Глава 3 Смерть на пике наслаждения
Дальнейшая работа кооператива "Дорога в рай" пошла под "папиным" покровительством. Впрочем, став бизнесменом, Дима не забывал и старых друзей, тем более, что через них шло достаточно много клиентов. На день рождения Виктора, Старшего санитара из больничного морга, Дмитрий Станиславович организовал культпоход в баню. Со времен известного фильма о встрече Нового года в бане прошло много лет. Мир изменился. Изменились и банные услуги. Теперь можно кроме бани получить и кучу других удовольствий. На сбор маленькой мужской компании в бане Виктор опоздал: задержали дела в больничном морге. Как не упрашивал его Дима перейти на работу в кооператив старый санитар считал, что в больнице надежнее, впрочем, от комиссионных выплачиваемых Дмитрием не отказывался.
– Всем вечер добрый! – Поэтому, не успев ни с кем даже поздороваться, Виктору пришлось выпить штрафную под радостные крики приятелей. Водка, выпитая на голодный желудок, сразу ударила в голову, перед глаза¬ми все поплыло. Ему дали бутерброд.
Кто-то заботливо посадил его на свободное место.
- А за опоздание расскажу вам страшную историю из своей практики. – Привезли нам мужика живого, но пьяного в дымину. Работники я его брать отказываюсь, говоря: убивайте его на фиг, а живых я боюсь! А санитарам
что, убивать, конечно не стали, они его под дверью вывалили и уехали, даже накладную не оформили.
- И что же ты? - Дмитрий Станиславович не верил таким байкам, но в морге бывает то, чего не бывает!
- Hу, что делать прикажете? Позвал своих! Мы как могли подняли мужика, по щекам отхлестали, из шланга обмыли холодной водой, да и посадили с собой водку пить, благо повод был, наш коллега спился и сам в рай попал. Мужик оказался хороший, запойный. Воспитателем в детском саду работал. А с утра в морг устроился. И как родной всем стал. Как придет, всегда проверит, правда ли все покойники вечным сном спят, не дрожат ли у кого ресницы. И обязательно
всем одеяла подоткнет, подушечки поправит, поцелует на ночь каждого...
- Ну, поцелует каждого - не поверю! _ Дмитрий разлил всем еще по одной.
«Эх, – подумал Виктор, жуя и не чувствуя вкуса, – уходит мое время, лет двадцать назад высосал бы бутылку и хоть бы хны!»
В этот момент банщик решил, что клиенты созрели для того, чтобы выбрать себе подходящую банщицу. К приятелям вышли очаровательные девушки, одетые лишь в махровые полотенца, завернутые под мышками. Банщик подал знак, и полотенца упали на пол.
Девушки предстали перед клиентами во всей красе. Глядя на их пышные прически, Виктор подумал, что девушки использовали самые шикарные шампуни, и пригладил свои седые волосы вокруг уже большой лысины. На золотистой коже девушек, подрумяненной в банном солярии, не было ни одного волоска. Включили музыку. Девушки начали томный эротический танец.
Друзья никак не могли поделить красавиц. Пропустив еще по одному стакану, они решили тянуть жребий на спичках. Виктору досталась Оксана, стройная брюнетка с роскошным бюстом и великолепной попкой. Девушка Виктору приглянулась сразу.
В сауне они долго потели. Оксана помогала ему вытирать пот. Виктор смотрел на нее, и в голове у него рождались фантазии одна приятнее другой.
– Жить хорошо! – подумал он, вспоминая свою сварливую супругу, – особенно если можно позволить себе хоть иногда вот так оттянуться!
В бассейне, наполненном пузырьками, Оксана как русалка ластилась к нему, старалась прикоснуться к его телу, но это все было лишь прелюдией. Главное началось в мыльном отделении.
Красавица помогла ему лечь животом на разогретую каменную скамейку и принялась нежно намыливать его сначала руками, а потом и всем своим телом. Он почувствовал как теплая, нежная женская плоть, ласково и нежно касается его ног, спины и ягодиц. Ему было так хорошо, что хотелось продлевать и продлевать эти сладкие минуты.
Он чувствовал, как ловкие пальчики кра¬дутся по его ногам. Вот уже они миновали колени, а в следующую секунду оказались между его ногами, бесстыдно добрались в ложбинку между дряблыми ягодицами и нежно развели их в стороны. Здесь ласковые пальчики надолго задержались, совер¬шая плавные поглаживающие движения, которые дополнились новым чувством, когда туда нашел дорогу язык банщицы.
