*****
Он всегда был шпионом, можно сказать, с самого рождения. Впрочем, нельзя утверждать наверняка, что родившийся некогда младенец чем-то отличался от прочих подобных крикунов. Да и семья у него, носящая незамысловатую фамилию Семёновых, была обычная, ни в какой секретной организации не значащаяся. Отец - простой инженер, в заштатном НИИ штаны просиживал, а матушка лекарем женских душ себя величала, кропая дамские романчики безлунными ночами при свете мерцающей лампочки. Хотя, как знать, младенчиков в роддоме могли и попутать, что было бы вовсе не удивительно при тамошней неразберихе. Как бы то ни было, но его именно с лёгкой руки романтично настроенной мамаши шпиончиком стали прозывать прямо с колыбели. Не без повода, ясное дело, это прозвище всплыло. Дети, они же орут обычно, а он упёртым уродился - лежит, молчит, даже не пикнет, словно и есть никогда не хочет. По началу мать пугалась подобной странной, совсем не ребячливой тишины. Всё бывало прислушивалась: жив ли её малыш, дышит ли? А потом, конечно же, попривыкла, что такого тихоню родила, даже радовалась сему обстоятельству и перед подружками сыном хвасталась:
- Вот ваши-то кричат день-деньской, а мой шпиончик тихонький, всё лежит, да лишь глазками голубенькими по сторонам стреляет, словно в засаде из пистолета.
Чем он становился старше, тем сильнее оправдывал своё прозвище. Многие уже и имя его забывать стали, запросто Шпионом величали что в семье, что на улице. Была в нём неприятная такая особенность: подкрадётся неслышно и глядит неотрывно, словно взглядом, как рентгеном насквозь пронизывает, мысли потаённые читает. Отец нервно вздрагивать стал и глаза прятать. Это перед тем случалось, как он решился на развод подать и из семьи дезертировать. А дед и вовсе крестился, отворачиваясь, да неловкое:
- Изыди... - бормотал.
Ребятня во дворе и в саду его сторонилась. Странных сверстники не любят, а кого не понимают, так ещё и побаиваются. А он ведь мало того что ходил неслышно, так ещё и молчуном рос. Родители думали, что немой - по докторам затаскали, а он в пять лет вдруг ни с того ни с сего речь произнёс, не одобрив подгоревшую манную кашу. В игры ни с кем не играл, бегать не любил. Ходил медленно, во всё вокруг себя вглядываясь, словно каждую былинку, каждую травинку изучая. Маманя на тихоню нарадоваться не могла: аккуратный, спокойный, не драчун и не особенно глупый, как будто. Чего же ещё надо? Правда, хилым рос, зато всегда при материнской юбке находился.
В школе его стали бить. Ни за что. За просто так, потому что шпион. И пусть за наушничеством его так и не поймали, но ведь не зря же даже мамка Шпионом величает, а дыма без огня, верно сказывают, не бывает. Он ябедничать не бегал. Никогда. Но если вдруг его додумывались о чём-то расспрашивать, докладывал привселюдно и исчерпывающе. Да так подробно, выказывая завидную наблюдательность, что спрашивающий в другой раз к нему обращаться остерегался, опасаясь самому стать объектом его изучения. Тумаки и ссадины безропотно терпеть не стал, как следовало бы ожидать от маменькиного сыночка. Принялся учиться защищаться. Сначала записался в секцию каратэ. Потом самостоятельно освоил стрельбу в местном тире, благо весьма зорким оказался. А уж в лёгкую атлетику и вовсе случайно попал, следуя желанию изучить различные виды спорта, дабы пополнить, тем самым, свою личную базу знаний об окружающем его мире - в данном случае, мире спортсменов. Увлечение спортом имело закономерное последствие: он окреп, вовсе перестал болеть, обзавёлся сильным, ловким телом. Друзей, правда, у него не прибавилось, но появились соперники в состязаниях. Его по прежнему сторонились, хотя задирать дураков не находилось. Сверстники быстро поняли с кем имеют дело и связываться со шпионом больше никто не рисковал, себе дороже выходило.
По окончании школы профессию ему выбирать не пришлось. Такого особенного парня давно заприметили среди спортивной тусовки те, кто нужно. Парочка в чёрных костюмах подошли к нему как-то на тёмной алее во время вечерней пробежки. Не дав им и рта открыть, он кивнул:
- Я согласен.
- На что ты согласен? - насмешливо спросил тот, что пониже, одетый в плащ.
- Закурить есть? - хрипло гаркнул высокий, в накинутой на покатые плечи куртке.
- Так, спортсмен же, - чуть растеряно развёл он руками. - Не курю. Я сотрудничать согласен.
- Вот и не кури, - одобрил первый. - Сотрудничай, паря. Дело хорошее.
Снисходительно хлопнув его по плечам, парочка растворилась в вечерних сумерках. А он с утречка отправился в соответствующую организацию писать заявление с просьбой принять его в штат. Там ему вежливо посоветовали обзавестись высшим образованием, которое, как известно, за плечами не носить, может и пригодиться. Кстати, оно сослужило ему службу, правда, уже в других жизнях, которые пришлось проживать по заданию вышестоящего руководства. Впрочем, он ожидал любых поворотов, ведь его этому учили, можно сказать сама жизнь с рождения готовила его к подобной судьбе. Вот только у истоков ветвистой жизненной тропы он даже не мог предположить, что когда-нибудь добровольно захочет изменить себе самому, отказываясь от призвания, предавая талант и тех, кому столько лет был так безоговорочно верен.
