ТАТЬЯНА КОВТУН
Откуда берутся звёзды?
Глава 1
ТРИ ТОВАРИЩА
- Служение - благородное дело! Открывай рот, малыш!
Женька послушно открыл рот, и тут же получил порцию кисло-сладкой каши. Вкуснятина во рту как - то сама собой проглотилась, и захотелось добавки. Женька снова открыл рот и тут же получил новую порцию каши. Он захотел узнать, кто же это кормит его и открыл глаза. Его глаза оказались такими удобными, что он увидел сразу всё вокруг – и спереди, и сзади, и по бокам – не поворачивая головы. В первый миг ему даже стало немного страшновато, показалось, что всё вокруг жужжит и движется. Невыносимо – сладкий аромат кружил голову, усиливая ощущение зыбкости.
- Где это я? Что я здесь делаю? – Женька думал, что это он думает, а оказалось, что говорит вслух. Но вместо ответа он опять получил полный рот каши. Женька набрался храбрости, посмотрел внимательнее и заметил, что движется не всё. Позади него была почти ровная, в редких, тёмных, слегка шевелящихся бугорках, неподвижная поверхность, расчерченная красивыми шестиугольниками. Над головой тускло поблёскивали такие же янтарные шестиугольники. Прямо перед ним стояла маленькая пушистая пчёлка с наполненной ложкой. Она тоже была неподвижна, ждала, когда он проглотит её угощение.
- Мама! – обрадовался трутень. Пчёлка покачала головой.
- Нет, малыш, я не мама. Я Жанна, твоя кормилица и сестра.
- Жанна! – снова обрадовался Женька и попытался обнять свою сестрёнку. Но ничего у него не вышло. Он только уткнулся в сестрёнку своим пушистым животом, чуть не сбив малютку с ног, а заодно перепачкал их обоих кашей.
- Ты только посмотри на себя, на кого ты похож?! – рассердилась Жанна. Женька попытался выполнить её совершенно невыполнимый приказ – посмотреть на себя и узнать, на кого он похож. Ну как, скажите на милость, он может посмотреть на самого себя? Как ни вращал он своими огромными глазищами, как ни пытался заглянуть ими не наружу, а куда – нибудь внутрь, ничего не получалось. Только и смог заметить, что лапки у него чёрные, блестящие и очень гладкие и одет он в красивую курточку из великолепного коричневого бархата. Как ни вглядывался Женька, а ни у кого из окружающих не было такой чудесной курточки.
Окружающих было много. Это они непрерывно жужжали и двигались. Это были пчёлы. Такие же пчёлы, как его сестричка Жанна, разве только чуть – чуть больше ростом. Бесконечные вереницы этих пчёл появлялись из пугающей темноты и скрывались в загадочной глубине улья. Они постоянно что-то передавали друг другу – это были ароматные комочки цветочной пыльцы и сияющие живительные капли нектара. Но об этом Женька узнал позже, а пока для него эти сокровища назывались просто: что-то.
- Ну, и на кого же я похож? Кто я? Что я здесь делаю? – набросился Женька на Жанну с вопросами, когда вся каша была съедена.
- О, какой ты нетерпеливый! Ты похож на маленького трутня, потому, что ты и есть трутень. А раз ты трутень, то ты здесь ничего не делаешь. Я буду тебя кормить, а ты ни о чём не беспокойся, в нашем улье есть всё, чтоб тебе было удобно и нескучно. Но на будущее запомни: служение – благородное дело.
- Какое ещё служение? О чём ты?
Но спрашивать о чём - либо было уже бесполезно - Жанны и след простыл.
Трутень! Я – трутень! Похоже, что я тут самый главный! Наверное, трутень это пчелиный король. Точно – король: Жанна же сказала, что всё здесь устроено для меня, служит она мне и делать мне здесь ничего не надо. Вот повезло мне! Но, раз я пчелиный король, где же остальные мои подданные? Жанна куда-то совсем непочтительно скрылась, а пчёлы? Почему они не обращают на меня никакого внимания? Разве они не видят, что я уже родился?
Женька ещё раз внимательно осмотрел всё вокруг, и тут совсем рядом снова увидел Жанну. Ну и дела! Его Жанна заботливо пичкала кашей какого-то толстого взъерошенного пчелёнка.
Ах, ты! – воскликнул Женька и от удивления даже раскрыл рот. Женька подошел поближе и удивился ещё больше – Жанна не только кормила другого, она и ему говорила всё те же слова о служении.
- Как же это? Что всё это значит? - Женька придирчиво осмотрел соперника.
- Ну да, глаза у него не хуже моих, лапки такие же, курточка, но все остальное… Неуклюжий весь какой – то, лохматый. Что это он всё вертит своими лапками перед носом моей сестрички? Если хочет обидеть её, то я ему сейчас задам!
Женька прислушался: незнакомец оказался настоящим нытиком. В перерывах между едой он причитал: «Ох! Ох! Ну почему мне так не повезло с самого начала? Почему я родился таким толстяком – неумехой? До собственного рта не могу дотянуться. Кошмар! Просто ужас какой-то»! Толстячок с удовольствием прожевал очередную порцию каши и продолжил своё нытьё: « Скажи, ты из жалости решила меня покормить? Ох, не оставляй меня, добрая пчёлка! Без тебя я погибну от голода. Но… - тут толстячок чуть не заплакал, - но мне даже нечем тебя отблагодарить. У меня совсем ничего нет».
Тут даже Женьке стало жаль бедного толстячка, и он подумал: « Ну, ладно, пусть у меня самого пока ничего нет, но, я же… но он же… но мы же можем подружиться! И тогда у каждого из нас будет по другу! А это уже совсем не «ничего», это очень даже « чего», это просто здорово! А Жанна? Так и быть, пусть служит нам обоим. Вон как ловко у неё всё получается».
Тем временем Жанна закончила кормить незнакомца, напомнила ему пчелиный закон о служении и ушла.
- Постой, постой! – крикнул ей в след толстячок, - Я не понял, ты всегда будешь мне служить? По закону?
- По закону, по закону, - ответил ему Женька, - и тебя будет кашей кормить, и меня. Получается, мы с тобой братья по каше. Однокашники. И можем стать друзьями. Давай знакомиться. Я – Ж-ж-ж-женька!
- Какое стремительное имя, - подумал толстячок, - будто быстрая золотая пуля пролетела – вжик! – Женька! И сам Женька очень красивый. Одет в нарядную бархатную курточку, короткие чёрные усики забавно топорщатся в разные стороны, весь такой плотный, подтянутый, спортивный такой.
Толстячок застеснялся своей нелепой внешности, и стал срочно придумывать себе какое - нибудь имя покрасивее. Какой кошмар! Ему даже имени его никто не сказал! Это просто ужас какой-то! Самому быстро придумать имя было не просто, да ещё пчёлы вокруг жужжат, жужжат, думать мешают. А может это они мне имя моё жужжат? Ну-ка, послушаю повнимательнее. Кажется, что-то получается!
- Ж-ж-ж-жорж. Ж-ж-ж-жорж, - Тут толстячок окончательно смутился и еле слышно добавил: - Можно просто Жорик.
- Ого, сколько у тебя имён! Да ты просто богач! – Женьке хотелось как-то подбодрить своего друга, – Давай, будем выбирать. Жорж – это как-то слишком серьёзно, по-взрослому. Жоржем будем тебя называть когда-нибудь потом, попозже, может быть. А вот Жорик – хорошо, весело.
А в это время их сестричка Жанна наставляла нового подопечного: - Запомни, Жан-Жак, служение - благородное дело! Она не забыла дать ему имя, потому что новый пчелёнок не докучал ей никакими вопросами или жалобами, а был очень тихий и задумчивый. Сказала так кормилица и ушла, оставив большеглазого, пушистого трутня наедине со своими мыслями.
- Где я? – думал Жан-Жак. Вокруг было очень красиво: янтарного цвета стены сплошь выложены шестигранными восковыми сотами.
- Похоже на пчелиный улей. А зачем я здесь? Ах, да, служение. Но кому, интересно знать, я должен тут служить? Жан - Жак внимательно посмотрел вокруг и заметил совсем рядом Женьку и Жорика:
- Неужели, вот им?
Маленькие трутни тоже увидели Жан-Жака и страшно удивились:
- Ну, надо же! Совсем такой, как ты! - вскричали оба одновременно и посмотрели друг на друга. Было чему удивляться. Зеркала у них не было, и они до этих пор видели только друг друга, но не себя самих.
- Как я?! - опять хором воскликнули друзья и снова посмотрели на Жан-Жака. Вот это новость! Женька очень огорчился. Получалось, что он не только не король пчёл, но даже не исключительный красавец. Так, обычный трутень, такой же, как все.
- Неожиданный поворот, - подумал Женька, - с этим надо что – то делать. Ладно, потом что – нибудь придумаю, а пока надо поближе познакомиться с этим, таким как я.
Зато Жорик так обрадовался, что тут же стал прыгать, бегать, хохотать. На радостях, что оказывается он совсем не хуже других, Жорик попытался обнять новых друзей, но не рассчитал своих сил и нечаянно повалил их на пол. Теперь они все трое катались по полу и хохотали вместе.
Они смеялись ещё больше, когда выяснилось, что Женька считал себя единственным владельцем всего улья, пчелиным королём, Жорик – толстым неудачником, а Жан-Жак подумал, что должен служить им обоим.
