, - Приятного аппетита!
- Спасибо, засранец!
Гена быстро скрывается за входной дверью, и дальше я могу только фантазировать, как он в спешке заводит машину и уезжает прочь. Поворачиваю голову к своему столу и вижу остаток вина в бутылке и свой, почти законченный, завтрак. Так не хочется никуда уезжать – сил просто нет, пускай даже день только начался. Не долго думая, смотрю сначала на пару купюр на столе отдающие темно зеленый цвет, потом на официанта и заказываю себе еще бутылку вина.
Не говори мне про любовь
Пока официант собирался принести еще одну бутылку вина за мой стол, за соседним столом заметил молоденькую девицу. Такой себе лакомый продукт с хорошими базовыми данными. Сочная блондинка с ярко накрашенными губами и шикарными ногами, которые аккуратно вырисовывались из-под ее юбки. Тонкая шея, которая вздымает вверх прелестное лицо. Руки, которыми она эффектно расправляясь с едой лежащей на тарелке – все это привораживает и не оставляет тебе ни шанса на то, чтобы попытаться хоть на секунду отвернуть свой взгляд в другую сторону. И я уверен, что глядя на меня, глазами другого человека, все это походит больше на то, что я просто пялюсь на девушку до самой непристойности, но это не так – я восхищаюсь, только по-своему. Мое восхищение ласкает ее тело в невесомости и проскальзывает ей под одежду. Мое восхищение изумляется ее нежной коже и ее идеальным формам, которые уже нарисовала моя, уже не совсем трезвая фантазия…Она – это что-то! Просто космос!
Я бы и дальше продолжал парить в этом космосе, глядя на нее, но тут мои фантазии одной фразой оборвал официант:
- Ваше вино, как вы и просили.
Я только киваю ему в ответ и показываю на его попытку налить мне вина, что это я сделаю сам. В это же время, блондинка кинула свой кроткий взгляд за мой столик и я успел быстро, но явно неуклюже, улыбнуться. Слава богу, ее это не смутило и она улыбнулась в ответ…И тут началось. Мы стали перекидываться взглядами друг с другом, словно «азбукой Морзе», посылали друг другу короткие и длинные в виде взглядов. Кажется, что это могло бы длиться вечность или, как минимум, пока у меня не закончится бутылка с вином, но все закончилось гораздо раньше.
Блондинка в последний раз бросила свой нежный взгляд в мою сторону и затем аккуратно приподнялась со своего места и двинулась…Да! Прямо ко мне! Сказать, что я обрадовался – ничего не сказать. Подойдя ко мне в упор, она спрашивает:
- Не занято?
Не подавая виду, отвечаю:
- Нет, присаживайтесь.
А на таком близком расстоянии она еще более впечатляет: сочные губы, яркие зеленые глаза, белое изящное лицо, но кажется, о последним я уже говорил…
- Так, что вы тут делаете? – начинает она.
- Не поверите, завтракаю, - все также, без лишних эмоций продолжаю я.
- М-м-м… Один?
- Нет, был с другом, но он быстро ушел, теперь вот остался наедине с бутылкой вина
- Так может я помешала вам и вашей компании? – с неким кокетничеством спрашивает блондинка?
- Напротив – украшаете его, - сказав это, я уже чувствую, как меня понесло с ответом. Большего пафоса и придумать было нельзя.
- А вас как зовут? – спрашивает меня блондинка с неугасаемой улыбкой на лице.
- Алексей… Алексей Галлер. А вас?
- Алёна, - отвечает она, несколько призадумавшись, видимо, не желая раскрывать информацию о своей фамилии. - Просто Алёна.
- Очень приятно.
- Взаимно, – тут же выстреливает Алёна.
- Так может вина? За знакомство, - спешно предлагаю я ей.
- А почему бы и нет?! Тем более, что сегодня я весь день свободна, - с радостью соглашается девушка на мое предложение.
В этот момент, высматриваю взглядом официанта и показываю ему на свой бокал, перевожу взгляд на девушку, чем делаю просьбу принести за наш столик еще один такой же.
