Продолжаю рассказывать о приключениях Дмитрия Станиславовича, бывшего санитара из морга, а теперь руководителя АОЗТ "Дорога в рай"
Глава точка или многоточие…
"Какая же Любочка недокормленная уродина! Что сказать, детдомовка! Но в тебе есть что-то такое... Как у начинающегося распускаться цветка! Цветочки у меня вяжешь, венки плетешь! И сегодня я постараюсь доставить тебе максимум боли. Мне вообще нравится, когда жевочки страдают, я получаю от этого эстетическое наслаждение. Вот и сегодня я решил полностью посвятить этому вечерок. Ты будешь бешено извиваться, кричать, а я решу, оставить тебя в живых ли подхоронить..."
Крестика у этого имени не было.
Из записной книжки Дмитрия Станиславовича
На подхоранивании очередной жертвы бандитской разборки были с поличным задержаны работники кладбища. Они не стали скрывать, откуда к ним попал левый гроб.
Дома Димы не оказалось. Бабки-соседки, что в курсе всех дел рассказали, что бывший санитар часто задерживается на работе в погребальной конторе "Дорога в рай".
Опер, что в свое время провел в мертвецкой незабываемую ночь, вместе с Дмитрием, понял, что времени на оформление документов и вызов группы захвата у него нет. "Гадом буду, но больше убивать ему не дам!" - Опер пошел на свой страх и риск.
Какой то милицейский Бог его хранил, помог и на этот раз...
– Он наверняка с очередной жертвой! – Мелькнула в голове опера Олега Сугробова страшная догадка. – Надо спешить!
А в руки бывшего санитара попалась Любочка, девочка из детдома. На свою беду она припозднилась и осталась довязывать очередной венок. Клиент дожидался очереди в Рай в новеньком гробу, что стоял в мастерской на двух тяжелых табуретках.
Мир для девочки перевернулся в считанные секунды.
- Ну, малышка, отложи работу и раздевайся! - Дмитрий закрыл дверь и вынул из кармана маленький пистолет.
- А цветы? - Девочка еще не успела осознать, что происходит.
- Успеешь! Сейчас ты покажешь стриптиз! - Дмитрий включил похоронную музыку. - И от твоего старания будет зависеть: ляжешь ты вместе с клиентом в этот ящик или будешь дальше цветочки вязать!
"Он меня убьет!" - Девочке вдруг стало холодно: на нее смотрел не человек, а чудовище с пистолетом в руках.
Дмитрий наслаждался ужасом и страхом очередной жертвы. В мастерской появился тот самый запах: запах ужаса и страха! Ноздри маньяка раздувались. Девочка казалась вкусной, как персик. Глазки жертвы стала круглыми, как пуговки. она никак не ожидала, что работа цветочницы может окончиться вот так....
- Давненько в мою клетку не попадалась такая вкусная птичка! Сейчас ты у меня соловьем запоешь! Я жду! - Он навел пистолет на девочку. - И я очень не люблю ждать долго!
Заплакав от страха, Любочка стала раздеваться.
- Если так дальше будешь стараться - путь в рай я тебе открою! - Дмитрий поигрывал по-ковбойски пистолетом.
«Так-то лучше! – Дима смотрел на вздрагивающую от страха обнаженную девушку, стыдливо прикрывающую свои груди. – Хороша как конфетка»
Тусклая лампочка светила с потолка, освещая жуткие декорации места трагедии.
"В детском доме их явно не докармливают! - он смотрел,на худенькое тельце девушки. - В гроб запросто довеском ляжет!" Несчастная пыталась прикрыть их и низ живота руками.
- Пожалуйста, не надо! - Крик отчаяния вырвался у девочки, когда он вытащил заранее приготовленные ремешки, и принялся неторопливо фиксировать руки и ноги к ручкам гроба, что стоял на двух табуретках.
- Что надо, что не надо решаю тут я! - Дмитрий видел, как Любочка дрожала от страха, белые бедра, сжались.
- Ночка у нас длинная! - Дима начал с того, решил как следует отшлепать своею жертву ремнем.
Люба отчаянно пыталась вырваться, чтобы избежать бесстыдного положения, но он ударил изо всех сил!
