Глава шестнадцатая
ПРЕСТУПНОЕ СОГЛАШЕНИЕ
Они пришли одновременно. Галина не накрасилась и оделась по-шпионски: светло-серый брючный костюм, темно-серые сапоги, длинная темная куртка с капюшоном. Кирилл Константинович, наоборот, словно выставлял напоказ стабильность своего кошелька: черные с золотистой нитью брюки, дорогие коричневые ботинки на норковом меху, полушубок из стриженного волка. Указательный палец левой руки украшал широкий перстень с бриллиантом.
Галина была знакома с образом сыщика Пуаро, так вот, К.К., как она стала называть его про себя, подобрался к нему совсем близко: прилизанные короткие черные волосики, узенькие усики. Насчет усиков Галя сразу поняла: приклеенные, в больничном парке он был без них.. Все в этом типе было слишком. Усмехнулась про себя: оборотень, наверняка, несколько раз в день меняет имидж.
Он вежливо помог женщине снять куртку, усадил за столик, подал меню:
- Все, что захотите.
- Только «капуччино».
- Напрасно, я очень люблю это заведение с давних советских времен. Теперь все по-другому, но готовят все равно отменно. Рискну и закажу вам свое любимое пирожное с фруктами и коньяком.
- Итак? – спросил К.К., сделав заказ миловидной официанточке. – Готовы рассмотреть предложение?
- Я ответила своим приходом.
Он говорил ей обо всем, что она уже прокрутила про себя. Поэтому ничто в ее лице не изменилось. К.К. несколько раз одобрительно качал головой: есть выдержка, значит, справится.
- Мне нужны вещи, которые хранятся дома у господина Мельковского. Это крест на цепочке, запонки, заколка для галстука, часы-луковица, старинные серебряные пряжки для туфель. Особенно меня интересуют эти пряжки. Вы должны найти способ отобрать у хозяина его драгоценности и передать мне.
- Интересно одно: на сколько же они тянут, что вы предлагаете мне такую сумму.
- Не парьтесь, госпожа Разина. В деньгах на аукционе они имеют приличную ценность из-за старинного происхождения, рук известных мастеров и принадлежности знаменитостям. Если попытаться продать просто так, или в скупку, например, сдать, вам заплатят только за металл. А что стоит обыкновенное золото и серебро?
Он хотел было почесать в затылке, но вспомнил о прическе и забарабанил пальцами по краю стола.
- Я – коллекционер. Заметьте, коллекционер, а не преступник. Конечно, некоторые мои коллеги могут запросто пойти на взлом, грубое ограбление, даже убийство. Не своими руками, безусловно. Но я считаюсь с определенными нормами поведения. Действую через родственные связи. И через людей, которым терять нечего…
Он запнулся, побледнел, извинился.
- Да ничего. Я еще вчера поняла, что вы знаете о том, что жить мне не долго.
- Увы.
- И о том, что у меня есть дети.
- Они не должны ни в чем нуждаться.
- Будет еще хуже, если я сделаю попытку… неудачную.
- А вы постарайтесь, голубушка, постарайтесь. Будете разрабатывать план, думайте о Марточке и Костике.
К.К. доедал третье высококалорийное пирожное. Галина любила сладкое, но это нежнейшее, воздушное, аппетитно подрагивающее под тяжестью фруктов в желе не лезло в горло. Она попробовала откусить кусочек, тут же подступила тошнота. Но кофе она выпила и попросила еще.
К.К. подозвал официантку и заказал еще два кофе и пирожное:
- Напрасно вы отказываетесь. Это очень, очень вкусно. Как-то я пытался похудеть, мучился, мучился. Мясо, рыба, только вареные без специй, салаты без масла и сметаны, но хуже всего - никакого мучного и сладкого. Через месяц я похудел на полтора килограмма, а нервы истрепал в лохмотья. Плюнул и ем, что хочу. Однако держусь в одной поре – 110 кило. Нормально.
- Как скоро я должна выполнить ваш заказ?
- Вы, Галиночка, чересчур по-деловому подходите. Расслабьтесь, иначе ничего не выйдет. Вы должны вести себя естественно. Сначала подготовьтесь к этому морально, настройтесь. Мне очень важен результат. Время еще есть. Насколько я знаю, Мельковский не собирается продавать свое уникальное имущество. Хлеб с маслом и икрой, буженина, семга и прочее, я полагаю, у него всегда на столе присутствуют. Видал, в шубе ходит, на классной тачке ездит. И супруга не обижена. Гладкая дамочка. Вы, Галиночка, очень хорошо подготовьтесь и действуйте по возможности мягко, тонко, деликатно и без жертв… желательно. Шучу.
Он помолчал, оставил веселый тон и продолжил серьезно:
- Но и тянуть нельзя. Я должен убраться из города через три недели. Успеете?
