СЧАСТЛИВАЯ ОШИБКА
Эту историю рассказал мне мой однокашник, выпускник Рижского ВВМУ ПП, бывший командир подводной лодки, капитан 2 ранга Берман В.Ю. , вспоминая свои лейтенантские годы:
Это случилось в конце июля 1960 года. В то время я служил на КЧФ на средней дизель-электрической подводной лодке «С-66», которая стояла в Балаклаве. Хоть я и был на должности командира рулевой группы, но уже имел солидный стаж штурмана. Два года в должности «группенфюрера»* на подводной лодке это Вам не фунт изюма. Командир штурманской боевой части Тихонов Б.П. находился в отпуске. Я допуск к самостоятельному управлению штурманской боевой частью имел и естественно исполнял его обязанности.
В тот вечер я обеспечивал повседневную деятельность экипажа подводной лодки и находился в казарме. Вдруг, нежданно-негаданно загремел сигнал боевой тревоги. Только что прошла вечерняя поверка и большинство матросов, старшин и мичманов ещё бодрствовали. Ни минуты не медля, я построил экипаж, поставил задачи оповестителям, а остальные члены экипажа рысью помчались на причал.
На причале нас встретил какой-то капитан 1 ранга с блокнотом в руке. Увидев меня, бегущим в конце строя, он спросил:
-Какая лодка?
-С-66, - не останавливаясь, ответил я.
Наша подводная лодка стояла вторым корпусом. Палубы обеих подводных лодок едва возвышались над высоким причалом. Я без труда перемахнул палубу соседней лодки, поднялся на ходовой мостик своей субмарины и нырнул в рубочный люк. Матросы и старшины уже разбежались по своим боевым постам. Я спустился в 3 отсек, включил ГГС (громкоговорящую связь), подал сигнал «Слушайте все!» и объявил:
-Корабль к бою и походу приготовить! – а сам начал готовить штурманский стол: достал из шкафа путевые карты, карандаши, транспортир, циркуль и грузики для карт.
Не успели командиры боевых постов и отсеков доложить о готовности к бою и походу, как прибыл командир подводной лодки, капитан 3 ранга Игнатченко Борис Георгиевич, а за ним один за другим, как горох, в центральный пост по трапу посыпались офицеры, мичманы и матросы-оповестители.
-Ну, что началось? – спросил командир и, не дожидаясь моего ответа, сообщил: - Боевая тревога объявлена на всех флотах. Значит, идём на учение. На сей раз нам предстоит действовать в составе крупной завесы. Даже мне ещё не приходилось работать в такой армаде. Ты как, без Тихонова управишься?
-Так точно, товарищ командир, - бодро ответил я, и тихо добавил, - с Вашей помощью.
-На бога надейся, а сам не плошай, - усмехнулся Борис Георгиевич.
Все давно знали, что готовится общефлотское учение, и были в принципе готовы к нему, но всё равно оно началось неожиданно. Нам уже приходилось участвовать в учениях в составе дивизиона или бригады подводных лодок, в том числе в составе завес, в которую входили 3-5 подводных лодок, но, на сей раз, в завесу входили 11 подводных лодок. Командир подводной лодки, вскрыл какой-то пакет и сообщил старпому и мне наш тактический номер, координаты центра завесы, расстояние между подводными лодками, пеленг завесы, а также скорость хода, первый боевой курс и время лежания на нём, после того как подводная лодка прибудет в пункт рассредоточения.
Задача завесы подводных лодок состояла в том, чтобы своевременно обнаружить и атаковать ОБК (отряд надводных боевых кораблей). Флагманским кораблём ОБК был крейсер «Кутузов», на борту которого находились Министр Обороны Маршал Советского Союза Р.Я.Малиновский и Главком ВМФ, адмирал флота С.Г. Горшков со своими штабами.
КРЛ «Кутузов» возвращался из Югославии. После выхода крейсера «Кутузов» из пролива Босфор, к нему присоединились несколько боевых кораблей, которые вошли в состав ОБК.
Управление завесой подводных лодок осуществлялось штабом КЧФ, путём смещения центра завесы по пеленгу и дистанции от предыдущего центра. При этом новые координаты центра (широту и долготу) почему-то не указывали, просто давали пеленг и дистанцию до нового центра. То есть, если кто-то сбился с пути, уточнить свои действия не сможет.
Нам повезло. Наш старшина команды радиотелеграфистов, мичман Чеусов, когда-то служил в морской авиации и до сих пор помнил частоты и организацию связи авиации. Это позволило ему перехватывать доклады командира самолёта – разведчика о месте нахождения ОБК, которые тот передавал на командный пункт КЧФ. Так, что мы получали информацию из первых рук, одновременно с оперативным дежурным КЧФ и имели возможность спокойно оценить обстановку, до того, как придёт указание об изменении курса и скорости ПЛ. То есть наш командир подводной лодки имел точные ведения о передвижении отряда боевых кораблей.