- Да не служ-ж-ж-жить мы будем, а друж-ж-ж-жить! – заявил Женька.
- Да, мы будем друж-ж-ж-жить. Мы будем три товарища! – вдруг совершенно серьёзно сказал Жан-Жак.
- Три товарища – как это красиво звучит! – Жорка мечтательно закатил глаза. У него есть друзья - два товарища, а он сам - их третий товарищ. С ними он хоть на край света!
- Друж-ж-ж-жить – служ-ж-жить! Но всё же пчёлы говорили про служ-ж-ж-жение. Как мы узнаем, что это такое?
- Да, это очень важный вопрос – очень важно произнёс Жан-Жак. Похоже, что все мы должны здесь кому – то служить. Наше дело – поскорее узнать, кому именно и как.
Женька заскучал. Каким занудой оказался этот Жан-Жак! Какое дело? Кому служить? Да кому всё это интересно? Женьку теперь интересовал только один вопрос: кто же главный в этом улье? Все пчёлы здесь постоянно что – то делают, значит, кто – то ими командует? Какая – нибудь самая главная пчела?
- Да, надо во всём этом разобраться. Вот прямо завтра пойдём и разберёмся! – заявил Женька.
- Здорово! А куда мы пойдём? – обрадовался Жорик.
- В путешествие, конечно! Женька был уверен, что все тайны жизни открываются в путешествиях. Ему очень хотелось побыстрее разыскать эту самую главную пчелу, и …
А что «и», он и сам пока не знал.
Глава 2
ПУТЕШЕСТВИЕ №1
Утром друзья не узнали Женьку. Неужели это он? Какая красивая, какая модная у него причёска! Как она ему к лицу! Женька был очень доволен. Не зря Жанна всё утро колдовала над его причёской - теперь его ни с кем не перепутать. Чтоб не обижать друзей, он каждому из них сделал подарок: Жан-Жаку водрузил на нос очки в солидной роговой оправе, а Жорику повязал красивый шейный платок.
- Можно было и без этого обойтись. Я лично считаю, что главное – это внутреннее содержание. Тут Жан-Жак заметил, что можно смотреться в глаза друга, как в зеркало, поправил очки на переносице, и, наконец, улыбнулся.
- Впрочем, получилось неплохо. Благодарю.
- А мне ужасно нравится! Молодец, Женька, здорово придумал! – радовался Жорик, разглядывая себя в другом Женькином глазу.
- А теперь - вперёд!
Но, где же здесь перёд? Не забудем, что видят трутни сразу всё вокруг. Итак, Женька видел прямо перед собой всё те же бесконечные вереницы пчёл. Справа и слева его друзья ждали, куда же он их поведёт. Сзади… Ого, сзади за ночь кое - что произошло: там появились новые трутни. Много трутней. Они были ещё совсем беспомощными, какими вчера были и наши три товарища, но кормилицы уже пичкали их своей кашей и наставлениями. Понятно, появились конкуренты. Надо спешить, а то они сейчас как наедятся каши, да как пойдут и всё узнают раньше нас.
И Женька решительно устремился в самую гущу рабочих пчёл. Жорик с Жан-Жаком – за ним. Ну и переполох они тут устроили! Кто - то упал, кто-то по ошибке отправил пыльцу обратно, к выходу, кто-то пролил драгоценный нектар на бархатные курточки трутней, а сверху на них насыпали пыльцы, которую уже даже и не знали, куда передавать. Словом, друзья почувствовали себя, как слоны в посудной лавке – куда ни ступят, что – нибудь да испортят. Пчёлы сердились на них, прогоняли отовсюду, куда бы парни ни шли. Вскоре в этой толчее лапки трутней накрепко приклеились к туловищам, и они вообще не могли двинуться с места. Парни превратились в сладких гигантских матрёшек. От грозного жужжания пчёл в улье поднялся такой гул, будто реактивный самолёт готовился к взлёту. Вот ужас! Вот кошмар! Вот уж настоящее безвыходное положение! Две липкие, запорошенные пыльцой, матрёшки – одна в очках, а другая в какой – то жалкой тряпочке на шее смотрели на Женьку, а он не знал, как вывести друзей из этого безвыходного положения. Да, вот так неожиданно в самом начале похода три товарища оказались в плену. Они даже разговаривать не могли, потому что всё равно бы не смогли услышать друг друга – так громко жужжали рассерженные пчёлы.
И вдруг внезапно наступила тишина. Все пчёлы повернулись в одну сторону и склонились в низком поклоне. А бедные трутни не могли даже повернуться, но они и так всё видели: к ним приближалась либо их окончательная погибель, либо их спасение. Но Женька сразу понял, что это была именно та, кого он хотел найти. Это была Королева пчёл. Вот в таком неприглядном виде предстали наши герои перед повелительницей улья.
Свита Королевы хорошо знала своё дело. Пока одни фрейлины помогали ей подняться на трон, другие моментально привели в порядок костюмы незадачливых путешественников. Теперь друзья тоже смогли учтиво поклониться Королеве.
- Приветствую вас, юные трутни! Это вы устроили переполох в моём королевстве? – строго спросила Королева. Но Женька заметил, что в уголках её прекрасных глаз пляшут смешинки, а губы тронула едва заметная усмешка.
- Да она же добрая! - подумал он с облегчением.
- Молчите, вижу сама, что вам хочется скорее всё увидеть, узнать, испытать. Не спешите. Всё узнаете. А пока ваше время ещё не пришло!
- Да как же не пришло, если мы уже здесь?
- Молчи! Молчи! – зашикали на Женьку фрейлины. Но видимо Королеве чем – то понравился этот непокорный малыш, и она не стала его наказывать.
- Да, действительно. Ну, хорошо, проводите их, покажите всё, что можно, - приказала Королева двум хорошеньким фрейлинам. И уже к трутням: - А вы смотрите внимательно, но, ни во что не вмешивайтесь. Запомните: не вмешивайтесь, что бы ни случилось, что бы вы ни увидели! И опять повторила: - Ваше время ещё не пришло.
Когда же оно, наконец, придёт – наше время? И как это вообще возможно – смотреть и не вмешиваться?
Но делать нечего – приказы Королевы не обсуждаются, их надо выполнять.
Королева в сопровождении свиты удалилась, пчёлы вновь принялись за свои дела, а фрейлины повели друзей на экскурсию по улью.
Как малышей каких-то. Ну и поход!
Фрейлины показали им, как из нектара готовят мёд, а из мёда и пыльцы – хлебину – пчелиный хлеб. Вот этой кашей - хлебиной и кормили пчёлы трутней.
Но Женька смотрел вполглаза и слушал вполуха. Он думал о Королеве. Какая она красивая! И такая умная – только взглянула и сразу всё поняла. А как слушаются её все пчёлы - она только появилась, и порядок как будто сам собой восстановился. Вот это настоящая жизнь! Как бы я хотел быть таким же… уметь так же! И почему это повелевает пчёлами именно Королева, а не Король, например?
Будто в ответ на Женькины мысли фрейлины повели друзей в пчелиный детский сад - просторное помещение, заполненное детскими колыбельками. Там они снова увидели Королеву и вновь учтиво поклонились ей. Но теперь она даже не взглянула на мальчишек. Медленно и величаво шествовала Королева от колыбельки к колыбельке, а вокруг неё шуршала и суетилась многочисленная свита из пчёлок - фрейлин.
В кроватках пчелиные детки с удовольствием посасывают молочко из бутылочек. Королева остановилась возле пустой колыбельки, прикрыв её своей королевской мантией, а когда продолжила свой путь – в колыбельке уже лежала новая малышка.
Над новорожденной пчёлкой тут же склонилась кормилица. Она вручила малютке бутылочку с маточным молочком и заботливо укрыла ячейку-колыбельку тонким восковым покрывальцем. И всё это повторялось много-много раз.
Женька был очень удивлён. Ему трудно было поверить, что у Королевы могут быть какие-то другие дела, кроме восседания на троне да раздачи указаний и приказов. Может, это так, временно, какое – нибудь благотворительное мероприятие?
- Ну что ты, наша Королева занимается этой благотворительностью всегда, всю жизнь. Несколько поколений пчёл сменится в улье, а она – всем нам мама. Без неё ничего бы не было – объяснила кормилица.
- Благо - творительность – как интересно! А детки, какие хорошенькие! – Жорик, скорчив умильную рожицу, склонился над колыбелькой.
- Через три дня эта малютка превратится в молодую пчелу, и уже сама станет чьей - то кормилицей или фрейлиной Королевы - пояснила кормилица трутням.
- Всего три дня, и прощай детство золотое? - удивились друзья. Чему удивляться? Они и сами только вчера появились на свет, а сегодня уже столько всего узнали.
Пчёлка рассказала мальчишкам - пчелятам, что ещё через несколько дней пчёлы переходят в клининговую службу улья. Там они следят за
чистотой их общего дома. Когда пчёлы натренируют свои мышцы на уборке помещений - пора укреплять крылышки, готовиться к полётам, и
наших малюток переведут в вентиляционную службу. Целыми днями пчёлы машут крылышками у входа в улей, чтоб в нём всегда была
комфортная температура. Заодно и улей охраняют от непрошеных гостей.
Женька слушал невнимательно, он глаз не мог отвести от Королевы. Мама – вот она какая! Красивая, добрая, всё понимает и весь день в трудах. Но Женькины друзья увлеклись рассказом пчелы, а та тараторила всё громче, пытаясь заглушить своим голосом недовольный ропот, доносящийся со стороны свиты.