- Должна, - жестко ответила Разина. – А теперь мне пора, я отпросилась на час, а мы уже здесь полтора. Будут ругать.
- Ничего, скоро вас уже никто ругать не посмеет.
И осекся.
- Простите.
- Да, ладно вам. Как с вами связаться, когда все будет готово? По тому же телефону?
К.К. ухмыльнулся, достал сотовый, вынул симку. Снова подозвал официантку:
- Девушка, у вас есть карты?
- Все к вашим услугам.
- Принесите.
Он выбрал одну из предложенных шести, поблагодарил, заплатил. Девушка ушла. К.К. вставил новую симку. Написал на салфетке номер и дал Галине:
- Запомните, бумажку выбросьте.
Галина обладала прекрасной памятью. Она несколько раз повторила цифры про себя, порвала салфетку и бросила ее в блюдце.
К.К. покачал головой, забрал обрывки, спрятал в карман.
Галина усмехнулась:
- Конспирация, как в кино.
- А вы не смейтесь. Вам предстоит такое «кино»…
Они простились.
Мозг Галины заработал на всю катушку.
- Вас подвезти?
Женщина уже не слышала никого и ничего. Она машинально вдела руки в вежливо поданную ей куртку, застегнула «молнию». И пошла вслепую к своему салону, расположенному в десяти минутах ходьбы от кафе. По дороге передумала, набрала рабочий телефон и предупредила, что с ней произошла беда, и она не сможет вернуться к производственным обязанностям.
Три дня Разина напряженно вспоминала все прочитанные когда-либо детективы и разрабатывала план действий.
Все выходило не так. Разина почти отчаялась. Но ей помог случай.
Павел все чаще оставался ночевать, все больше проникался доверием к будущей жене. Не видел, не чувствовал, что и тепло уже не то, и в сексе женщина не так активна. Дети же, наоборот, привязывались к Павлу все больше, старались угодить. Марта сама часто заваривала ему чай, Костя обращался по любому вопросу. Мужчине было хорошо с ними.
Галя это чувствовала, и в ней боролись два разных человека. Женщина, которая хочет счастья, очень сильно хочет. И женщина, которая прекрасно понимает, что оно невозможно, нужно полностью остыть и думать только о будущем детей.
Павла не было три дня. Он звонил, говорил, что очень много работы, что-то происходит с Лидой, она все время нервничает, плачет. Роза не может добиться, что у дочери случилось.
Галине было это на руку. Она устала играть роль довольной всем возлюбленной. Павел же тосковал по общению, болтал все время, строил планы на будущее.
Однажды он пришел к Галине от Веры Степановны и поделился новостью:
- Тетя Вера сегодня призналась, что у нее серьезные проблемы с бизнесом. Она потеряла огромную сумму и теперь спасти ее может еще более значительное вливание. Знаешь, она решила расстаться с бельишком.
Галя сначала не поняла:
- Каким бельишком?
- Да штанами Марии-Антуанетты! Представляешь?! Ей предложили большие деньги, но покупатель еще не знает, что они требуют реставрации.
- И что теперь?
- Да все просто. Тетя Вера отдаст свой раритет Люсьене. Мачеха работает в Мастерской по реставрации старинного костюма. Они там такие чудеса творят. Тетя Вера рассказывала со слов Люсьены.
- Интересно, как у нее сложится… с бизнесом.
- Я хотел предложить помощь, но моих средств на спасение не хватит. А все продать… Так ради чужого бизнеса свой я терять не собираюсь.
Галина сочувственно сказала:
- Ты держи меня в курсе. Очень хочу, чтобы у Веры Степановны все трудности остались позади.
Потом случилась ссора между супругами Мельковскими. Обухова позвонила Павлу и сказала, что отец очень переживает из-за ухода жены. И не меньше из-за того, что она прихватила фамильные драгоценности. Но Обухова, как и Мельковский, решительно отметала версию: жена украла их в надежде, что Александр не будет обращаться в милицию.
- Это со зла, - утверждала Обухова. - Люся простит обиду, вернется и принесет обратно изъятое из сейфа.
У Галины свет в глазах померк. Вещицы уплыли и, возможно, навсегда. Люсьена, наверняка, не последняя дура, не будет у себя хранить «груз».
Все последние дни Галя следила за домом №54. Павел как-то издали показал ей отца и его супругу. Теперь нужно было присмотреться поближе.
После соглашения с К.К. Разина только один раз вышла на работу: подать заявление об уходе. На ее место рвалась тетушка бухгалтера. Поэтому уборщицу не только не останавливали, даже рассчитали в течение часа
Нужно срочно выйти на Люсьену. Как именно подсказала Обухова.
Она пришла к Павлу в офис и заявила, что его отец обратился к частному детективу.