- Эх, не могу похвастаться тем же, - возвращаясь к Алёне, отвечаю я ей. - Дела и еще раз дела.
И тут она делает опасный шаг – спрашивает о том, чем я занимаюсь и просит немного разбивать наш разговор о себе… Черт, с чего бы начать…Может сказать правду? Может соврать? Хотя в моем случае сказать правду – это и есть соврать…Рассказать, что мне 34, я философ-писатель, живу один, полезных привычек не имею, друзей почти тоже, мир считаю обреченным, людей полным дерьмом, в любовь не верю - только в секс. Еще верю в себя, но только по большим праздникам, не считая собственного Дня рождения, в споре на ящик коньяка со своим университетским товарищем сделал себе вазэктомию, поэтому детей у меня никогда не будет. Надо, наверное, ей рассказать, что ещё я циник, нигилист и полный мудак и, что мое жизненное предназначение делать людей несчастными….Вот так бы и надо было бы сказать, если бы мы не жили в мире, где не соврав, познакомиться с девушкой, подобно ей, невозможно. Еще с ней невозможно познакомиться, если у тебя на кармане нет пару сотен долларов…Я же не думаю, что она на свой айфон собственноручно собирала – бред. Точно, кто-то же купил. Ах, что же ей сказать?! Ладно, была не была…
- Ну, я свободный художник по жизни, - лаконично представляю я себя.
- Так вы рисуете картины? Здорово! А я всегда знала, что художники, ну они же типа богема, вот в таких ресторанах зависают, а моя подруга говорит, что я дура, и что у них денег нет на такие заведения. Вот видите – я права.
Слушая ответ Алёны, я понимаю, что окончание фразы «по жизни» она не услышала. Ну и бог с ним.
- Да, где-то так. Вы правы! А вы чем занимаетесь?
- Ой, я… - затягивает моя собеседница. - Я работаю в салоне красоты на Печерске, знаете такой?
- Разумеется, - одобрительно отвечаю я на вопрос. «Я же каждый раз там зависаю», - как же мне не знать, блин?!
- Вот там я и работаю.
- А не сильно ли далековато: ездить позавтракать с Печерки, сюда – загород?
- Ай, я просто ночевала у своего приятеля. Ну, короче бойфренда…Полный козёл! Сказал, чтобы я утром убиралась с его дома, даже кофе не дал попить. Короче, я решила заехать сюда поесть. Целый день без дела сегодня. Кстати, а что вы делаете вечером?
- Вечером? Наверное, занят, - неуверенно отвечаю я Алёне. – А вот в любое другое время можно пересечься.
- Наверное, выставки и галереи всякие, - а потом еще немного погодя, с улыбкой добавляет, - Вот видите, я разбираюсь в искусстве!
- Я не сомневался! – радостно отвечаю я ей.
Ведь знание двух слов из раздела искусства – это значительная информация для блондинки, хотя это стереотип – всего лишь мой мужской стереотип.
Она не спешно протягивает айфон со своего края стола к моему, просит, чтобы я ввел свой номер мобильного. Быстро прощелкав комбинацию цифр на ее дисплее, возвращаю ей телефон и добавляю:
- Теперь вы знаете, как со мной связаться – в любое время, в любом состоянии, - моя фраза вызывает у нее истерический смех, отчего она становится еще более забавной. Всё-таки в ней что-то, да есть – нужно будет с ней поближе познакомиться. А пока мне нужно идти. Успеть бы еще в эту редакцию, адрес которой мне дал Гена.
- Слушайте, мне пора бежать - дела. Наберете меня, когда появится желание повидаться – буду только «за». А вообще был рад встречи и знакомству – вы просто очаровательны. От чего ее щеки наливаются багряным цветом и я тут же посылаю еще туда свой поцелуй - белая кожа на ее лице становится совсем ярко красной. Хватаю со стола свой телефон и получаю напоследок:
- Леша, я вам позвоню, - киваю головой в ответ и уже иду на выход, так ни разу и не обернувшись в ее сторону. А про себя уже раскрашиваю красками нашу следующую встречу, и поверьте, она получается очень яркая – особенно финал.
