Очередь к врачу не двигалась никак. Она просто застыла в своем первородном -- с восьми утра – состоянии. И не потому, что в кабинете не принимали. Принимали вовсю, но только не тех, кто сидел в этой треклятой очереди. Те, кто занял по-честному, бесконечно молча вздыхали, пропуская то того, то другую, уверенным шагом проходящих мимо живой сидячей цепочки прямо в кабинет. Все понимали – это идет очередной (ая) блатняк, как и принято на селе: сестры, братья, соседи, приятели и все, что отдает теплотой близости по отношению к врачихе или сестре. Оттуда то и дело доносились громкие возгласы и заразительный смех. Было понятно, что двум особям в белых халатах до лампочки сидящие здесь и не входящие в заветный круг озабоченные плохим самочувствием люди.
-- И сколько это будет длиться? – Наконец не выдержал пожилой мужик. -- Я и на работу не пошел, и больничный получить не успею…
-- Ну, что Вы, мужчина, беспокоитесь? – Слюняво протянула цветастая туша с пронзительно елейной мордой. – И Вас вылечат.
Мужик хмыкнул, а очередь мрачно засопела. Спорить с подобными экземплярами ни у кого не было желания. Они всегда – на стороне тех, от кого зависят. И ты им хоть в лоб, хоть по лбу, хоть в магазине, хоть в больничке – будут гнусавить свое, заранее подлизываясь к тем, кто на данный момент представляет для них некую власть.
-- Вам хорошо, женщина, у Вас есть время. – Попыталась все же встрять молодая женщина.
-- Ничего – Прогнусавила туша. – И у Вас оно скоро будет. Вот примет Вас врач, и пойдете отдыхать.
Она говорила нарочито громко, надеясь, что там, в кабинете, ее услышат, и благосклонность врачей ей будет обеспечена.
Мятый паренек, расхаживающий взад-вперед перед носами сидящих, нервно поглядывал на наручные часы. Время шло, а очередь все не двигалась. Наконец, дверь отворилась и из кабинета бодро вышагнула последняя из блатновходящих пациентка. За нею семенила, опустив глаза под ноги и не замечая сидящих, сама врач. Они тут же исчезли за поворотом, ведущим к лестнице, и очередь снова вздохнула.
-- Ну, теперь не дождешься. К главврачу пошли. – Выдохнул бородатый старик.
-- Да Вам-то чего? Вы все равно на пенсии. – Тут же раздались несколько возбужденных голосов.
-- Так что ж мне – и лечиться теперь не надо? Сразу на кладбище? – Попытался отшутиться дедуля.
Все замерли, прислушиваясь к лестничным шагам. Это вернулась врачиха.
-- В порядке очереди. И ждите, когда вызовем. – Безлико бросила она в сторону страждущих.
Дверь кабинета захлопнулась и ехидно проскрежетала ключом изнутри. Раздался звон стекла.
-- Чай будут пить. – Громко и нежно возвестила туша.
Очередь обмякла. На десять минут воцарилась тягучая пауза, по прошествии которой дверь приоткрылась, и из-за нее выглянула неприятно веснушчатая рыжелохматая голова сестры.
-- Следующий! – Сказала она, и радостная туша начала отскребать себя от скамейки.
Пока она собирала в тело все свои жировые складки и напяливала на руку потрепанный ридикюль, мимо прошествовал суховатый мужичок.
-- Куда?! – Резко разворотилась туша и потянула мужичка за пиджак.
От неожиданности тот чуть не опрокинулся на спину и ошарашено впился взглядом в бабетту.
Как это куда?! – Нервно сфальцетил он. – К врачу!
-- А очередь? – Зловеще зашипела ему в лицо туша.
-- Какая очередь? – Еще громче возопил мужичок.
-- Такая вот. – Передразнила его бочка. – Живая!
И она резко смахнула его с пути.
-- Нет, Вы погодьте. – Не унимался мужичок. – Я без очереди полагаюсь!
-- И это как это ты полагаешься?! – Взвинчивая визг и уже не думая о децибелах, заорала цветастая масса.
-- А вот так и полагаюсь! – Ткнул себя в грудь плюгавый. – Я… я… я… ветеран! Вот, как полагаюсь.
Последние слова мужичка, наконец, возымели действие и на до сих пор сидящую молча и оторопевшую очередь.
-- Да что Вы говорите? – Завизжала седовласая дама. – Я же Вас знаю! У нас Ваш внук учится.
-- Вот-вот… внук. – Не допоняв подтекста, обрадовался мужичок.
-- Ну, и в каком году Вы родились? Сколько Вам лет? – Сделала стойку очередь.
-- Семьдесят пять! – Тут же выпалил мужичок.
Очередь разразилась густым и недоброжелательным смехом.
-- Хоть бы врал поубедительней. – Засмеялись в толпе.
-- Во-во! – Выдохнули все. – Ветеран он. Считать научись.
Пока шла вся эта перепалка, туша изловчилась и вползла в кабинет. Дверь захлопнулась, но тут же, к удивлению сидящих, отворилась вновь. Расстроенная и растекшаяся туша выкатилась обратно и, не скрывая раздражения, обратилась к осмеянному:
-- Идите, зовут.
Мужичок юркнул, дверь кабинета затворилась, и очередь хмуро заткнулась.
-- Безобразие! – Забормотала себе под нос недовольная туша.
-- Да Вы не расстраивайтесь! – Ехидно возвратила ей выпад молодая женщина. – Вот примет Вас врач, и отдохнете.
-- Очередь больше не занимать! – Словно часовая кукушка выглянула из двери сестра. – Примем только 10 человек. Остальные – завтра.
Лишние люди выдохнули и молча стали освобождать стулья, направляясь к выходу…
-- Ничего не меняется в этой стране. – Сердито пробормотал бородатый дедуля. – Не ордена же мне напяливать к врачу. А без очереди – и сроду не привык.
И, сгорбатившись, он медленно пошел прочь…