А где частный детектив, там непременно дойдет до милиции. Могут запросто отнять и присвоить себе реликвии семьи, а заодно и панталончики. Как раз перед тем, как уйти, Люсьена решилась принять заказ без предоплаты. Она уговорила директора пойти на уступки ее «родственнице», пообещав, что та заплатит гораздо больше, когда продаст отреставрированную вещь.
Обухова доверяла младшей подруге, но нервничала из-за создавшейся ситуации.
Павел тоже боялся утратить то, что в будущем будет принадлежать ему.
Договорились так…
Обухова узнает, когда у Саши решающая встреча с детективом (она еще не знала, что им буду я). Беседа короткой не будет, ясно. Обухова сделает так, что окажется рядом с ним, когда он будет уходить на встречу. Проводит. Потом быстро свяжется с директором Мастерской. Он, конечно, скажет, что Мельковская еще не выходила на связь. Раньше он на тревожный звонок Александра ответил, что сотрудница отпросилась на несколько дней в счет отпуска. Но как-то Люся проговорилась, что у директора с подчиненными существует договор: что бы ни случилось, как бы они не отключали телефоны и все такое прочее, он должен в любое время иметь возможность передать им срочное сообщение.
Обухова скажет ему, что Александр Павлович находится дома при смерти. Его последнее желание – увидеть супругу и то, что она взяла из дому в целости и сохранности. Пусть он проявит сострадание, найдет Люсю и попросит ее перезвонить Обуховой. Или сразу же приехать домой.
- А я особенно и не совру, - стала оправдываться женщина. – Я действую единственно из сострадания к Саше. Он извелся весь, места не находит. А дойдет до милиции, так при его слабом сердце можно запросто ожидать конца.
Савинов обязательно тут же передаст информацию Люсьене. Он по-особенному к ней относится. Она у него одна из лучших мастериц, да и неравнодушен он к ней – Люся по секрету призналась.
Вера Степановна была уверена, что Мельковская не задержится с ответным звонком. А звонить Саше, проверить правдивость сообщения, не будет, ведь он «при смерти».
- Я попрошу ее срочно приехать. Встречу. А ты будешь со мной. Мы попросим прощения за ложь во имя спасения Саши, уговорим простить его. Ты помиришься с ней, признаешься, что давно хочешь явиться пред очи отца с повинной, раскаянием и мольбой о прощении.
Павел никогда не испытывал по отношению к отцу особенно теплых чувств. Ссора вообще отбила охоту к общению. Но обида давно прошла. Мужчина встретил новую любовь, все забылось. Потом распри с Розой, поиски новых чувств, обретение второй семьи. И Павел все чаще задумывался над тем, что надо бы помириться. Человеческий век недолог. У папы больное сердце. Нехорошо как-то. Да и подумать об отцовском наследстве не грех. Вдруг возьмет, все оставит Люсьене?
- Я согласен, тетя Вера.
Конечно же, этот разговор стал сразу же известен Галине. И вот здесь план ее созрел.
Она стала усиленно молиться. Но не Богу. Она не была стопроцентной атеисткой. Ей не слишком везло в жизни, поэтому пришла к выводу, что всем правят темные силы. А таким, как она, правильным, порядочным счастья ждать неоткуда.
Грешница стала призывать помощь Сатаны. План-то выработан, но без удачи все обречено на провал.
Галина позвонила Кириллу Константиновичу:
- Мне нужны деньги.
- Об авансе мы не договаривались, - жестко отказал К.К.
- Я не аванс прошу. Мне нужно тысяч семь-восемь долларов на расходы.
- Ничего себе запросы.
- Будут деньги, завтра или послезавтра вы получите желаемое.
- Это точно?
- Да.
- Вы даете себе отчет в том, что если у вас не получится, я любым способом верну деньги назад?
- Отдаю.
- Я дам вам пять. Управляйтесь.
Разина получила деньги.
А план ее был таков…
Павел и Василий Лотырев были знакомы с детства. Ходили в одну школу, правда, не дружили. Павлик – мальчик из интеллигентной и обеспеченной семьи, Васька – сын инженерши, приветливой, воспитанной дамы, но совершенно не интересующейся делами ребенка, к тому же,
разведенной. Короче, был Васька больше сыном улицы, к тому же старше и относился к малолеткам свысока.
К девятому классу Василий неожиданно выровнялся, стал учиться практически на одни пятерки. Получил завидный аттестат и с первой попытки поступил в военное училище. Перед выпуском женился на девушке, которую не просто любил – боготворил.
После Чечни вышел в отставку по ранению. На гражданке ему не понравилось. Не нашел достойной работы.
Он долго не встречался с Павлом. Однажды увидел его на авторынке.
Мельковский приехал за покупками. Лотырев работал грузчиком.
Поздоровались.
- Павел Александрович, я слышал, твоему отцу нужен водитель. А мне - работа приличная. Я отлично справляюсь с самой навороченной машиной. Порекомендуй, а?
