Посвящается всем тем, чьи любимые ушли в мир иной, и самим ушедшим.
Часть 1.
- Послушай, а я могу ещё раз утонуть? - спросила Утопленница своего Возлюбленного.
- Да, можешь.
- Ну, почему? Я ведь уже - утонула...
- Понимаешь... - Возлюбленный вынул из пачки сигарету и, постукивая её фильтром о ладонь, с задумчивым видом продолжил: - Вот что такое - утонуть? Это когда жидкость проникает в органы и вытесняет оттуда воздух, заполняя их. Вот поэтому ты можешь ещё раз утонуть.
- А ещё раз умереть - я могу? - с надеждой в голосе спросила Утопленница.
- А вот это уже - исключено, - Возлюбленный достал из портфеля настольную зажигалку в виде слона, прикурил от неё, и продолжил: - Что такое смерть? Смерть - это необратимая остановка всех биологических процессов в организме, а у тебя уже это есть, значит - ты умерла, и тебя не воскресить.
- Это верно... - Утопленница ненадолго задумалась, а потом сказала: - А я решила нарушить обещание, данное тебе.
- Любить до самой смерти?
- Да, потому что я и сейчас тебя люблю.
- Я тебя тоже, - ответил Возлюбленный.
И так они сидели - посреди сгущающихся сумерек, на берегу озера, обнявшись. И никто, и ничто не мешало им любить друг друга...
Часть 2.
На кровати, небрежно покрытой мятой и грязной простынёй, лежала девушка. Лицо её было щедро освещено ярким солнцем, и его лучи ласкали лоб, нос, губы и щёки молодой женщины. Она лежала, не двигаясь, и даже потухший её взгляд был недвижим. Её грудь тяжело то поднималась, то опускалась, и казалось – на ней лежит неимоверной тяжести камень, вжимающий лёгкие в спину и давящий на позвоночник, который вот-вот сломается. От такой призрачной тяжести девушке становилось не по себе, и каждый её вдох и выдох давался ей с большим трудом. Она – умирала. Ей ничего не хотелось, у неё не было мыслей, она просто – умирала себе неспеша, и никто ей в этом не мешал. Умирала она долго, но легко: много лет назад врачи обнаружили, что клетки её тела по неизвестной причине очень медленно стали погибать, не возобновляясь. Это было безболезненно, и поэтому смерть в молодом и некогда цветущем теле шла незаметно, мягко и легко. Как будто – невзначай, ненавязчиво.
B какой-то момент ей стало скучно и, как будто зная это – открылась дверь, в комнату вошёл очень высокого роста молодой человек, с чемоданом в руке.
- Как ты? – спросил он умирающую молодую женщину, подойдя к её смертному одру.
- Да ты… знаешь – как-то… не… очень… - с трудом произнося слова, ответила больная; потом помолчала, как будто собираясь с силами, и спросила: - Знаешь, мне вот интересно… - как ты меня похоронишь? И надеюсь – после моей смерти ты не будешь со мной устраивать прощальную ночь дикой страсти и безудержного, животного секса?
Парень улыбнулся, и ответил:
- Не, ну ты – даёшь стране угля! Я, конечно – извращенец, но не до такой же степени!
Девушка улыбнулась, и слабо махнула рукой:
- А кто тебя знает, бессовестного негодника!
- Вот тебе щелбан, за такие слова! – сказал парень, и нежно щёлкнул пальцами по носу умирающей.
Больная изобразила гримасу:
- Жаль, что я занята умиранием – а-то дала бы тебе сдачи, шаловливый проказник ты мой!
Наступила пауза. Они смотрели друг на друга ничего не выражающими взглядами; потом девушка спросила:
- А вот тебе жаль, что я умираю?
Парень опустил лицо, и закрыл его ладонями. Так он просидел недолго, и вскоре тело его стало мелко трястись, послышались всхлипывания. Вдруг он резко отнял руки от лица и, уже не в силах сдерживаться – расхохотался! Он смотрел на свою возлюбленную, и смеялся изо всех сил. Смеялся тем счастливым смехом, когда смеются двое счастливых влюблённых, оставшихся наедине и наслаждающихся друг другом и всем тем, что их окружает.
- Я люблю тебя! – кричал он. – Люблю, люблю, люблю-ю-ю!
Девушка плакала. Плакала так, как плачут все любящие девушки при встрече после долгой разлуки со своими возлюбленными.
- Я тоже тебя люблю, - сказала она.
- А у меня есть для тебя сюрприз, - сказал он; потом порылся в чемодане, и достал оттуда машинку для наколок.
- Ой… У меня к тебе два вопроса: зачем ты припёрся ко мне с чемоданом, и зачем тебе сейчас моя машинка?