Шли четвёртые сутки учения. Уже трое суток я не отходил от штурманского стола и почти не спал. Лишь иногда удавалось минут пятнадцать, двадцать уснуть, сидя в штурманском кресле. Вот и тогда, определившись по радиомаяку и нанеся своё место на карту, я поудобнее устроился в кресле и мгновенно заснул. Подводная лодка шла под РДП, море было пустынно, вокруг никого не было. Пользуясь случаем, электромеханики подзаряжали аккумуляторные батареи.
В соседнем отсеке находился представитель штаба флота, старший лейтенант Ермоленко Ж.Г., который вёл карту обстановки, нанося на неё место ОБК и смещение центра завесы, которые давал оперативный дежурный по штабу флота.
-Лейтенант, получена шифровка: сместить центр завесы по пеленгу 145 градусов на дистанцию 12 миль,- услышал я знакомый голос. Передо мной с шифровкой в руках стоял командир ПЛ. Я прочитал шифровку, нанёс на карту новую линию курса. При этом, нанося на карту новый центр завесы, спросонья отложил 12 миль в обратном направлении.
Я рассчитал треугольник позиций и доложил командиру, что до выхода в торпедную атаку у нас имеется запас времени не менее двух часов.
-Прекрасно, - взглянув на карту, воскликнул командир. – Крейсер идёт прямо на нас.
- Перейти на электромоторы! Глубина погружения 30 метров. Оба средний вперёд! – приказал Борис Георгиевич.
-Товарищ командир, - запротестовал командир электромеханической боевой части. - Мы ещё не закончили бить зарядку!
Командир, ни слова не сказав, повернулся и ушёл в свою каюту. Степанченко ещё немного поворчал, но средний ход под электромоторами обеспечил.
Прошло два часа. Командир отдохнул, попил чаю, взглянул на карту обстановки и обомлел: их субмарина бодро неслась в обратную сторону от курса завесы. Он вызвал шифровальщика, убедился в том, что его штурман ошибся и рассвирепел.
Увидев белые от злости глаза командира, я быстро сгрёб с карты в ящик стола циркуль, транспортир и грузики и приготовился достойно встретить любую кару командира.
-Ты что ослеп? - завопил он. – Где циркуль? Я тебе сейчас выставлю оба глаза!
Стармех радостно ухмыльнулся и закричал: - Разрешите перейти на самый малый ход?
-Переходи, - махнув рукой, обречённо сказал командир.
-Стоп правая, левая самый малый вперёд ! – радостно скомандовал капитан 3 ранга Степанченко. Шум электродвигателей становится почти не слышным и тут же раздаётся голос мичмана Шварчука:
-Слева пять, шум винтов группы боевых кораблей.
Мичман Шварчук старый, опытный гидроакустик. Он может по шуму винтов определить не только тип корабля или судна, но зачастую с большой уверенностью может сообщить даже название или его бортовой номер. Командир преображается.
-Не может быть! – кричит он и бросается в рубку акустиков. Через несколько секунд раздаётся его громовой голос:
-Боевая тревога, торпедная атака! Первый замер, товсь! Боцман, всплываем под перископ.
Отряд боевых кораблей шёл переменными курсами, не выключая ходовых огней. Расстояние до крейсера «Кутузов» 60 кабельтовых. Легли на боевой курс. Из носового торпедного аппарата произвели залп одной прямоидущей торпедой и сразу начали маневр уклонения от кораблей охранения. Через 3 минуты произвели залп самонаводящейся торпедой из кормового торпедного аппарата. Первая торпеда прошла прямо под мидельшпангоутом* крейсера, а вторая – «поразила» эскадренный миноносец охранения. Министр обороны и Главком ВМФ лично наблюдали атаку подводной лодки и оба остались очень довольны.
По возвращению в Балаклаву экипаж подводной лодки был встречен с большими почестями. Все члены экипажа, в том числе и я, были поощрены. К тому времени наш штурман, капитан-лейтенант Тихонов прибыл из отпуска. Я получил трое суток отпуска, который должен был провести в санатории в Ялте.
-Штурман, держи язык за зубами! Смотри не проговорись, как мы стали героями, - напутствовал меня Борис Георгиевич.
Наша подводная лодка была объявлена лучшей на флоте. Игнатенко Борису Григорьевичу досрочно присвоили очередное воинское звание капитан 2 ранга. Краснознамённый Черноморский флот был признан лучшим в ВМФ. Командующий КЧФ вице-адмирал В.Касатонов был назначен первым заместителем Главкома ВМФ, а 10 подводных лодок, не сумевших выйти в атаку на ОБК, ещё трое суток бороздили просторы Чёрного моря в поисках «противника».
МОРСКИЕ ТЕРМИНЫ И УСЛОВНЫЕ ЗНАКИ:
Группенфюрер (нем.) - так в шутку называли себя командиры группы (первая офицерская должность на ПЛ)
КРЛ - лёгкий крейсер
МИДЕЛЬШПНГОУТ – Шпангоут - поперечная жёсткая конструкция, проходящая посредине прочного корпуса.
Оповеститель - матрос или старшина, который сообщает офицеру или мичману, живущему на квартире, о том, что объявлена тревога.
ПЛ-подводная лодка
Пеленг (азимут) - величина угла между двумя направлениями из одной точки на север истинный и на какой-то другой предмет.
РДП – режим работы дизеля под водой.