- Мне не трудно… было бы, но сейчас, увы.
Василий нахмурился. Павел объяснил:
- Я давно не живу с отцом. Мы в ссоре. Попробуй сам, может, на авось и выйдет.
Вышло.
После этого какое-то время они общались. Но дружбы не получилось. Снова – разные полюса.
Встретились в очередной раз месяца три назад… на лестничной площадке перед квартирой Разиной.
Как когда-то Павел, Василий выходил от Юлечки. Неисповедимы пути Господни. В это время из лифта появился Мельковский. Посмеялись над ситуацией. Павел пригласил зайти в гости. Познакомил с Галей. Пили чай с пирогами. Вася жаловался на свою жизнь. Мимоходом сказал:
- Если бы у меня были приличные деньги, я бы вернул Зоеньку. Все бы сделал для этого…
Уходя, он пригласил гостеприимных хозяев как-нибудь заглянуть к нему на водочку с селедочкой:
- Помнишь адрес, Павел Александрович?
- По-моему, да. Дом №50, квартира 3.
- Точно.
Итак, у Галины на примете был человек, который пойдет на все ради денег для бывшей жены.
Обухова назвала Павлу дату встречи Саши с детективом. Она уже знала, что это буду я, что обещала подумать, так как не закончила еще работу на другого клиента. Это должно было случиться через три дня.
На следующий день Разина и легла в больницу.
Знакомство с Горевской было чисто случайным. Зоя освобождала койку, на которую «прописали» Галину.
Первая ждала, когда ей подготовят документы. Вторая – когда первая соберет свои вещи. Разговорились (не буду повторяться, как Зоя попала в семью). Расстались довольными друг другом.
Дальше было знакомство с дневной сестрой Паней Васильевой, женщиной сострадательной, отзывчивой.
Галина всегда вызывала сочувствие и желание пооткровенничать у тех, чья женская доля оставляла желать много лучшего. Так случилось и с Паней. Она откликнулась на сочиненную пациенткой сказку о злом враге-муже, лишившим ее любви, свободы, внимания и т.д. и т.п. И о тайной страсти, первой и последней в ее жизни, которая скоро прервется.
- Панечка, родная, до операции еще несколько дней. Здесь, в больнице, у меня единственная возможность встречаться с любимым. Прикроешь меня, если он позовет на свидание?
Паня – птица в клетке проявила чуткость и даже рассказала о цыганской родственнице, способной исполнить любое желание. Галя сделала вид, что потрясена, поражена, обязательно воспользуется посланной ей небом возможностью.
От Павла она знала время, когда надо действовать. И адрес человека, который ей поможет.
Накануне решающего дня Галя позвонила Обуховой и, между прочим, поинтересовалась, не вернулась ли Люсьена?
- Я ее знаю, она обязательно прибежит, - ответила Вера Степановна.
Павел говорил ей, что от Галочки у него нет никаких секретов.
Потом она сделала еще один звонок. Узнать номер домашнего телефона Лотырева было элементарно. Поздно вечером она позвонила ему из телефона-автомата в больничном холле. Настроенным на мужские интонации голосом сказала:
- Василий Данилович, вам нужна высокооплачиваемая работа?
- Да! – закричал в трубку абонент.
- Тогда будьте завтра целый день дома и не вздумайте пить. Вам сделают предложение.
Разина повесила трубку, не дожидаясь вполне естественных вопросов.
( Интересно, почему Лотырев не рассказал об этом на следствии)?
Разина не спала всю ночь, снова и снова взывала к тому, в чью силу верила.
Утром прошла все процедуры. Позвонила Павлу, предупредила, чтобы сегодня вообще не приходил: очередное обследование.
- Я сам хотел тебе звонить. Ни к тебе, ни к Вере Степановне прийти не смогу. Мне срочно нужно ехать в Чертково, буду завтра утром. Сразу к тебе. Дети с Зоей Аркадьевной. Она молодец, умеет находить общий язык с ребятами.
- Смотри, у меня! Сам не найди с ней общий язык.
Посмеялись.
Время подгоняло.
Галя нашла Паню:
- Пришел мой друг. Если кто со стороны, я на процедурах, буду занята долго, хорошо? Назначений у меня нет. Панечка…
- Иди. Когда вернешься?
Галя улыбнулась и пожала плечами.
Она ложилась в больницу в той одежде, в которой была на встрече с К.К. в «Золотом колосе». И вышла сейчас вся светло-темно-серая. Во внутреннем кармане куртки у нее было портмоне с деньгами К.К. и своими сбережениями в рублях.
Маршрут был намечен четко, по минутам.
Первый пункт – магазин приколов.
Покупки: усы, парик, «толстушки» для тела, щек, театральный грим.
Второй пункт – магазин ношеных вещей из Голландии. Не из дешевых.
