Строй сменился – сменились прихоти.
Обделённые в детстве шмотками,
Сексопильно-грудастые прихвостни,
Как сто лет назад, закружились кокотками
У шестов, отливающих никелем,
Все рисковые и раскованные –
Обнаженные, будто молекулы,
Раздевались под музыку снова…
Серость будней семей нищающих,
Беспросветность страны задавленной
Обменяли на изнывающих
Паханов – господ навью явленных.
Ненасытно-неутолимые пожирали
Глаза танцовщиц…
Мир накручивался на спирали –
Кнут на пряник менял дрессировщик.
А в углу кабака, захмелевшего,
Три цыганки, из торгующих телом,
Голосами осипло-осевшими
«ФУ!» - кричали стыдобE оголтелой…
© Copyright: Осенний-Каприз Капри, 2013
Свидетельство о публикации №113060208120
из рассказа "Не навреди"
- Евреи обычно более бдительны, принимая незнакомцев у себя на кухне, -недоверчиво присмотрелся к Сосновскому хозяин положения.
- Господин прокурор, - Ян Карлович нередко был упрекаем за потерю бдительности в годы юности, но так и не избавился от пагубной привычки: узнавать с кем имеешь дело, до того как вступить в контакт, - меня не так легко провести, ибо евреи обладают шестым чувством. Однако думаю документы в данном случае не главное. Главное это то, что может этот человек.
- Что такого он может? Читает мысли? Раскрывает теорию заговора? Надеюсь не всемирного, - прокурор хотел сбить назойливого еврея с пафосного тона, который в промасленных стенах районной прокуратуры был несколько неуместен.
- Нет, - согласился Сосновский, - не всемирного. Местного.
- Да? – восклицание вырвалось непроизвольно, потому что с такими заявлениями приходили теперь редко, кто по месту станет конфликтовать на территории небольшого городского района.
- Собственно начиналось дело банально, - согревшись и почувствовав интерес к своей информации, Ян Карлович начал издалека, - с конкурса красоты.
- Вы посещаете конкурсы красоты? - собеседник, больше похожий на книжного червя, надо отдать должное, умел удивить.
- Почему посещаю? Это стечение обстоятельств, - словно уличенный в нескромном подсматривании, пояснил Сосновский, - мне необходимо было в ветеринарную аптеку, прикупить кое-что для кота. Кот - шалопай, но выбросить жалко. Приходится тратиться ещё и на него. По дороге завернул в фирменный магазинчик «Витязь», там на дверях висела афишка «У нас ценопад»: вот и стало интересно сколько можно съэкономить на этом ценопаде. Получалось процентов 20, но думаю они их изначально заложили в спекулятивную цену, потому что купить за такую немыслимую сумму можно только телик на кухню. А у меня уже есть…
Прокурору хотелось ускорить изложение событий, отчего он стал нетерпеливо постукивать ногтем указательного пальца по крышке стола.
Сосновский, как бы соглашаясь с поступившим намеком, кивнул и вернулся к теме:
- А тут начались новости – дай думаю – послушаю. Как обычно: то до это. Главное не стоило и выеденного яйца. Перешли к тому самому национальному конкурсу красоты. Показали их в коронах на подиуме. Ничё так, но не моём вкусе. А он возьми и брякни: будет вам еще салон Ла Бурже. Это где самолеты на конкурсе красоты демонстрируют. Я и заинтересовался: где связь?
- И какое отношение имеют девушки к самолетам? – не понял прокурор.
- Я так уловил: их финансируют из одного кармана, - как-то намеком выразился Ян Карлович.
- А ему какое дело? – прокурор начал терять интерес к беседе, сведения выглядели столь бессмысленно, что опыт подсказывал: гнать в шею.
- Ему не знаю, - честно ответил Сосновский, - но мне почему-то стало интересно: зачем он мне это сообщает.
- Это всё, - констатировал прокурор.
- Да в тот раз всё, - подтвердил, качнув шевелюрой, Ян Карлович.
- А зачем вы встретились повторно? – не понял логики не любивший пустяшных дел работник прокуратуры.
- Думаю, это он и подстроил. Ему не с кем было поговорить, - предположил Сосновский, - ведь, я тоже частенько разговариваю с котом, хотя прекрасно понимаю, что тому нет дела до моих откровений.