Выйдя на улицу, мысли с Алёны резко перемыкает на то, что нужно каким-то волшебным образом добраться до города, но как? Выхожу на трассу в поисках попутки, но безрезультатно…Провожу на обочине минут 15 оставив за своей спиной десятки машин. Теперь уже мысли о том, как бы не увидела меня Алена в таком виде – как я тут с пафосным лицом пытаюсь поймать машину…Но небеса в этот день благосклонны – возле меня останавливается «Вольво» и абсолютно бесплатно предлагает довезти до ближайшего метро. Быстро вскакиваю в машину и отправляюсь на встречу, а она не за горами. С машины перескочил на метро и уже через час был на месте. Пока ехал, из головы не выходил адрес на визитке – уж больно он был знаком. Чувство дежавю. Мне казалось, что чем ближе я подхожу к месту прибытия, тем больше оно усиливается это чувство…Даже, когда стоял уже на пороге подъезда дома, где размещался офис издательства, я еще не мог поверить, что с этим местом меня что-то связывает, но увы…
Поднявшись наверх в обставленный офис на седьмом этаже, задерживаюсь около рэсепшэна и девушки, которая там сидит.
- Здрастэ, - неловко начинаю я. – Мне бы к главному редактору издательства.
- Здравствуйте, - даже не подымая голову, отвечает мне загробный голос по ту сторону стола. – Вы записаны на предварительный приём?
- Ну да, к двум часам у меня назначена встреча с главным. Меня зовут Алексей Галлер, - при этом я поглядываю на часы, которые висят на стене, чтобы убедиться, что я пришел вовремя. Все точно – без пяти два.
- Ну, тогда Вера Георгиевна примет вас буквально через пару минут. Сейчас я с ней свяжусь, а вы, будьте добры, пройдите к ее кабинету – это прямо по коридору.
Я не могу передать, что я почувствовал, когда услышал «Вера Георгиевна». Мое сердце кануло вниз и я почувствовал, как внутри все стало резко холодеть. Теперь это уже не было чувство дежавю – это был жирный, такой, намек на моё не совсем хорошее прошлое, к которому, при лучшем стечении обстоятельств, я бы не хотел возвращаться. Так что же теперь? Хотя…Может это и не она?! Может это просто совпадение?! Дурацкое совпадение…Просто Гена решил пощекотать мне нервы... Вот гад! Но мне, наверное, стоит признаться: если бы на визитке было бы указано это имя, хрён бы я поехал сюда…А так…Теперь-то поздно говорить об этом.
Чертова дверь никак не открывалась, и мне показалось, что я ожидаю здесь своего приговора или его исполнения, никак не меньше. Время тянулось, словно сладкая и липкая жидкость по коже – это было отвратительно. Мне казалось, что я не способен был пережить каждую следующую минуту, но, увы, я её переживал, а потом следующую и следующую. И так прошло, в целом, минут десять, а по-моему времени – тысяча световых лет…
Дверь раскрылась, моё сердце чуть не выпрыгнуло прочь, благо его своевременно остановила моя грудная клетка. А дверь тем временем распахнулась полностью и оттуда вышла Вера… Это была она. Это был ее силуэт, лицо, фигура, волосы и её дурацкий взгляд, который вводил меня в ступор. И все, что я мог сказать ей в этот момент:
- Не говори мне про любовь!
По коридору разлился ее громкий смех и она зашла в своей кабинет…
Лучшее прошлое – это мертвое прошлое!
- Не говори мне про любовь! - смеется, черт бы ее побрал.