– Ай! Ой!! – Бедная девочка вскрикнула. Ей показалось, будто раскаленное железо коснулось ягодиц. Мышцы непроизвольно сжались от боли. Ливень ударов посыпался на нее, и вскоре маленькая попа цветом напоминала красный мак. Она кричала и плакала, потеряв всякий контроль над собой, доставляя блаженство мучителю.
В отчаянных попытках избежать ремня, она вздрагивала, на сколько позволяла привязь, продолжала орать, прося пощады.
- Это только начало! - Ягодицы так пылали, что она не почувствовала, как Дмитрий прекратил бить, а руки жестокого мужчины стали неторопливо и бесстыдно ласкать тело.
- Мой тебе совет, расслабься! - Постепенно жар стал спадать, и она почувствовала, как его пальцы открыли борозду между красными половинками и начали ласкать потаенное отверстие зада!
От смущения она сжалась, и тогда блуждающая рука стала играть с мягкими волосами на лобке, и смелый палец скользнул между раскрывшимися губами.
Запах ужаса становился все явственнее.
"Не прав был парфюмер! - Думал Дмитрий, мучая Любочку, - перед тем, как убить, их надо мучить! Уж очень вкусно они пахнут!"
– Не надо! – Девушка отчаянно мотала головой, чувствуя, как палец Димы полез глубже.
– Не надо, так не надо! Как говорится, смена декораций и второе действие! – Дима встал, расправил плечи и выбрал прут, что в большом количестве были запасены в мастерской для каркаса венков.
Спектакль только-только начался, но тут произошла смена декораций. Конечно, дверь в морг была закрыта, но у Олега Сугробова были отмычки...
– Руки на голову! – Услышал он знакомый голос.
Обернувшись Дмитрий увидел опера, с которым несколько лет назад так ловко ловил крысу.
– Хрен возьмешь! – Дмитрий, присел за гроб, с привязанной девушкой приготовится к обороне... – Попробуй выстрели, я ей первый башку снесу!
– Пистолет на пол! Дима приставил к виску нечастной пистолет. В этот момент запах ужаса и смерти затуманил сознание. Рядом появились две знакомые в темных балахонах. Ну вот, за кем-то из нас пришли, понял Дмитрий Станиславович, торопясь вдохнуть аромат смерти.
Он прекрасно видел, как пистолет Опера смотрит ему в лоб, а сам держал любимый браунинг у виска вздрагивающей от ужаса жертвы.
Опер не стал вести переговоры.
«Убью гада!» – Пуля угодила Диме прямо между глаз.
Жертва завизжала и потеряла сознание от страха.
– Вставай! – Опер отвязал Любку от гроба и протянул одежду. – Все кончено!
Опер посмотрел на тело убитого. По спине пробежал неприятный холодок. Ощущение, что в помещении еще кто-то есть было таким сильным, что он обернулся. Легкое дуновение ветра, толи сквозняк, то ли улет души в рай и поминальная свеча, что была заботлива зажжена Дмитрием, сама собой погасла.
В столе покойного была найдена тетрадь со стихами, столбиками женских имен, перед некоторыми стоял крестик и датами.
- Не надо малышка, все кончилось! - Опер стал отвязывать девочку от гроба. - Он не сразу понял, что Любочка поседела...
СРЕДИ ТРУПОВ
Кровянистая слякоть мозгов,
Языков буро-алые черви.
О, как много здесь смерти даров,
Белых глаз, что повисли на нерве!
Стынет пресная слякоть кишок,
Чьи-то уши хрустят под ногами,
Безголового тела мешок
Черной кровью сочится под вами.
Липко каплет за шиворот кровь,
Позвоночник пружинит хрящами,
Почерневшая скользкая бровь
Попадается вам под руками.
Средь гнилых сухожилий клубков
Как дыханием смерти здесь веет !
На кровавых кусках позвонков
Костный мозг серой грязью темнеет.
Эти стихи были записаны в тетрадку Дмитрия Станиславовичпа последними, без ссылки на автора.
– Вот это да! – Опер рассматривал мелкий, но очень разборчивый почерк покойного маньяка. – Стихи и жертвы записывал в одну тетрадку!
Уже после его смерти были сопоставлены даты исчезновения людей и официальных захоронений. Кладбищенские работники не стали запираться и показали часть двойных могил. Были вскрыты могилы и найдено двадцать девять подхоронок. В одном из них нашли тело Константина. На его лице застыл ужас, а ногти, царапавшие крышку гроба, были сломаны...