Результат не замедлил сказаться: как будто под действием неведомой силы, он почувствовал, что уже не первой, и даже не второй молодости его боец напрягся так, что ему стало неудобно лежать. Банщица почувствовала его напряжение, приподнялась на четвереньках и позволила Виктору перевернуться на спину и тут же накрыла его тело своим.
Чтобы удержаться от соблазна кончить прямо на живот Виктор стал смотреть в потолок и думать о посторонних вещах. Но на потолке не было ничего интересного, он опустил глаза и увидел перед собой раскрасневшееся лицо банщицы. Она нежно ласкала сосками его живот и призывно смотрела на него, не прекращая свои священнодействия.
Пухленькие губки чуть приоткрылись, и он увидел кончик подрагивающего язычка. Не отрывая от Виктора своего манящего взгляда, банщица поднесла его руку к своим губам, и нежно облизала каждый его палец.
Виктору показалось, что он сейчас лопнет от напряжения. Он оглянулся вокруг, боясь, что кто-нибудь заметил его состояние, но все друзья наслаждались на соседних скамейках и не обращали на него внимания.
Он посмотрел на свою банщицу и не смог оторвать взгляда от плавно покачивающихся грудей. Усевшись на его бедра, она начала целовать его грудь. Потом спустилась ниже, лаская его пупок кончи¬ком языка.
Наконец, она обхватила губами "солдатика", давно стоявшего по стойке «смирно». В тот же момент горячий язычок заскользил по нему вверх-вниз, не пропуская ни одной впадинки на его поверхности. При этом она продолжала мыльные ласки со своим клиентом, намыливая ему живот и бока. Виктор расслабился и целиком отдался наслаждению.
Потом он несколько минут лежал обессиленный. Банщица повела его споласкиваться под душ, и сама встала рядом под теплые струи воды.
– Пойдем, – тихо сказала банщица, смывая с него мыльную пену и одновременно лаская его руками, – у нас тут есть широкая кроватка, а то на этой узкой полке не развернешься.
Уже не сознавая, что дела¬ет, Виктор, покачиваясь от пережитого удовольствия, вышел в коридор.
– На кол ее, на кол! – услы¬шал он за своей спиной, но ошалевший от водки и пережитых удовольствий, не понял этой шутки.
Они оказались в пустой комнате. Из мебели там была только кровать необъятных размеров. Не удержавшись на но¬гах, он с размаху упал на постель.
Матрац, как оказалось, был наполнен водой. Эта водная постель наилучшим образом подходила для интимных игр. Конечно, он и понятия не имел, что на кровать нацелена видеокамера, искусно спрятанная под деревянной панелью. Банщик исправно коллекционировал видеоматериал.
– Иди ко мне! – позвал Виктор.
В тот же момент он ощутил волнующее прикосновение грудей, и банщица оказалась в его объятиях. Ни слова не говоря, она стала губами ласкать его, спускаясь от лица, к шее и ниже... Одновременно она захватила рукой в нежный плен его солдатика. Теперь она осторожно покусывала его жирненький животик, язык сверлом вошел в пупок, а напрягшиеся груди сменили караул вокруг пленника.
Виктор так и не понял, откуда банщица вытащила презерватив. Аккуратно и нежно она надела его на своего клиента и уселась сверху. Видимо, почувствовав, что больше он не вынесет этой сладкой пытки, Оксана приподнялась над ним, и затем резко опустилась вниз. Виктор, озверевший от страсти, приподнял за подмышки, и начал приподнимать тело в такт движениям.
В этот момент от боли за грудиной Виктор тяжело задышал, и губы его посинели. Он схватился руками за свою грудь. Но сейчас ему было не до нитроглицерина. Оксана приняла тяжелое дыхание за приближение оргазма и принялась еще веселее скакать, извиваясь всем телом, чтобы не упустить свою долю удовольствия.
Перед глазами у Виктора все потемнело. Оксана продолжала подпрыгивать на нем все с той же скоростью. Болезненное, но от этого еще более сладостное возбужде¬ние охватило Виктора, а боль за грудиной сжимала все сильнее. Время оста¬новилось, существовали толь¬ко он, девушка и боль.
Виктору показалось, что комната принялась раскачиваться из стороны в сторону. «Таблетки! – пронзила его неприятная мысль, – я оставил в предбаннике таблетки!»