Смеется, ведь при любых раскладах: она господин, а я ничтожество. Она-то знает, кто к ней должен был прийти и зачем. «Вот Гена, вот мудак», - размышляю я про себя – это была реальная подстава от лучшего друга «с любовью», как говорится. Она уже, наверное, приготовила целый обряд экзекуции, при котором будет лишать меня моего морального достоинства. Я мог бы в любой другой ситуации с девушкой выйти победителем, если и не с гордо поднятым лицом, то хотя бы с победой. А что делать тут? Все козыри в ее руках, в моих руках, как и в голове, гуляет ветер и мысль быстрее удирать отсюда, но это было бы еще большим позором.
- Привет, Лёша.
- Привет, Вера. – так, наверное, и начинают разговор бывшие пары, которые попрощались в прошлом на минорной ноте.
- А я думала, ты догадаешься? Что адрес оказался незнаком?
- Если честно, то….
- Наверное, потому что ты сюда заходил только по пьяни и давал пустые обещания.
- Просто хотел навсегда забыть это место и тебя заодно, - не сдаюсь я в этом бою.
- Вот видишь, как поворачивается судьба: вчера ты меня нагнул, а сегодня – я тебя. Что проблемы с изданием книги, малыш мой?
Этот ее чертов «малыш мой» - этой фразой она называла, чуть ли, не пол писательского подвода Киева, и меня заодно. И этот писательский подвод успел ее здорово потрахать от чего рост издательства литературы в столице был равно пропорциональным с ростом сексуального удовольствия Веры. Не скрою, я тоже вложил в этот процесс свою двухлетнюю лепту литературных наработок и кропотливых ночей в постели с ней. Разница между мной и всеми остальными была проста: в случае с другими писателями Вера динамила их, в случае со мной – я её. Причем, громко так продинамил. Кажется, я ей сорвал контракт с серьезными спонсорами и рекламодателями на сотни тысяч гривен и ушел по своей дороге, оставив Веру с долгами и незаконченной книжкой. Тогда я был во всех тяжких: наркотики, шлюхи с наших тусовок, утра в «обезьяннике» и главное - творческий кризис. Хотя главным, конечно, было не это. Главным во всей моей жизни была Вера.
Лучше бы моё прошлое было мертво и вся эта встреча была бы не больше, чем пост алкогольный бред, но, увы… Эта сучка дала мне шанс ощутить нечто больше, чем просто движения в постели. Она дала мне чувства, она возродила меня из пепла и превратила вновь в что-то стоящее. Подняла с самого дна, чтобы я воспарил в небе. Но я быстро забылся, набрав высоту, точнее не понял, где прошла страсть и чувства, и началось обыденное отбывание ролей Верой ко мне, и наоборот. А роль свою, стоит отметить, играла она, как настоящая актриса. Эмоции, слова, действия – она не могла заставить думать меня по-другому. Я верил ей, и кажется, только от этого уже и был счастлив, но все быстро закончилось. Моя вера в Веру (дурацкая тавтология!) и её чувства канули, когда я увидел её лежащую на её же рабочем столе дома в объятиях одного козла, который по совместительству был еще и моим конкурентом. Сволочи! Как же я их возненавидел, но это чувство быстро прошло, как и то, что я ощущал к Вере. Дальше было отчаяние, забытье, бутылка, туман… так и недописанная книга вместе с заваленным контрактом. Была еще и моя писательская карьера, которая быстро полетела в преисподнюю, но это не столь важно…История написанная моими страданиями, её ложью, нашими чувствами и еще чем-то. История, которая воскресла в прошлом, чтобы сделать ещё один губительный шрам на том, что уже давно загнило от боли, выделяя только яд…
- Что проблемы с изданием книги, малыш мой? – возвращает она меня в наше время.
- Проблемы? Я бы так не сказал, - прихожу я в себя.
- Тогда, какого черта тебе надо? Твой имбецил-агент Гена сказал, что тебе нужен перезапуск для твоего шлака, - не скупится она на эпитеты.
- Для моей книги, - лаконично поправляю я ее.
- Называй, как хочешь. Для меня ты – бездарность.
- А ты для меня – шлюха! - резко парирую я, от чего её лицо сразу же несколько раз меняется в выражении.