Покупки: отличного вида брюки, ботинки на толстенной подошве, верхняя одежда по размеру и в стиле Мельковского-старшего, обладателя обширного гардероба. Галя следила за ним, и каждый раз он появлялся в разных вещах. Это было ей на руку.
Переодевалась и гримировалась Разина, несостоявшаяся актриса и бывшая костюмерша, в центре города, но страшно сказать, где именно! Еще в одном склепе, только давно уже безымянном, обветшалом, расположенном в углу сравнительно маленького Братского кладбища, окончательно закрытого еще в середине прошлого века.
Откуда она знала об этом месте?
Два года назад в церкви, расположенной на территории кладбища, крестили тридцатилетнюю сотрудницу салона красоты, и она пригласила весь женский коллектив. После крещения дамы решили отметить событие без лишних трат. Было с собой. И они забрели в дальний угол, на всякий случай спрятались за этот склеп, уселись между могилок и существенно «причастились».
С привычным когда-то делом Галя справилась быстро. Она предусмотрела все, даже маленькую отвлекающую от основных примет деталь. Наклеила кусочек пластыря в нижней части лица. Не прошли даром уроки актерского мастерства.
Единственное, что она непростительно упустила, так это прихрамывающую походку. И второй прокол. Женщина, так старательно подобравшая мужской туалет «Александра Павловича», приобрела несоответствующие очки.
Разина предусмотрела все.
Она заняла позицию у дома Лотырева, с которой просматривался поворот на дорогу с крайне ограниченной скоростью. Дорога не дорога, скорее аллея с допуском транспорта, тянулась между двух- и трехэтажными домами и детскими игровыми площадками.
«Шевроле» Мельковской она знала, недаром потратила столько дней на слежку. Но женщина могла воспользоваться и такси. Нужна особая бдительность.
По ее расчетам Александр Павлович отправился на встречу минут двадцать назад. Значит, Обухова успела позвонить Савинову. И он, в этом была стопроцентная уверенность, уже связывается с Люсьеной. Обухова не сомневалась, что та в городе. Либо сняла квартиру на короткое время, либо поселилась в гостинице. Ближайшая родня была у нее только в Находке.
Разина нутром чувствовала, что ее «бог» где-то рядом и помогает ей. Она готова была ждать долго. Но нужно, чтобы Лотырев не сорвался с крючка. Решилась позвонить ему с мобильника, изолировав собственный номер. Тем же голосом предупредила, что на подходе. И снова отключилась раньше, чем услышала вопросы: откуда она знает его, о нем, адрес и т.д.
В нужный момент Разина была возле его двери. Хозяин открыл через секунду, словно ждал гостя у двери.
Удивился и обрадовался:
- Это вы мне звонили? А я гадал: кто это, с какой тучи на меня счастье сваливается?
Однако, когда услышал предложение, растерялся, задумался. Но такие деньги за пустяк! Впрочем, Василий всегда полагал, что у Мельковского денег намного больше, чем можно судить по образу его жизни.
Все же сказал разочаровано:
- Я думал вы на постоянку…
- Об этом поговорим, когда выполнишь поручение. И еще: я сделаю все, чтобы помочь тебе вернуть Зою.
Это решило все.
- А почему у вас такой странный голос? Чужой какой-то…
Галина никогда не слышала голоса Мельковского, поэтому сипела, хрипела:
- Непонятно, что ли? Такой холод.
Убедила.
- Она уже подходит к дому. Давай быстро.
Ей казалось, что прошла целая вечность. На улице могли появиться люди, Люсьена могла идти быстрее, чем она просчитала.
На самом деле не прошло и двух минут.
Она выглянула из подъезда. Йес! С точностью до минуты. Люсьена припарковала автомобиль на стоянке за 48 домом и уже подходила к магазину. Оттуда женщина не могла увидеть «своего мужа».
Через двадцать секунд Разина была в аптеке.
А еще через две минуты, вручив приготовленные деньги Лотыреву, выхватила у него сумку и задними дворами выскочила на центральную улицу, взяла такси до стадиона «Динамо». Через него прошла на кладбище. Переоделась в свои вещи, которые оставляла в разрушенной гробнице. Гардероб «Мельковского» свернула и бросила в люк, крышка которого была давно сдвинута разорителями склепов.
В больницу вернулась задолго до ужина. Ночью в туалете набрала было известный ей номер, но вовремя остановилась. Узнав, что «груз изъят», от нее могут избавиться. Зачем платить деньги?
Сначала нужно надежно его спрятать, а потом требовать в обмен деньги.
А утром в моем присутствии преступница вместе с Павлом узнала от Обуховой, что Люсьена умерла, а Александр Павлович в больнице и не приходит в себя.
Глава семнадцатая
ЗАПУТАТЬ КРОВЬЮ
Едва выдержала Галина, пока уйдет любовник. Потом оделась, вышла на огромную лоджию и забегала взад-вперед. Что делать? Она-то думала, как все пройдет?