- Ну, во-первых: вот тебе за «припёрся», - и парень снова щёлкнул свою возлюбленную по кончику носа. – Во-вторых: чемодан я положу к тебе в могилу. Путь тебе предстоит неблизкий – в Рай, на небеса, - поэтому я тебе туда положил всё необходимое для путешествий. И в третьих: машинку я твою принёс, чтобы тебе и себе сделать памятные наколочки.
- О, как это мило… А что ты набьёшь? – сказала девушка.
- А вот что: «Петя плюс Маша - равно любовь». Просто, банально, но согласись, что для нас в этих словах – вся жизнь?
Маше стало грустно, тоскливо и у обоих невыносимо больно защемило в сердце; в одном сердце; одном – на двоих.
- Я не хочу умирать, но раз уж так – пусть будет так, - сказала девушка, и всхлипнула.
- Я тоже этого не хочу, - ответил парень, и по его щеке покатилась слеза.
- Но это только в фильмах и книгах любовь излечивает умирающих, а у нас – жизнь! Жизнь! – сказали одновременно молодые люди, и Петя принялся делать наколку своей возлюбленной.
Работал он с упоением, выводя буквы и сердце. Парень хотел нарисовать стрелу, но мысль о пробитом ею сердце его стала терзать, и он не стал этого делать. Потом он передал иглу девушке, и она так же тщательно, со знанием дела вывела такую же наколку своему возлюбленному.
- Ну, вот и готово, - с удовлетворением сказали они оба, любуясь делами своих рук.
- Послушай, а ты чего всхлипывала, когда я закрыл лицо руками, а? – спросил парень.
- О, я не всхлипывала. Это же ты – всхлипывал.
- Не, я этого не делал, - мотнув головой, сказал парень.
- Тогда – кто же?
И тут из-под кровати донёсся тоненький голосок:
- Это я всхлипывала…
Парень резко опустился на пол, и под кроватью увидел девушкy.
- Маша, а тут – человек!
После этих слов девушка вылезла из-под кровати. Она была невысокого роста, на ней был белый медицинский халат; на вид ей было лет двадцать пять-двадцать семь.
- Как ты тут оказалась и как твоё имя? – спросила Маша.
- Я пробралась сюда ночью, и зовут меня – по имени. По имени – Наташа. Я тут медсестрой работаю.
- Но зачем ты сюда пробралась, Наташа? – недоумённо спросил Петя.
- Понимаете ли… - девушка смутилась, - у меня к вам такое дело…
- Ну, говори же – чего тянешь? – в нетерпении, хором сказали влюблённые.
Наташа собралась с мыслями, и торопливо стала объяснять:
- Вот я тебя… - Наташа посмотрела на Петю, - давно заприметила, когда Машу привезли в наш хоспис. И у меня к вам двоим такое дело: можно, когда ты умрёшь, - медсестра посмотрела на умирающую, - я буду встречаться с Петей? Люблю я его, понимаешь… Я буду с ним рядом, я поддержу его, когда ты покинешь этот мир. Пожалуйста, согласись и разреши! – Наташа поцеловала Машу в щёку, - пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - потом она повернула своё заплаканное лицо к Пете, и спросила его: - Ты как думаешь? – потом встала, прошла на середину палаты, и спросила уже обоих молодых людей: - Вы разрешите?
- Ну, я многое повидала в жизни, но такое… - переводя дух, сказала Маша.
Петя был тоже озадачен, и взглядом аквариумной рыбки смотрел на Наташу.
- Н-н-ну, это… - он почесал затылок, и перевёл взгляд на свою возлюбленную, - Маш, ты как? Я, в общем-то, не против – может, чего и выйдет.
- Похотливый ты самец – вот ты кто, - нахмурившись и надув губки, сказала Маша; потом лицо её посветлело, взгляд потеплел, и она сказала: - Давай, делай вещи, проказник. Тебе надо дальше жить, а я сверху, - она показала пальчиком вверх, – буду вам помогать, если что.
- Спасибо вам большое! Спасибо! – поблагодарила молодых людей Наташа и, заплакав, выбежала из палаты.
- Ну, вот – наверное, это моё последнее доброе дело, когда моя душа в теле. А ты больше ничего не хочешь для меня сделать? – спросила Маша; на её серо-бледном лице губы набухли, и в глазах появились игривые огоньки.
- Ресницы не опали, а-то в гробу ты некрасивая будешь, - с улыбкой пошутил Петя, и прильнул своими губами - к губам своей возлюбленной.