- Потом пчёлы занимаются приёмкой пыльцы и нектара и приготовлением из них мёда и хлебины. Это вы уже видели. А как только пчеле исполняется 18 дней - пора в полёт. Это самая восхитительная и самая трудная работа, ведь за день пчёлам приходится пролетать многие километры.
Ропот свиты усилился. Опять появились две фрейлины и принялись выпроваживать парней из детского сада.
- Экскурсия окончена. Отправляйтесь к себе. Дорогу помните? И не вздумайте заходить на соседнюю рамку – вам там нечего делать!
Парни послушно направились к выходу, но им было удивительно, отчего это так изменилось настроение фрейлин? И они увидели своими чудесными глазами, которые видят всё вокруг, что Королева прекратила свою работу и замерла, может в задумчивости, а может от усталости, и стояла грустно и неподвижно. Ближние к ней фрейлины бесцеремонно толкали Королеву, остальные недовольно жужжали. Среди общего гула друзья расслышали отдельные фразы:
- Опять она отдыхает! Сколько можно?
- Да, слишком часто устаёт!
- Пора Королеве уступить свой трон!
- Нам нужна молодая, сильная Королева!
- Не волнуйтесь, все продумано. Всему свое время.
- Скоро всё изменится!
А Королева, будто ничего не видела и не слышала, стояла себе и, казалось, в мыслях была где-то далеко-далеко. Но вот, словно очнувшись, Королева принялась за работу, а свита, как ни в чём не бывало, продолжила ей прислуживать.
- Да идите же скорее, вам уже спать пора. Фрейлины очень беспокоились, что парни увидели и услышали больше, чем им положено и повторили ещё раз: - И не ходите на соседнюю рамку!
В другое время это предупреждение сразу бы насторожило парней, и они непременно именно туда бы и отправились, но сейчас друзья были взволнованы отношением фрейлин к их Королеве. Да и не знали они пока, что это такое - соседняя рамка, и что за соседи на ней живут?
Жорик просто кипел от возмущения: - Какие негодяйки эти фрейлины! Что ж, если она Королева, то ей отдохнуть уже нельзя? Как они смеют так обращаться с Королевой!
- Так вот она какая – королевская жизнь! Стоит лишь на минутку отвлечься, а самые близкие уже готовы отдать твой трон кому-то другому. А с виду все так благопристойно. Но все же, как величественна и прекрасна Королева! И кажется такой одинокой среди этой толпы фрейлин. Женькины размышления о превратностях королевской жизни прервал строгий голос Жан-Жака:
- Все правильно! Разве вы ещё не поняли? В улье каждый должен хорошо делать своё дело, тем более – Королева!
Женька и Жорик переглянулись – ну и зануда этот Жан-Жак!
- А какое дело у нас самих? Может, мы должны защитить Королеву от этих вероломных фрейлин?
Жан-Жак думал, думал, думал и наконец, сказал: «Думаю – нет»! Он думает - нет! Это почему?
И Жан-Жак объяснил – почему.
- Думаю, Королева не нуждается в нашей защите. Она сама приказала нам ни во что не вмешиваться, что бы мы ни увидели. Думаю, она знает, как ей поступить.
И чего этот Жан-Жак так много думает?
Глава 3
О ПОЭЗИИ
(Причём здесь поэзия?)
Вечер друзья скоротали каждый по - своему. Жан-Жак забрался в библиотеку и с удовольствием рылся в книгах, не зная, на какой из них остановиться. Наконец, нашел толстенный том с бородатым трутнем на обложке и названием «О происхождении пчелиной семьи, частной собственности на мёд и …».
- Три точки! Что бы это значило? - Жан-Жак углубился в чтение.
Жорик решил посмотреть телевизор. В плетёном кресле – качалке ему было удобно. Свет горящей свечи сделал его комнату очень уютной. Его утомили приключения и загадки прошедшего дня, и он хотел отдохнуть. Шла какая-то скучная передача и Жорик уже собрался переключить канал, но тут зазвучали очень красивые стихи и Жорик прислушался. Было совсем ничего не понятно. Вот, послушайте сами:
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы…
- Вот, кто такая эта Метель? – подумал Жорик, - И зачем ей стрелы? В кого стрелять?
Жорик оглядел свою полутёмную комнату и испугался, - Ах, вот она, страшная Метель! Ох, нет, это же моя тень.
На стене действительно угрожающе шевелилась огромная тень самого Жорика. И страх не ушел.
На озарённый потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
- И он про тени, - подумал Жорик про артиста в телевизоре, - может, он тоже меня видит и специально пугает?
Маленькому Жорику стало просто жутко одному в полутёмной комнате, от страха он прижал скрещённые руки к своей груди, поджал ноги – вдруг под креслом Метель со своими стрелами спряталась? Жорик всё же набрался храбрости и наклонился вперёд, чтоб заглянуть под кресло. Тут кресло - качалка потеряло равновесие, перевернулось, и накрыло собой упавшего на пол Жорика. Сам Жорик был мягкий и пушистый, но его ножки в очень твёрдых башмачках так загремели о пол, что подсвечник на столе подпрыгнул, свеча наклонилась, и воск закапал прямо на малыша. А в это время артист зловеще нашёптывал с экрана:
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами ночника
На платье капал.
В это самое время Женька сидел на приступке летка обхватив колени и мечтательно смотрел на звёзды. Всё же, как они похожи на маленьких трутней – такие же золотые и лохматые. Вот бы научиться летать высоко – высоко, до самых звёзд и унести туда нашу Королеву. Уж там бы её никто не смог обидеть! И мы бы с ней посмотрели бы сверху, как бы они тут все без неё справились бы?
И тут Женька услыхал грохот Жорикиных башмаков. Что там случилось? Женька побежал на звук, и вскоре уткнулся в пятящегося Жан-Жака. Прямо на них ползло ужасное чудище. У чудища была блестящая панцирная спина, огромные, до самых пяток, уши и мордочка их друга Жорика.
- П-п-п-приветствую т-т-т-тебя, о, в-в-в-великий иноп-п-п-планетный т-т-т-трутень! – произнёс дрожащий от страха Жан-Жак.
- Да сам ты инопланетный умник! – Женька безо всякого почтения и тем более страха взял чудище за ухо, - Жорик, ты чего под кресло забрался?
- Там, там Метель!!! – потерянно шептал Жорик. Весь его красивый пушистый костюм был заляпан воском. - Там Метель и стрелы! И…и свеча горела! Как он узнал, что я тут? Из Жоркиного бормотания ничего невозможно было понять.
- Да кто такой этот Метель? Это он кресло на тебя нахлобучил? Жан-Жак, успокой его, а я сейчас разберусь тут со всеми метелями и кого – нибудь хорошенько отметелю. Женька решительно шагнул в комнату Жорика, из которой тот только - что выполз, накрытый плетёным креслом.
В комнате работал телевизор, на маленьком столике валялась потухшая свеча. Никого не было. Женька внимательно осмотрел все вокруг. Ничего подозрительного, лишь на стене, передразнивая все его движения, темнела огромная Женькина тень, да артист в телевизоре повторял: «…свеча горела на столе, свеча горела». Затем артист исчез и пчёлка – диктор объявила: - Вы прослушали стихотворение Пастернака «Зимняя ночь».
- Ничего не понимаю, тени он своей испугался, что - ли? – пожал плечами Женька, - Нет тут никакого Метеля, один пастернак, и тот кончился. Женька вернулся к друзьям.
Глава 5
Путешествие №2 (Тайное)
Наступило мудрое утро. На этот раз самым мудрым оказался Женька. Он мудро предложил не ходить больше на пчелиную половину, чтоб не попадаться на глаза фрейлинам, а тихонечко пробраться на соседнюю рамку. Как же ещё узнать, почему туда нельзя ходить?
– Согласен. Но тихонечко. Чтоб никто не заметил – согласился Жан-Жак.
И Жорик радостно прошептал, чтоб никто не услышал: - Ура! Идём в путешествие! Тайное! Потом подумал (не одному же Жан-Жаку думать!) и сказал: А может, поползём? Чтоб точно никто не заметил?
И они поползли. А когда их кто – нибудь спрашивал: «Что это вы здесь ползаете?» они невинно отвечали: « Да вот, шнурок развязался»
или «Да вот, очки куда – то закатились». Так потихоньку проползая между территорией мужского общежития (так называлось место, где жили трутни) и пчелиной половиной мальчишки доползли до края рамки. Уцепившись за край и свесив головы, парни обнаружили, что рамок в улье великое множество, и все они, как и их собственная рамка, полны сотами с мёдом и другими вкусностями. Отовсюду слышалось неумолчное пчелиное жужжание.
Но на соседней рамке было тихо.
Вот туда нам и надо!
Проявив чудеса акробатики, друзья перебрались туда, где ожидали увидеть что – то такое необыкновенное, такое тайное и даже может
быть, волшебное, что даже страшно смотреть, но… Но ничего подобного на соседней рамке не было. Там оказались обычные соты с мёдом и хлебиной. Правда, трутней не было. Не видно и пчёл. Пустынно как-то. Но что – то же здесь должно было быть! Почему сюда нельзя?
- Может, в этих сотах спрятаны мины?
- Поменьше надо кое-кому телевизор смотреть!
И всё же парни пошли осторожнее, внимательно глядя во все стороны. Нет, кажется, всё спокойно.
