Тёплым осенним днем я шёл по городской аллее. Мысли в голове смешались в какой-то беспорядочный набор абстрактных образов и понятий. Последние перемены в жизни привели к перегоранию лампочек мозга, организм настойчиво требовал немедленной релаксации. Подойдя к ближайшему ларьку, я купил две банки пива и вернулся на аллею.
«Замечательно, что сегодня выходной - машин и людей немного, почти полное уединение от мирской суеты прямо в центре города» размышляло моё сознание.
Я уселся на лавочку и открыл первую банку. Божественное, или, вернее говоря, чертовски приятное действо началось – первые дозы алкоголя стали вливаться в организм и незамедлительно оказывать свое благотворное воздействие. Наиприятнейшее свечение и тепло осеннего солнышка многократно усиливало этот эффект. Мысли смешались и окончательно потеряли свою стройность. После второй банки маленькая часовенка и пивной ларёк, расположенные невдалеке, начали сливаться в единое целое и вскоре стали неразличимы друг от друга. Тело ослабло, руки обмякли, ноги не желали двигаться. Стало казаться, что все это навсегда, что я слился с лавочкой, и уже никогда не смогу покинуть её.
Назад в реальность тело и сознание вернулись, когда заметили, что обе банки пусты. Собравшись с силами и поднявшись, я побрел к магазину напротив.
Винно-водочный отдел находился в самом дальнем углу магазина. Я подошёл к прилавку и смиренно замер в ожидании пока молодой парнишка передо мной купит литровку водки, бутылку мартини и два красных вина. Парень был уже явно под градусом, и, судя по помятой физиономии, выпивал он уже не первый день. Я взял две банки пива и достал кошелёк.
- Ё-мое, сорок рублей не хватает, - повернувшись, сказал парень, смотря при этом сквозь меня.
Я сочувственно кивнул и повернулся к продавщице. Видимо мой кивок стал для него сигналом к действию.
- Братан, выручи. Всего сорок рублей. Я тут за углом живу, дома бабок навалом – сразу отдам. Дойдём до меня, а?
Что-то внутри подсказывало, что не надо этого делать. Но чувство солидарности русских людей в винно-водочном магазине многократно усиливается, и я полез в карман:
- Да нет проблем. Держи сороковник.
Я расплатился за пиво и пошёл к выходу. Парнишка, бережно прижимая к себе пакет с бутылками, догнал меня у дверей.
- Спасибо, выручил. Там дома народ ждёт меня и этот пакет как мессию. Пошли со мной, тут за углом - я тебе рубли сразу отдам, а то неудобно.
Сопротивление изнутри возросло, хотелось обратно на лавочку. Внутренний голос говорил, что надо отказываться:
- Давай в другой раз.
- Неудобно, помог же, - настаивал мой должник.
Пиво во мне постучалось где-то ближе к выходу.
- У тебя туалет дома функционирует? – поинтересовался я.
- Как часы работает, - кивнул парнишка.
- Хрен с тобой, пошли, - вынужденно согласился я.
- Пойдем, меня, кстати, Колян зовут.
И мы пошли, жил он конечно не совсем за углом, но и не так далеко. Обычный четырехэтажный дом, на последнем этаже, естественно.
За дверью было достаточно шумно – крики и звуки музыки явственно обозначали праздник.
- Эй, вы там, открывайте – Колян яростно долбил ногой в дверь.
Наконец дверь распахнулась и на нас обрушилась вся гамма звуков: громкая энергичная музыка, детские визги, женский надрывный трёп, и пьяный мужской бас, объяснявший кому-то, что это его «личное дело как жить».
Худенькая рыжая девушка в чёрном спортивном костюме, открывшая дверь, молча взяла пакет с бутылками и кивнула головой:
- Проходите.
Мы зашли, разделись и пошли через большую комнату в сторону кухни. В комнате бесились двое детей, которых пыталась утихомирить девчонка лет четырнадцати. Но её крики не действовали на малышей, они продолжали швырять друг в друга игрушками, при этом дети истошно орали и воспитанию не поддавались. Все происходящее не мешало мирно посапывать небритому типу со всклоченными волосами в цивильном костюме на краю большой тахты. Рядом на полу стоял синий тазик, пока не использовавшийся по назначению.
- Заходи, - бодро сказал Колян и втолкнул меня на кухню.
- Ой, ты кто? - спросила меня молоденькая девица, открывая принесенную бутылку мартини.
- Не лезь к человеку, - вмешался Колян.
