Фотосъемка первая.
***
- Обидно!
- Не могу не согласиться. Очень обидно.
- А что же мне делать?
- Посмотрим. Может что-нибудь придумаю.
- Было бы здорово! Я не могу без фотографии!
- Я обещаю, что обязательно что-нибудь придумаю.
Папа погладил меня по волосам и ушел. А я осталась одна, созерцать останки моего фотоаппарата. Старого, но незаменимого!
Обидно. И денег нет дома. А мне ведь не жить без фотоаппарата. Казалось, что я не расставалась с ним даже во сне. Везде таскала. Был старый пленочный фотоаппарат – жаловалась. Теперь совсем нет фотоаппарата. Обидно!
Фотосъемка вторая.
***
Утро. Первое утро нового года. У нас обычай такой – подарки утром под елкой.
Все это заставляет меня проснуться. Елка. Вот она.
Достаю коробочку, предназначенную для меня. Хоть бы фотоаппарат! Мыльница какая-нибудь. Без разницы. Главное, чтобы фотографировал. Закрываю глаза и на ощупь открываю коробку. Фотоаппарат.
Открываю глаза. Цифровой! Надо же! И откуда папа столько денег достал? Надо ему будет сказать спасибо! Прижимаю фотоаппарат к груди и баюкаю как ребенка. Спасибо? Кому? За что? А, да! Точно! Папе за новый цифровик.
Уже ручонки зачесались! Надо кого-нибудь сфотографировать! А кого? Все спят! Шесть утра.
Фотосъемка третья.
***
- Ленка, Ленка! Просыпайся!
- А чего надо?
- Ленка, не спать. Мне фотоаппарат новый подарили!
- Не фотай прямо сейчас. Я только проснулась. Дай хоть умыться. Вон иди на кухню чаю попей.
Лена всегда найдет, чем меня занять, пока будет приводить себя в идеальное состояние перед фотосессией. Она-то знает, как я люблю фотографировать. А особенно ее. Ленка самая фотогеничная девчонка, которую я когда-либо встречала.
А я вот не люблю фотографироваться. Люблю наблюдать за действием, а не принимать в нем участие.
- Ну, наконец-то!
- Давай вот на этом диване, а то у меня в зале не прибрано.
- Давай.
Фотосессия с Ленкой всегда проходит в молчании, и только иногда я добавляю что-то типа: «Классная фотка», «Хороший кадр» или «Улыбайся».
Фотосъемка четвертая.
***
Наши активисты, Илья и Влад, всегда придумают что-нибудь интересное, чтобы развлечь постных заучившихся школяров. В прошлом году они организовали КВН, в сентябре попробовали себя в роли режиссеров театра, затем заразили старшую школу удачно реализованной идеей о газете.
Теперь вот они готовили некое действо для младшей школы, посвященное народным гуляниям, в частности масленице.
Вначале ребята бегали по всей школе, набирая желающих помочь, затем буквально за вечер написали забавный сценарий, который понравился всем учителям. По слухам, даже Сухая Вобла (наша биологичка) отозвалась о нём на педсовете вполне благожелательно. И вот теперь Илья и Влад тщательно репетировали с актерами.
Я, конечно, на репетициях присутствовала. Во-первых, Маше, главному редактору нашей школьной газеты, срочно нужен был фотоматериал по репетициям, и меня настойчиво попросили взяться за это дело, как лучшего фотографа школы. Во-вторых, я бы все равно была там, потому что наблюдать за этими мальчишками было невероятно интересно.
Кроме фонтанирующей энергии они оба обладали не дурной внешностью, что привлекало всех девчонок нашей школы, и чего они упорно не замечали. Ах, мальчишки!
Да, и репетиции проходили довольно интересно. На сцене репетировали только актеры, их прослушивали Илья и Влад, периодически поправляя и показывая как нужно играть. Часто Илья и Влад спорили, потому что не сходились во мнении. Влад тогда бурно что-то доказывал, махал руками, потом обижался и уходил. Конечно, через несколько минут он уже вновь скакал по сцене, как заведенный. Илья был более терпеливым и меланхоличным. А еще он был очень скрытен. Несмотря на всю задорность, артистичность и веселый нрав, он обладал довольно болезненной внешностью. Потускневшими серо-оранжевыми веснушками, бледным цветом лица, соломенными волосами, худощавым, фактически скелетообразным, телосложением. Хотя что-то в нем определенно привлекало, особенно на фоне импульсивного Влада, который был полноват, смугл и подвижен, как ну очень большая капелька ртути.
В общем, Илья и Влад идеально ладили. У них даже самые бездарные актеры, играющие самые короткие и безрадостные роли, превращались если не в профи, то во что-то близкое.