*****
- Владлен, мальчик мой, да с такими идеями мы ещё много дел наворотим! Я уже успел глянуть альфа-версию твоей игры. Думаю, она будет пользоваться спросом. Даже мне, почти старику, в неё поиграть захотелось. Уже вижу толпы народа у нашего стенда на выставке, так что готовься давать интервью журналистам, малыш. Конечно, я уже договорился о стенде для " Фатум". В нашем деле медлить нельзя, сам знаешь. Оглянуться не успеешь, как обскачут чёртовы конкуренты. Так что тянуть кота за хвост может стать слишком дорогим удовольствием, ведь кто успел, тот и съел. Но уж нынче я просто носом чую барыши. Нет ничего приятнее запаха денег, не так ли, дружочек. Ты предлагаешь потребителю именно то, что он хочет: сидя в мягком кресле стать избранным, завоевать пару-тройку миров, и, в конце концов, почувствовать себя богом. Подозреваю, эта "игрушка"разойдётся на рынке игровой продукции, как горячие пирожки.
Шеф сегодня был в на удивление хорошем настроении. Обычная мрачность Колобка, как за глаза прозывали его у нас в конторе, куда-то подевалась. Пригласив меня на ланч в довольно уютный ресторанчик, он не переставая сыпал в мой адрес похвалы, став после второго бокала вина невероятно болтливым. Хотя, возможно, причина его благодушного настроения была более прозаичной. На самом деле, разработанная мною игра казалась весьма посредственной. Я просто воспользовался сюжетом старого комикса, услышав о нём от наших же молодых программистов. Видимо, это сытная еда растопила ледяное сердце мистера Квина. Или же его развеселила весть о провальном проекте наших конкурентов. "Игрулька", созданная компанией Чарльза и Берта Донахью не пришлась по вкусу заядлым геймерам. Так называемый "Побег из тюрьмы" не оправдал ожиданий его творцов. Деньги были потрачены в пустую, и далеко немалые деньги.
Я вяло кивал, заучено улыбался, старательно сдерживая зевоту и со скукой наблюдая, как рыженькая официантка убирает со стола опустошенные моим начальником тарелки. Время ланча давно минуло, а шеф всё никак не мог насытиться. После салата он заказал мясо, потом решил отведать рыбки и, наконец, потребовал десерт. Я лениво пил кофе, наблюдая, как трясутся три подбородка моего собеседника, и поддакивал, надеюсь, достаточно подобострастно.
- Конечно, шеф...Как скажете, шеф...Ясное дело, наворотим, шеф...
Не удержался от внутренней ехидной ухмылки. Все знали, что жажда наживы его второе имя. Колобок и прочих мерил по себе, не допуская даже мысли, будто кто-то мог быть хоть немного равнодушным к барышам. А вот история с желанием поиграть явно шита белыми нитками. Вряд ли деловой мистер Квин станет тратить своё драгоценное время на такие глупости, как игра. Всем известно, что "время-деньги", и просиживая у монитора, бессмысленно гоняясь за космическими монстрами, их точно не заработаешь.
- Если дело пойдёт в гору, то я тебя ещё и своим партнёром сделаю!
Видимо, шеф окончательно захмелел, раз стал бросаться такими громкими обещаниями. Будто бы мне нужно это партнёрство. Если бы я к подобному стремился, то ещё год назад соблазнил бы его уродливую жену, которая, собственно, и являлась истинной владелицей компании, где я совсем даже неплохо устроился.
- А ребятки Донахью разорятся со своей "тюрьмой"! Попомнишь моё слово! - начальство погрозило мне толстым пальцем.
- Обязательно разорятся, шеф, - поторопился согласиться я, заметив, что воцарилась пауза.
Когда старик выплыл из-за столика, дабы сходить освежиться, а заодно избавиться от излишней жидкости, скопившейся в его тучном теле, я невольно на миг вышел из образа.
- Вот же жирная свинья. Как же ты мне надоел. С наслаждением вспорол бы твоё ненасытное брюхо.
Досада выплеснулась из меня едва слышно. Я всего лишь едва шевельнул губами, не меняя при этом подобострастного выражения лица. Конечно, это была грубая ошибка с моей стороны, но выносить несколько часов к ряду Колобка, да ещё и в хорошем настроении, было трудно даже профессионалу.
Звон разбитой тарелки прогремел для меня громом в ясном небе. Девчонка была довольно далеко и, естественно, не могла меня слышать, а уж тем более, прочесть мысли. Но у меня создалось впечатление, что рыжая посудомойка о чём-то догадалась. Уж больно резкая реакция и именно в ту минуту, когда я так неосторожно расслабился. И таращится в мою сторону, хотя выражения глаз за стёклами очков не видно. Но её поза довольно говорящая - испуг и удивление. Я сделал вид, будто ничего не произошло и даже поддержал шефа, когда тот потребовал шампанского под занавес.
- Пауло, бутылку мы возьмём с собой! Следует отметить будущую победу, - Колобок раскланялся с хозяином заведения. Впрочем чаевые были довольно скромные. Шеф за таким недостатком, как щедрость, никогда мною замечен не был.
Ох, уж мне эти любители поделить шкуру неубитого медведя! Я снова внутренне хмыкнул, искоса наблюдая, как рыжая убирает осколки, неловко размахивая веником. Руки у неё, явно, тряслись. Неужто и это чувствует? Удивительно. Ведь на самом деле на этом свете мне крайне мало встречалось людей, которые могли так явственно предчувствовать свою собственную смерть.