Он поставил на кухонный стол три стопки и налил: одну себе, одну мне и еще одну. Та, которой эта стопка предназначалась, вошла буквально через полминуты. Я сразу понял, что это хозяйка дома. Об этом явственно говорили две вещи: шёлковый халат и пронзающий насквозь взгляд, брошенный на всех смертных, находящихся на кухне.
- Кристина Петровна, вы сидите на моем месте, - без тени улыбки сказала Хозяйка и села на мгновенно освободившуюся табуретку.
Колян раздал всем стопки и стаканы. Кристина Петровна с рыжей в спортивном костюме пили мартини, мы втроём – водку.
- Давайте за знакомство, - заорал Колян.
Мы чокнулись и выпили. Порции у Коляна были не маленькие, за что я его внутренне поблагодарил, так как после опрокинутой рюмки стало гораздо легче. Напряжение сразу исчезло. Взгляд хозяйки перестал казаться испепеляющим, я пьяно улыбнулся ей и даже получил что-то напоминающее улыбку в ответ. Рыжая забралась на кухонный стол и слащавым голосом пропищала:
- Спасибо, Коленька, не дал добрым людям умереть от жажды.
- Смотри, Василина, не налегай, а то мать твоя опять ругаться будет, - строго предупредила Хозяйка.
Она снова кинула тяжелый взгляд на меня, как бы пытаясь припомнить, кто же перед ней и где она видела это лицо.
- Я тебя помню, ты зачем к девушке Кофа ходишь, ты разве не знаешь, что ему может не понравиться? – задала она неожиданный вопрос.
- Кофа? Какого Кофа? — я был обескуражен.
- Я видела, как ты ходишь к девушке Кофа, - повторила она.
- Где она живет-то, чтобы я знал куда хожу? – спросил я.
- Она живет в 15-й квартире.
- Это не в том доме, который на Плотниковской? – подыграл ей я, не совсем понимая смысл диалога и обвинений в мой адрес.
- Не совсем там, но ты же знаешь сам!
Мы выпивали, закусывали и разговаривали о разных вещах, шутили, травили анекдоты. Алкоголь действовал позитивно и с каждой стопкой углублял наше случайное знакомство – никаких сложностей в общении, непринужденная атмосфера, в меру приятные собеседники, или вернее сказать собутыльники. Но как только я по-настоящему расслаблялся и начинал чувствовать себя абсолютно неуязвимым, Хозяйка наносила удар – спрашивала про девушку Кофа, к которой я хожу, несмотря на его недовольство. Я злился от непонимания и пытался перевести всё в шутку, пробовал докопаться до истины, признавался в содеянном, отказывался от всего, не реагировал на вопросы. Но в итоге, всегда просил Коляна налить, и мы все дружно опустошали стаканы.
- Пора торпедироваться, - вдруг сказала рыжая.
- Скоро, - не глядя на неё произнесла Хозяйка. Она достала из шкафа пакет жареных семечек и бросила на стол. – Угощайтесь.
- Я пол-литра не брошу, - грустным голосом сказала Кристина Петровна.
- Какие пол-литра, тут уже на пару раз осталось, - повертев в руках бутылку заметил я.
- Пора бы и торпедироваться, - снова громко сказала рыжая.
- Ты когда последний раз был у девушки Кофа? – в очередной раз услышал я.
Я уже собрался послать Хозяйку куда подальше, но тут на кухню вошел молодой лысый парень в шортах и подтяжках на голое тело:
- Это мое личное дело – пить или спать, на кухне или в туалете, с тобой или с ней, - сказал он мне и протянул руку. – Перечников Василий. Вселенских дел мастер.
- За знакомство, - только и произнес я, как Колян тут же налил.
- Не употребляю, - с хитрой улыбкой сказал Василий, дыша мне в лицо перегаром, и поднял стакан.
Мы выпили, и водка кончилась. Василий грустно посмотрел на пустую бутылку из-под водки.
- Пора торпедироваться, - снова сказала рыжая.
- Пожалуй, ты права, - ответила Хозяйка и вышла.
Народ засуетился, засобирался, но как-то бестолково. Пока происходили сборы, мы с Василием допили остатки всех напитков на столе, содержащих хотя бы один градус алкоголя.
- Ты мне друг, - тоном, не терпящим возражений, заявил Василий и попытался улечься на двух табуретках.
Они разъехались, и Вася шумно упал на пол.
- Будете торпедироваться – меня не забудьте, - промямлило с пола тело и почти мгновенно засопело.