Что-то я вновь сбила кадр… Так вот, на сцене репетировали одни отрывки из представления, но в самом зале, школьники сбивались в группы и репетировали друг с другом совершенно другие сцены. Поэтому стоял страшный гул, и я всегда удивлялась как здесь можно что-то услышать.
Хотя никто никого, кроме себя, не слушал. Потому меня вновь не замечали. И даже частые вспышки моего фотоаппарата, не вызывали никакой реакции.
Фотосъемка пятая.
***
Маша была очень задумчива, Маша редактировала новый номер школьной газеты «Звонок». Иногда она очень смешно поправляла очки, тыкала в клавиатуру указательными пальцами, а потом долго вчитывалась, наматывая прядь темных волос на палец.
- Уйди, Муха. Не мешай.
Это она мне. Я улыбнулась и ушла за кофе для себя и Маши. Главный, да что там, наиглавнейший редактор аж целой школьной газеты «Звонок» (представьте какая ответственность!) очень не любила, когда рядом крутилась такая муха, как я, да еще и сверкала яркой вспышкой.
«Да, если бы ни я, - любила говорить Маша, - то креативный отдел давно бы опустился до изобретения колеса». Она и правда была очень умненькой, иначе как бы она получала пятерки у Зинаиды Михайловны, великой и ужасной учительницы физики.
Так что Маша мне нравилась, хотя она и выглядела очень самодовольной и тщеславной. И в школе ее любили только я, Гарик из десятого «В» - очень незаметное и приставучее существо, да еще Зинаида Михайловна.
- Вот кофе.
- Спасибо.
Маша не отвлекалась, она даже не посмотрела на меня. Маша была очень занята, Машу нельзя было злить, когда она редактирует новый номер школьной газеты.
К сожалению, в кабинет информатики, где и происходило создание газеты, шаркая подошвами, зашел Гарик. Он, естественно, просто раздражал Марию. Всем: и глупым выражением лица, и железными скобками на зубах, и отвратительно изношенной одеждой.
- Привет, Маша.
Маша старалась не отвлекаться.
- А я по делу. Можно написать интересную статью о психических расстройствах. Я увлекаюсь, - сказал Гарик, вытягивая рукава безобразного серо-голубого свитера.
- Смотри, допустим, приходит человек на обследование к психиатру, - продолжал он, и я наблюдала, как Машино лицо белеет от гнева, - и говорит так слезливо: «Доктор, на меня кричит моя тумбочка!»
- Что же ты так грубо отзываешься о своей учительнице русского? – не выдержала Маша. – Где же банальное уважение…
Гарик опешил и дрожащим голосом пытался доказать, что он совершенно другое имел в виду. А Маша с видом опытного журналиста разъясняла ему возможные подтексты, из-за которых газету могут закрыть.
Никто из них и не заметил, как сверкнуло несколько вспышек.
Фотосъемка шестая.
***
Лена постоянно теребила светлые крашенные волосы. Она очень нервничала сегодня, потому что Андрей, самый красивый мальчик класса, смотрел на доску, а не на новые Ленины джинсы с вызывающе низкой талией.
- Эй, - прошептала я соседке по парте, - может, пригласишь Андрея на свидание. Что так себя изводить?
- Я так не могу, - так же тихо ответила Лена.
Она такая, принципиальная очень. Хотя ей с ее внешностью можно быть и принципиальной. От подобных мыслей у меня мурашки пробежались по коже целым стадом, и я натянула безразмерную кофту до колен.
Прозвенел звонок, убивший еще пару нервных клеток учительницы алгебры. Воцарился хаос. Все бегали, шумели и пытались друг друга перекричать.
Андрей сидел на месте, слушал музыку.
- О, нет, - разочарованно вздохнула Лена, - я думала, что он пойдет в столовую, а там я ему пожалуюсь на невкусную еду.
Я удрученно покачала головой. Может быть в любви все средства хороши, но по мне так лучше идти напролом. В ее-то случае, с ее-то внешностью. В своем случае я, конечно же, сидела бы в уголке и вытирала слюни. Или бегала смотреть на возлюбленного со стороны. Но сама бы не подошла. Не потому что я очень принципиальная, да и не стеснительная, но думаю, что даже если бы ко мне подошли, то я бы убежала. А все почему? А потому…
Что мысли мои прервал Дунин голос. Вообще Дуня девочка замечательная, но она совсем не любила свое имя и предпочитала, чтобы ее называли Дэн.
Она носила широкие штаны и мужские рубашки. И волосы у нее были короткие, и она совсем не красилась. Но все равно Дуня была очень женственной.
- Андрей, что слушаешь? - спросила она у предмета Ленкиных воздыханий.
Андрей опешил и в шоке смотрел на привалившее к нему счастье. Ленка чуть не упала со стула. Я быстро отключила вспышку, чтобы не нервировать людей, и уже смотрела на ситуацию через объектив фотокамеры.