- Пошел нахер, Галлер! Кто ты такой, чтобы оскорблять меня в моем же кабинете? – с яростью спрашивает она у меня.
- Твой потенциальный партнер, так устроит?!
- Да мне такие партнеры и с приплатой не нужны, усек? – не успокаивается она. Видно, я ее здорово задел.
- А кто нужен? Партнер по постели, мальчик на побегушках?
- Заткнись! Заткнись, Галлер! – орет она.
- Легче, Вера, легче! Я не отношения пришел с тобой выяснять. Я, действительно, пришел сюда поговорить об издании книги – только бизнес. Мне и Гене нужна помощь, чтобы начать всё с нуля. И ты можешь помочь, я знаю. Если забыть о том досадном факте, что я подставил тебя с контрактом, а ты перетрахала пол-Киева, когда мы были вместе, то можно попробовать начать сотрудничать…
- Ты хоть знаешь, на сколько я влетела? – перебивает меня Вера в спешке. – Знаешь? А ты знаешь, что меня чуть не грохнули из-за тебя? Знаешь?
- Меньше нужно было ноги, перед кем попало, раздвигать! Но это в прошлом, - черт опять это слово «в прошлом». Все в прошлом, а болит и тревожит в настоящем. – У нас тут форс-мажор и нужно срочно искать возможность переиздать книгу – ты же, точно, не будешь в минусе.
- Та пошел ты со своим «форс-мажором». Ты и Гена – вместе идите ко всем чертям, - она берет сигарету и закуривает, чем делает финальный аккорд – здесь мне ловить нечего. – Ты, Леша, бессовестная тварь. Пришел сюда после всего, что случилось и вот так просто говоришь «только бизнес». Я тебе, что «дура» или «лохушка» какая, а? Леша, пока я здесь, в этом издательстве главная – книга не то, что не выйдет, не ляжет на стол редактору, понял?! Так что ты свободен и Гене можешь мой пламенный привет передать.
- Передам – не переживай! – тихо отвечаю я, понимая, что выигранный бой, не гарантировал победы в войне.
Уже собирался идти на выход, как ее голос из-за спины останавливает меня:
- А ты, Леша, по-английски, не прощаясь?! А знаешь, что Галлер? Переспи со мной, здесь и сейчас. Переспи, а? И мы в расчете! Будем считать прошлое в прошлом!
Я оторопел! Неспешно поворачиваюсь к ней, смотрю в ее глаза, которые горят дьявольским пламенем и ждут с нетерпением моего ответа. Такого поворота я не ожидал – секс, чтобы унизить меня. Нужно признаться – она изобретательна. Но я не из ее кукольного дома, не ее очередная игрушка, ее время властвования надо мной прошло, теперь в моей голове наступили новые свежие времена свободы, достоинства, а главное нигилизма.
- Сама себя трахай, Вера! А хочешь, позови своих мировых любовников-писателей – у тебя их тут целая свора - я знаю, они помогут. Счастливо, не рад был увидеться!
Зашагал к двери и громко хлопнул ею, так что эхо прошло по всему коридору. На выходе из офиса меня остановила девушка на ресепшэне и спросила:
- Как прошла встреча?
- С сатаной все встречи одинаковые, - не задумываясь, ответил я.
Девушка вырисовалась во весь рост за своего стола, чтобы посмотреть мне в след, но меня это не трогало, как и то, что шанс издаться здесь я потерял. Я вышел на улицу и затянулся табачным дымом, от чего жутко разболелась голова. Вспомнил, как когда-то гуляя по улицам ночного города, за разговорами с Верой мы любили скуривать на двоих по пачке сигарет и болтать, болтать, болтать. Она курила с особенным запалом, чем жутко меня возбуждала. Такое я видел только в кино и когда смотрел на нее. Дым обволакивал ее лицо и она тонула в сером облаке, а я ловил каждый ее взгляд и целовал. Это было похоже на игру, словно прятки: она пряталась – я искал. И всегда находил…Находил всегда доступной и готовой окунуться в мои объятия. Это было чудесно. Чудесно и невероятно. Теперь все не так.