Когда молодые насытились друг другом сполна и лежали на кровати, обнявшись – день близился к завершению. Они лежали молча, в лучах заходящего солнца, и думали. Думали о том, что их ждёт в будущем: её – на небесах, в Раю, а его – на этой земле. Думали они о предстоящих совместных встречах во снах и наяву - в виде каких-либо знаков и видений. И от таких дум они вместе радовались тому, что никто и ничто их не разлучит. Пусть и будут между ними большие расстояния, границы миров, но всё равно они – будут вместе.
- А ты знаешь, - нарушил первым молчание Петя, - я вот думаю: когда будет наша первая встреча, как она произойдёт?
- Ой, я и сама про это думаю. Скорее бы уже.
- Да ты покинь этот мир сначала, а уже потом – «скорее». Сейчас надо этот вопрос решить.
- И как ты это сделаешь?
- Ну-у-у… - протянул Петя.
- Ой, вечно ты долго думаешь, черепашонок ты мой! Давай ты меня утопишь?
- О, а это – мысль! Так, собирайся. Сейчас Наташу предупрежу, что мы уходим тебя топить – а-то будет ещё волноваться, и – в путь.
Уже изрядно стемнело, когда влюблённые подъехали на машине к озеру. Петя вынес на руках любимую к заросшему камышами берегу.
- Хорошо-то как… - сказала Маша, жадно втягивая носом влажный, пахнущий сырой травой и рыбой чистый воздух.
- Это – точно. Помнишь, как мы во-о-он туда, - Петя рукой показал на противоположный песчаный берег, - ездили отдыхать. Там же мы и познакомились…
- Да… - сказала Маша, и вздохнула, - Пе-е-еть… Ты сейчас думаешь то же, что и я?
Петя не стал ничего говорить, а только обнял свою любимую. Крепко-накрепко обнял. Они так стояли, казалось – вечность; молча, не говоря ни слова – просто стояли, обнявшись. А потом… потом они зарыдали, громко и во всю силу. Они рыдали, не сдерживая своих чувств, не сдерживая горя расставания; расставания навсегда. Они понимали, что встретятся, но – нематериально. Они будут вместе, но они буду порознь. Им было горько и больно от осознания этого, и их чувства разрывались на части, разрывались на куски и кучей истерзанной плоти падали ниц. Чувства были вместе, но они были разрублены, и кровавой массой лежали грудой. Огромной грудой горы – израненной, но всё же – существующей.
- Ну, всё – пора, - сказал Петя, поглаживая Машу по волосам.
- Пора, - сказала девушка, вытирая слёзы.
Парень взял слабеющую любимую на руки, и пошёл среди воды и камышей. Они вместе хорошо знали, что там, впереди – яма под водой, и туда шёл Петя со своей самой драгоценной ношей. Молодые люди молчали, и в этот момент каждый из них больше ни о чём не думал.
Тишину нарушила Маша:
- Петь, я не буду дёргаться и кричать.
- Тебе это не потребуется; будь спокойна, я – рядом.
Они подошли к яме, которая была обозначена красными лентами, привязанными к камышам. Не говоря ни слова, Петя положил на воду Машу, придерживая её руками. Ни печали, ни грусти не было на лицах влюблённых. Парень делал всё спокойно, уверенно, а девушка была неподвижна и покорна.
- Пока, - сказал Петя.
- Пока, - тихо сказала Маша.
Парень наклонился, и поцеловал любимую в губы. Поцеловал осторожно, нежно; так, как целуют хрупкий и дорогой цветок.
- Я буду ждать тебя, - сказал он.
- Я приду к тебе. Скоро приду. И буду скучать.
- Я тоже буду по тебе скучать.
Сказав это, Петя отпустил Машу, и она стала погружаться в воду. Медленно, но уверенно она отдалялась от него. Он смотрел на неё; смотрел на серо-бледное веснушчатое лицо; смотрел на простое, белое платье; и смотрел в её глаза, глаза изумрудного цвета – как он их называл.
Вскоре девушка исчезла в темноте воды, но Петя ещё долго смотрел туда, где совсем ещё недавно была его возлюбленная. Потом он развернулся, и уверенно зашагал к берегу; сел в автомобиль, повернул в замке ключ зажигания. Но что-то его остановило, и он выключил двигатель. Потом откинул спинку сиденья назад, расположился удобно, и уснул. Он надеялся, что в этом сне они встретятся. Встретятся, как обычно в жизни, но парень проспал тяжёлым, тревожным сном и Маша к нему не пришла. Проснувшись, Петя завёл двигатель и, миновав просёлочную дорогу, выехал на трассу. У него не было мыслей. Ничего внутри у него не было, только – пустота.
И вот так, по пустой трассе среди рассвета ехал пустой автомобиль, с опустошённым внутри человеком.
Астана, 22.09.14
Музыка: Cosmic Lounge