Стояли жаркие дни конца июня 1942 года. Оборона Севастополя подходила к концу. Силы обороняющихся таяли, боеприпасы и продовольствие на исходе, тысячи раненых. Прорыв противника с Северной стороны на Корабельную ещё больше осложнил положение. Адмирал Н.Г.Кузнецов в своей книге “Курсом к Победе” о последних днях обороны Севастополя конца июня 1942 года пишет: “Когда немцы продвинулись к последним рубежам севастопольцев на Херсонесе и всё водное пространство вокруг стало простреливаться, посылать туда транспорты или крупные корабли стало невозможно. Малые же сделали всё, что было в их силах, люди уже вплавь добирались до них под огнём пушек и автоматов. После 1 июля в район смогли прорваться лишь две подводные лодки, два тральщика и несколько сторожевых катеров”.
1 июля 1942 года из Новороссийска вышли 5 малых охотников под командованием старшего лейтенанта В.Щербинина, имея задачу принять на борт с мыса Херсонес защитников Севастополя и доставить их в Новороссийск. Следует сказать несколько слов об этих малых охотниках за подводными лодками, которых называли ещё и сторожевыми кораблями. Это были катера типа МО-4 постройки Балтийского завода № 5 в Ленинграде. Полное водоизмещение всего 56 тонн, длина 27 метров, ширина 4 метра и осадка кормой 1,5 метра. На вооружении охотника было две 45 мм пушки, два пулемёта ДШК калибра 12,7 мм, 8 больших и 20 малых глубинных бомб.
Командиром одного из этих сторожевиков был старший лейтенант Россейкин Георгий Степанович, мой будущий тесть. Пусть этот рассказ о его боевом прошлом будет данью памяти ему и его товарищам по первому выпуску 1937-1941 гг. Черноморского высшего военно-морского училища имени Нахимова города Севастополя.
*****
Июнь 1937 года. Георгий Россейкин с отличием окончил 10-й класс школы г. Ессентуки и собирался ехать в Москву поступать в МГУ. Но стать студентом Георгию не пришлось. Его вызвали в райком ВЛКСМ. Там вручили комсомольскую путёвку для поступления в Черноморское военно-морское училище и добавили, что над страной сгущаются чёрные тучи войны и стране нужны офицеры-моряки, тем более ЦК ВЛКСМ выдвинул лозунг: “Молодёжь – в военные училища!” Нужно уточнить, военно-морское училище на тот момент было средним учебным заведением.
Когда он прибыл в 1937 году по путёвке комсомола в Севастополь поступать в военно-морское училище, то оказалось, что никакого училища нет, а есть только приказ Наркома ВМФ о создании такого учебного заведения. Курсанты жили в палатках, занятия проводились с утра на открытом воздухе, а вторую половину дня весь личный состав участвовал в строительстве будущего училища. Однако никто не роптал. В 1940 году училище было переведено в разряд высших и получило наименование - Черноморское высшее военно-морское училище.
Пролетели 4 года обучения и 15 марта 1941 года первый набор курсантов 1937 года сдал госэкзамены, а 18 марта выпускники покинули стены родного училища и отправились на корабли и в части на 6-ти месячную стажировку в звании “мичман”. По окончании стажировки они вернутся в училище на торжественный выпуск, где им присвоят звание “лейтенант” и вручат дипломы об окончании ЧВВМУ.
Но этого в их жизни не было, потому что 22 июня 1941 года началась жестокая Отечественная война. Уже 23 июня был приказ Наркома ВМФ о прерывании стажировки, присвоении всем курсантам-мичманам звания “лейтенант” и отбытия на флота и флотилии. Многие из них никогда больше не увидят друг друга и только оставшиеся в живых после войны смогут приехать в училище и получить диплом о его окончании. Кстати, 1 ноября 1941 года училище будет расформировано и в полном составе направлено в боевые части Армии и Флота. Вновь оно будет восстановлено в 1948 году.
*****
Темнота короткой южной июльской ночи укрывала своим пологом с россыпью звёзд пять небольших сторожевых катеров, которые неясными тенями, без ходовых огней скользили по спокойному морю. Весь прошедший день шли экономичным ходом, чтобы хватило топлива на обратный переход. Низкий рокот подводного выхлопа двигателей сопровождал их движение. На корме у каждого сторожевика узким направленным лучом слабо светился сигнальный фонарь, помогая следующему удерживаться в строю.
На невысоких ходовых мостиках катеров застыли молчаливые фигуры вахтенных. Вглядываясь в слабо освещённую картушку магнитного компаса матрос-рулевой аккуратно перекладывал штурвал. Командир сторожевика и вахтенный сигнальщик внимательно оглядывали горизонт. Пока всё шло хорошо. По выходу из Новороссийска на них пробовали выйти в атаку два немецких самолёта, но, видимо, отсутствие у них боезапаса не дало ожидаемого результата. Самолёты ушли, а группа сторожевиков сразу изменила свой курс, уходя мористее, чтобы не приближаться к побережью Крыма, где есть большая вероятность быть обнаруженными береговыми постами немцев.