Но в чём же секрет?
Неожиданно прямо перед ними возник необыкновенный теремок, накрытый хрустальным куполом. Он был чуть больше их собственных просторных сот. Может, в этом теремке и спрятан секрет фрейлин?
Кто же может жить в таком теремке? Трутни с интересом рассматривали удивительный домик в надежде познакомиться с его хозяином. Или хозяйкой? Жорик почему-то загрустил, как бы предчувствуя какие-то неведомые события. А у Женьки странно заныло сердце, будто под этим куполом притаилась его судьба – прекрасная и пока непонятная.
И вот из теремка послышалось мелодичное попискивание. Терем открылся, и в нём оказалась высокая стройная пчёлка. Как она похожа на Королеву! Правда, она была совсем белая, как будто её раскрасить забыли – белые, словно заиндевевшие, ресницы, белые пушистые волосы. Одета прекрасная незнакомка в белоснежную полупрозрачную тунику.
Женька забыл обо всём на свете. А может, как раз кое-что вспомнил?
- Вашу руку, Принцесса! – и Женька помог незнакомке покинуть теремок.
- Рад служить Вам. Меня зовут Ж-ж-ж-женька. Позвольте узнать Ваше имя?
Незнакомка улыбнулась: - Что ж, служение – благородное дело. И я рада знакомству с таким галантным кавалером. Моё имя Ульяна, Принцесса Ульяна.
Вот так Женька! Первый познакомился с прекрасной Принцессой! И, правда, он очень быстрый.
Жорик и Жан-Жак опомнились, наконец, и тоже захотели представиться Принцессе. Но не успели они открыть рот, как вновь услышали знакомое мелодичное попискивание. Они огляделись вокруг, и увидели невдалеке ещё несколько таких же теремков. Пока они раздумывали, как поступить, Ульяна мгновенно оказалась рядом с одним из теремов, а в руках её блеснул неизвестно откуда взявшийся маленький кинжал. Свою руку с этим острым кинжалом Ульяна решительно занесла над «поющим» куполом и тут вспомнила о трутнях.
- Вы всё ещё здесь? Уходите немедленно!
- Прости, Принцесса, а что это ты собираешься делать? - Жан-Жак был так поражён всем увиденным, что неожиданно осмелился спорить с самой Принцессой.
- Да, уходите же! Вас должны были предупредить, чтоб вы ни во что не вмешивались! – Ульяна была в отчаянии, а Жан-Жак продолжал настаивать.
- Мы и не вмешиваемся, просто хотим знать.
- Поймите, я родилась первой и мой долг перед семьёй – остаться единственной. Единственной, чтоб стать Королевой. Это закон! А закон никто не имеет права нарушить! Ульяна с мольбой посмотрела на Женьку:
- Помоги же мне! Уведи их, иначе случится непоправимое!
Вокруг уже во всю звучали песни только что родившихся Принцесс. Женька решительно схватил Жан-Жака за руку. Жорик подхватил его за другую руку, и они вместе оттащили не в меру любопытного друга подальше от Ульяны.
Жан-Жак и сам понимал, что сейчас не время выяснять тонкости семейной жизни пчёл, просто он был в шоке и ничего не мог с собой поделать.
Ульяна отчаянно сражалась, ведь драгоценные минуты были упущены. Теперь сёстры были уже не так беспомощны, и сопротивлялись изо всех сил. Несколько раз трутням, наблюдающим за битвой из укрытия, казалось, что Ульяна не справится и вот-вот погибнет. И каждый раз друзьям хотелось броситься Ульяне на помощь, но они помнили совершенно непонятный для них приказ Королевы: «Ни во что не вмешивайтесь!», и оставались на месте.
Наконец, все терема оказались разрушены, новорожденные принцессы повержены. Друзья заметили, что белоснежное платье Принцессы Ульяны, а так же её волосы и ресницы слегка пожелтели. От этого Ульяна ещё больше стала походить на Королеву. Парни снова подошли к Ульяне, но их бесцеремонно оттеснили неизвестно откуда набежавшие пчёлы. Они моментально привели в порядок поле боя, и через короткое время уже ничто в улье не напоминало о случившейся трагедии.
Парни попытались пробиться через неожиданную преграду, но у них ничего не вышло – пчёл было слишком много, и они так угрожающе жужжали, что даже храбрец Женька слегка струхнул.
Нетрудно догадаться, что все трое были без памяти влюблены в победившую Принцессу, но пчёлы решительно вытеснили их прочь, повторяя слова Королевы: «Ваше время ещё не пришло!»
- Как это не пришло?
- Пришло, пришло!
Пчёлы были непреклонны: - Ваше время не пришло! Уходите! Вас известят, когда будет нужно.
Делать нечего, так ничего не добившись, наша неразлучная троица отправилась назад.
- Ульяна! Какое дивное имя! Я сразу догадался, что она будет новой Королевой! А как ловко сражается! Вжжжик! Вжжжик! – Жорик с увлечением размахивает перед собой воображаемым кинжалом.
- Да, имя замечательное, мёдом пахнет! А сама какая красавица – глаз не оторвать, - Женька посмотрел на снующих всюду пчёлок, - Никто не может сравниться с ней!
- Это уж точно – никто! – вздохнул Жан-Жак, - А какой голос у неё – нежный, певучий! И вот эту красоту коварные фрейлины хотели от нас спрятать?!
Вдруг Жорик остановился, сраженный какой-то неожиданной мыслью:
- Стойте! Я что-то не понял. Мы что же, должны теперь поубивать друг друга?
Женька посмотрел на него с интересом:
- А ты бы хотел?
- Нет. Но ведь Ульяна одна, а нас - трое?! Вы же сами всё видели!
Да, они видели своими глазами, как их возлюбленная быстро и решительно разобралась с соперницами. И они признали за ней это право так поступать – Закон есть Закон. Но что будут делать они сами? Они не знали, есть ли у пчёл какой-нибудь закон на этот счёт. Им никто ничего не сказал. Но Жорик прав – Ульяна одна, а их трое. И отступать никто из них не собирался.
- Рано тебе, Жорик, фильмы для взрослых смотреть, - решил отшутиться Женька.
Но теперь и Жан-Жак заволновался: «Что будем делать?», и сердито буровил Женьку глазами. Подумайте, какой быстрый – «Вашу руку, Принцесса!», «Готов служить!» Да, может, он, Жан-Жак ещё больше готов служить, только сказать не успел. А вот Женька успел. За это ему и надо всыпать, чтоб не был таким выскочкой! – так думал Жан-Жак, всё наступая и наступая на Женьку.
И Жорик обиделся на Женьку – Подумайте, какой взрослый! Да он, Жорик, может ещё и всех взрослее, никто же не видел, кто из нас троих первым родился!
Назревала серьёзная драка – двое против одного. За Ульяну Женька был готов жизнь отдать, но драться с друзьями? Да Ульяна на них даже не взглянула, она всё время смотрела лишь в мои глаза. Что они себе вообразили? Вот, чудаки!
- Друзья мои, да что мы можем сделать, если наше время ещё даже и не пришло? А когда придёт - Ульяна сама разберётся, кого ей выбрать, - выкрутился Женька из трудной ситуации.
- Какой ты умный, Женька! – радостно затараторил Жорик, - А то я уж испугался. Ну, пойдёмте скорей домой, у меня от этого всего страшный аппетит разыгрался.
Глава 6
СОПЕРНИКИ
Ночью, когда друзья уснули каждый в своей кроватке, им приснился странный сон. Да, да, им троим приснился один и тот же сон. И снится им, как прекрасная Принцесса произносит свое имя «Ульяна!», друзья падают перед ней на колени и все трое предлагают красавице руку и сердце. Возникает свалка, неразбериха, парни сердито отталкивают друг друга, Ульяна весело смеётся, и голос её звучит, как нежный колокольчик. Мальчишки одновременно проснулись, перевернулись на другой бок, заснули снова. Сон повторился в точности. Остаток ночи друзья провели без сна. Утром, все трое, не глядя друг на друга, поспешили к Принцессе.
Не успели друзья одолеть и половины пути, как их настигла огромная толпа трутней с бешено горящими глазами. Они буквально разметали парней в разные стороны, едва не затоптав их, и умчались в сторону терема Принцессы. Непонятно, как они вообще узнали, что в улье появилась Ульяна?
- Что это было? – озадаченно прокряхтел Жорик, потирая ушибленные бока.
- Похоже, Ульяна в опасности. Надо спасать Принцессу! – Женька быстро вскочил с пола, подхватил друзей и все вместе помчались вслед за толпой.
Возле покоев Принцессы свита едва сдерживала толпу восторженных трутней. Каждый из них старался обратить на себя внимание Ульяны и оттолкнуть подальше соседа. Друзьям никак не удавалось пробраться сквозь эту кучу поклонников. А новые трутни всё прибывают. Тогда Женька сделал вот что. Дело в том, что после приключения с «Метелью» Жорик увлёкся поэзией, и вечера, как и Жан-Жак, стал проводить в библиотеке. Женька от скуки тоже как - то раз взял книгу с полки, раскрыл на случайной странице и обомлел. Вот что он там прочёл:
Люби меня! Как только твой покорный
Я встречу взор,
У ног твоих раскину я узорный
Живой ковер.
Окрылены неведомым стремленьем,
Над всем земным
В каком огне, с каким самозабвеньем
Мы полетим!