Очнется Люсьена либо быстро, пока никого нет, либо в больнице, если прохожие опередят момент, когда женщина придет в норму. Документы на месте, значит, чисто грабители поработали. Ценное забрали, а документы подбросили. Часто потерпевшие, у которых остались паспорт, права, не связываются с милицией: Бог дал, Бог взял.
Разина была уверена, что у Мельковских, как у всех, нежелающих подвергать налогообложению свое имущество, есть причины держаться подальше от органов. Должны же они понимать, что никто им не вернет фамильное сокровище, присвоят, как пить дать, даже если и отыщут.
Самое верное – смириться.
Сыщице дадут отбой.
Но Люсьена умерла, переусердствовал Васька, привык в Чечне бить на поражение…
Но он вряд ли узнает о смерти Люсьены. Получил деньги и, как заяц, ускакал в неизвестном направлении. Нажрется, все забудет на неделю, как минимум. А в случае, если подсмотрел кто, да заберут его, будет доказывать, что жену заказал сам Мельковский.
Однако, эта Стелла, которую так хвалила Обухова, само собой разумеется, подтвердит алиби папаши Павлика.
Ну и пусть ищут.
На нее уж меньше всего подумают. Она мучается от болей и готовится к операции. И сам Шерлок Холмс вкупе с мисс Марпл и Пинкертоном никогда бы не нашли ее тайный склеп с вещами. Надо спрятать там и драгоценности. Место верное. Даже бомжи так далеко не залезают.
Так она и сделала, снова прикрывшись Паней. При себе оставила только пряжки, как доказательство, что и все остальное у нее. Никто никогда бы не позарился на них. С виду-то ничего особенного, можно и за мельхиор принять.. Спрятала в косметичку и все.
Теперь можно было звонить К.К.
Договорились.
И все бы сложилось.
Галя получила бы свои деньги. (Как поступить с ними она давно придумала).
К.К. бы сразу убрался из города.
Отношения с Павлом, не торопясь, можно свести на нет.
Следующий шаг – продажа квартиры. Переезд подальше от Ростова и поближе к какому-нибудь приличному учреждению для сирот. Это чтобы сразу после ее смерти соседи позаботились. А деньги в равных частях Галя собиралась положить им на сберкнижки. Она не дура, раскидала бы сумму по разным банкам. А как подойдет ее срок, она и поговорит начистоту с дочерью и сыном. Расскажет о деньгах, книжки передаст, накажет, чтобы хранили у сердца. Большие уже. Про деньги все понимают.
Вмешалась медицина.
Когда Разина вернулась в больницу, Паня сказала, что поменялось расписание хирургов. Операция состоится завтра в десять утра. И ничего изменить нельзя.
Галину плотно взяли в работу другие медсестры. Начали готовить к операции. Теперь она была под строгим присмотром. Увидеться с К.К. возможности не было.
Поздно вечером снова приехал Павел. Привез деньги для хирурга и анестезиолога и с грустью сообщил, что отец скончался.
Все пошло вразрез с планом.
- Зачем вы убили Горевскую? Чем она вам мешала? – спросила я, чтобы подтолкнуть рассказчицу, ибо речь ее стала замедляться.
Разина устала, но нельзя было сейчас прерываться. Женщина могла замкнуться и потом попробуй, вытяни из нее окончательное признание.
Она словно прочитала мои мысли:
- Вы не волнуйтесь. Раз дали мне слово побеспокоиться о детях, я выполню условие.
- Вы пьете, какие-нибудь лекарства?
- Да.
- Может, Павел принесет вам их?
- Не нужно. Рано еще, я принимаю по часам. Только вот воды еще, если можно.
В бутылке оставалось совсем немного минералки. Галя выпила, но ей было мало. Оленик посмотрел на Обухову и попросил:
- Эта стояла у вас на столе. Я похозяйничал. Может, у вас есть в холодильнике?
Вера Степановна покачала головой:
- Больше нет. Но в электрическом кофейнике, на подоконнике в кухне есть кипяченая вода. Сходите сами.
Все-таки жесткая женщина Обухова. Решила, что и такой малости Разина не стоит. А та только горько усмехнулась:
- Можно из-под крана, неважно.
Она снова залпом выпила воду из литровой кружки и продолжала…
Операцию сделали удачно. Молодой хирург, недавний выпускник медицинского вуза, очень старался. Разина очнулась в реанимации. Несколько прооперированных соседей ныли, звали врачей, медсестер, жаловались на боли в спине. А Галина сразу же почувствовала себя хорошо. И ее недолго продержали, отвезли в палату
Вставать было нельзя, но глубокой ночью она сама пошла в туалет... с телефоном. Сильно переживала: вероятно, К.К. заподозрил ее в обмане, так как она не явилась на встречу. А перезвонить ему до операции не было возможности. Медсестра, не Паня, другая, вечно сердитая армянка Карина, обрабатывая «тело», забрала у нее телефон и кошелек.