Перед отходом из Новороссийска, на инструктаже в штабе отряда сторожевых кораблей, командирам были представлены пять офицеров Особого отдела. Каждый из них пойдёт на одном из катеров и должен будет указать, кого следует принять на борт для доставки в Новороссийск. Это выглядело не совсем обычно, но военный человек не должен обсуждать приказ, а потому на мостике каждого сторожевика рядом с командиром стоял молчаливый офицер Особого отдела.
А сейчас старший лейтенант Россейкин Г.С. является командиром корабля сторожевой бригады ВМБ порта Поти и идёт, согласно приказу, к мысу Херсонес, чтобы принять участие в эвакуации на Большую Землю защитников Севастополя.
Незаметно прошло время и вот уже непроглядная темень сменяется серыми предрассветными сумерками. Становятся видны идущие в кильватер пять сторожевиков. На ходовых мостиках каждого просматриваются силуэты недремлющей вахты. На глазах светает и солнце начинает свой извечный путь по небу, которое скоро приобретёт кровавый оттенок и закроется дымом горящего Севастополя. Головной поднимает флажный сигнал: “Поворот последовательно на курс 0 градусов”. Изменив курс катера пошли на Херсонес.
Прошло не более часа, когда справа, со стороны поднимающегося над горизонтом солнца, появилась четвёрка "юнкерсов" и устремилась в атаку на сторожевики. Стволы пушек и пулемётов уже развернулись в сторону приближающихся самолётов, изготовившись к отражению атаки. Вот скупые слова доклада командованию ВМБ Новороссийска о том походе: “2 июля 1942 г. пять малых охотников под командованием старшего лейтенанта В.Щербинина, отразив неоднократные атаки самолётов противника, подошли к мысу Херсонес, сняли с берега 400 человек и доставили их в Новороссийск”.
А вот воспоминания непосредственного участника этого похода к мысу Херсонес старшего лейтенанта Россейкина Георгия Степановича:
“К середине дня, отражая атаки немецких самолётов, мы подошли к мысу Херсонес, район которого обстреливался артиллерией противника. Все пространство на мысу запружено огромным количеством людей. Время от времени в этой шевелящееся людской массе сверкало пламя, раздавался грохот взрыва и на момент это место закрывал дым. Но дым рассеивался и опять колыхалось людское море, а место взрыва вновь запружено людьми. Временные деревянные причалы разрушены и мы стали осторожно подходить к мысу, опасаясь подводных камней. Команда катера на палубе и готова принимать людей. Сотни солдат и матросов, увидев приближающиеся катера, бросились в воду затрудняя нам подход к берегу. Офицера Особого отдела рядом с собой я уже не обнаружил и лишь только раз его форменная фуражка мелькнула среди множества людей, которые самостоятельно смогли подняться из воды на борт. Возникла реальная опасность затопить катер неконтролируемым количеством уже принятых на борт людей. Я дал малый ход назад, пытаясь выйти из этой людской массы и никого не разрубить винтами катера. Другие катера оказались в таком же положении и каждый самостоятельно отходил от берега. Что думали в это время тысячи остающихся на обстреливаемом мысу? Наверное, надеялись, что подойдут ещё другие большие корабли и заберут их на борт. Ведь такого просто не может быть, чтобы свои бросили своих! Отойдя на безопасное расстояние катера развернулись, удаляясь в открытое море. Большое количество людей на главной палубе не давало возможности работать расчётам орудий и пулемётов при появлении немецких самолётов и угрожало остойчивости катера. Потому была дана команда убрать всех лишних с главной палубы, что удалось выполнить с большим трудом. Люди боялись спускаться в закрытые подпалубные помещения. Катера уходили в открытое море, но всё ещё были слышны крики оставшихся на мысу Херсонес многих тысяч брошенных людей. Больше к ним корабли не приходили, а вся наша группа сторожевиков в тот раз благополучно пришла в Новороссийск".
Ничего из описанного выше советские люди долгое время не знали, а в послевоенные годы часто исполняли суровую песню:
"Последний матрос Севастополь покинул,
Уходит он с волнами споря ..."
Но не было того последнего матроса, а было так как сказано выше. И лишь через много лет обнародованы истинные цифры, брошенных на мысе Херсонес защитников Севастополя. Именно брошенных, поскольку высшее командование обороной Севастополя днём раньше на последнем самолёте, охраняемые автоматчиками под проклятия остающихся, благополучно взлетели и через три часа приземлилось в Краснодаре. Более 80-ти тысяч человек, из них 23 тысячи раненых вместе с медперсоналом не были своевременно эвакуированы на Большую Землю. По данным Германии было взято в плен более 100 тысяч человек. Небольшая часть смогла прорваться и уйти в горы к партизанам. Основная же часть попала в плен и прошла все ужасы концлагерей.
В боевой биографии Георгия Степановича Россейкина будет участие в Керченско-Фоедосийской десантной операции, многократные походы к защитникам Малой Земли и взятие Новороссийска.