Андрей наконец-то очнулся и пробурчал несколько новомодных названий рок-групп.
- Ой, здорово. А я как раз не могу найти их альбомы, - завопила Дуня, - можно я к тебе зайду после школы? Ты мне запишешь.
Тут я уже пожалела, что Лена не упала со стула. Хотя истерика была не в ее стиле, она слишком принципиальна.
Андрей согласился. Дуня торжествовала.
Фотоальбом.
***
Кажется, пришла я домой под вечер, потому что снова была на репетиции у Ильи и Влада, затем помогала верстать Маше новый номер школьной газеты, потом слушала Ленины самобичевания, и напоследок успокаивала Гарика, страдающего от неразделенной, но высокой любви.
Первым делом я включила компьютер и скинула все фотографии за день с фотоаппарата, потом стащила тарелку холодного борща и уселась за подробный просмотр.
Фотография первая.
***
Ленка у входа в школу. Крупным планом. В зеленом пальто и с желтой сумкой.
Мне нравились подобные фотографии, эмоциональные, радостные. Когда блестят глаза, когда человек улыбается во весь рот… Стоп! А где рот?! Я приблизила изображение. Как сейчас помню, Ленка улыбалась. Но на фотографии не было рта. Совсем не было. Это не похоже на дефект. Но, однако, если подумать, то фотоаппарат прав. У Лены нет рта. Она говорит ни о чем, в ее словах нет ни смысла, ни чувства, ни нужды.
Фотография вторая.
***
На фото стоят Илья и Влад в обнимку. В школьной газете это изображение находится под заголовком «Настоящая дружба». Но на моем компьютере фотография изменилась. Влад улыбается, а во рту у него длиннющие клыки, на пальцах когти, а руки все в крови.
Илья же бледнее обычного. Да еще и весь расцарапанный. Шея вся искровавлена. В боку торчит нож.
Вот она, цена настоящей дружбы.
Фотография третья.
***
Хоть я снимала в классе без вспышки, но Андрей и Дуня получились очень хорошо. Разглядеть можно было все в мельчайших деталях. Конечно, от моего взгляда не укрылись тонкие ниточки марионетки, привязанные к рукам, ногам и шее Андрея, и его глупая неестественная кукольная улыбка. Красивый мальчик.
Дуню было разглядеть сложнее. Она казалась многослойной. Первый слой самый тонкий и непроработанный скрывал второй, из-за второго выглядывал третий. Слоев было великое множество, и не все можно было разглядеть. Дэн, она же Дуня, всегда старалась казаться, а не быть.
Фотография четвертая.
***
Моя любимая Маша за компьютером. Пожалуй, эта фотография меня задела больше всего. У Маши по всему ее красивому личику, по шее и рукам росли уши. «Наверное, она правильно выбрала профессию и у нее все получится,» - думала я, созерцая ее на другой фотографии в футболке и шортиках. Было ясно, что Маша – существо бесполое. У меня почему-то появилось отвращение, когда я увидела, что уши у нее и на ногах.
«Журналист – это такое существо, не более, - думалось мне, - моральный мутант, хотя предыдущие не намного лучше.»
Фотография пятая.
***
По бетонному полу коридора растеклось что-то странное. Не то тряпка, не то лужа киселя. Я даже не могла определить кто это. Меня передергивало от одного взгляда на это тягучее вещество. И вспоминая события дня, просматривая другие изображения, я начинала понимать, что за этой бесформенной лужей крылся всего лишь наш незаметный Гарик.
Фотосъемка последняя.
***
Руки мои тряслись от напряжения. Я крутила в руках фотоаппарат, не решаясь. В комнате было не достаточно светло, это могло повлиять на качество изображения. В голове моей мелькали мысли о том, как лучше расположиться, чтобы фотография получилась более удачной, чтобы красиво было освещено лицо, чтобы заложить в это какой-то смысл.
Но все мои размышления все равно ничего не решали. Я всего лишь хотела сфотографировать себя, увидеть правду. Ведь пока ни одно изображение не солгало о человеке.
Глупо было ждать, фотография ничего не изменит. Она покажет лишь то, с чем я жила и буду жить, даже если это что-то страшное. Я буду вынуждена смириться. Так или иначе, это уже ничего не решало.
Когда дрожь в руках унялась, я вытянула фотоаппарат перед собой. Помедлила немного, снова успокаиваясь. Глупо улыбнулась, сфокусировав взгляд на дуле фотоаппарата, нажала на курок.
Вспышка ослепила меня на пару секунд.
Фотография в рамочке.
***
Хороший фотоаппарат. Хорошая фотография получилась.
Только меня на ней нет. Совсем нет.
(2010 г.
Моему увлечению фотографией посвящается).