В середине февраля Роза ответила Матильде Вурм, которая попыталась защитить свою позицию, так рассердившую Розу в конце декабря 1916 года.
„ 16-02-1917
Моя дорогая Тильда!
Письмо, открытку и печенье получила, большое спасибо. Не волнуйся, хотя ты так мужественно мне парировала и даже предложила поругаться, я остаюсь к тебе, как и раньше, благосклонной. Мне смешно, что ты захотела со мной побороться. Девочка, я прочно сижу в седле, из него меня ещё никому не удалось выкинуть; мне любопытен тот, кому бы это удалось. Ещё и по другой причине мне стало смешно, потому что ты вообще-то и не хочешь со мной ругаться и гораздо больше политически со мной связана, чем предполагаешь. Я останусь для тебя всегда компасом, потому что твоя прямодушная натура тебе говорит, что я правильно сужу, ведь всех мешающих факторов, таких как страх, рутина и парламентарский критинизм , у меня нет. Вся твоя аргументация против моего решения сводится к утверждению, что люди трусливы и слабы для таких героических поступков, поэтому мол, нужно приспособиться к их слабости, поскольку и медленно идущие достигают цели. Какая узость исторического взгляда, моя овечка! Нет ничего более подвижного, чем человеческая психика. Особенно психика масс содержит все латентные возможности: мертветское затишье и бушующий штурм, подлую трусость и дичайший героизм. Масса всегда такова, какову требует время, и она постоянно готова стать не такой, как кажется в данный момент... Моя маленькая девочка, «разочарование в массах» позорнейшая вещь для политического вождя. Истинный вождь выбирает свою тактику не по сиюминутному настроению масс, а согласовывает её с объективными законами развития, твёрдо ей придерживается, не смотря на все разочарования, и спокойно разрешает истории довести её дело до конца. На этом мы решаем «дебаты закрыть». Я охотно останусь твоей подругой. Останусь ли я тебе и учительницей, как ты этого желаешь, зависит только от тебя...
Что у тебя ни на что нет времени кроме парламентарской нищеты — фатально, потому что такая односторонность замутняет и политический взгляд, и вообще прежде всего нужно жить как полноценный человек. Но, смотри, девочка, если уж у тебя руки редко доходят до книг, тогда по крайней мере читай только стоящее, а не такую халтуру, как роман Спинозы, который ты мне прислала.
И что ты хочешь делать со специфической еврейской болью? Мне также близки все бедные жертвы каучуковых плантаций в Путумайо, негры Африки, с телами которых европейцы играют как с мячом... Я вообще чувствую себя везде дома, где есть облака, птицы и человеческие слёзы.
Вчера вечером над моим стенами крепости висели чудесные розовые облака. Я стояла перед моим зарешечённым окном и декламировала моё любимое стихотворение Мёрике:
In ein freundliches Staedchen trette ich ein,
In den Strassen liegt roter Abendschein...“
И так, прощай моя хорошая, послушная девочка. Одному небу известно, когда я опять выберусь написать тебе письмо, у меня сейчас нет желания писать. Но это я тебе была должна.
Поцелуй и крепкое рукопожатие.
Твоя Р.»
На фото Матильда слева от Клары Цеткин, фото сделано в 20-х годах