Лучшее прошлое – это мертвое прошлое. Я не хотел больше его держать в себе. Пока ехал к себе домой постарался раз и навсегда его похоронить. Выкопать огромную яму, положить туда мысленно Веру и все воспоминания связанные с ней. И над всеми этими воспоминаниями я положил огромную гранитную плиту из моей боли и ненависти, которые испытал, пока был с ней. Ну и, в конце концов, вонзил в эту могилу крест, на котором распял любовь и все то, что называл «любовью». Последний раз посмотрел в сторону этой могилы и поднял глаза к небу, как будто, пытался попросить прощение за то, что вновь поверил в иллюзию. Потом обвел глазами свое кладбище чувств и увидел десятки крестов…
…Беру в руки телефон и машинально набиваю на нем сообщение, которое отправляю Гене со словами: «Гена, ты полный баран… И спасибо тебе». Я отпустил все страхи и страдание вместе с этой смс-кой. Отпустил в далекий мир, в один конец под названием «Забвение».
Пластмассовые рамки
Пока отсыхал дома, успел сделать за один раз кучу глупостей, без которых жить в современном мире просто невозможно. Решил, так сказать, вновь очутиться в пластмассовых рамках, чтобы выведать нужную информацию. Получить подпитку. Пищу для размышлений. В общем, хоть что-то, что даст возможность отвлечься от нависших проблем, которые пришли за эти сутки.
Для начала проверяю почту – там сплошной мусор. Спам, скидочные купоны, какая-то еще рассылка, на которую подписался, бог знает когда. Пару писем от редакции, где сообщается, что моя статья для их журнала не помещается в контекст их тем. Далее, слова с извинениями и просьбой прислать что-то еще…Я что, блять, похож на графомана или копирайтера?! Я похож на пишущий станок с вечно свежими идеями?! Уроды, одним словом. Привыкли, что в их пустом мире есть те, кто могут писать хоть о проблемах гносеологизма, хоть о фаянсовом унитазе. Причем, все это будет писать один и тот же человек. Привыкли, что за бабки из человека думающего, можно сделать человека выполняющего или пишущего, что по сути одно и тоже. Создали новый формат оценки информации в количествах символов за пару гривен и назвали того, кто бездумно строчит эти символы журналистами, философами, авторами, колумнистами, блоггерами и т.д. Склонность думать – это не их фишка, их козырь – склонность писать столько, чтобы хватило на клуб, телок, квартиру, смартфон, бухло и отдохнуть в Египте. Их фишка в том, что они на все смотрят через одинаково «точную» призму ценности – деньги. А там хоть политика, хоть психология, хоть экономика… Я, увы, воспитанный думающий мозг «старой школы» и у меня вся эта свора дегроидов вызывает отвращение на грани возможного насилия над ними. «Время у нас такое», - говорит мне мое подсознание. Время испорченного мусора, которым торгуют на каждом шагу и за огромные деньги. Теперь, что они напишут рекламу на сайте, что я напишу статью о проблемах нигилизма в современном мире – мы получим одинаковые бабки, и даже, возможно, что они получат больше, потому что у них будет больше символов в тексте, нежели у меня…
Читаю последние свершившееся события на новостном портале и непринужденно думаю о том, что стоит себя, наверняка, застраховать или уже подыскивать себе гроб и место на кладбище – шансов выжить в этом мире, с каждым днем все меньше и меньше. Теперь при просмотре новостей нужно садится с калькулятором в руках и считать: количество смертей, ежедневно, идет не на единицы, а на десятки, за неделю – на сотни и т.д. Единственное стабильное место в этом мире – это небеса и пластмассовые рамки. Хотя и там тебя может поджидать все, что угодно. Мне и, вправду, страшно. Страшно, потому что виноватыми в том, что происходит с нами - мы сами, а никто другой. Мы сами пришли к тому, что у нас сейчас есть и жаловаться нам не на кого. Мы виноваты и должны это расхлёбывать. Но мы не спешим. Видимо, все еще пытаясь найти крайнего во всем, что происходит. И находим…Власть, соседи, ЖЕК, менты, судьи, преступники ,журналисты, олигархи – у каждого свой враг у ворот и каждый считает, что не будь его – все бы изменилось. Ложь дранная – не больше. Но я больше не хочу об этом думать. Этими мыслями ты стесываешь себя до крови и умываешься нею, чтобы привести себя в чувства, а от этого не менее противно, чем обычно. Это чуть хуже, чем мир без распродаж и дешевого удовольствия, и чуть хуже, чем война и мировой апокалипсис. Просто медленно и больно.