Я целую минуту смотрел на него, и вдруг почувствовал неодолимую тягу улечься по соседству, прямо на полу. Я уже попытался осуществить задуманное, но в дверях кухни появилась Хозяйка в ослепительно красивом красном платье.
- Василий остаётся, а мы идем, - спокойно сказала она.
Я как то сразу понял, что спорить бесполезно и, ослеплённый красным цветом, пошёл за ней.
- Сегодня нашей Елизавете тридцать девять, - сказала Хозяйка. – Мы должны это отметить.
- Да, - сказала молодая мадам лет двадцати пяти, выходя из прихожей. – Мне сегодня тридцать девять. Но без пол-литра я не поеду.
- Купим мы тебе пол-литра, - попытался успокоить её я.
- Пол-литра не продаётся, - гордо ответила странная именинница.
- Да, не продаюсь, но покупаюсь по хорошей цене, - раздался из ванной голос и в комнату вошёл тот самый тип, спавший на тахте в костюме. – Вот и я – ваш Пол-литра, свежий и готовый ко всему неожиданному и героическому. Везите меня в рай.
- Пора, очень пора торпедироваться, - почти завизжала рыжая.
И мы пошли, и мы поехали. Далее помню не много, но всй было очень долго: ресторан, музыка, танцы, стаканы; то светло, то темно; вопросы Хозяйки, благодарность Коляна, откуда-то взявшийся Василий, чьи-то просьбы дать еще денег, жаркие объятия с именинницей, рыжая и много других людей, предложения помочь дойти до туалета, знакомство с девушкой Кофа. Конец…
***
Глаза категорически не хотели открываться, но я переборол себя и увидел потолок. Поворот головы стал подвигом, зато позволил оценить местонахождение. Сознание очень медленно и отрывочно возвращалось ко мне.
- Доброе утро, - раздалось над ухом.
Напрягшись, мне удалось принять горизонтальное положение и оглядеться: тахта, на которой я спал, была мне смутно знакома. У окна за письменным столом сидел бородатый мужичок лет шестидесяти. Он читал большую книгу и делал в ней пометки карандашом. На меня он не смотрел.
- В холодильнике есть пиво и рассол, - не поворачиваясь, сказал бородач.
Я молча встал и побрёл на кухню. Солнечные лучи заставили меня прищуриться. Кухня тоже показалась мне очень знакомой, я никак не мог вспомнить: откуда и почему, но отчетливо понимал, что она не должна быть такой чистой. На столе одиноко лежал пакет семечек, я взял горсть и насыпал себе в карман. Затем достал бутылку пива, банку с рассолом и, глядя в окно, стал пить оба напитка по очереди. Иногда на доли секунды меня посещали проблески памяти, но похмелье тут же поглощало их. Завершив процесс лечения, я вернулся в комнату. Бородач поднялся из-за стола и посмотрел на меня:
- Так-то лучше, - он снял очки. – Прошу вас, молодой человек, пройти в мою библиотеку. Я ждал, когда вы проснётесь. Если помните, вчера мы договаривались с вами о небольшой рецензии.
Мы прошли в соседнюю комнату. Она была заставлена стеллажами с книгами. Дед снял с полки одну и протянул мне:
- Вот эта книга, рецензия нужна мне послезавтра.
Я машинально взял её в руки и кивнул.
- А теперь прошу вас уйти, у меня много работы, - мы вышли в коридор. – Вот возьмите ваши сорок рублей, вы вчера очень выручили меня.
Я взял деньги, натянул ботинки и открыл дверь. В глаза мне бросился номер квартиры – пятнадцать. Смутные воспоминания опять пронеслись в голове.
- Простите, а как вас зовут?
- Молодой человек, это не кажется мне забавным. Вам отлично известно, что меня зовут Яков Исакович Коф.
- Да, конечно, простите. До свидания, - я пошёл вниз по лестнице.
Выйдя из дома, я увидел белку, сидящую под деревом. Она смотрела на меня. Я достал из кармана семечки и насыпал перед ней. Белка дождалась, пока моя тень отодвинется в сторону, и принялась за семечки. Я медленно пошагал в сторону остановки и сел в подошедший автобус. В салоне было всего несколько человек. Кондукторша лениво подошла ко мне, и мы обменялись: я ей деньги – она мне билет. Мысленно приготовившись к долгой поездке, я открыл книгу данную мне Кофом и прочитал первую строчку: «Тёплым осенним днем я шёл по городской аллее…»