Он хотел сбросить с себя женщину, но не мог не только пошевелиться, но и говорить. Наконец Виктор издал хриплый стон, и мучительное, незем¬ное чувство блаженства охватило его. Одновременно он увидел себя со стороны, как он лежит на кровати, а обессиленная девушка улеглась на него сверху, не давая вздохнуть
Последнее, что Виктор успел почувствовать в этой жизни, было ощущение, что он проваливается в бездонный черный колодец…
– Тебе хорошо? – спросила его банщица и не получила ответа. Она еще не поняла, что произошло, а когда до сознания, наконец, дошло, что клиент умер, из груди вырвался крик ужаса.
Оксана вскочила с кровати и бросилась в туалет, где тут же стошнило. После этого пошатываясь, она вернулась в роковую комнату, из которой уже доносились шум и возня. На крик сбежались банщик, друзья Виктора и двое охранников.
Открыв дверь, она тут же зажмурилась от ударившего в глаза яркого света.
– Ребята, у нас проблема, сказал банщик.
Оксана сжалась в комок и прикрылась простыней, почувствовав себя голой убийцей. Из красивых глаз потекли слезы.
– Он умер? – спросила она.
Один из охранников пощупал у Виктора пульс и посмотрел зрачки.
– Готов! – он злобно посмотрел на Оксану, – ну, ты молодец! Что делать-то будем?
Бритый мордоворот подошел к Оксане и отвесил ей крепкую пощечину. Друзья Виктора поняли, что им предстоят большие хождения по судам и объяснения с женами, где и с кем они провели время. Посовещавшись, мужчины решили одеть и вывезти труп Виктора, чтобы не подвести под монастырь всех остальных.
- Я займусь его телом! - Пообещал Дмитрий Станиславович. - Старого друга оформим по первому разряду.
Банщик приказал истерически рыдающей Оксане заняться телом.
– Чего разревелась? Ты что не знаешь, что сейчас надо делать? – сказал он, – клиента надо вытереть насухо, причесать и одеть как полагается.
Оксана, подавив тошноту, привела тело Виктора в порядок. Воспользовавшись тем, что все вышли из комнаты, она вынула из кошелька покойного почти все деньги, и успела их спрятать в непоказуемоме место как раз в тот момент, когда охранники вошли забирать тело.
Пригрозив девушке суровой карой, если она будет болтать лишнее, охранники вынесли труп во двор, положили его в машину и отвезли за несколько кварталов от бани. На улице не было ни души.
«Все-таки хорошо, что обыватели напуганы разгулом преступности!» – довольно думали они. Сейчас им как никогда не хотелось встретиться с какой-нибудь бдительной старушкой или с милицейским патрулем. Они посадили тело на место
– Эх, – подумал банщик, – компромата на этот раз не получилось, а жаль. Ничего, пленка есть, и есть клиенты, готовые заплатить хорошие деньги за натуральную смерть на видео. Все равно – я свое получу!
Всю злость он решил сорвать на Оксане.
Жуткая расправа
Когда все улеглось, банщик хотел уволить девушку, но Дмитрий уговорил его заменить увольнение жестокой поркой.
– Она нам еще пригодится!
Предложение банщику понравилось и он решил без промедления привести его в исполнение. Оксана? А ну, иди-ка сюда! Совершенно голая девушка робко вышла к мужчинам. Она понимала. Что безнаказанным она не останется, но понятия не имела, что ждет.
– Это что же ты вытворяешь? Клиента до смерти затрахала! Оксана молчала, смотрела в пол, а по щекам уже текли двумя ручейками слезы.
Дмитрий почувствовал знакомый запах. Даже ладони у него вспотели от возбуждения.
– Рано плачешь! Банщик показал девушке на скамью; Ну! Что стоишь истуканом? Особого приглашения ждешь?
Прутьев под рукой не оказалось и в ход пошел шнур от электрического чайника.
– Уж сейчас я надеру тебе жопу! Банщик встал, сложил шнур вдаое, а девушка легла ничком на скамью.
Приятели, присутствующие при экзекуции помогли привязать Оксану к скамейке.
Хорошая задница! – Дмитрий Станиславович шлепнул девушку по попе. Сейчас мы нарумяним!
Банщик подошел к скамье поближе, широко размахнулся и с силой опустил шнур на белую попку. Удар по попе сменился визгом:
- А-а-а-ой! – Девушка дернулась всем телом, попка подпрыгнула на скамье, голова запрокинулась. Оксана зажмурилась, широко раскрыла рот. Лицо сморщилось, стало некрасивым. На попке, там, где опустился , уже вздувалась двойная кроваво-красная полоса.
– Будешь знать, как мужиков удовлетворять! – Он не спеша наносил очень чувствительные удары.