- Я отдам на хранение. У нас, бывает, пропадают деньги и телефоны, пока пациент готовится, оперируется, приходит в себя.
- Но мне же только завтра…
- Не возражай, не люблю! Тетя Оля тебя сейчас в комнату гигиены увезет. Надолго. Потом я тебе капельницу у себя в сестринской поставлю. Успокоительное дам, заснуть тебе хорошенечко надо.
Теперь в туалете, сидя на унитазе, Галя не испытывала дискомфорта. У нее было такое ощущение, что никакой операции и вовсе не было. Еще посмеялась про себя: чисто сделано, заживет, как на собаке.
Взяла возвращенный ей телефон. Пальцы потянулись к клавишам, но тут женщину облило потом: при всей своей замечательной памяти она забыла новый номер К.К., который он сообщил ей, когда они договаривались о встрече. Вот не помнила его и все.
Что же теперь делать?!
И у ступившей на тернистый преступный путь буквально снесло крышу.
Внутри все заметалось. Неужели напрасно погибли два человека? Нет, она не жалела их, она думала о том диком напряге тела и мозга, который перенесла сама. И пыталась успокоить себя: К.К. догадается, в чем дело. Сам он звонить, конечно, не будет. Предупредил об этом: страхуется от всяких неожиданностей… Хотя мог снова воспользоваться новым номером на один раз. Скорее всего, он сейчас нервничает и собирается сам ее найти.
А если нет?
Галя не дура, она понимала с кем связалась с самого начала. Какой он коллекционер? Читали книжки, знаем: собиратели древностей нигде не оставляют собственных следов. По большей части это какие-нибудь олигархи, ежедневно с большим размахом, делающие деньги. К.К. нанят одним из них. Совсем недавно Разиной попалась плохонькое издание уже упомянутого мною Чейза с одним единственным произведением. Оно, как и все его романы-детективы-приключения называется у нас по-разному. В данном случае, это «Гриф – птица терпеливая» или «Перстень Борджиа». Галя сказала нам, что книжонка, в которой сумасшедший коллекционеры нанимают за бешенные деньги посредников, а те уже – исполнителей, стала для нее знамением.
Итак, женщина, предположив, что К.К. сцапали правоохранительные органы, потеряла самообладание.
- С этого момента, - заявила она мрачным слушателям ее исповеди, - не ждите от меня такого же подробного изложения. Сейчас я и сама не пойму, как все это делала. Как определяла каждый дальнейший шаг. Засело в голове одно: если в этот день не объявится человек, который заберет ценности и сделает меня богатой, значит, ждать его не приходится. Да, у меня на руках, как я понимала, миллионы. Недоступные мне, так как реализовать подобное можно только по проверенным каналам. А попробуй действовать я? Либо - за решетку, либо, если повезет, получу копейки.
Не прошло и суток после операции, а я уже про нее и забыла. Перевязочная медсестра поразилась состоянию свежей раны. Она позвала хирурга, и он тоже удивился. Сказал, что, если бы не делал операцию сам, подумал бы, что ее провели дня три-четыре назад. Чувствовала я себя отлично. Физически. А морально – весь день зомби и только. К.К. не явился.
На следующее утро, после перевязки, которую хирург делал лично, в палату ко мне пришла заведующая и сказала, что я должна быть готова к выписке. Дальнейшие перевязки могу делать в поликлинике раз в три дня.
Я должна была смириться с тем, что все пропало. Меня не найдут. Когда-нибудь я отыщу нужные каналы и сплавлю спрятанное в склепе. Но я ведь понимала, что времени у меня нет!..
И тогда, как Разина, сказала раньше, у нее снесло крышу. Деньги! Детям нужно оставить деньги. Она зациклилась на этом и снова стала взывать о помощи к темным силам. Призналась, что сразу же почувствовала, что действует уже не сама.
Галине позвонил любовник и сказал, что скоро приедет. Ненадолго. Сегодня он кое-что перевезет из вещей, а завтра уже и детей заберет вместе с Зоей Аркадьевной. Приехал, привез любимой фрукты, соки, поинтересовался здоровьем:
- Как ты? Может, рано еще выписываться?
- Не знаю, Павлуша, что-то сегодня мне с раннего утра так плохо… И грустно…
Мельковский хотел было попрощаться, но решил взбодрить, повеселить, обрадовать Галочку:
- Ладно уж, скажу сейчас. Я заключил очень серьезную сделку.
Он довольно похлопал ладонью по кейсу.
- Денежки сразу получил, наличкой. В банк уже завтра повезу. А сегодня куплю тебе подарок. Проси, что хочешь…
В голове у Галочки что-то щелкнуло:
- Павлик, ну, зачем? Мне ничего не нужно, разве что…
Галина никогда сама ничего у него не просила. Он даже обрадовался:
- Называй, не стесняйся.