И, просияв в лазури сновиденья,
Предстанешь ты
Царить навек в дыханьи песнопенья
И красоты.
А.Фет. Романс
- Да это же обо мне и Ульяне! – подумал тогда Женька. Откуда этот А.Фет мог всё узнать? Эх, Женька, он, как и Жорик, ещё не понимал, что настоящая поэзия всегда о тех, кто её слышит.
С тех пор, думая об Ульяне, Женька всегда повторял про себя это стихотворение. Удивительно, но это помогло ему, когда толпы соперников окружили его возлюбленную.
Женька забрался на возвышение, протянул к ней руки и с чувством продекламировал знакомые строки.
Удивлённые трутни на время утихли, Ульяна заметила в этой толпе Женьку и опять улыбнулась ему. Вот это удача! Но, как только Женька умолк, его соперники с новой силой пошли на приступ Принцессы. А один набросился с кулаками на Женьку:
- Как же, полетишь ты! Сейчас вот наподдам, и полетишь!
Хорошая драка была неминуема, но тут послышались трубные звуки, и появилась Королева со своей свитой. Наступила тишина. А Королева уже восседает на неизвестно откуда взявшемся троне и строго глядит на своих разбушевавшихся подданных. Королевский глашатай развернул восковой свиток и громким голосом стал читать Королевский Указ.
УКАЗ
Мы, Королева улья, повелеваем:
Отныне и до достижения Принцессой Ульяной
совершеннолетия
запрещается
кому бы то ни было из трутней
приближаться к покоям
Принцессы.
Всякий, нарушивший сей указ,
будет подвергнут
немедленному отсечению крыльев
и позорному изгнанию из улья.
Восемнадцатый день от рождения
Принцессы Ульяны
объявляется
Днём её совершеннолетия.
В День совершеннолетия Принцессы Ульяны
состоится Великий Полёт.
Тот из трутней,
кто сможет догнать Принцессу Ульяну в Великом Полёте,
получит руку и сердце Принцессы
и звание «Почётный Продолжатель Рода».
Тут опять зазвучали трубы, пчёлы из свиты Принцессы со своими пиками стали наступать на влюбленных трутней, и беднягам пришлось подчиниться и отступить. По краям покоев Принцессы Ульяны была выставлена стража. Королева со свитой удалилась.
Пришлось удалиться и нашим друзьям. Попробуйте не послушаться Королеву – пчёлы быстро крылья - то пообрывают!
Что же нам теперь делать целых восемнадцать, нет, уже семнадцать дней? – недоумевали мальчишки. Им так хотелось всё это время ничего не делать, а просто смотреть и смотреть на красавицу Ульяну. На всё красивое всегда хочется смотреть, а Ульяна была самая красивая во всём улье.
Ульяна же, защищённая от трутней Указом Королевы и вооруженной охраной, спокойно занималась своими делами. На парней она не обращала никакого внимания. Что же это были за дела? Ульяна без устали занималась фитнесом. В перерывах между занятиями пчёлы массажировали её крепкие лапки, кормили разными медовыми вкусностями. В это время они так плотно окружали Принцессу, что её совсем не было видно. А когда пчёлы расступались, то трутни замечали, что Ульяна стала ещё красивее и наряднее. Вот уже и волосы её потемнели, и платье из белоснежного стало цвета мёда.
- Всё понятно, три самых важных дела любой красавицы – это фитнес, шопинг и массаж, - услышали друзья совсем рядом.
- А благотворительность? Ты забыл, что её ждут большие, важные дела? И она должна быть к ним готова! – распалился Жорик, возражая какому – то насмешливому трутню.
Пока остальные трутни огорчённо охали, судили да спорили, Женька потихоньку стал пробираться к выходу из улья. Жорик и Жан-Жак за ним. А что время терять? В Королевском Указе ясно сказано – полёт! Значит надо научиться летать, высоко летать, и как можно скорее.
- Вот увидите, я научусь летать быстрее всех! – решительно заявил Женька.
- Спорим, я не отстану от тебя? – подхватил Жан-Жак.
- И я, и я тоже полечу с вами! – обрадовался Жорик.
Глава 7
В НЕБЕ
И вот друзья на пороге улья. Дух захватило от дурманящего аромата трав и цветов, глаза в первый миг зажмурились от ослепительно - яркого солнца, легкий теплый ветерок, казалось, подхватил их. Друзья расправили крылышки и …
Бух!!!
Это Жорик от избытка мыслей и чувств, всё перепутал, вместо крыльев, замахал всеми своими шестью лапками… и шлёпнулся вниз головой на мягкую траву. Женька и Жан-Жак весело кружились над ним.
- Береги свой тенториум! - крикнул Жан-Жак.
- Какой такой тенториум? - удивился Жорик, потирая свою ушибленную голову.
- Да это такой стержень в голове, на котором весь твой ум держится. Сломается, и все твои мысли разлетятся в разные стороны – не собрать, - хвастался ученостью Жан-Жак, - у людей для этого череп есть, а у нас, пчёл – тенториум.
- Да, важная штука этот тенториум, ведь мои мысли – это, пожалуй, самое ценное, что у меня есть…, не считая друзей, конечно…, и прекрасной Ульяны…, и всего этого Белого Света… - прожужжал себе под нос Жорик и бросился догонять друзей. А они кружили и кружили над огромной поляной, на которой стояло множество ульев, таких же точно, как их собственный родной дом. В воздухе стоял нескончаемый гул. Всюду летали пчёлы, и у всех них был очень серьёзный вид, будто каждая выполняет самое важное на свете дело.
- Странно, - удивился Жорик, - Вокруг такая красота, а они будто не замечают ничего.
Ж – ж - ж – с дороги ж! - прожужжала пролетающая мимо пчела. Она несла сладкий груз в свой улей, и поэтому ей не просто было маневрировать в воздухе.
Ж – ж – ж с дороги ж! - снова прожужжала точно такая же пчела – труженица. Друзья едва успевали уворачиваться от носящихся всюду пчёл. А Женька, кружась над пасекой, поднимался всё выше и выше.
- Эй, где вы там? Не отставайте! - крикнул он друзьям.
Жорик и Жан-Жак припустили за ним. Вот они поднялись выше леса и увидели необозримые поля и луга, вот вдали блеснула река, а Женька все летел и летел ввысь. Уже ни пчёл, ни другого летающего народа не встречалось вокруг. Только синее – синее небо, ярко – жгучее солнце и прозрачно – пушистые облака.
- Оказывается, летать совсем не страшно, а очень даже здорово, великолепно, чудесно, замечательно, - Жорик придумывал всё новые слова, что бы описать свои ощущения. Он так увлёкся, что не сразу услышал отчаянный Женькин крик:
- Берегитесь! Нас атакуют!
Жан-Жак заметил, что Жорик совсем замечтался, сильно пихнул его в бок, и в тот же миг огромная чёрная птица с хищно раскрытым клювом со свистом пронеслась между ними. В ужасе друзья бросились вниз, за Женькой, к спасительному родному улью. Слава Богу, наконец, они дома.
В синем небе прекрасно, но летать так опасно! - сокрушался Жорик:
Снизу пчёлы снуют,
Сверху птицы клюют,
Насладиться полётом
Друзьям не дают!
Что это ты так странно заговорил? – удивился Жан-Жак.
- Сам не знаю, - пожал плечами Жорик.
- Ничего страшного! Завтра полетим ещё выше, куда и птица не долетит, - решительно заявил Женька.
- А что делать? Придётся! – согласился Жан-Жак.
С этого дня друзья почти всё время проводили в небе. К ним присоединились и остальные трутни. Каждый старался взлететь выше других, но редко кому удавалось превзойти в этом Женьку.
Во время этих тренировочный полётов Женька думал только о Принцессе, о том, как в назначенный день он закружит её высоко-высоко, где не достанут их ни хищные птицы, ни коварные фрейлины, ни соперники-трутни. Он потому только и был всегда впереди, что в мыслях видел перед собой свою возлюбленную и стремился к ней. Он не замечал вокруг ни красот мира, ни его опасностей. Иногда ватага трутней буквально наступала ему на пятки.
- Ну, нет, никогда вам не догнать меня! - жужжал Женька, сильней махал крылышками и вновь вырывался вперед.
Жорик и Жан-Жак тоже мечтали о Принцессе.
Жорик в своих сладких грёзах представлял, как он кружит Ульяну над огромным душистым лугом от цветка к цветку, а сёстры – пчёлы осыпают их пыльцой и брызгами нектара – на счастье и благоденствие. Слова сами собой стали складываться в рифмы:
Ах, как хочется победить!
Безмятеж-ж-ж-жно и вечно ж-ж-ж-жить,
И с тобой, моя Королева,
От цветка до цветка круж-ж-ж-жить!
А Жан-Жак рассуждал так:
- Если Принцесса достанется победителю, то я обязан стать этим победителем! А что делать? Других то Принцесс больше нет. Странный Закон у этих пчёл. Почему Принцесса должна быть только одна? Вот стану Королём – обязательно во всём разберусь, а пока надо Женьку догнать. И перегнать!
И абсолютно все трутни надеялись, что вот, сейчас, во время тренировок, Женька истратит все свои силы, и в настоящем Большом Полёте можно будет легко его обогнать.
Надо сказать, что в последние дни Королева все больше пребывала в задумчивости. Ропот в улье возрастал, свита Королевы была в тревоге.
