Вадим сидит на скамейке в парке, расположенном у массивного здания городской библиотеки. У его ног сидит на поводке британская кошка. Кошка наблюдает за прохожими с брезгливо-презрительным видом. Вадим скучает. Через несколько минут в толпе фланирующих прохожих он замечает знакомое лицо.
- Лиза! – окликает Вадим девушку.
- Неожиданная встреча! – радостно восклицает Лиза.
Она протягивает руку, чтобы погладить кошку.
- Славный котик!
Кошка молча поднимает вооруженную острыми когтями лапу. Лиза отдергивает ладонь и присаживается на скамейку рядом с Вадимом.
- Какой ветер занес в наши края? – интересуется Вадим.
Лиза показывает на массивное, похожее на бункер здание.
- В библиотеку иду.
Из необъятной глубины кашемирового пальто Вадим достает планшет.
- Библиотеки устарели. Вот здесь могут разместиться сотни и даже тысячи книг.
Руки Вадима любовно поглаживают блестящую поверхность планшета.
- А мне нравятся настоящие книги! - отвечает Лиза. - Тем более, теперь я могу их прочесть тысячи!
- Столько читать для глаз вредно, - улыбается Вадим, - а для головы бесполезно. Пресловутая информированность и осведомленность ума не прибавляет. А что случилось, откуда появились такие резервы свободного времени? С работы уволили?
- Я окончила курсы скорочтения.
- Быстро читать, значит читать с пропуском неинтересных мест, на автомате, не запоминая сюжета, - говорит Вадим. – Быстрое, мало отличающееся от просмотра мыльных опер, чтение пустое времяпрепровождение, после которого в остатке оказывается такой мизер позитивного, что им можно пренебречь.
– Уметь читать быстро, не значит читать поверхностно, - возражает Лиза. Скорочтение не мешает закончить прочтение книги собственным анализом и размышлениями. Кроме того, благодаря навыкам скорочтения можно чаще возвращаться к сложным местам текста и знакомиться с ними более детально.
- Осознаваемая задержка на особенно полюбившихся моментах произведения продуктивна, - соглашается Вадим и, подумав, добавляет, - может, и я освою технику скорочтения. Однако, быстрота чтения еще не все. Чтение должно быть дифференцированным, а главное – найти читательское счастье - глубоко содержательную, близкую по душевному и умственному строю книгу. Такую книгу я читаю совсем по-другому, чем другие - особенным, секретным способом.
- Уверена, что у тебя в чтении есть свой, индивидуальный, вполне определенный подход. Расскажи о нем, – просит Лиза.
Девушке так интересно, что она даже подалась навстречу. Вадим замечает неподдельный интерес девушки и улыбается.
- Уникальные книги я читаю так, как другие пьют ценное, редкое вино - отвечает он.
- Что может быть общего?!
- Ценное вино пьют неторопливо, нюхают, наслаждаясь каждым глотком. Вот так я и читаю – не пропуская ни строчки, ни мысли.
- Поняла, - глаза Лизы заблестели, - если понимание вкуса и аромата вина - искусство, которому нужно учиться специально, так неужели литературные шедевры не достойны аналогичного внимания? Это как с общением: нужно быть внимательным к окружающим, но абсурдно проявлять ровную доброжелательность ко всем знакомым. Есть семья, близкие люди – им и оказывается исключительное внимание. Так и в чтении - исключительного внимания достойны только уникальные книги.
Вадим кивнул и продолжил:
- Есть еще одна категория книг. Их читать труднее всего. Это книги неоднозначные, многомерные, в них будто заложен требующий расшифровки код. Они содержат множество смыслов, допуская, тем самым, множество трактований и неоднозначных суждений. Чтение таких книг подразумевает психологический анализ и распознание подтекстов. Обладая эвристической ценностью, они не несут готовых идей, скорее создают поле для самостоятельной работы мысли.
- Как же их читать? – спрашивает Лиза, уверенная, что получит ясный ответ, но Вадим качает головой.
- Готовых рецептов нет. Такое произведение воспринимается сквозь призму индивидуального, субъективного мировосприятия. Его содержание не переходит, как писал Асмус, «как вода, переливающаяся из кувшина в другой, – из произведения в голову читателя. Оно воспроизводится, воссоздается самим читателем – по ориентирам, данным в самом произведении, но с конечным результатом, определяемым умственной, душевной, духовной деятельностью читателя». В таких книгах отсутствуют готовые интерпретации, в них, скорее, дается направление в котором двигается читательская мысль и обозначаются платформы, останавливаясь на которых человек может самостоятельно осмыслить ключевые идеи автора – так создается ситуация настоящего творческого постижения произведения.
- Сложно, - вздыхает Лиза, - словно решать задачу со многими неизвестными.
- Непросто, - соглашается Вадим, - Такие произведения словно бросают вызов читателю. Человек, пытаясь уловить тайны книги, испытывает умственную и душевную напряженность, но в какие именно размышления облачится эта напряженность неизвестно. Это определяет не только книга, но и жизненный опыт читателя. В любом случае остается ощущение незавершенности.
- Не слишком оптимистично, - вздыхает Лиза. - Книги, которые заставляют задумываться, читать сложнее всего.
Она встает со скамейки.
- Пора идти - библиотеку закрывают. Девушка делает несколько шагов и, оглянувшись, добавляет, - Знаешь, от скорочтения я не откажусь, но в твоих секретах чтения тоже есть смысл. Попробую.
Лиза быстро, почти взлетая, поднимается по высокой лестнице библиотеки. Полы ее оранжевого пальто раздувает ветер. Помахав на прощание рукой, Лиза исчезает в черноте дверного проема.
Вадим с улыбкой смотрит ей вслед.
- Ты не находишь, - спрашивает он кошку, - что она похожа на прелестную яркую птичку?
Кошка молчит и равнодушно смотрит на прохожих. Вадим вновь усаживается на скамейку и зевает. Ему опять скучно.