Захожу в твиттер: фолловеров нет, событий никаких (существенных) не происходит, никто тебя здесь не искал. Несколько минут подумав над всем, пишу: «Все уже предрешено…». Через пару минут у этой фразы появляется несколько ретвиттов. Вскоре набиваю новый месседж: «Думаю, что когда мы очнемся – будет темно», а потом: «Ждать пока выхода книги не приходиться…Жаль!(((».
Включаю на полную музыку, достаю из серванта последнюю бутылку виски в доме и сажусь на пол… «I know It’s the last day on the Earth…We’ll never say goodbye» - напеваю я тихо с Мэнсоном, а затем глотаю малыми порциями вискарь. Не то, чтобы все плохо…Или нет, не так…Не то, чтобы я не знал, что все плохо, просто чувство того, что ты не можешь ничего изменить, делает в тебе глобальную черную дыру, в которой погрузло так много, что даже не помнишь, что именно.
Нет ничего хорошего, нет ничего плохого – ты просто сидишь на полу и пытаешься прийти в себя, как после затяжного прыжка в никуда. Это как у Бегбедера, только у него проблемы все связанные с любовью, а у тебя проблемы с обществом и его, неким, крахом. Это, как пытаться дотянутся до неба – возможно только в твоих фантазиях. Это, как право на счастье – ты имеешь право ним обладать, но ты можешь никогда его не познать. Это, как быть собой, понимая, что ты полная дрянь и потраченное существо… «I know It’s the last day on the Earth», - мне кажется, что Мэнсон знает, чуть больше, чем мы с вами, но прячет все за своим эпатажем и полным чувством отвращения к тому, что его окружает…
«Не коснувшись ада – не построишь рай», - мы уже сполна потоптались в преисподней. Так, когда наступит время строить хоть что-то лучше, чем у нас есть сейчас? Когда оно наступит?! Ведь у нас его осталось не так много, как кажется, а мы все еще продолжаем устраивать ежедневную содомию и разврат, превращая свою жизнь в кучу ежедневных радиоотходов и барахла, которое уже не помешается в наших съемных квартирах и загородных дачах. Похоже, все, что мы делаем – это расширяем пластмассовые рамки и теряем связь с реальностью. Прощай, жестокий мир – да здравствует мир счастливых аватарок и мудрых статусов!
Последние мысли уже приходили, когда я стоял у зеркала за несколько минут до выхода из дома. Сегодня к вечеру я пообещал Гене, что приду на эту сходку «обреченных» на счастье людей. Впрочем, развеется мне, точно, не помешает. Как подсказывает моя интуиция: там будет жарко. Да и, тем более, нужно было вытаскивать со дна Гену и самому зарядить в этот мир мощным патроном по всеустоявшимся ценностям…С момента, когда о моей книги говорили хоть что-то, прошло не мало времени – пришло время напомнить о себе во весь голос и рост. В конце концов, заложить хоть малую долю стабильности в мое финансовое состояние, которое последнее время тяготеет к минусу…Шансов, как всегда, один к миллиону, но его нужно брать – выхода другого, просто, нет. Сейчас или никогда. Сейчас я выгляжу, как никогда шикарно – стоит этим воспользоваться. Сейчас я уверен в себе и значит, пора действовать. Шанс один к миллиону, но он есть…