Шнур весело пел в воздухе, удары сыпались один за другим, Оксана визжала и орала с каждым разом все громче. Задыхаясь в крике и в слезах, она пыталась умолять: Ой, простите! О-о-ой, не буду больше! Мамочка, больно!
– Хорошо коза блеет! – веселились друзья, глядя, как подпрыгиывает на скамейке девушка.
«Все-таки. Розгами лучще! – Думал Дмитрий. Глядя на извивающееся тело и наслаждаясь знакомым ароматом. – Впрочем, мало ей не покажется!»
– О-о-ой, простите! ради бога… О-о-ой! Не буду… О-о-ой! Прости… О-о-о!" После каждого удара на попке вспыхивали новые рубцы. Из ярко-алых они становились темно-вишневыми, затем багровыми, синюшными. Кое-где из ссадин потекла кровь.
Оксана дергалась и извивалась всем телом, сучила пальцами ног. разукрашенная попка прыгала вверх-вниз и вправо-влево, словно плясала зажигательный дикий танец. Теперь девушка кричала не переставая. Она задыхалась, судорожно глотала раскрытым ртом воздух. Лицо, перемазанное слезами и соплями стало совсем жалким.
Дмитрию было неописуемо приятно видеть как секут Оксану. Что он испытывал? Злорадство? Радость от утоленной жажды мести за друга Витьку? Отчасти присутствовали и эти мотивы, но главным все же было сексуальное удовлетворение. Он испытывал такое удовлетворение, какое не могла бы доставить ни одна самая красивая женщина. Разве что ; согласившаяся на то, чтобы он высек. Зрелище порки было приятней и ярче, чем любые, самые нежные и энергичные женские ласки. Мелодичное пение шнура, животный рев наказываемой девочки, униженные мольбы и просьбы, вырванные из нее нечеловеческой болью, дергающееся как в оргазме голое тело, ослепительная красота пухлой белой попочки, на глазах меняющей цвета и формы, наконец, кровь ; все эти возбудители даже по одиночке могли принести сказочное наслаждение. А что уж говорить о тех переживаниях, когда они действовали все вместе!
Не смотря на то, что публичную порку он видел уже во второй раз, у него перехватило дыхание и пропал от волнения голос еще в тот момент, вынимал из чайника шнур. Он не мог вымолвить ни слова и при попытке открыть рот сразу бы выдал свое возбужденное состояние стуком не попадающих друг на друга зубов.
Украсив попку кроваовкрасными полосами, банщик немного утомился и отложила прутья в сторону.
- Господа, – Обратился он к присутствующим при экзекуции, – ; а теперь вы сами всыпьте десяток горячих!
Дима не заставил себя долго упрашивать, взял шнур и взвесил двадцать полновесных ударов.
Телесное наказание подействовало него, как наркотик. Оно подарило радость жизни и обнадежило, что подобных случаев может быть еще много впереди.
- Ну, хватит на сегодня! Вставай! - скомандовал Дима Оксане, отсчитывая последний удар.
Хлюпая носом, растирая по щекам слезы, она сползла со скамейки, встала перед Димой на колени, взяла из моих рук розги, поцеловала их, затем поцеловала мне руку и сквозь слезы прошептала: Спасибо, Дмитрий Станиславович, за науку!" Потом, не вставая с колен подползла к банщику, поцеловала ей руку и поблагодарила: " за науку!"
– Все, больше терпеть не могу! – Федя, присутсвовавший при порке, расстегнул штаны.
– Это круто! – Рассказывал он друзьям о новом ощущении. – Это как прыгать с тарзанки, у которой перерезана половина резинок. – Или она выдержит или отправишься вслед за витьком!
Дома он не находил себе покоя. Воспоминания о порке Оксаны приятно возбуждали и поддерживали почти непрекращающуюся эрекцию.
Больше всего это доставило радость супруге, которая решила получить все, что положено ей по праву. Заснул он поздно, проснулся утомленным, промежность болела, как будто именно ей довелось заниматься тяжелой физической работой. В конце концов яркость воспоминаний стала ослабевать и Ему уже нужно было новой порки для придания остроты ощущений.
Так мозг, вкусивший однажды наркотической отравы, стал требовать себе новой порции. Ему страстно захотелось кого-нибудь снова высечь. Или увидеть, как кого-то секут.
Оксана осталась работать в бане. Риск умереть в объятиях добавлял ей особую пикантность. Звали с тех пор Оксана-могила.
Любители острых ощущений хвастались друзьям необыкновенными интимными переживаниями и тем, что они остались живы.