Зато в покоях Принцессы царило радостное, приподнятое настроение. Принцесса Ульяна с каждым днём становилась все больше похожа на Королеву. Её платье цвета мёда очень шло к её высокой стройной фигуре. Фрейлины то и дело потчевали её очень вкусными и полезными кушаньями из маточного молочка и мёда. Благодаря этой сладкой диете красота Принцессы расцветала всё ярче и ослепительнее. Её талия становилась всё тоньше, волосы – темнее и роскошнее, а движения – более плавными и грациозными. Постепенно Ульяна стала воплощением женского совершенства.
Наконец настал день, когда парни увидели, как фрейлины примеряют Принцессе золотую королевскую мантию.
- Завтра День Великого Полёта. Готовьтесь, женихи! - прошептала одна из фрейлин и отвела глаза, будто что - то недоговаривая.
- Только самый быстрый из вас станет избранником Ульяны, - напомнила другая фрейлина и поспешно отвернулась, будто опасаясь сказать лишнее.
Вечно эти фрейлины что-то скрывают.
Глава 8
НОЧЬ ПЕРЕД ВЕЛИКИМ ПОЛЁТОМ ПЧЁЛ
Фрейлины Принцессы всю ночь готовили её к предстоящему событию. Под тихое пение свадебной песни они внесли восхитительное золотое платье. Плавно двигаясь друг за другом, пчёлы образовали хоровод вокруг Принцессы. Хоровод то приближался почти вплотную к невесте, то слегка расходился в стороны. А в это время следующая вереница фрейлин образовала второй круг. Песня звучит громче и торжественней. В какой – то момент фрейлины первого круга расходятся сквозь второй круг, и Ульяна оказывается уже одетой в своё золотое свадебное платье. Теперь фрейлины второго круга приблизились к Принцессе и, кружась в хороводе вокруг неё, легко касаются её головы. Постепенно прическа Ульяны преображается. Длинную, теперь уже совершенно черную косу Принцессы пчёлы аккуратно расплели и разделили на две одинаковые косы, как символ того, что совсем скоро она уже будет не одна. Затем эти две косы фрейлины уложили вокруг головы Ульяны в виде короны, как бы намекая, что уже скоро её голова будет увенчана самой настоящей короной. В это время появляется еще одна вереница фрейлин. Осторожно прикрепляют они к золотому платью невесты чёрные кружева и золотую мантию. Наконец, фрейлины расступились, и Принцесса предстала во всём великолепии – золотой наряд с траурными полосками кружев и блестящей окантовкой прозрачных крылышек. Это было очень красиво. Но, для чего на свадебном платье чёрные траурные полоски?
Женьке трудно было оставаться в улье, мысли о предстоящем Полёте не давали ему уснуть. Потихоньку он выбрался на приступок летка с гитарой. Стараясь унять волнение, он вновь и вновь перебирал струны. И зазвучала песня. Его песня сложилась сама собой и лилась легко и свободно. Женька пел о своей неутолимой любви к Принцессе, о своей жажде полёта и победы. Песня его была так прекрасна, что неугомонные сверчки, заслышав её, сначала умолкли, отставив свои скрипочки, а затем собрались возле улья и заиграли вновь, аккомпанируя Женьке. И все светлячки в округе слетелись к улью и своими яркими огнями осветили Женькину сцену. На музыку и свет слетелись ночные мотыльки и мошки. Они расселись вокруг, словно в зрительном зале и зачарованно слушали. Пока Женька пел, гусеницы соткали серебряный плащ из нитей лунного света, и когда песня закончилась, два мотылька под оглушительные аплодисменты надели на него этот плащ.
Глава 9
ВЕЛИКИЙ ПОЛЁТ
И вот Утро Великого Полета. Гул в улье всё сильнее и тревожнее. Медленно, в сопровождении многочисленной свиты Принцесса начала движение к выходу из улья. Вот Принцесса замерла на миг на краю летка и, наконец, взлетела. И тут же всё вокруг пришло в движение. Принцесса летела над пасекой, но никто не мог её увидеть, потому что плотным живым клубком её окружали фрейлины и все остальные пчёлы улья. За ними с угрожающим жужжанием ринулись трутни. И даже трутни из других ульев, заслышав шум, присоединялись к рою. Описывая круги над пасекой, всё выше и выше рой поднимался в небо, совершая свой Великий Полёт.
Вот пчёлы поднялись над лесом, а вот уже и над нежной паутиной облаков. Летя внутри этой тучи пчёл плечом к плечу с братьями, Женька видел только ядро клубка, этих надоевших уже фрейлин, сквозь тонкие крылья которых проблёскивала иногда золотая мантия Принцессы.
- Моя Принцесса, моя милая Ульяна! Никто не спрячет тебя от меня! Ещё чуть-чуть, и мы будем вместе, - думал Женька, и сам того не замечая, обгонял одного за другим своих друзей и братьев.
Как только рой поднялся в такую высь, где не было никого, кроме пчёл, фрейлины Принцессы внезапно расступились, и Ульяна неожиданно оказалась одна в небе – выше всех, прекраснее всех. Её золотая мантия сияла на солнце и слепила глаза, и сама она на фоне этого бездонно – синего неба была, как маленькое солнце. Было уже просто невыносимо быть отдельно от неё. И Женька изо всех сил ринулся вперёд, к своей любимой, но остальные трутни поступили точно также, и не дали ему оторваться.
А Принцесса летела всё выше, и всё манила, манила за собой. И вот уже некоторые соперники, не выдержав напряжения погони, начали отставать. Некоторые, но не все. Остальные плотнее сомкнули ряды и еще яростнее молотили крыльями, и каждый думал:
- Вот сейчас, сейчас я вырвусь вперёд, и Принцесса станет моей!
- И долго ещё этот выскочка будет торчать наполкрыла впереди?
Казалось, этой гонке не будет конца, ведь никто не хотел уступать.
Внезапно Ульяна оглянулась и пристально посмотрела Женьке в глаза. Боже! Какой это был взгляд! Словно притянутый магнитом, в тот же миг Женька оказался рядом с возлюбленной. Остальные соперники слегка опешили от неожиданности, и этого было достаточно – всем им досталась лишь роль охранников.
А Женька и Ульяна уже кружились в счастливом свадебном танце. Её золотая мантия запуталась в его серебряном плаще. Принцесса робко склонила голову на Женькино плечо.
- Любимый - прошептала она, - я всегда знала, что это будешь ты!
- И я знал! - отвечал Женька и, бережно обнимая, всё кружил и кружил её в этом лазурно - голубом небе. Ему хотелось сказать ей много ласковых, тёплых слов, но состояние безграничного счастья и трепетной нежности переполнили все его существо, и для слов просто не осталось места.
И так они кружились и больше уже ничего не говорили. Им было так хорошо вдвоем, как только и может быть.
- Пора возвращаться, любимый, - наконец тихо произнесла Ульяна и как-то подозрительно знакомо отвела глаза.
- Пора? - Женька удивлённо вскинул брови.
- Да, любимый. Я должна вернуться. Я знаю, ты уже не сможешь жить на земле, а я не могу остаться с тобой в небе. Пока не могу, не сейчас…
Принцесса с нежностью и болью смотрела на него. Слезы застилали ей глаза, она смахивала их кружевным платком и все смотрела на него, словно прощаясь навсегда.
- Спасибо за счастье! Прости за боль… - шептала она, а Женькино сердце бешено колотилось, будто хотело вырваться из груди, мысли как-то разом перепутались. Он не мог понять, о чём она говорит? Он не хотел ничего понимать!
Возвращаться на землю, познав неземное блаженство!? Зачем? Ведь нам так хорошо здесь вдвоём!!! Расстаться с любимой? Но, как? Это невозможно!!! Бережно кружа Ульяну в этом высоком небе, Женька уже не мыслил себя в тёмной тесноте улья. Разве там место его избранницы? Нет! Она достойна лучшего! Самого лучшего!
Женька заглянул в глаза своей любимой:
- Для чего нам возвращаться, моя Принцесса? У меня хватит сил донести тебя до самой красивой звезды. Мы будем вечно жить там вдвоём.
- Да, это так и будет! Но, не теперь… Прости, любимый, - Ульяна резко оттолкнула Женьку и пулей полетела вниз.
- Я буду любить тебя всегда-а-а-а-а-а-а…- это было последнее, что услышал Женька. Страшная боль пронзила всё его тело. Казалось, это сердце, наконец, вырвалось из груди, разорвав её на части.
В глазах всё померкло.
Звуки исчезли.
Наконец, боль прошла.
И тут Женька обнаружил, что он опять летит всё выше и выше - к солнцу, к звёздам, пока сам не превратился в маленькую блестящую звёздочку.
- Так вот откуда берутся звёзды?! - прошептал потрясённый Жан-Жак.
- Да, звёзды берутся от любви. От самой сильной любви на свете. Прощай, Женька! Мы тоже будем помнить тебя всегда, - Жорикины глаза застилали слёзы, и он уже не сдерживал рыданий.
Вот так, в финале Великого полёта, трутни узнали самую страшную тайну пчёл, которую скрывали от них фрейлины Королевы.
А Ульяна уже летела к своему улью, и лишь обрывки Женькиного плаща, запутавшиеся в складках её золотой мантии, напоминали, что в небе она была не одна.
Трутни тут же окружили Принцессу, затем присоединились и остальные пчёлы, и вскоре весь рой кружил над родной пасекой. Наконец, пчёлы торжественно ввели Принцессу в улей.