- У вас осталось не больше десяти минут, - прервал прокурор.
- Да, я тоже его тогда так понял – времени было вобрез. Короче, готовилось это своеобразное авиа-шоу. И когда самолет «Суперджет-100» разбился на скалах он и встретил меня в парке. Мол, почему не приняли мер?
- А Вы-то тут при чем?
- Но я же еврей?
- Он что тоже еврей? – подозрительно взглянул прокурор.
- Нет, я в этом вопросе разбираюсь. Не еврей – это точно.
- Тогда русский?
- Не думаю, - прикинул Сосновский.
- Ну и какое его собачье дело – до этого вопроса? – заговор, который должен был оказаться местным, становился кокой-то лабудой больного еврея.
- Так в том же и суть, - удивился не желающему вникнуть в повороты дела чиновнику Сосновский, - он не русский, но хотел предупредить и посмотреть: что будет. А ничего не было. Сердце прижало кинжалом к скале.
- Кого он хотел предупредить? Вас? Нас?
- Их, - уверенно ответил Ян Карлович.
- Почему таким странным способом? Через абсолютно незнакомого ему человека?
- Так я же Вам и поясняю: это, говорит он, такое же
физическое явление, как радиоволны. Здесь информацию сдал – там её приняли.
- А там, следовательно, не приняли? Тогда какие вопросы к местной прокуратуре? Пусть сдают там, где у них её принимают, - дело всё больше походило на все эти разрекламированные по телеканалам сюжеты с «контактерами», и прокурор решил кончить разом с утренней головоломкой.
- Но Вы можете понять, что это заговор: знать и прикидываться незнающим? – удивился Сосновский раздражению собеседника не тем, что спрятали информацию, а тем, что человеку в форме всё равно.
- Нам с вами какое дело до чужих авиа-шоу? – сухо осведомился прокурор, ибо ему еще никогда не жаловались на неправильное употребление радиоволн.
- Так там еще и Ан вклинился в хит-парад и тоже сгорел, как свечка, - попытался настоять на своём Ян Карлович.
- Где этот Ан?
- Сгорел, то ли в Чехии, то ли в Болгарии, - Сосновскому стало ясно, он пришел не туда, во-первых, провалы в памяти не давали четко сформулировать мысль, во-вторых, отведенные полчаса – заканчивались, это было третьим и последним звоночком перед началом какого-то неведомого ему представления, на которые у него был особый еврейский нюх.
- Если бы им, - с нажимом на последнем слове закруглил беседу прокурор, хорошо осведомленный соответствующими телеведущими о способах контроля информации в современном мире, - было нужно что-то изменить, они бы ни минуты не задумывались. А будь Вы вовлечены насильно в эту историю - Вас бы уже вычислили, такая информация не может гулять неизвестно где сама по себе. Как вы полагаете? Так что советую, как специалист, избегать встреч с подобными типами.
****
Конкурс «Мисс Минск – 2013», который целую неделю обсуждает вся страна, в эфир так и не выйдет.
Такое решение приняло руководство телеканала СТВ во вторник, 2 июля.
На следующий день после шоу в социальных сетях всплыли откровенные фото «Мисс Минск – 2013», «Мисс Дружбы» и «Второй Вице-мисс». Главная красавица Яна Концевенко фривольно вела себя в ночном клубе, «Мисс Дружба» показывала стриптиз, «Вторая Вице-мисс» танцевала в откровенном наряде. Оказалось, что часть других финалисток конкурса, оставшихся без титулов, работает стриптизершами, танцовщицами go-go в ночных клубах.
Второй реакцией на скандал телеканала СТВ стало удаление дневников и информации о проекте «Мисс Минск – 2013» с официального сайта. Удалены страницы конкурса и в социальных сетях.
Напомним, показать по СТВ нашумевшее шоу должны были уже в эту субботу, 6 июля. А шоу для телеканала было не из дешевых. «Мисс Минск – 2013» обошлась СТВ в 2 миллиарда белорусских рублей, а это почти 230 000 долларов. Значимую часть затрат планировалось вернуть за счет средств от рекламы во время итоговой трансляции конкурса.
© Copyright: Волна Поль Домби, 2013
Свидетельство о публикации №213070400484