- Нет, Павлик, это дорого.
- Дорого? Сколько же?
- Почти тысяча долларов.
- Годится, милая. Где и что?
- Я бы хотела, чтобы мы вместе это сделали. Примерить надо.
- Вместе, так вместе. Отложу пару тысяч на расходы, тебе на подарок. Остальное завтра же непременно в банк. А то еще достанется. Ой, а завтра же банк не работает! Ладно, разберусь.
- А ты сейчас… куда?
- Ну, я же сказал, заеду к тебе на квартиру, соберу необходимые детские и твои вещи. Попрошу Зою помочь отвезти и прибрать немного в отцовской.
- В твоей, Павлуша.
- В нашей, детка, в нашей. Кстати, вот тебе еще один подарочек.
И доверчиво отдал дубликат ключей от квартиры…
Разина рассказывала спокойно, с усмешкой оглядывая всех нас. А Павел все ниже и ниже наклонял голову, чтобы мы не видели его лица. А физиономия Обуховой превратилась в настоящую маску смерти.
Еще Галина выяснила, что любовник, почти что муж, собирается остаться ночевать на старом-новом месте. Горевская же вернется к детям. Утром Павел решит кое-какие деловые вопросы, заберет их и вернется к их общему уже очагу.
Он не успел еще сесть в машину, как Разина набрала номер мобильника гувернантки. Она попросила не говорить Мельковскому о звонке. Загробным голосом попросила Зою о помощи, сказав, что ей ужасно плохо, она нуждается в срочной поддержке, не медицинской. Никого ближе Зои у нее в данный момент нет. Павла попросить не может, потому что он мужчина. Еще сказала, что знает о планах на сегодня и нарушать их не хочет.
- Зоя, по дороге к детям, заезжай, пожалуйста, в больницу.
- Конечно, Галя. Ребята большие, ужин я приготовила. Позвоню им, что задержусь у тебя.
- Нет, не надо. Наша встреча и то, о чем попрошу, должно остаться в секрете.
- Хорошо.
Встретились женщины в холле. Зоя не преминула высказать удивление по поводу такой таинственности. И тут Галина, не состоявшаяся актриса, но подававшая большие надежды студенткой сыграла трагическую роль.
Она плакала, признаваясь недавно обретенной подруге в том, что смертельно больна, даже показала ей медицинскую карту, ведомую клиникой Федора Карловича. Этот документ она всегда держала при себе.
- Никто об этом не знает, - заверила она Зою. – Я всегда должна быть готовой к переходу в мир иной. Но мне так хочется жить! Я никогда не была счастлива. А теперь появились надежды. Павлуша меня любит, собирается жениться. Дети его обожают, а им так нужен отец. Умру я, он же оставит их, найдет себе другую женщину. Не сразу, но это все равно случится.
Зоя, у которой тоже не было счастья в жизни, заплакала вместе с обреченной.
А та, рыдая, поведала ей о цыганке Азалии, о том, что она и после смерти дарит радость освобождения от проклятий, болезней, венца безбрачия и… бездетности. Нарисовала Разина такую картину, привела такие (несуществующие, конечно) примеры, что Зоя загорелась:
- А где этот склеп, Галочка? Как его найти? Знаешь?
- Я план наизусть выучила. А тебя позвала за тем, чтобы ты проводила меня туда. Одной страшно, а вместе нас никто не заденет. Я буду молиться святой женщине об излечении, о семейном счастье. О том, чтобы она даровала мне ребенка от Павла.
Зоя схватила подругу за руку:
- Мы поможем друг другу. Однажды ты мне уже помогла, это мне Господь послал тебя… Я тоже попрошу Азалию помочь в моих страданиях. Когда мы пойдем?
- Я позвала тебя сегодня, потому что спасение может быть дано только в определенные, очень редкие, дни. И в определенное время…
Зоя догадалась:
- Это сегодня вечером, да?
- Да… Я позвонила детям, чтобы они не беспокоились. Ты придешь утром, так как нужна мне в больнице.
Конечно же, Галя детям не звонила.
Так они оказались на кладбище. Галю, словно сам сатана вел под звездами.
Сначала она все сделала так, как наказывала Паня Васильева. Потом уступила место Зое. Дождалась момента и нанесла удар по голове сумкой, в которой (она несла ее с большим трудом) лежал тяжелый камень.
Потом она сняла с убитой полушубок и сапоги.
Возвращалась спокойно, совесть ее не мучила. Она должна была найти крайнюю: пусть менты, как хотят, так и привязывают Горевскую к гибели Мельковской и смерти ее мужа. А вот в том, что свершится этой ночью, виновата будет она.
Плана практически не было. Лишь наитие и помощь того, кто поселился в ней с той первой молитвой демону зла.