Фрейлины мгновенно оттеснили всех от Принцессы и начали приготовления к важной церемонии. Они привели в порядок платье Ульяны, поднесли ей чашу с волшебными медовыми снадобьями.
А где же Королева? Она не принимала участия в Великом Полете. Она ждёт. Наконец все стихло. Медленно, в полной тишине приблизилась Ульяна к Королеве и склонила перед ней свою прекрасную голову. Минуту Королева смотрит на свою преемницу, и тишина улья в эту минуту становится просто невыносимой. Наконец, Королева заговорила:
- Подойди ко мне ближе, дитя моё. Посмотри мне в глаза. Вижу, ты прошла все испытания. И ты здесь. Ты вернулась, чтобы исполнить свой долг. Память о твоём Великом Полёте поможет тебе нести бремя Королевской власти.
Тут Королева поднялась с трона, сняла со своей головы корону и собственноручно увенчала ей голову Ульяны.
- Радуйтесь все! Отныне у вас новая Королева! Я служила вам честно. Теперь я свободна. Прощайте!
Последние слова Королевы потонули в восторженных криках.
- Ура! Прощай, Королева! Да здравствует Королева!
Королева в сопровождении нескольких самых преданных фрейлин неспешно направилась к выходу. Крики тут же умолкли, и в последний раз пчёлы с уважением склонились перед ней. Не оглядываясь, покинула она родной улей и взлетела ввысь. Это был всего лишь второй полёт в её длинной жизни. Когда-то и она была молодой красавицей – Принцессой, и её полюбил прекрасный Принц – трутень. Полюбил так сильно, больше жизни. Теперь она возвращалась к нему. Она хотела взмыть высоко в небо, как когда-то в юности, но сил не хватало, и она летела всё ниже, ниже. День закончился. На небе появилась самая ранняя звездочка и приветливо мигала ей. Вдруг звезда сорвалась с неба и, прочертив яркую серебряную полоску, устремилась навстречу Королеве.
- Теперь они вместе! Навсегда! – Вздохнув, прошептала самая преданная фрейлина, дольше других сопровождавшая свою Королеву.
Глава 10
ЖИЗНЬ ПОСЛЕ…
Прошло три дня. За это время жизнь в улье изменилась настолько, что уже не могла радовать ни Жорика, ни Жан-Жака, и они старались как можно меньше времени проводить в своём некогда любимом доме. Вот и в этот предутренний час друзья уже сидели на краю летка и смотрели на звёзды, низко склонившиеся над знакомым лугом. В час перед самым рассветом звёзды всегда склоняются к самой земле, будто хотят разглядеть здесь своих любимых, и, исчезая до следующей ночи, оставляют свои сладкие слёзы в капельках росы. Когда последняя звёздочка растаяла в светлеющем небе, Жан-Жак глубокомысленно промолвил:
- Как быстро и внезапно проходит жизнь! Лишь три дня назад мы были юны, счастливы, полны неясных желаний и великих стремлений! А что теперь?
Жан-Жак замолчал, обдумывая свой собственный вопрос.
- Неожиданно как-то всё произошло и непонятно, - Жорик растерянно смотрел на друга, безуспешно пытаясь собрать в кучу разлетающиеся во все стороны мысли, но это ему не удалось. Жорик с ужасом ощущал, как место его улетевших мыслей стремительно заполняет огромная холодная пустота.
- Бррр! Как будто весь тенториум сломался! – жалобно произнёс он.
Жан-Жак, казалось, не слышал друга, продолжая обдумывать свой вопрос: «Что теперь?». Наконец он медленно произнёс:
- Теперь у нас с тобой остались всего две вещи: наша жизнь и наша дружба. Что мы можем с этим сделать?
- Не знаю. А надо что-то делать? - Жорик печально опустил глаза. Утро тихо расцветало клевером и кашкой, душицей и зверобоем. Друзья перебрались на ближайшую ромашку. Им даже говорить не хотелось, так всё было плохо. Женька, их самый смелый, самый сильный, самый любимый друг теперь так далеко, и уже ничем не сможет помочь ни своей возлюбленной Ульяне, ни другим пчёлам. Для чего тогда нужен был весь этот Великий полёт? Но Женька уже получил свою награду.
В улей то и дело влетали, почти вползали, обессиленные пчёлы, груженные пыльцой и нектаром. Они были уже не такие радостные и энергичные, как раньше, крылышки их совсем истрепались, и сами они еле живы. И вот ещё новость: пчёлки втаскивают в улей длинные стебли одуванчиков. Никогда раньше им не приходилось заниматься таким необычным и вредным для семьи делом. Но власть в улье захватили трутни, приходилось подчиняться.
- А это ещё что такое?! – воскликнул Жорик, - Зачем им понадобились стебли одуванчиков? Нет, ничего не хочу знать и видеть ничего не желаю! Пусть делают, что хотят! Меня это не касается! Лучше я совсем не вернусь в улей, чем буду смотреть на все эти безобразия! Пусть я погибну где-нибудь под кустом, под листом, у подножья какого-нибудь чертополоха… Жан-Жак, ну что же ты молчишь? Зачем нам наша жизнь, наша дружба, если всё вокруг рушится?!
- Я думаю.
Жан-Жак поудобнее уселся на цветке, локтями упёрся в колени, а раскрытыми ладонями обхватил свои толстые щёчки. Через некоторое время Жорик с надеждой в голосе спросил его:
- Ну что, придумал?
- Пока нет, не придумал. Но я думаю вот что: Женька был нашим другом, и мы с тобой не должны допустить, чтоб вся эта история так плохо закончилась.
- А что мы можем сделать? Мы с тобой самые обыкновенные трутни, ни какие не герои.
- Давай всё же вернёмся в улей и попробуем сделать хоть что-нибудь. Если уж всё - равно погибать.
Так они и сделали. Они вернулись в улей и увидели всё то, что видеть им было так невыносимо. Ульяна в короне и мантии безучастно сидела на троне. Она была так сокрушена гибелью любимого, что не только собственная жизнь, но жизнь всего улья потеряла для неё всякий смысл. Вот уже три дня она сидит и вспоминает тот единственный их с Женькой полёт. Вспоминает и не может понять, куда же подевались её уверенность и решимость? Ведь она же знала, что всё будет именно так. Она родилась с этим знанием. Вот только двух вещей не могла она знать заранее: как упоительно счастье взаимной любви и насколько безмерна горечь утраты. Жорику и Жан-Жаку была понятна её боль. Они тоже потеряли любимого друга. Они хотели подойти к Ульяне, как то утешить её, приободрить, но грозные охранники с пиками не пропустили их.
Возле охраны, за неряшливо накрытыми столами веселятся трутни. Они тоже обескуражены финалом Великого полёта, и от растерянности и страха у них случился очень сильный, просто зверский какой-то, аппетит. Теперь это называют странным словом – стресс. Хотя слово не такое уж странное, а даже предупредительное: от такого дикого аппетита можно треснуть, будьте осторожны, держите себя в руках! Но трутни не думали о последствиях, они всё ели и ели. Это они заставили пчёл принести в улей стебли одуванчиков и установить их концы прямо в мёдохранилищах. Таким образом, трутни теперь пили мёд, как коктейли – из трубочек, без помощи кормилиц. Мёд течет по столам, стекает на пол, а трутни, ничего не замечая, продолжают свой безумный пир. Рабочие пчёлы из последних сил носят нектар в улей, а мёда не становится больше. Жорик и Жан-Жак с отвращением и тревогой смотрят на это безобразие, не решаясь что-либо предпринять. Наконец, Жорик не выдержал. Он подошёл к трутням и начал уговаривать их сначала нерешительно, затем всё настойчивее.
- Ну, пожалуйста, остановитесь! Вам всего не съесть, а пчёлы могут погибнуть от голода!
Но трутни и не думали его слушать. Они смеялись над Жориком:
- Подумаешь! Это их проблемы. На наш век мёда хватит, а остальное нас не касается.
Жорик не мог придумать, как ещё убедить трутней. Они ничего не хотели слушать. Хохотали, хватали Жорика и Жан-Жака за руки, пытались и их заставить пить мёд из одуванчиковых стеблей, но только перепачкались сами и ещё больше залили всё вокруг мёдом.
Но Жорик не сдавался.
- Вы же все любили Ульяну! Неужели вам и её не жаль?
- А что нам её жалеть? Мы ей теперь не нужны, а наша жизнь коротка. Вот мы и не теряем времени даром – наслаждаемся жизнью.
- Да, наслаждаемся жизнью! А кто нам помешает? Вы, что ли?
Вот такую белиберду кричали трутни в лицо Жорику и Жан-Жаку.
- Да вы, вы трусы и предатели! Вы забыли главный закон пчёл, что служение – благородное дело!
Но трутни продолжали свой пир, и лишь один печальный трутень тихо ответил Жорику: «Ничего мы не забыли, мы вели честную борьбу. Но Великий полёт закончен, а с ним закончено и наше служение пчёлам. Теперь мы просто получаем свою награду».
- Да бесполезно с ними говорить, Жорик, оставь их. Нужно придумать что-то другое. Друзья посовещались немного, а затем забрались на скамеечку и стали кричать, что есть мочи: « Ульяна! Очнись! Действуй!»
Но Ульяна продолжала сидеть на троне неподвижно, глядя перед собой невидящими глазами.
Они кричали долго, пока не охрипли, но Ульяна не слышала их. Трутни так громко хохотали над затеей двух друзей, что отчаянный призыв Жорика и Жан-Жака был почти неслышен. Но друзья не сдавались. Охрипшим голосом, со слезами на глазах Жорик уже почти шептал, как заклинание:
- Ульяна! Очнись! Действуй!
Жан-Жак тоже продолжал кричать, но смотрел теперь не на Ульяну, а на разлитый всюду драгоценный мёд и на стебли-трубы, уходящие вглубь улья. Наконец он повернулся к Жорику и что-то зашептал ему на ухо. Друзья перестали кричать, подождали немного, пока трутни о них забудут, и потихоньку пошли вдоль стеблей – труб. Так они попали в мёдохранилище.
Глава 11
БИТВА ПЧЁЛ С ТРУТНЯМИ
Лишь только Жорик и Жан-Жак скрылись из виду, Ульяна очнулась из забытья.
- Кто звал меня? Мне кажется, я слышала чьи-то голоса?
Впервые за три дня молодая Королева смотрела вокруг осмысленным взором. То, что она увидела в родном улье, потрясло её. Ульяна тут же устыдилась своей слабости. Пока она предавалась своим переживаниям, весь её пчелиный род оказался на краю гибели. Команды её были точны и быстры.
- Внимание всем, кто меня слышит! С вами говорю я – ваша Королева! Семья в опасности! Исполняйте приказ: все трутни - нарушители Закона, воры и бездельники, подлежат позорному отсечению крыльев и немедленному изгнанию из улья!
В тот же миг улей наполнился угрожающим жужжанием тысяч пчёл. Фрейлины, охрана, рабочие пчёлы – все поднялись на битву с трутнями - разбойниками.
А бедолаги трутни в это время дрались друг с другом и не слышали, как Ульяна приказала пчёлам разделаться с ними. Как же произошла эта драка? Случилось вот что.
У одного из трутней вдруг перестал течь мёд из его трубы - стебля. Он и тряс её, и заглядывал в дырочку – ничего не помогало! Тогда он, недолго думая, бросился к соседу и стал отбирать у него его трубку. Завязалась потасовка. Кто же захочет добровольно отдать своё лакомство? А тут ещё в одной трубе закончился мёд, и, главное, непонятно почему? Естественно, обездоленный трутень захотел отнять мёд у своего соседа. И вот вам ещё одна потасовка. А мёд с неизбежностью переставал течь из новых и новых труб. Вот так и получилось, что к началу Великой битвы трутни дрались друг с другом и не смогли отразить нападение пчёл. Многие даже не сразу поняли, что же происходит? Да, и как тут понять? То сосед на соседа вдруг ни с того ни с сего набросился. То, недавно покорные, пчёлы напали! Непонятно, от кого в первую очередь отбиваться? Да и вообще – мёд то куда делся?
И всё же трутни были большие и сильные. Пчёлам пришлось нелегко. Если бы трутни смогли объединиться, ещё неизвестно, за кем была бы победа! Но! Мед в трубах закончился очень кстати, и это решило исход битвы. Поверженные и обескрыленные трутни один за другим покидали улей.
А действительно, что же случилось с мёдом в мёдопроводах? Куда и, главное, так во время, он исчез? Это Жорик и Жан-Жак постарались!
Попав в мёдохранилище, они увидели, что пчёлы, по команде захватчиков - трутней, всё сделали очень добросовестно, стебли были тщательно прикреплены к медовым сотам. Друзья так и эдак пытались выдернуть их из сот, но у них ничего не получалось.
- Ну, хорошо, - сказал Жан-Жак после нескольких неудачных попыток схватиться за стебель лапками, - давай попробуем вот так. Повторяй за мной. Жан-Жак лёг на живот и подполз под стебель так, чтоб тот оказался вдоль его спины. Жорик сделал тоже самое. Теперь они лежали друг за другом, придавленные полным мёда стеблем одуванчика.
- А теперь что делать? – прожужжал Жорик из-под стебля.
- Теперь на счёт три вставай на ноги, и иди вперёд! – скомандовал Жан-Жак и начал отсчёт.
- Раз, два, три!
Друзья с трудом поднялись на ноги, но при попытке сделать первый шаг снова упали. Но и стебель, лежащий на их спинах, слегка продвинулся.
- Давай ещё раз! – прожужжал Жан-Жак. Друзья снова поднялись на ноги и опять упали. Стебель продвинулся ещё чуть-чуть. Они продолжали свои попытки до тех пор, пока стебель не выдернулся из медовых сот и не упал на пол, заливая обессиленных друзей мёдом. Кое-как выбравшись из липкой сладкой лужицы, два товарища тщательно облизали лапки друг другу. Так им было удобнее. Мёд придал им новых сил, и они принялись вытаскивать из сот следующий стебель. Они трудились, не тратя времени на разговоры, не покладая своих маленьких лапок до тех пор, пока не вытащили все стебли из медовых сот.
Когда Жорик и Жан-Жак выбрались из мёдохранилища, они были поражены произошедшими в их доме переменами. Теперь всюду царили покой и порядок. Нигде не видно было обжирающихся трутней, разлитого по полу мёда. Трон тоже был пуст. Из приоткрытой в соседнее помещение двери слышалась тихая приятная музыка.
- Кажется, мы что-то пропустили? – Жан-Жак удивленно посмотрел на Жорку.
- Похоже на то. Смотри, всё как прежде! Я даже догадываюсь, что происходит там, за дверью.
- Я думаю, мы будем рады это увидеть. Пойдём!
За дверью Ульяна в окружении свиты, величаво движется от одной пустой колыбельки к другой, и в каждой оставляет крохотную пчелиную детку. Лицо у неё при этом, как у «Мадонны с младенцем».
Глава 12
ЧТО ДАЛЬШЕ?
Вот такие строгие законы у пчёл. Но благодаря этим законам и сохраняется на земле трудолюбивое пчелиное племя. И каждый участник нашей истории важен. И каждый получил свою награду. Весёлый и храбрый Женька добился-таки любви принцессы Ульяны. Ульяна стала Королевой улья. И остальные братья-трутни честно и мужественно боролись за Ульяну в Великом полёте. И они получили свою награду: досыта наелись сладкого мёду. А где же Женькины друзья Жорик и Жан-Жак? Какую награду получили они? Как всегда перед рассветом Жан-Жак опять сидит на своей любимой ромашке возле улья, и в его лохматой голове как всегда жужжит множество вопросов. Рядом его верный друг Жорик.
- А всё-таки это хорошо, Жорик, что у нас, трутней, нет никаких обязанностей, и мы можем заниматься, чем хочется!
- Это чем же? - заинтересовался Жорик.
Жан-Жак помедлил немного, поправил очки на переносице, прокашлялся и начал свою речь:
- Понимаешь, Жорик, выходит так, что пчёлы появляются на свет с изначальным знанием о своем предназначении в жизни. Закон для них превыше всего. Следуй Закону и радуйся жизни - так живут пчёлы. Другое дело мы, трутни. До всего нам приходится доходить своим умом. Опыт нашей жизни труден, непредсказуем и загадочен. При этих словах Жан-Жак вытянул перед собой руку с поднятым указательным пальцем и со значением посмотрел на друга сквозь толстые стёкла очков.
- И что из этого следует?
- Правильный вопрос! Что из этого следует? – Жан-Жак опять задумался. Вся важность и напыщенность слетела с него. Он уселся в свою любимую позу, упершись локтями в колени и подперев свои щёчки ладошками.
- Вот я и думаю, Жорик, может мне написать книгу обо всём этом? Чтоб новые трутни прочли мою книгу и узнали обо всём заранее! А с другой стороны, знай мы всё заранее, ещё не известно…
Но тут Жорик бесцеремонно прервал монолог Жан-Жака:
- Да что тут думать? Пиши, конечно! Кто захочет – прочтет. Ты лучше посоветуй, чем мне заняться?
- А что тебе нравится больше всего? – Жан-Жак даже с некоторым облегчением оторвался от своих размышлений.
- Больше всего… больше всего мне нравится… всё! – Жоркины глаза блестели от охватившего его вдруг возбуждения. Жан-Жак смотрел в эти огромные глаза своего друга и видел в них самого себя, и свой улей, и пролетающих мимо пчёл, и весь этот прекрасный, залитый солнцем зелёный мир. Увидеть в глазах друга отражение целого мира было так неожиданно, что Жан-Жак просто потерял на время дар речи. Жорик же смущенно продолжил:
- Может быть, мне сделаться поэтом? Вот, послушай. Жорик вышел на середину ромашки и начал декламацию:
Сияло солнце на заре
И то и дело
Пчела сидела на цветке,
Пчела сидела.
Нектар медовый из цветка
Она вкушала.
И были ножки все в пыльце
И даже жало.
И вот несёт пчела домой
Свой первый взяток,
И видим мы
Сплетенье губ, сплетенье лапок…
Так создаёт пчелиный рой
В любви и страсти
Таинственный и золотой
мёд – символ счастья!
- Здорово! Да ты настоящий поэт! – Жан-Жак восхищённо посмотрел на друга.
- Правда? Тебе понравилось? – Жоркины щёки покраснели от смущения и гордости.
И друзья полетели над лугом, от цветка к цветку. Жан-Жак искал вокруг факты для своих научных открытий, а Жорик – образы для новых стихов. А Женька тихо улыбался им с небес.
Конец